Это было бы проще...
Впрочем, - махнул он рукой, - я ведь даже не помню, как шел! Если бы
помнил... - Сэм вздохнул и замолчал на полуслове.
Юля тоже сидела тихо. История Сэма потрясла ее - даже несмотря на то,
что о многом она догадывалась и раньше. Но одно дело догадываться, и
совсем другое - ощутить вслед за рассказчиком! Бедняга Сэм... Семен! Мало
ему досталось, чтобы тут же пережить еще и смерть Тонечки! Ну почему к
некоторым людям судьба особенно жестока?!
А ведь Тонечка даже не вспоминала о нем... Может быть, не так уж и
много он для нее значил? Впрочем, об этом Сэму лучше не знать. И все-таки
один вопрос Юля должна была задать. Он и раньше приходил ей в голову, но
тогда она не решалась об этом заговаривать.
Тонечка... Ее немного странное имя наводило на мысль о ее возможном
происхождении! Однако Сэм довольно резко отреагировал на юлино
любопытство:
- Если она не ответила тебе, с чего ты взяла, что можно спрашивать у
меня? Даже если я что-то и знаю... Вот ты смогла бы пересказать чью-нибудь
исповедь?
От его слишком прозрачного намека Юле стало неловко: пересказывать
его исповедь она не собиралась... но это же другое дело! Он, в отличие от
Тонечки, жив и здоров - а она уже не может рассказать или не рассказать,
ответить или не ответить... Так не сродни ли забвению такая деликатность?
Она не сумела выразить своих чувств словами, но Сэм, похоже, понял ее.
Лицо его стало немного виноватым, и он, помедлив, ответил:
- Не знаю я, Юля. Честное слово, не знаю! Прямо я не спрашивал, а
так... Язык она знала блестяще, и не только язык - вообще страну хорошо
понимала. Но... Не похожа она была на наших!
Вот на такой неопределенной ноте и закончилась их беседа. Засыпая,
Юля видела перед собой круговорот лиц: Сэм, в беспамятстве пробирающийся
по темным горам... Евгений, открывающий дверь на полуночный стук... И
Тонечка, которая в это время спокойно жила в "Лотосе" и не подозревала о
предстоящей встрече...
Интересно, а какая она была в это время? Странно, но представить себе
Тонечку спокойной и счастливой Юля никак не могла... А ведь они с Сэмом
были любовниками, не плакали же они друг у друга в объятиях, в самом-то
деле?! Наверное, были счастливы... Однако Сэм тоже почти ничего не знает о
ней - разве так бывает между близкими людьми?
...Мысли путались, и Юля чувствовала, что погибшая подруга не стала
понятнее - только боль потери подступила снова, став еще острее, словно
усиленная воспоминаниями...

...Даже если бы на дорожке внезапно возник черт с рогами, Евгений
удивился бы меньше! Все шесть лет, которые Никлас просидел в Сент-Меллоне
в должности куратора, он больше всего мечтал о том, чтобы перебраться в
столицу. И Евгений не мог себе представить, какие силы могли бы заставить
Ананича снова появиться здесь...
"Ну вот, - с досадой подумал Евгений, замедляя шаги. - А какой
хороший был день!.." Встречаться с Никласом ему не хотелось совершенно.
"Эх, знал бы заранее - пошел бы через парадный ход..."
У него было много причин не любить своего предшественника: Ананич
никогда всерьез не утруждал себя работой, кроме того, его отношение к
подопечным эсперам было весьма бесцеремонным - заменив его на посту
куратора, Евгений постоянно натыкался на последствия этого!
Впрочем, непрофессионализм еще можно было бы простить - в конце
концов, Ананич не был "настоящим" исследователем: еще до создания
института будущих кураторов и специалистов для СБ собирали по всей стране,
переучивая главным образом из психологов и психотерапевтов.
Но есть вещи, которые невозможно простить... И забыть тоже
невозможно, как бы ни хотелось! И Евгений снова ощутил приступ неодолимой
злобы - при одном только воспоминании о мерзости, которую Никлас устроил
ему во время второй практики...
...А ведь Евгений даже ни о чем не догадывался тогда! Он ехал в
Сент-Меллон с удовольствием, безо всякой тревоги. Положительный отзыв
прошлого года, неплохие отношения с руководителем - что еще нужно для
нормальной работы? Да и горы тянули к себе, было в здешних местах какое-то
особенное очарование! В свое время Евгений даже не удивился, услышав, что
его "крестник" Сэм перебрался именно в "Лиловый лотос"...
Ананич встретил Евгения довольно доброжелательно, хотя и без особого
восторга. Впрочем, Евгения это не насторожило - он с головой погрузился в
работу. Теперь перед ним стояли куда более сложные задачи, чем раньше -
если первая практика сводилась в основном к анализу накопленного Ананичем
материала и была почти исключительно кабинетной, то теперь предстояло
работать непосредственно с агентурой, а если повезет, то и с самими
эсперами.
Впрочем, Евгений был вполне уверен в своих силах. К тому же, он
весьма рассчитывал на помощь Ананича - может, тот и не очень разбирается в
математических моделях и вероятностных оценках, зато должен
профессионально ориентироваться в отношениях между людьми!
Первое же задание Никласа удивило Евгения сложностью: требовалось
определить "специализацию" недавно появившейся в "Лотосе" юной Марины Ким.
Ананич подчеркнул важность задачи, однако откровенно сомневался в
возможности Евгения выполнить ее. Тот понимал, что сомнения руководителя
резонны: община отличалась исключительной замкнутостью. Несмотря на то,
что все эсперы активно работали в больнице, ничего кроме обычной
экстрасенсорики они там не демонстрировали, а любые попытки заслать
агентов кончались немедленным и позорным провалом - во всяком случае,
телепаты там были сильные!
Ананич предложил своего агента в больнице - процедурную сестру, очень
интересовавшуюся экстрасенсорикой. Поначалу Евгений обрадовался, но после
знакомства с сестрой его энтузиазм несколько поутих: оказалось, что
интерес к экстрасенсорике может сочетаться с полным отсутствием
какого-либо интереса к эсперам. По мнению женщины, обитатели "Лотоса"
вообще не обладали никакими особыми способностями - и следила она за ними
лишь для того, чтобы лишний раз убедиться в этом! (Евгений удивился было,
но сообразил, что дело в банальной зависти). Естественно, наблюдатель с
таким настроем может заметить только нечто совсем уж из ряда вон выходящее
- напрасная надежда, если имеешь дело с осторожной и скрытной командой
эсперов...
Итак, помощь осведомительницы отпадала. Пришлось искать обходной
путь. Здесь Евгению неожиданно повезло - в больнице недавно уволился
единственный программист, и когда диски переполнились, система встала.
Узнав об этом от той же сестры - хоть для чего-то пригодилась! - Евгений
поспешно позвонил в больницу, представился программистом и предложил свои
услуги.
За результат Евгений не боялся. Что-что, а компьютеры он
действительно знал! Теперь он мог перезнакомиться с персоналом,
ненавязчиво побеседовать об эсперах, а главное - выждать удобный случай,
чтобы незаметно (или заметно, если она окажется телепаткой и сразу
"раскусит" его!) "протестировать" Марину. Самым тревожным моментом была
возможная встреча с Сэмом, который знал Евгения, или с кем-нибудь из
предполагаемых сильных телепатов. К тому же много сил отнимали ежедневные
поездки в Серпен на местном автобусе, который долго петлял по опасным
извилистым серпантинам. Ананич почему-то не позволил Евгению брать
служебную машину, хотя год назад никаких проблем не возникало. Но и это не
насторожило Евгения - в конце концов, в здешних горах от машины толку
мало, тут был бы куда более уместен небольшой вертолет...
Несмотря на все эти проблемы, Евгению вскоре удалось познакомиться с
Мариной. Это оказалось неожиданно легко - девочке польстило внимание
"взрослого". После нескольких малозначительных фраз Евгений перевел
разговор на компьютеры, и здесь буквально расцвел, используя все свое
красноречие. Ему ничего не стоило пробудить в Марине интерес к новым
играм, только что привезенным из столицы, ну а остальное было делом
техники. Все было давно подготовлено к эксперименту: датчики замаскированы
в клавиатуре и оттестированы, соответствующие ситуации и "провоцирующие"
вопросы заготовлены заранее...
Через час наигравшаяся до изнеможения Марина вежливо попрощалась
(глядя при этом почему-то не на Евгения, а на экран) и удалилась, а он
почувствовал себя как выжатый лимон. Все удалось блестяще, задание было
выполнено, причем Марина, скорее всего, даже не узнает Евгения при
следующей встрече: от сегодняшнего вечера она запомнила знакомство не с
ним, а с "виртуальной реальностью"...
На следующий день Евгений быстро закончил работу с настройкой
компьютеров, собрал "шпионскую" аппаратуру, получил неожиданно большой
гонорар и окончательно вернулся в Сент-Меллон писать отчет. Материала было
более чем достаточно: телепатической проницательности на неожиданные
заминки в беседе нет, электромагнитное поле рук не выше среднеэсперского -
для телекинеза явно недостаточно, остаются варианты: ясновидение или
предсказание. Но для предсказателя слишком "объектно ориентирована", нет
обычной для них рассеянности в словах и поступках. А вот излучение атомов
с пальцев, характерное для "чтения по предметам", присутствует, хотя и
очень незначительное. Вывод: с вероятностью 80% - развивающееся
ясновидение!
С этим результатом счастливый Евгений отправился к Ананичу - и
совершенно неожиданно получил по ушам! "Да, конечно, работа замечательная,
не спорю, - спокойно сказал тот, бегло проглядев отчет. - Но не кажется ли
вам, молодой человек, что вы немного увлеклись? Ваша задача - научиться
работать с агентурой и получать навыки куратора, а не шпиона! Представьте,
если я буду тратить столько сил на каждого эспера, останется ли время на
все остальное?.."
Евгений вспылил, чего с ним давно не бывало. "Ну и что я должен был
делать? - возмутился он. - Если ваша медсестра тупа, как калоша, и помощи
от нее никакой?" К его удивлению, Никлас спокойно ответил, что после
неудачи с осведомителем требовалось объявить задачу "отложенной во
времени". Другими словами, скинуть ее на кого-нибудь другого! И это после
того, как он настойчиво подчеркнул особую важность задания! В общем,
Никлас резко упал в глазах Евгения - просто поразительной оказалась столь
неожиданная косность, нетребовательность к агентуре и просто откровенная
лень.
А второе задание еще более укрепило его презрение к куратору:
требовалось установить, является ли эспером один сент-меллонский астролог,
по поводу которого у Евгения еще год назад возникали серьезные сомнения.
"Как, неужели вы это до сих пор не выяснили?!" - не сдержался Евгений, на
что Ананич не очень убедительно отговорился занятостью...
Навестив астролога под видом клиента (таинственная эффектная
обстановка, среднего качества компьютер, мрачный помощник-вышибала и
несколько псевдомистических приемов), Евгений окончательно убедился:
вранье, никакого чутья к будущему нет и не было! Но заверения, основанные
на одной только интуиции, Ананича не удовлетворили: ситуация этически
сложная, требуются доказательства... "Вы же проверяли Марину Ким? -
напомнил он. - Вот и повторите то же самое... Только на этот раз,
пожалуйста, через агентов! В конце концов, это одно из основных требований
к вашей работе: вы должны уметь работать с людьми, а не соваться сами во
все дырки..."
Работать с осведомителями оказалось более чем неприятно. В институте
Евгения учили как раз наоборот - не очень доверять вольнонаемным агентам.
Обычно ими становились либо романтические личности, недоигравшие в детстве
в шпионов - от этих еще мог быть какой-то толк, - либо неудачники, для
которых плата за осведомительство была хорошим приработком, а само
осведомительство - неплохим и нетрудоемким развлечением. Предоставленная
Никласом троица была явно из последних. Евгению стоило изрядного труда
заставить их отнестись к задаче серьезно: привыкшие к легкой и непыльной
работе люди очень не хотели репетировать "компрометирующие ситуации",
запоминать необходимые вопросы, а тем более изучать незнакомую аппаратуру.
Ананич внимательно следил за работой Евгения, иногда вмешивался: в
отличие от "студента" он хорошо знал, как обращаться со своей агентурой -
бесцеремонным напоминанием о деньгах, а иногда даже простым окриком.
Евгений вынужден был признать, что это неплохо действует! Через несколько
дней дело наконец сдвинулось с мертвой точки, и он с нетерпением ждал,
когда наконец разоблачительный эксперимент (совершенно бессмысленный с его
точки зрения, но раз начальство так настаивает...) будет проведен.
Увы, эксперимент провести не удалось. Доказательства не пришлось
искать, они сами нашли Евгения - как-то поздно вечером, подходя к дому, он
увидел расположившуюся на скамейке весьма агрессивно настроенную компанию
парней, одного из которых узнал: помощник астролога...
Евгений отделался битой физиономией, но практику пришлось прервать.
Ананич посочувствовал ему, однако был непреклонен: "Нельзя допускать такие
промахи. Откуда лже-астролог узнал о готовящейся проверке? От агентов?
Несерьезно, молодой человек! Неужели люди, чей доход прямо зависит от СБ
будут провоцировать нападение на ее сотрудников? При том, вы завтра
уедете, а им здесь жить... И тем хуже, что вы даже не поняли, когда именно
выдали себя. Подозреваю, что с вашей склонностью к самодеятельности вы
слишком часто бывали у этого шарлатана... Нет? Ну, значит просто были
слишком настойчивы в расспросах, и это насторожило его, натолкнуло его на
определенные выводы..."
Евгений вяло оправдывался, говорил, что был у астролога только раз и
вел себя вполне стандартно, а в голове снова и снова вертелся проклятый
вопрос: "Ну в самом деле, где? Когда?! Как он узнал?!" Ответа не было, да
он уже и не мог помочь - практика была безнадежно сорвана.
"Беспрецедентная неосторожность, - написал в отзыве Ананич. - Плюс полное
неумение работать с людьми."
Возвращение в столицу запомнилось тогда Евгению как один сплошной
кошмар. Всю дорогу он безуспешно пытался разобраться в случившемся. После
такого провала вполне могло последовать отчисление из института и тогда
прощай СБ! А Евгений уже не мог представить себе другой жизни - без
напряженной исследовательской работы, с ежедневными маленькими открытиями
и разочарованиями, с постоянным движением вперед...
Кто мог ему помочь? После некоторых размышлений Евгений решил
встретиться с заместителем директора СБ Яном Веренковым. Веренков
преподавал в институте психологию восприятия, был весьма незаурядным и
признанным исследователем, но при этом отличался редкой открытостью и
доступностью в общении. У него всегда можно было получить
квалифицированную консультацию или просто совет, а в совете старшего
Евгений сейчас нуждался, как никогда!
Оказалось, что Веренков уже знал о случившемся в Сент-Меллоне.
Впрочем, он внимательно, ни разу не прервав, выслушал самоуничижительный и
чересчур эмоциональный рассказ. Потом откинулся на спинку кресла и
спокойно, словно на семинаре, начал разъяснять потрясенному Евгению, что
же с ним произошло на самом деле...
Лекция продолжалась минут десять. За это время Евгений с изумлением
уяснил скрытые мотивации всех участников конфликта, реконструировал
недостающие звенья в цепи событий, едва не уполз под стол от стыда,
буквально взлетел к потолку от возмущения, а потом снова захотел под стол.
При этом он незаметно для себя проглотил две чашки своего любимого
цветочного чая и уничтожил весь запас печенья. К концу разговора он
выглядел так, что Веренков невольно сменил тон и поспешил его успокоить.
Ну кто мог подумать, что Ананич целый год будет помнить об
одном-единственном проступке приезжего практиканта! Помнить, обдумывать
разные варианты мести - и все это с доброжелательной улыбкой на лице! "Ты
обязан был учесть самолюбие Никласа, - спокойно объяснял Веренков. - И
если не подыгрывать, то по крайней мере, уловить, где и как ты его задел,
нарушив субординацию..."
Дальнейшие разъяснения Веренкова ошеломили Евгения: получалось, что
задела Ананича история с Сэмом-Семеном, именно за нее он мстил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90