Широко раскрытые мертвые глаза смотрели в пространство, и было в этом
последнем взгляде Сэма что-то такое, от чего Сергей вдруг вспотел и
невольно отступил от кровати. В наступившей тишине было отчетливо слышно
тихое шуршание самописцев, продолжавших чертить на лентах безжизненные
нулевые прямые.
"Что же здесь произошло?! Что?" - мучительно подумал Сергей, глядя на
охранника. Тот лежал в глубоком обмороке, но лицо его до сих пор хранило
печать непередаваемого ужаса. Сергей подобрал пистолет, вынул обойму:
осталось только три патрона. Однако! Он загнал обойму на место и, стараясь
не встретиться с мертвым взглядом Сэма, внимательно осмотрел самописцы.
Запись альфа-ритма заставила его присвистнуть: несомненная парапсихическая
деятельность, да какая! Но вот какого рода? Такая ли на самом деле
ужасная? Неужели убийство было единственным выходом? Сергей застонал,
мысленно проклиная тот день, когда поступил на службу в СБ...
Но как бы там ни было, из палаты следовало убираться, и чем скорее,
тем лучше! Сергей вспомнил свое намерение оставить базу без электричества,
сунул в карман пистолет, осторожно приоткрыл дверь, и убедившись, что в
коридоре никого нет, одним прыжком преодолел расстояние до лестницы на
технический этаж...
...Наверху оказалось темно, и он не сразу сориентировался - обычно
сюда заходили через другой вход. Сергей постоял немного, ожидая, пока
глаза привыкнут к темноте, и можно будет ходить, не опасаясь на что-нибудь
наткнуться. Поискать бы выключатель... но ведь возвращаться все равно
придется в темноте!
Неожиданно щелкнула рация и голос Майзлиса произнес: "Говорит второй.
Внимание центральному корпусу! На вертолет не обращать внимания! Повторяю:
вертолет не трогать! Конец сообщения."
"Какой еще вертолет?" - встревоженно подумал Сергей и, прислушавшись,
действительно уловил быстро приближающийся шум двигателя.
Он бросился к маленькому слуховому окну - как раз вовремя: вертолет
стремительно выскочил слева из-за деревьев на бреющем полете и остановился
в воздухе. Шум мгновенно перешел в рев, окно задребезжало от ветра.
"Алуэтт", двухместный - машинально определил Сергей - Кому это он тут
понадобился? Впрочем, ясно, кому! Но неужели после всего, что случилось,
Гуминский еще надеется улизнуть?"
Тем временем вертолет скрылся из поля зрения, медленно переваливая
через здание, и послышался скрежет полозьев по крыше - прямо над головой!
"Он что, летать не умеет или жить надоело?!" - с ужасом подумал Сергей,
инстинктивно втягивая голову в плечи и пятясь обратно к люку...
Впрочем, пилот, похоже, изменил свои намерения, и, обогнув здание по
дуге, вновь появился перед окном. Глядя на его неуверенные развороты,
Сергей почувствовал неожиданное презрение: для аварийной эвакуации
Гуминский мог бы найти пилота и получше!..
Он снова подошел к окну: трое оставшихся охранников, которые должны
были охранять вход в здание, выскочили на лужайку и, невзирая на только
что прозвучавший приказ, смотрели на вертолет. Впрочем, вряд ли кто-нибудь
смог бы остаться равнодушным при виде такого воздушного безобразия!
Сергей смотрел, как его они бестолково суетятся внизу, пытаясь
показать пилоту, где надо приземляться, и вдруг почувствовал неодолимое
бешенство. Вот сейчас вертолет опустится, Гуминский сядет в него... а они
все останутся здесь расхлебывать кашу! И объясняться по поводу
расстрелянного "монстра"... а может, уже и не только "монстра"?!
Рука сама потянулась к пистолету, и Сергей понял, что не сможет
просто так отпустить Гуминского...
...Окошко открылось с трудом, словно нехотя. Вертолет медленно
поворачивался в воздухе. Он словно почувствовал опасность и теперь
раздумывал - садиться или улететь, пока не поздно. "Уже поздно!" -
отрешенно подумал Сергей, поднимая пистолет. "Только три патрона!" -
напомнил он сам себе.
Сквозь стекло кабины был прекрасно виден пилот. Сергей прицелился в
него... но тут же понял, что не сможет выстрелить. Кто бы ни был этот
парень, вряд ли он в чем-то виноват: судя по "воздушному почерку" - явный
любитель! Такой не станет рисковать из-за денег, тут что-то личное. Но
такой молодой - что у него может быть общего с Гуминским?..
...Мысль пришла неожиданно, словно со стороны: а почему обязательно
стрелять в пилота? Достаточно будет просто как следует повредить вертолет
- например, перебить хвостовую тягу! Машину закрутит волчком, это
перепугает и дезориентирует пилота - и поделом, впредь думай, кому
помогаешь! Ну, а высота совсем маленькая: падение почти не опасно...
...Сергей никогда не слышал об "аварии" Евгения над замком Горвича.
Иначе он очень удивился бы - откуда взялась в его голове идея с хвостовой
тягой? Кто мог подсказать ему ее? А главное - как?..
Ни о чем таком он не подумал. Вместо этого он поднял пистолет,
аккуратно поймал хвост "Алуэтта" на мушку, - и три последних пули точно
легли в цель...
Вертолет резко дернулся... и тут же его завертело и с угрожающей
скоростью понесло прямо на здание! Сергей отпрыгнул от окна, оглядываясь в
поисках люка - и все еще надеясь, что пилот сумеет выправить падение! Но
похоже, парень перепугался настолько, что совершенно перестал соображать -
полозья снова заскребли по крыше, тонкий пластик затрещал, разламываясь, в
трещине блеснул дневной свет...
...Сергей едва успел нырнуть в люк, когда здание потрясли один за
другим несколько страшных ударов...

...Шум приближающегося вертолета застал Сару врасплох - хотя
подсознательно она ждала его все время. Ее захлестнуло горькое осознание:
теперь все кончено... Вот сейчас войдет Гуминский, и...
Отчаянный крик Евгения перепугал ее окончательно - до истерики, до
потери рассудка! А когда через несколько секунд она опомнилась, то
услышала предупреждающий сигнал страховочной системы...
Сара с ужасом поняла, что случилось непоправимое. Она мгновенно
выключила ток и кинулась к Евгению. И увидела, что опоздала...
- Господи!!!
Ей никогда раньше не приходилось иметь дело со смертью, тем более - с
такой...
Она не сразу вспомнила, где лежит шприц с нужным лекарством,
бросилась искать, нашла, опять подбежала к Евгению... Рев вертолета над
головой угрожающе нарастал - и вдруг сверху обрушился страшный грохот!
Сара зажмурилась и присела, закрыв руками голову...
...Когда она открыла глаза, то не сразу поверила тому, что увидела: с
потолка еще сыпалась штукатурка, одна из стоек опрокинулась, всюду
блестело битое стекло. В лаборатории стало заметно темнее: свет погас.
Присмотревшись, Сара увидела, что все экраны тоже темны - ни один прибор
не работал: все помещение было обесточено...
Но куда же делся шприц?! В руке его не было, значит, выронила при
толчке - и уже бесполезно искать его на полу в мешанине осколков и пыли!
Значит, теперь в ее распоряжении остались только самые примитивные
способы реанимации - но ремни не давали возможности сделать даже обычное
искусственное дыхание... кто же мог рассчитывать на такое?! Плача от
отчаяния, запоздалого чувства вины и ужаса перед смертью, Сара пыталась
отвязать Евгения. В панике она делала что-то не так, застежки не
поддавались, и Сара только бесцельно дергала их, уже ничего не соображая.
Внезапно память, словно издеваясь, подкинула картинку из так памятной
ей встречи в беседке - и Саре показалось, что она сходит с ума!
Воспоминания о недавней близости переплелись и совместились с беспомощным
ползанием по безжизненному телу, и этого Сара уже не выдержала...
Роль десницы божьей оказалась ей не по силам, а стать милосердной она
не успела, и теперь Саре хотелось только одного - не видеть больше того,
что сотворила... Не видеть, не слышать, забыть!
Она кое-как доползла до двери, отперла ее и вывалилась в коридор...

...Гуминский не верил, что Сара заставит Миллера уничтожить
бесконтактное убийство. Поздно, слишком поздно! И все же он не стал
отговаривать ее от рискованной затеи: когда ситуация так неопределенна,
нельзя упускать даже слабые шансы на успех!
Конечно, он по-прежнему рассчитывал на эвакуацию. Старый приятель был
уже в курсе происходящего - впрочем, сейчас уже вся страна в курсе! - и
обещал в течение часа найти вертолет и пилота. Да, но продержится ли база
этот час?! Ведь ясно, что блокада не сможет продолжаться долго: власти
вот-вот спохватятся, договорятся и начнут давить на Майзлиса - а уж он
наверняка ухватится за первую же возможность свалить с себя
ответственность...
Гуминский чертыхнулся про себя: насколько же все боятся
ответственности! Странно, что Сара-то до сих пор не сбежала...
Кстати, а как она там вообще? Гуминский включил монитор
лаборатории... и с первого взгляда понял, что что-то случилось: Миллер с
ужасом смотрит на повернутый к нему экран, а Сара... она-то почему так
напугана?
Он прибавил громкость и услышал голос Сары:
- ...другого объяснения я не вижу, капельница была в порядке...
"Капельница? - с тревогой подумал Гуминский. - Неужели что-то с
"монстром"? Надо бы посмотреть..." Он торопливо переключил монитор на
палату "монстра"...
...Жуткая картина расстрела, открытые глаза убитого и смертельный
ужас лежащего без сознания охранника потрясли его. Не было нужды выяснять,
как и почему это случилось - какая теперь разница! Но несмотря на страшное
зрелище, Гуминский вдруг почувствовал неизъяснимое облегчение - выбор
сделан за него, и теперь многое станет проще...
Он выключил изображение и набрал номер Майзлиса: наверняка он еще не
знает, что произошло - а должен узнать как можно скорее! Пожалуй, после
этого он не станет возражать против эвакуации своего шефа...
...Майзлис действительно ничего не знал. Гуминский не стал
предупреждать его - просто потребовал заглянуть в палату. Тот подчинился:
было слышно, как он, сердито ворча, переключает мониторы. Потом повисла
очень долгая пауза - казалось, Майзлис даже дышать перестал... а когда
через несколько секунд он снова взял трубку, Гуминский не без злорадства
уловил в его голосе откровенную панику:
- Господи, как это могло случиться?!
- Об этом ты спросишь у своего подчиненного, - оборвал Гуминский, -
когда он будет в состоянии отвечать! А теперь слушай внимательно: базу ты
теперь в любом случае должен продержать не менее часа...
- Да, но...
- Помолчи пока! Итак, час. За это время придет вертолет, заберет меня
и Сару Даррин. Ты ни во что не вмешивайся. Когда я буду далеко, открывай
ворота, впускай хоть всех подряд - ни за что уже отвечать не будешь. Но
если откроешь раньше... все понятно?
- Все... - Майзлис уже справился с собой, его голос звучал почти
спокойно, и Гуминский облегченно вздохнул. Он хорошо знал своего зама:
теперь тот костьми ляжет, но на пушечный выстрел никого к базе не
подпустит!
Положив трубку, Гуминский поднялся, не торопясь собрал все
необходимые материалы, проверил и зарядил пистолет... Надо бы еще
захватить пару инъекторов - кто знает, как поведет себя Сара? Не драться
же с ней, в самом-то деле!
Он полез в сейф за инъекторами, когда где-то вдали послышался быстро
приближающийся шум вертолета. Надо же, как быстро! Придется поторопиться!
...Он уже закончил сборы и шагнул к двери, когда вертолет неожиданно
врезался в крышу. На первом этаже удар ощущался слабо, куда более заметным
признаком катастрофы были внезапно погасшие экраны... и Гуминский даже не
сразу осознал, что произошло непоправимое. Только когда он понял, что
больше не слышит вертолета, до него окончательно дошло: последний шанс
безвозвратно потерян, и путь к отступлению отрезан!
"Боже, ну что же за пилота он нашел?! - мысленно простонал он,
проклиная своего приятеля. - Или вообще не нашел, сам полетел...
камикадзе!"
Не было даже возможности посмотреть, что делается в лаборатории:
компьютеры не работали - видимо, вертолет повредил энерголинию на крыше.
Гуминский вдруг с ужасом осознал, что страховочная система тоже не
работает, и он совершенно беззащитен перед неведомой страшной силой...
"Ну, что же, теперь ты можешь наносить последний удар! - с
безразличием обреченного обратился он к невидимому убийце. - У меня даже
нет возможности позвать на помощь..." Он попытался представить себе, как
именно настигнет его смерть? Возможности бесконтактного убийцы широки: от
неожиданной остановки сердца до бытового несчастного случая... "Впрочем, -
неожиданно усмехнулся он, - без электричества несчастных случаев должно
быть меньше..."
Но шли минуты, а ничего не менялось. В организме не было никаких
неожиданных или болезненных ощущений, а все вещи в кабинете мирно и прочно
стояли на своих местах. Постепенно Гуминский несколько успокоился: если до
сих пор ничего не случилось, то может быть, все не так страшно?..
Но что же теперь делать? Гуминский поднял трубку телефона - тишина...
Неужели связи тоже нет? Но тогда он просто замурован в своем кабинете без
малейшей возможности узнать, что делается снаружи!
...Усилием воли Гуминский взял себя в руки. Рано паниковать! Где-то
здесь была рация, у нее питание от батареек... И вообще на базе есть
автономный генератор! А вертолет... Ну, время еще есть - что-нибудь можно
будет придумать!

...Валерий даже не успел понять, что произошло - машину резко
дернуло, и мир вдруг завертелся перед глазами, слившись в грохочущую
цветную полосу. Он мгновенно потерял ориентировку и судорожно сжал ручку,
стараясь хотя бы удержать машину от резких движений. "Конец!" - мелькнула
в голове стремительная мысль, и в тот же миг вертолет, продолжая бешено
вращаться, налетел на какое-то препятствие и с душераздирающим скрежетом
начал погружаться в него, заваливаясь на бок. "Винт! Сейчас рубанет!.." -
подумал Валерий, инстинктивно прикрывая голову. В следующий момент
раздался страшный удар, кабина лопнула, и отовсюду посыпалось стекло. Еще
удар, и еще - вибрация и грохот стали непереносимыми, потом вдруг резко
оборвались, и наступила мертвая тишина...
...Валерий прислушивался к себе, все еще не веря, что остался жив.
Стресс постепенно проходил, сменяясь мелкой противной дрожью. Валерий
осторожно попробовал пошевелить руками и ногами, но те вроде были в полном
порядке. Что-то больно сдавливало плечо, и он не сразу понял, что это
ремень безопасности, который выдержал все-таки, не порвался при аварии. Но
что с глазами? Почему так темно?! Ах, да, он же просто крепко
зажмурился...
Валерий открыл глаза и снова прищурился от яркого солнца. "Алуэтт" -
точнее, то, что от него осталось, - лежал в каком-то странном помещении,
сплошь уставленном непонятной аппаратурой. Крыша была страшно разворочена,
и яркое полуденное солнце свободно проникало внутрь, освещая мешанину из
осколков стекла, кусков лопастей и обшивки и беспорядочно разбросанных
обломков аппаратуры. Отовсюду свисали оборванные кабели, и в тишине было
отчетливо слышно, как что-то где-то капает...
"Так вот оно что! - подумал Валерий, освобождаясь от ремня и
выбираясь из разбитой кабины и уже понимая, куда его занесло. - Это же
замаскированный технический этаж, с аппаратурой связи... И крыша
радиопрозрачная, - он пнул ногой оторванный кровельный лист, который
неожиданно легко отлетел в сторону. - Пластик какой-то. Да, повезло... С
настоящей крышей я бы так легко не отделался!"
Он вдруг запоздало испугался пожара и взрыва, но увидев жиденькую
струйку, вытекавшую из раздавленного бензобака, успокоился. "Да нет, не
загорится. Баки-то уже были почти пустые..."
Однако пора отсюда выбираться - пока его не поймали! Но куда? Валерий
попробовал выползти на крышу, но непрочные листы обламывались, не
выдерживая его веса. Нет, вверх пути нет! Надо искать дверь или люк -
как-то же они сюда ходят?
Подумав, Валерий отыскал среди обломков здоровенный стальной
стержень. Неизвестно, какую функцию выполняла в вертолете эта деталь, но
теперь она вполне могла послужить "отмычкой", а при необходимости - и
неплохим оружием... Потом он перелез через груды обломков и двинулся к
ближнему концу чердака. Пробираясь между уцелевшими приборами, Валерий
обратил внимание, что не слышит гудения, характерного для работы такой
аппаратуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90