Статья по египтологии. А что тут особенного? Ассистентка оказала профессору большую помощь. ("Ну, понятно… - скорбно вздохнул сын. Интересно, каким способом молодая девушка помогала пожилому мужчине?" "Стыдно, мальчик! - укоризненно сказал отец. - Как ты мог такое подумать? Она же мне несколько ночей учетные карточки перебирала…") И хотя, откровенно говоря, в статье нет ни одного слова, написанного рукой Лилиан, мало того, материал был подготовлен к печати уже после того, как она уехала с мужем в Непал, научная этика не позволила обойтись без ее фамилии. Все просто. Во всяком случае свадебный подарок в виде части головного убора статуи бога Ра, сделанный профессором своей ассистентке, выглядит гораздо более странно…
Кстати, зачем вообще нужен "медальон"? В чем его ценность - кроме, конечно, исторической?
"Медальон" нужен для того же, для чего и "Камень, отмеченный Божьим Светом", - загадочной объяснил отец. - Без обоих этих предметов не отыскать другой предмет, куда более ценный.
Отец полагал, что "объяснил загадочно". НоИндианамгновенно
вспомнил: "…без камня отмеченного Божьим Светом не найти сокрытого от глаз Ковчега со Скрижалями Завета…". Вспомнил и развеселился - неужели ты собираешься разыскать ТАКОЕ? Вот, значит, откуда взялась наивная скрытность, вот что питало болезненный интерес к апокрифу тамплиеров? Ну и мечты! Ну и размах! Сначала Чаша, а потом, потом…
- Перестань паясничать, - устало попросил отец. - Тебе только бы посмеяться, когда все рушится.
- Как же так? - спросил Индиана, перестав паясничать. - Затеваешь дело невероятной сложности, и при этом доверяешь посторонним людям.
- Кого ты имеешь в виду? Себя?
- Ренара. Помнишь этого француза, этого ничтожнейшего из научных консультантов?
- А что Ренар? Квалифицированный и порядочный историк, не понимаю… - Как вы познакомились?
Отец помолчал, вспоминая.
- Познакомились случайно, когда выяснилось, что мы с ним заказываем одни и те же наименования в парижских библиотеках. Ренар ведь тоже был
увлечен тайной Грааля. Но манускрипт монаха из Анже обнаружил я, только я! - Ты обнаружил манускрипт, - сердито согласился Индиана. - Зато
Ренар, тварь продажная, обнаружил тебя, и неизвестно, кому повезло больше. Отец не стал спорить. Он зашевелился на полу, кряхтя и почмокивая,
затем спросил, резко сменив неприятную ему тему:
- Давно хочу услышать твой рассказ: каким образом ты попал в тайник, где было захоронение второго брата-рыцаря?
Индиана ответил неохотно:
- Ничего интересного, сэр. Через вход попал, как же еще.
- Я никак не мог найти этот проклятый вход, сынок. Очевидно, где-то был спрятан механический стопор или предохранитель. Ты догадался, где?
- Нет, просто плиту продолбил, вот и все.
- Что? - поперхнулся Генри Джонс.
Наступила театральная пауза.
- Про-дол-бил? - выговорил он же, стремительно свирепея. И вдруг пронзительно закричал. - Изувечил пол такого прекрасного сооружения? Как ты посмел, щенок!
- А ты! - полыхнул фамильной яростью Индиана. - Как ты посмел называть меня "своим ассистентом"? Это же надо додуматься! Мало тебе было Лилиан и Эльзы?
Несколько мгновений комната беззвучно кипела, однако до рукоприкладства дело так и не дошло. То ли силы у собеседников иссякли, то ли воспитание остановило. Молчаливый поединок проиграл сын, поскольку он подал голос первым:
- Кстати, об Эльзе Шнайдер. Ты-то как умудрился раскрыть, что она нацистка?
- А? - переспросил отец, словно бы не понял вопрос.
- Я спрашиваю… - терпеливо повторил Индиана, - как ты догадался, что…
- Эльза разговаривала во сне, - ответ был бодренький.
Хороший удар, настоящий апперкот. От таких ударов отнимается речь, а полушария мозга меняются местами. Старик между тем продолжал, трогательно стесняясь:
- Она редко разговаривала, когда спала, только если плотно ужинала. А я ведь плохо сплю, ты знаешь… Ты что-то сказал, я не расслышал?
- Я сказал, что хочу виски, - выпихнул Индиана из одеревеневшего рта. - Чувствую, пора и мне спиваться, чтобы плохо умереть, вслед за твоим другом Эйбом…
5. ДРУЗЬЯ ПРИХОДЯТ И УХОДЯТ
Пленникам не дали насладиться обществом друг друга: распахнули дверь, скомандовали: "На выход!", скрутили руки. "Куда нас?" - удивлялся младший из пленников, перемещаясь под высокими потолками со звездообразными кессонами. В другую камеру? На допрос? На расстрел? Он тщательно отслеживал направление, сверяясь с подробным планом замка, запечатленным в его фотографической памяти. Сомнений не было: их вели к Гостевой башне, расположенной в одном из углов прямоугольника. Что там теперь - банкетные залы или пыточная? Идти предстояло не очень далеко…
Оказалось, ничего плохого мирным американским археологам не готовили. Просто дружное семейство Джонсов было приглашено в гости - ни больше, но и не меньше. Спустившись с пятого этажа Главной башни, пройдя по третьему этажу корпуса, добрались до места. А именно: до библиотеки. В этом святом для каждого настоящего ученого помещении их и ждали.
- Джей! - ошеломленно воскликнул Индиана. - А вы как здесь оказались? Высокопоставленный сотрудник чикагского Художественного Института
мистер Бьюкенен, сияя улыбкой, смотрел на вошедших. Точнее, на "введенных". Руки его почему-то были свободны, в отличии от рук Джонсов, присутствовавшие здесь же молчаливые эсэсовцы, похоже, являлись для него отнюдь не конвоирами. Да и костюм мистера Бьюкенена был привычно шикарен прекрасный белый костюм преуспевающего бизнесмена. - Приветствую вас, друзья! - раскрыл он широким жестом объятия, однако сам не двинулся. Индиана нахмурился:
- Извините, не имею возможности поздороваться с вами, как положено, -
он кивнул назад, на свои стянутые веревками запястья. После чего жестко повторил уже заданный вопрос: - Итак, что вы здесь делаете, Джи-Си?
- Я возглавляю проект "Чаша", вы же знаете, Инди. Между прочим, завтра мы отправляемся в экспедицию. Сначала в Искендерон, разумеется, а уже потом в горы Аманус. В строгом соответствии с вашей картой, уважаемый Генри.
- Понимаю… - зловеще выговорил Индиана. - Теперь я многое понимаю…
Предательство. Боже, какое дикое, нечеловеческое лицемерие!.. Он напряг мышцы слишком заметно, со слишком уж сильными чувствами - Бьюкенен даже счел необходимым встревоженно напомнить эсэсовцам:
- Эй, следите за ними, не отвлекайтесь! Особенно вот за этим, в шляпе! - и вновь обратился к своему другу. - Ну, что же вы так близко к сердцу все принимаете, Инди? А я как раз хотел попросить, чтобы вас развязали… - в его голосе сквозило искреннее огорчение.
- Это вы нас вытащили из камеры?
- Я очень обрадовался, когда узнал, что вы в замке. И я не мог уехать, не повидавшись с вами, дорогой друг. Хотя, должен честно признаться, что вас пожелал увидеть еще один человек, без санкции которого встреча бы не состоялась.
- Кто? - поджался Индиана.
- Он сейчас явится, не волнуйтесь.
"Еще один человек…" - внутренне содрогнулся археолог. Неужели опять кто-нибудь из старых добрых знакомых?.. В самом деле, создавалось странное впечатление, будто все знавшие Джонса люди слетелись в это каменное гнездо. "Надеюсь, это не декан Исторического факультета чикагского Университета", - мельком усмехнулся гость.
- Но пока мы одни, - продолжал Бьюкенен, - у нас есть возможность поговорить. Перед отъездом я намеревался встретиться с профессором Генри Джонсом, теперь же вас двое, и это гораздо лучше. Приступим, господа. Я информирован, что Генри Джонсу уже делали предложения о сотрудничестве, причем на весьма выгодных условиях, и он неизменно отказывался. Однако до сих пор с ним вступали в контакт люди, которым он по понятным причинам не желал, да и не мог доверять. Я - другое дело. Инди знает меня давно и преотлично, не правда ли…
- Вы предатель, - кратно сформулировал Инди свое отношение и к собеседнику, и к его будущим предложениям, и вообще.
- Я понимаю вашу спонтанную реакцию отторжения, друзья, - улыбнулся Бьюкенен еще шире. - Но вспомните, что первое движение души как правило бывает ошибочным. Я не шпион и не диверсант, продавший нашу с вами общую родину. И тем более - не нацист. Я нормальный бизнесмен. Денег у меня достаточно, чтобы не "продаваться" - а я читаю это слово в ваших глазах, Инди. Что касается моих отношений с немцами, то я связан с их археологической службой давно. Но я не в коем случае не работаю на них. Мы равноправные партнеры.
- Вы или дурак, или притворяетесь, - Индиана улыбнулся так же тепло. - Как можно быть "равноправными" с СС?
- Элементарно. Наши интересы не пересекаются. Точнее, пересекаются, но таким образом, что нисколько не противоречат друг другу.
- Каковы же ваши интересы?
- Я признаюсь вам, дорогой друг, впервые за время нашего знакомства. Меня всегда особенно интересовали источники биологической энергии, откуда бы они не пришли: из древности, из космоса, из современных лабораторий. В связи с этим, кстати, я хотел попросить нарисовать мне план с указанием точного места, где было потеряно Золотое Солнце…
- Удачная шутка, - похвалил Индиана.
- Но не сейчас, позже. Мы еще вернемся к этому вопросу, когда договоримся о главном… Так вот, чаша Грааля, судя по всему - самый грандиозный из таких источников биоэнергии, если верить легендам.
- Мечтаете стать бессмертным?
- Я очень реальный человек, Инди. Бессмертие, разумеется, это красивая сказка. Но что-то в Чаше есть, я не сомневаюсь, не может не быть. Я мечтаю только о здоровье, только о продлении своего срока, и не больше.
- Вы рассчитываете, что СС позволит вам оставить Чашу у себя?
- Я полагаю, что мне достаточно будет подержать этот предмет в руках, выпить из него, попросить его о помощи…
- Да вы романтик, Джей! А говорили - мол, бизнесмен, психически здоровый. - Индиана продолжал ухмыляться. - Нас вы тоже хотели о чем-то попросить?
Бьюкенен осуждающе покачал головой. Он поправил выбившиеся из-под пиджака накрахмаленные манжеты рубашки, стряхнул с плеча что-то невидимое. Затем сказал:
- Не геройствуйте, Инди, не надо. Вы в скверном положении, посмотрите правде в глаза. Я не собираюсь уговаривать вас принимать чью-нибудь сторону, становиться под какие-либо знамена, я предлагаю вспомнить, кто вы такой. Вы ученый. И не просто ученый, а исследователь совершенно новой формации, каких не знала отмирающая ханжеская наука прошлого. Надеюсь, дорогой Генри не примет мой выпад на собственный счет? Вы, Инди, археолог действия, вы солдат науки - буквально. В какой-то степени вы олицетворяете собой двадцатый век.
- А что, отличная речь, - отметил Индиана с удивлением. - Даже жаль, что не имеет ко мне никакого отношения.
- Почему же не имеет? Вы, в частности, считаете допустимым продавать свои находки, зарабатывая таким способом деньги не только на сытую жизнь, но и на финансирование следующих экспедиций, вы очень успешно применяете насилие для решения особо сложных научных проблем. Разве не так? Откровенно говоря, я вижу различия между вами и нацистскими учеными только в границах допустимых средств, которые вы для себя устанавливаете, но отнюдь не в подходе к науке. То есть разница-то на самом деле невелика. Вы, Инди, яркий представитель того типа ученого, какой нужен новому германскому порядку. Так пользуйтесь же этим - для решения собственных задач! Как, например, делаю я. Займите собственную сторону,Инди,
выбросьте из вашей гениальной головы мелкие политические пристрастия. Будет ужасно обидно, если из-за никчемных эмоций, вызванных слепым рудиментарным патриотизмом, погибнет такой уникальный специалист.
- Неужели вам все равно, - спросил Индиана, - в чьих руках окажется чаша Грааля?
Бьюкенен кивнул:
- Для меня главное, чтобы чаша Грааля побывала в моих руках. По-моему, такая позиция более всего устраивает и человечество в целом, если хоть чуть-чуть приподняться над политическими интересами отдельных стран.
- Инди! - впервые подал голос Генри Джонс.
- Да, сэр?
Отец строго смотрел на сына:
- Это правда, что ты приторговываешь предметами старины?
- Я? - смутился Индиана. Вопрос застал его врасплох. - Позже, отец, позже все обсудим, не сейчас… - он повернул голову к Бьюкенену, вновь обретая уверенность. - Вы мне разрешите, Джеймс, произнести ответную речь?
Тот вернул привычную улыбку на уста:
- Валяйте.
- Для начала спрошу: знаете ли вы, как немцы официально именуют свое государство?
- Третий Рейх. Я, правда, не очень хорошо понимаю, что это означает, я ведь не историк…
- Вы типичный американец, сами же признались. По-моему, никто из американцев этого не знает, так что не стесняйтесь. "Рейх" - это, разумеется, "царство" в переводе. Первым Рейхом была Римская Империя. Вторым - так называемая "Священная Римская Империя Германской Нации" или попросту Германская Империя, основанная в девятом веке королем Оттоном I-м. Этот Рейх формально просуществовал до восемнадцатого года двадцатого века, а фактически распался еще в семнадцатом веке во время Тридцатилетней войны. Теперь поняли?
Бьюкенен захохотал, бесконечно довольный:
- Спасибо за школьную лекцию, Инди! Я чувствую, вы постепенно принимаете правильное решение, вот и консультации уже начинаете давать!
- Не торопитесь, Джи-Си. Обращали ли вы внимание, что гораздо более употребляемым является другое официальное название здешнего государства? Не "Третий Рейх", а "Тысячелетний Рейх". В этот термин нацистские боссы вкладывают крайне забавную мысль: будто бы нынешняя Германия закладывает тысячелетнее царство Христа на Земле, которое наступит, согласно Евангелию, после Второго Пришествия. Таким образом немцы утверждают, что
их государство и есть Царство Духа…
- Ну и что? - нетерпеливо перебил его менеджер. - Разве это что-то меняет? По-моему, наоборот, если вы христианин, то тем более можете сотрудничать с Тысячелетним Рейхом, совершенно не напрягая совесть.
- В последнее время я сильно изменился, Джей, - задумчиво сообщил Индиана. - Да, я был таким, как вы описали, но прошедшие месяцы что-то со мной сделали. И та забавная мысль, которую я только что изложил, уже не кажется мне забавной. Я начал испытывать страх, увидев, как дьяволопоклонники, как вооруженные пушками антихристиане растаскивают библейские святыни на свои символы. Мой страх - это именно страх ученого-историка. А мой вопрос: "Кому достанется чаша Грааля?" является отнюдь не проявлением мелких политических пристрастий,ацеликом
относиться к сфере фундаментального знания. Потому что настоящему ученому прежде всего следует определить, что за "Дух" устанавливает на Земле свое тысячелетнее царство, и только потом выбрать, на чьей стороне быть. Вот так, Джи-Си.
- Браво, сынок, - с восхищением откликнулся отец. - Я готов забыть про все твои мелкие шалости.
Менеджер Бьюкенен, наоборот, как-то вдруг потерял веселость, стал раздражен и неприятен:
- Пустое, Инди! Заморочили себе голову красивыми словами,и
гордитесь! Дьяволопоклонники, христиане… Если хотите знать, то Библия это всего-навсего пересказ гораздо более древних легенд. Так считают немцы, и я с ними абсолютно согласен. Зачем усложнять себе жизнь, друзья мои дорогие?
- Вы правы, - с обманчивой кротостью согласился Индиана. - Усложнять жизнь ни к чему, гораздо проще объясниться с вами на вашем же уровне. Если вам не нравятся красивые слова, я с удовольствием откажусь от них. Дело в том, мистер Бьюкенен, что когда я назвал вас "предателем", я имел в виду совсем не то, что вы предали Соединенные Штаты.
- Послушайте, Инди…
- Нет, вы послушайте! - громыхнул "солдат науки", не справившись с вульгарным гневом. - Вы предали лично меня! Я проговорился вам насчет "медальона", в результате за мной проследили от Чикаго до самого Кхорлака и вышли таким образом на Лилиан Кэмден! Я доверчиво послал вам телеграмму из Стамбула, в результате была устроена засада на почте и разгромлен штаб американской резидентуры! Перечисленного, Джеймс, достаточно, чтобы отказаться от любых предложений, даже не выслушав их.
Бьюкенен, обнаружив вдруг складки на своем пиджаке, начал озабоченно разглаживать модную дорогую ткань.
- Не совсем так, - возразил он. - Разумеется, я сообщил своим компаньонам, что вас интересует не Грааль, а "медальон", но следить за вами стали гораздо раньше и совсем по другой причине.
- Да, подслушивающее устройство появилось в моем доме раньше… вспомнил Джонс. - И все-таки без вашей помощи немцы не узнали бы, что я неожиданно уезжаю, тем более, что уезжаю в Непал. Кстати, как насчет Стамбула? Тоже "не совсем так"? В Стамбуле меня не тронули, согласен, но только потому, что по простоте душевной я взялся доделать работу своего отца. Зато женщину и ребенка, которые могли утолить ваше любопытство, жалеть было незачем, правда?
- Красивые слова, дорогой друг, - Бьюкенен хозяйским жестом шлепнул ладонью по столу. - Все сказанное - слова. Вы должны мне деньги, Инди, причем обещали вернуть их еще четыре месяца назад, и вот это уже не пустое выдувание звуков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62