Они были так духовно
близки своей всегда случайной юной аудитории, они так понимали ее влечения
и ход ее мысли, что получалось у них без промаха и всегда к добру. И
недаром в середине двадцать второго века Всемирный педагогический совет
специальным постановлением признал несомненную доброкачественность этих
самодеятельных трупп и навсегда одобрил их веселую деятельность.
- Он сотворил труппу, - тихо улыбаясь, рассказывал Атос. - Назвал ее
"Бременские музыканты". Была такая веселая музыкальная пьеска в далеком
двадцатом веке, сотворена тогдашними властителями ребячьих душ -
Ливановым, Энтиным и Гладковым, блестящими русаками, людьми
талантливейшими... Ваня раскопал эту пьеску, слегка модернизировал ее...
Огромный успех, особенно в Восточной Европе. Впрочем, и в Японии тоже. Они
представляют под открытым небом... ну, это так им и положено. Сбегаются
тысячи детишек из всех окрестных очагов и интернатов, можете себе
представить? Музыка оригинальная, старинная, это производит особенное
впечатление... и большинство стихов тоже. Архаично, не все понятно, однако
в этом есть своя прелесть, поверьте...
Флагман Макомбер непроизвольно приподнял брови. Да, несомненно,
суровый Атос, немногословный Атос изменился. Вон как заговорил - страстно,
проникновенно... Черные небеса Вселенной! Да у него же глаза блестят!
Флагман Макомбер осторожно произнес:
- Да, это должно производить впечатление.
- Понимаете, дорогой Макомбер, каждый из нас по мере возможности
служит детям. Но Ваня... Я утверждаю, он прирожденный интраоптик, но
посмотрели бы вы на него, когда он выступает перед детьми!
Нет, этот незнакомый флагману Макомберу младший сын Гали и Портоса
определенно ходит у Атоса в любимчиках. Флагману Макомберу стало совсем
неловко, проявления таких пристрастий всегда были ему не по душе. Он
попытался переменить тему:
- А кстати, благородный Атос, кого вы имеете в виду, когда говорите о
детях?
Атос пожал плечами.
- Это же общеизвестно... Человеческие существа в возрасте до
пятнадцати лет!
- Ха! В деле на Кубероне эти пятнадцатилетние били из лучевых
карабинов и умирали рядом с нами...
- Ну и что же? Все равно это были дети, наши девочки и мальчики, и
это была их беда и наша вина, что им пришлось там стрелять и умирать...
Можно было развить эту тему дальше, ветераны всех времен обожали
почесать языки на подобные темы, но флагман Макомбер сдался.
- Сколько Ване лет? - спросил он.
Атос удивленно взглянул на него.
- Что вы, дорогой Макомбер! Ване восемнадцать, он уже вполне взрослый
парень!
Тогда флагман Макомбер отпил из стакана глоток остывшего глинтвейна и
тихонько произнес:
- Вы чем-то озабочены, Атос.
Атос устремил взгляд в черные океанские просторы.
- Как правило, Ванина труппа давала "Бременских музыкантов". Конечно,
кое-что в пьесе Ваня изменил. Вместо Осла действует Конь, вместо Пса -
Оранг, а Пес - вместо Кота, шайка Разбойников состоит из Подлой
Сколопендры и Злобных Тарантулов... Коня, между прочим, играет веселый
молодой жеребец О Гого, обладатель превосходного баса, внучатый племянник
профессора Ай Хохо... - помните профессора Ад Хохо, Макомбер? - он
стажируется на Земле в институте народов Глубокого космоса... А Принцессу
играет Тзана, юная девица с планеты Бангу, где изумрудные небеса, синие
луны и горы, покрытые голубыми снегами. И она красавица, эта самая Тзана,
с огромными зелеными глазищами, белой до сияния кожей, с легкими как пух и
густыми как соболий мех пепельными волосами, но, конечно, уж не более
красивая, чем любая красивая девица-землянка... У нее какой-то невероятный
голос, специалисты прочат ей будущность великой певицы, а она вдруг
сбежала из Московской консерватории в Ванину труппу...
Флагман Макомбер уже понял, в чем дело, но Атос закончил:
- Это не первый случай любви между детьми разумных рас, возникших на
расстояниях в сотни парсеков друг от друга. Те, другие случаи окончились
катастрофой для влюбленных. Современное знание бессильно объяснить эти
катастрофы. Теперь вы понимаете, чем я озабочен, дорогой Макомбер, и, с
вашего разрешения, довольно об этом.

5
- А что поделывает достойный Арамис? - спросил флагман Макомбер.
- О, у Арамиса, как всегда, дел по горло, - ответил Атос. - Их там
собралась в Аддис-Абебе мощная шайка из нескольких тысяч метакосмологов,
проектируют использовать нашу бедную Солнечную систему в качестве этакой
не то линзы, не то призмы для глубокого зондажа Мировых Объемов...
- Мировых Объемов? Это еще что такое?
- Затрудняюсь объяснить, дорогой Макомбер. Это их жаргон. Ничего
общего с теми мирами и объемами, которыми занимаемся мы с вами. Знаю
только, что Солнечной системы им оказалось недостаточно, и они
намереваются подключить к своей затее еще и систему Альфы Центавра,
летящей звезды Барнарда и что-то еще, сейчас уж и не упомню...
- Что ж, - пробормотал флагман Макомбер. - Большому кораблю большое
плаванье...
- Только не скажите это Арамису, - посоветовал Атос. - Он ведь
считает себя рядовым ученым, и я, честно говоря, с этим почти согласен; у
него есть свои боги - академик Гей-Коззак, профессор Ванькингартен,
гроссмейстер Бумба из какого-то шарового скопления...
- Никогда о них не слыхал.
- Я тоже. Впрочем, профессор Ванькингартен прославился недавно
скандальчиком, который он учинил во Всемирном совете по делам профессий...
- Ладно, бог с ними со всеми, - сказал флагман Макомбер, отметив,
впрочем, про себя, что в случае надобности Арамиса можно будет без труда
найти на Земле. - Ну, а про наше чудовище, наше пугало, нашего Двуглавого
Юла вы ничего не знаете?
И он тут же поздравил себя с этим вопросом, потому что Атос весело
расхохотался.
- Знаю, дорогой Макомбер, мне ли не знать? Да будет вам известно, что
все эти годы Двуглавый Юл жил и живет сейчас у меня, здесь, под полом!
Флагман Макомбер только руками всплеснул.
Да, Двуглавый Юл вот уже семнадцатый год жил под фундаментом виллы
Атоса в комфортабельной трехкомнатной конуре с йодистой ванной и с
отоплением от подземных источников. Столь странный, с точки зрения
землянина, выбор жилья он объяснил тысячью причин, из коих существенными
были, пожалуй, только две. Во-первых, он через неопределенные промежутки
времени впадал в спячку на недели и даже на месяцы, и тогда ему требовался
абсолютный покой. Во-вторых, старый пират был по-прежнему склонен к
обжорству и неумеренному потреблению ртутно-колчеданных коктейлей, в
результате у него частенько расстраивалось что-то внутри, и тогда он
неудержимо отрыгивал густым сернистым газом, что, согласитесь, создавало
для сожителей-землян вполне понятные неудобства.
В общем, он процветал, с успехом вел в соседнем поселке стрелковый
кружок и даже два года посещал университет, хотя от сдачи курсовых работ и
тем более экзаменов неизменно уклонялся. А в последнее время он бешено
увлекся футболом и сейчас считается одним из лучших вратарей местной
сборной. Особенно по душе ему пришелся футбол Микаловица.
- Чей футбол? - встрепенулся флагман Макомбер.
- Не чей, а какой. Спортивное новшество. Некий Микаловиц, тренер
легендарной команды "Черноморец", выступил с теорией "футбола без
ограничений". Согласно его правилам, вратари, например, взвалив ворота на
плечи, могут носиться по всему полю, и в игре могут принимать участие
зрители... правда, забитые ими мячи, кажется, не засчитываются...
- М-да, за всеми новшествами не уследишь...
Кстати, еще о любви между детьми различных рас в Космосе. Двуглавый
Юл влюбился. Именно по этой причине, как он утверждает, нет у него никакой
охоты возвращаться к себе на родную планету. Так это или не так - судить
трудно, однако факт остается фактом: правая его голова, та, что
одноглазая, влюблена в пожилую воспитательницу из соседнего детского сада,
а левая без ума от одной инопланетянки, которую натурализовало у себя
местное сообщество белых медведей. У амурологов этот казус вызвал
радостный переполох, была даже написана диссертация, доказавшая на примере
Двуглавого Юла раз и навсегда, будто одухотворенная любовь возникает
именно в мозгу, а никак не в сердце, но тут на беду диссертанту случайно
всплыло наружу то обстоятельство, что у Юла сердце не одно, а целых три...
- Где он сейчас? - спросил флагман Макомбер.
- По-моему, на тренировке, - ответил Атос. - Хотите повидаться?
- Да, было бы интересно снова повидать старого негодяя. А что этот
маленький... ну, как его... пушистый...
- Ятуркенженсирхив? Он умер. От старости. В позапрошлом году. Жил он
у Гали с Портосом, они его баловали, он растолстел, заважничал, а потом
вдруг как-то сразу поседел, сделался из белого тускло-рыжим, шерстка на
нем поредела, сам весь ссохся, одни глаза остались... Велел позвать
Двуглавого Юла и лежал до конца, держа его за палец. Напоследок попросил
его спеть дразнилку:
Ятуркенженсирхивец!
Тирьям-тирьям-тирьям!
Ты маленький паршивец!
Тирьям-тирьям-тирьям!
Выслушал, улыбнулся и умер. Двуглавый Юл рыдал в три ручья, бился
головами о стену, насилу его уксусом отпоили...
Атос замолчал, и флагман Макомбер с изумлением увидел, как этот
суровый, холодноватый человек отвернулся и вытер глаза обшлагом мохнатого
халата.
Бледное солнце давно уже прошло шалоник и стало отлого подниматься к
востоку, посинел океан, унялись и улеглись волны, и птицы затихли, и
зябким предутренним ветерком потянуло на веранду. Бесшумный робот вновь
наполнил стаканы горячим глинтвейном.
Флагман Макомбер подумал, что ведь еще и трети суток не прошло с того
часа, когда он угощался ледяным малинадом в одном из приемных холлов
Дворца Совета, все еще не пережив потрясения от беседы, которая вдруг так
внезапно возвратила его к событиям многолетней давности. Облаченный в свою
потертую, но, как всегда, аккуратно вычищенную и выглаженную, черную с
серебром форму Космического флота, сидел он в кресле очень прямо, изредка
отхлебывал из запотевшего стакана и ждал. И самый проницательный
наблюдатель не заметил бы ни малейших признаков потрясения на его узком
костистом лице, покрытом серо-коричневым загаром.
Затем дверь наконец распахнулась, и в холл, слегка отдуваясь, вошел
председатель. Он опустился в кресло напротив флагмана Макомбера, знаком
приказал роботу принести прохладительного и заговорил:
- Флагман Макомбер! - сказал он. - Экстренное совещание Комиссии по
чрезвычайным происшествиям закончилось. От лица Комиссии выражаю вам
глубокую признательность за сообщенные вами сведения. Они пролили свет на
многое и прекрасно дополнили информацию, полученную нами из архивов
Межпланетного Трибунала и Космического флота.
Далее. Считаю своим долгом поставить вас в известность о том, что в
Комиссии имела место дискуссия. Нам неизвестно, откуда ведется нападение.
Нам неизвестно даже, каким способом оно ведется. Наконец, нам неизвестно в
точности, каким оружием располагает противник. Поэтому были высказаны
крайние опасения. Залили мазутом лежбище тюленей на Черной Скале - почему
бы им тогда в следующий раз не залить ипритом детские пляжи в Анапе?
Взорвали тротилом космический модуль на околоземной орбите - почему бы в
следующий раз не взорвать ядерной бомбой лунную базу "Циолковский"? И так
далее. Было даже высказано предложение выдать противнику Двуглавого Юла и
Мээса и объяснить, что доктор Итай-итай родится только через три столетия.
Предложение это было, конечно, отвергнуто, как несовместимое с земной
честью и капитулянтское. Земля не может пойти на поводу у шантажистов, к
тому же есть все основания усомниться в том, что противник поверит правде
о чудо-докторе. Вы следите за ходом рассуждений, флагман?
- Так точно, товарищ председатель, - ответствовал флагман Макомбер. -
Слежу внимательно.
- Далее. Комиссия обратила внимание на следующие обстоятельства. Из
показаний Мээса на Межпланетном Трибунале стало известно, что в
распоряжении этого паршивого паука, Искусника Крэга, имеется так
называемый пеленгатор интеллекта, аппарат, позволяющий обнаруживать
носителя разума в заданном объеме пространства. В свое время этот аппарат
использовался пиратами для поиска и отлова разумных существ с последующим
использованием их мозгов... ну, сами помните. Так вот, характерно, что все
три сегодняшних удара бандиты нанесли там, где ни единого человека либо
вообще не могло быть, либо не было в избранный для удара момент. Почему?
Флагман Макомбер позволил себе улыбнуться.
- Слона не задевай спящего, льва не задевай голодного, а землянина не
задевай никогда, - пробормотал он.
- Вот именно! - сказал председатель. - Они нас боятся, флагман. Если
бы не крайняя нужда в чудо-докторе, они никогда бы не осмелились сунуться
к нам. Но нужда у них, видимо, смертельная, и тут уж, как говорится, как
раз тот случай, когда неволя пуще охоты. В этом выводе Комиссия
единодушна. Действительно, представьте себе, что вместе с двумя
миллиардами тонн арктической воды попадает к ним, например, рейсовая
субмарина, из этих подводных автобусов, что переправляют рабочие смены с
материка на Подполюсную Базу и обратно... две сотни юнцов и юниц, которым
черт не брат, а закон лишь папа с мамой да Всемирный совет... и Великий
Спрут им: "Лапки вверх, деточки!" - а у деточек на борту, в моторном
отсеке, полные канистры антипротонного горючего!
Уж кто-кто, а флагман Макомбер мог без всякого труда представить себе
"деточек" в такой ситуации. Н-да, картина.
- Допустим, - продолжал председатель, - бандиты тоже располагают
антиматерией. Что ж, грянет ядерная схватка, исход которой весьма
сомнителен... но и при любом исходе не видать Великому Спруту чудо-доктора
как собственных ушей. Нет, на такое бандиты не пойдут никогда. И конечно
же, прежде чем решиться на хулиганство в Арктике, они десять раз прочесали
своим пеленгатором тамошние воды, пока не убедились, что не прихватят
ничего, кроме рыб и медуз...
Далее. Продискутировав имеющуюся информацию. Комиссия сформулировала
свои выводы следующим образом...
Тут председатель извлек из нагрудного кармана лист бумаги, вздел на
нос старинные очки и стал читать:
- "Первое. Имеет место грубый шантаж со стороны внеземного
противника, хорошо оснащенного технически, безнадежно отсталого
психологически и решительно ничем не обремененного морально-этически.
Второе. Нашим слабым местом является отсутствие сведений о
местоположении противника и о его способах ведения боевых действий.
Третье. Слабым местом противника является его крайняя нужда в
чудо-докторе, послужившая единственной причиной всей авантюрной затеи.
Четвертое. Нет никакой необходимости объявлять всепланетную тревогу.
Для ликвидации инцидента достаточно выделить одного человека с хорошим
опытом, наделив его от имени Всемирного совета полномочиями привлекать к
решению этой задачи любых добровольцев, любые источники информации, любые
механические устройства и любые энергетические датчики, которые он сочтет
нужным использовать". Вот так, милый флагман.
Председатель спрятал листок и снял очки.
- Вы уже догадались, флагман Макомбер, - строго сказал он, - что
Комиссия по чрезвычайным происшествиям избрала своим уполномоченным для
этого дела именно вас!

Флагман Макомбер вздрогнул.
- Простите, благородный Атос, - произнес он виновато. - Вы что-то
говорили?
Атос пристально смотрел на него.
- Дорогой Макомбер, - тихо сказал он. - Будем считать, что
неофициальная часть нашей беседы закончена. Предлагаю перейти к деловой
части. Чем могу вам служить?
Глухой утробный рык донесся с океана. Флагман Макомбер, напрягая
зрение, всмотрелся в темную синеву под четкой линией горизонта. Там
медленно вздымались в утренний воздух столбики снежно-белого пара: киты
все шли и шли, и не было им конца.
- Благородный Атос, - проговорил флагман Макомбер. - Я обращаюсь к
вам как уполномоченный Комиссии по чрезвычайным происшествиям. Прошу
выслушать меня с наивозможным вниманием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27