- С удовольствием. Но вот в чем загвоздка,
господин флагман. Едва ваши эскадры появятся в окрестностях
кроваво-красной Протуберы и мертвенно-синей Некриды, как вас засекут
сторожевые аванпосты и поднимется тревога. Как только поднимется тревога,
вам навстречу снимется весь объединенный флот Планеты Негодяев. Начнется
преогромнейшая драка. Положим, что вы и одолеете, я в жизни своей не
встречал таких отчаянных ребят, как земляне. Но вы плохо знаете Великого
Спрута. К тому времени, когда вы высадитесь, его уже и след простынет. И
доктора Итай-итай вместе с ним. Вот так-то, господин флагман. Нет, через
аванпосты пройдет только "Черная Пирайя". Ее уж там знают и помнят, мою
бригантиночку...
Флагман Макомбер взглянул на Атоса и Арамиса, и мушкетеры согласно
кивнули.
- Тогда предлагаем еще один план, последний, - сказал прославленный
космолетчик. - Мы возвращаем вам "Черную Пирайю" и ставим на ней
электронную машину. И мы даем вам экипаж. Только зачем вам обязательно Ка,
Ки и Ку? На этот раз к Планете Негодяев с вами пойдут земляне. Ваш новый
квартирмейстер - это я. Ваш новый канонир - это Атос. И ваш новый
бортрадист - это Арамис.
Галя прижала пальцы к губам, чтобы не закричать от ужаса. Двуглавый
Юл ошеломленно вертел левой головой. Даже правая голова широко раскрыла
единственный глаз.
- Когда "Пирайя" пересечет орбиту Плутона, вы сообщите Великому
Спруту, что потерпели аварию, - продолжал между тем флагман Макомбер. - Вы
сядете на свое обычное место на космодроме. Вы пригласите на борт агентов
Великого Спрута для приема груза. Дальше будем действовать по
обстоятельствам. С момента старта и до момента возвращения на Землю
командовать буду я. При малейшем неповиновении - расстрел на месте по
законам Глубокого космоса.
- Эка вы как круто загибаете... - проворчал Двуглавый Юл.
- И учтите. Двуглавый, - продолжал флагман, - никаких дурацких
штучек! Без нас вам чудо-доктора не видать, как... - Он хотел сказать про
уши, но запнулся и махнул рукой. - Словом, я предвижу, что нам предстоит
проникнуть в святая святых Великого Спрута.
- Эх! - произнес Двуглавый Юл сквозь зубы. - Знали бы вы, что, если
бы не обернулось все так, я бы сию секунду вас всех здесь на месте бы
порешил...
- Знаем, знаем, - нетерпеливо отмахнулся флагман Макомбер. - Не
хвастайтесь, не то мы примем меры... Например, посмотрим, что у вас там
под черной повязкой на правой голове!
- Ладно, ладно, - проворчал Двуглавый Юл. - И так ясно, что ваша
взяла. Собственно, такой план подходит мне больше всего. С вами, ребята,
мы горы своротим. Одному бы мне, конечно, не справиться... Так когда
выступаем?
Флагман Макомбер открыл было рот, чтобы ответить, но Арамис вдруг
перебил его.
- Скажи-ка, Двуглавый, - произнес он, - а правда, что доктор
Итай-итай может оживлять мертвых?
Все посмотрели на него. Головы Двуглавого Юла переглянулись и тоже
уставились на Арамиса.
- Вот пострел - и тут поспел, - сказала левая голова. - Ты-то что в
этом понимаешь?
- Правда это или нет? - своим холодным, как полярная ночь, голосом
спросил Арамис.
- Да говорили что-то такое... - неохотно ответила левая голова. -
Болтали у нас в кабаках и тавернах... А тебе-то что?
- Откуда ты знаешь про доктора, Арамис? - вскинулась Галя, но Атос
положил ей на плечо руку, и она замолчала.
- Так это правда или нет? - спросил флагман Макомбер.
Левая голова сморщилась, и Двуглавый Юл почесал у нее в затылке.
- Ну что вам сказать... Был такой пре-це-дент. Точно, был. Лет триста
назад. У Великого Спрута есть такой вроде бы секретарь, старикашка Мээс.
Ну, однажды Веселый Клоп - есть у нас один такой - пришел с богатым
грузом, а Мээс этот его при расчете обжулил... или что иное между ними
вышло. Короче, Веселый Клоп вынул пистолет и всадил в Мээса всю обойму,
сто разрывных пуль. Мээс, натурально, лег и дымится. Веселый ударился в
бега... Да не о нем речь. Я своими глазами видел, как Мээса собрали по
кускам и утащили хоронить, а неделю спустя гляжу и этим самым глазам не
верю: опять Мээс шляется вниз головой и хобот свой высовывает... Так что
выходит, что чудо-доктор и мертвецов воскрешает. Но вас-то это не больно
касается, а?
Его уже не слушали. Галя с восторгом и ужасом смотрела на Арамиса,
Атос с нежной грустью смотрел на Галю, а маленький Ятуркенженсирхив
тихонько гладил Галины волосы. Флагман Макомбер внимательно разглядывал
свои ногти. Арамис с трудом перевел дух.
- Понятно, - проговорил он. - Так. Я в чудеса не верю. Но вместе с
нами на "Черной Пирайе" пойдет Портос.
Галя слабо ахнула. Атос поднял руки, чтобы обнять ее, но тут же
отступил на шаг, и руки его упали.
- Три года Портос покоится в спектролитовой капсуле на сто двадцатом
километре, - ровным голосом продолжал Арамис. - Дружба прежде всего, Атос.
Дружба сильнее любви, родственница. Он отдал жизнь за нас, мы попробуем
вернуть долг.
Флагман Макомбер нахмурился.
- Вы серьезно собираетесь взять в космос мертвое тело, мой дорогой
Арамис? - спросил он.
- Это было моим намерением с самого начала, флагман Макомбер, -
ответил Арамис.
Прославленный космолетчик пожал плечами.
- Ну хорошо, - сказал он. - Вам все ясно. Двуглавый?
- Чего уж яснее! - огрызнулся Двуглавый Юл. Ему было не по себе. -
Так когда стартуем-то?
- Вам дадут знать, - сказал флагман.
- Только учтите! - заорал вдруг Двуглавый Юл. - Если бы меня не
трахнули по башке, черта с два я пошел бы на это.
- Мы учитываем, - зловеще отозвался Арамис. - Мы все время все
учитываем, пират!
Флагман Макомбер двинулся к выходу из пещеры, остальные молча
последовали за ним. Они перешли на глиссер, флагман включил мотор, и
невесомое суденышко, понемногу набирая ход, двинулось прочь от берега.
Тюлени, расположившиеся на плоских камнях неподалеку, тихонько пели
старинную песню, подхваченную их далекими предками где-то за океаном:
В далекий путь, опасный путь
Отправился Макней
И думает, дурак такой,
Что нет его умней...
А когда глиссер ушел, один из них пропел вдогонку дразнилку,
сочиненную Двуглавым Юлом:
Я-туркен-жен-сирхи-вец!
Тирьям-тирьям-тирьям!
Ты маленький паршивец!
Тирьям-тирьям-тирьям!
Ятуркенженсирхив сделал вид, что не слышит.

3
Озаренная кроваво-красным блеском Протуберы и мертвенно-синим сиянием
Некриды, медленно, на самых малых оборотах, опускалась "Черная Пирайя" на
космодром Планеты Негодяев, забитый летающей посудой. В тысячу первый раз
возвращалась она из далеких странствий по обозримой Вселенной, но никогда
еще не было на ее борту так чисто и опрятно. За три года на Луне с
открытыми настежь люками она основательно проветрилась, хлопотливые
роботы-уборщики тщательно выскребли и вылизали ее изнутри и снаружи, а
перед самым стартом Галя, обливаясь слезами, украсила ее рубку и каюты
огромными букетами неувядающих незабудок. И никогда еще на борту "Черной
Пирайи" не было такого странного экипажа. Двуглавый Юл, бывший знаменитый
вольный пират, а ныне всего лишь зиц-капитан, мрачно восседал в своем
знаменитом кресле, поддерживая вконец обессилевшую правую голову обеими
руками, а распоряжался всем командующий третьей космической эскадрой и
член Всемирного совета Земли прославленный флагман Макомбер, да еще с
вездесущим Ятуркенженсирхивом на плече, а при новеньком электронном
штурмане неотлучно дежурил хладнокровный Арамис, а у лазерных пушек, не
снимая ноги с педали спускового устройства, сидел угрюмый Атос. И никогда
еще не было в трюме "Черной Пирайи" такого странного груза. У самого
грузового люка покоился на пружинных растяжках прозрачный спектролитовый
ящик, и в нем, залитый жидким аргоном, лежал труп Портоса - вытянувшийся,
словно бы в последнем напряжении, с широко раскрытыми мертвыми глазами, со
стиснутыми кулаками, прижатыми к бедрам.
Еще в пути, незадолго до прорыва в подпространство, где, как
известно, нет ни времени, ни движения, ни расстояний, Двуглавый Юл по
приказанию флагмана Макомбера связался с Великим Спрутом. Случилось так,
что именно в ту минуту Великий Спрут вышел на связь с неким Палачом
Тритоном, откомандированным, насколько можно было догадываться, выколотить
дань из покоренного народца какой-то провинциальной планетки, и экипаж
"Черной Пирайи" немало посмеялся над неразберихой, которая произошла от
этого обстоятельства. Укоризненно поглядывая на флагмана Макомбера,
сидевшего напротив с пятидесятизарядным бластером на коленях, Двуглавый Юл
битых пять минут втолковывал своему бывшему нанимателю, что, будучи
Двуглавым Юлом и вольным пиратом, он никак не может одновременно быть и
атаманом карателей Палачом Тритоном, и, следовательно, не имеет
возможности выделить дредноуты для маневра в сторону системы Рябого
Солнца, и, следовательно, не будет испытывать нужды в подкреплении со
стороны эскадры Элегантного Дика. Усвоив, наконец, что с ним говорит
вольный пират Двуглавый Юл, пропавший без вести три года назад. Великий
Спрут онемел от изумления. А Двуглавый Юл, воспользовавшись паузой,
принялся докладывать ему о своих злоключениях. Он в ярких красках
разрисовал свои подвиги в сражениях с огромным флотом проклятых землян;
рыдающим голосом поведал о том, как смертью храбрых полегли на поле брани
его верные Ка, Ки и Ку; в сухих, военных выражениях описал маневр, при
помощи которого ему удалось оторваться от преследователей; и, наконец,
прерывая себя стонами и зубовным скрежетом, размазывая по левой физиономии
всамделишные слезы, пожаловался на ужасные страдания, причиняемые ему
смертельной раной в правую голову.
- Постой, Двуглавый, - в некотором ошеломлении проговорил Великий
Спрут, - где же ты пропадал все эти три года?
Двуглавый Юл ответил, что в ходе сражений его бригантина была вся
вдоль и поперек исполосована лазерными пушками и что все эти три года до
последнего дня ему понадобились, чтобы наложить заплаты на броню и
отремонтировать поврежденные двигатели. Конечно, с горечью добавил он,
другой на его месте, будучи обречен неминуемой смерти от смертельной раны,
не стал бы возиться, а просто осел бы на каком-нибудь пустынном астероиде
и без лишних хлопот почил бы вечным сном на дне одинокого кратера, но он,
Двуглавый Юл, слишком привык выполнять свои обязательства и решил прежде
доставить по месту назначения заказанный груз...
- Так груз уцелел? - воскликнул Великий Спрут своим низким жирным
голосом. - С этого и надо было начинать! Ты молодец, Двуглавый, хвалю.
Остальное расскажешь по возвращении, сейчас мне некогда. Будь здоров.
- Ну, будь здоров. Великий! - прорычал Двуглавый Юл, и на этом сеанс
связи закончился.
Флагман Макомбер сунул бластер в карман и крикнул Атосу заблокировать
радиоаппаратуру.
Впрочем, на ближних подступах к Планете Негодяев радио снова
разблокировали, и едва корма "Черной Пирайи" коснулась обожженного,
покрытого трещинами бетона между помятым летающим самоваром и надтреснутым
летающим блюдцем, как под потолком раздался скрежещущий голос Мээса,
верного клеврета и исполнителя самых тонких поручений Великого Спрута:
- Великий поздравляет тебя с благополучным возвращением, Двуглавый...
- Хорошенькое благополучное возвращение! - саркастически произнесла
левая голова. - Как говорится, войну проиграл, полбашки потерял...
- Га-га-га! - рассыпался Мээс скрипучим смехом. - Это ты неплохо
пошутил, Двуглавый. Но согласись, что это уже подробности. Самое главное -
ты уберег груз и доставил его в целости и сохранности. Ведь в целости и
сохранности?
- В целости и сохранности, - подтвердила левая голова.
- Ну вот видишь! А остальное уладится, уверяю тебя. Передаю
распоряжение Великого: из корабля не отлучаться, приготовиться к
разгрузке, ждать.
Флагман Макомбер ткнул Двуглавого Юла между лопаток стволом
пятидесятизарядного бластера, и левая голова возмущенно заорала:
- Ждать? А чего ждать-то? С какой стати я буду ждать? Передай
Великому, что я каждую секунду могу подохнуть! Мне доктор нужен, а не
ждать! Передай ему, что мне нужен самый лучший доктор, понял? И
немедленно!
- Хорошо, Двуглавый, я немедленно передам, - проскрежетал Мээс и
вдруг вкрадчиво осведомился: - А почему это у тебя экран в абордажной
камере не действует?
Флагман Макомбер снова ткнул Двуглавого Юла между лопаток, но тот
отмахнулся локтем и заорал еще громче:
- Клянусь кровавой Протуберой и мертвенной Некридой, ты что, не
знаешь, где я побывал? Ты воображаешь, что эти проклятые дети кислорода,
воды, хлорофилла и красной крови угощали меня любимым ртутным коктейлем?
Да если бы ты хоть одним глазом увидел их, у тебя бы от страха вся шерсть
на хребте повылезла бы! Скажи еще спасибо, что абордажную камеру у меня
разнесло прямым попаданием, иначе я бы от тебя мокрого места не оставил,
едва бы ты сунул туда свой хобот! Никто из вас не поднимется на борт моей
бригантины, пока меня не осмотрит лучший доктор на планете! Так и передай
Великому: никакой разгрузки не будет. Знаю я вас, деловых носителей
разума! Пока не будет доктора, груза вы не получите! Все понятно?
- Все понятно, - зловеще кротко ответствовал Мээс и отключился.
И тут Двуглавый Юл накинулся на флагмана Макомбера. И как! Видимо,
беседа с клевретом и исполнителем самых тонких поручений взаправду его
довела до истерики. Он бушевал. Он брызгал слюной и топал ногами. Он
заткнул правой голове уши пальцами и вопил так, что Ятуркенженсирхив едва
удерживался на плече прославленного космолетчика. Что воображает этот
флагман-командующий? Как он смеет тыкать ему, Двуглавому Юлу, в спину
всяким железом? Что у него за манеры и имеет ли он понятие о хорошем
воспитании? Если у него чешутся руки, пусть он тычет своим железом в спину
всяким землянам! Да будет известно этому флагману-командующему... - и так
далее в том же духе.
Во время этого длинного и довольно несвязного излияния, пока
Двуглавый Юл бушевал, топал и брызгал, а флагман Макомбер рассматривал
свои ногти, а Ятуркенженсирхив жмурился и втягивал пушистую голову в
пушистые плечи, в рубку неслышно вошел Арамис, включил иллюминаторы и стал
переходить от одного к другому, рассматривая окрестности. Надо сказать,
что на "Черной Пирайе" иллюминаторы были прозрачными только изнутри, а
снаружи их вообще не было заметно. Когда Двуглавый Юл замолчал, Арамис
спросил, не оборачиваясь:
- Ты серьезно надеешься, пират, что Великий Спрут пришлет сюда
чудо-доктора Итай-итай?
- Держи карман! - презрительно ответствовал Двуглавый Юл, оглядывая
свои указательные пальцы и вытирая их о штаны. - Он скорее сдохнет, чем
пришлет!
- Это никак невозможно, - тоненьким голосом подтвердил
Ятуркенженсирхив. - Великий Спрут не станет рисковать чудо-доктором хотя
бы потому, что это, вероятно, единственный доктор на всей планете.
- Как так? - удивился флагман Макомбер.
- Именно так, - сказал Ятуркенженсирхив. - Видите ли, на Планете
Негодяев собрались представители самых разнообразных цивилизаций обозримой
Вселенной. Разумеется, не лучшие представители. Но справедливость требует
отметить, что и проявления благодарности у некоторых цивилизаций принимают
иногда очень странные формы.
- Не тяни, маленький негодяй! - произнес Арамис, по-прежнему не
оборачиваясь.
- Да, я маленький, - с достоинством произнес Ятуркенженсирхив. - Но я
вот уже три года как годяй. А что касается сути дела, то доктора просто не
уживаются на этой планете. Положим, купил он здесь практику, вылечил от
раны одного, от язвы желудка другого, от внутреннего кровоизлияния
третьего, а четвертый, которого он вылечил от алкоголизма, из чувства
благодарности взял и съел его.
- Что ты говоришь! - ужаснулся флагман Макомбер.
- Я говорю чистую правду. Да что далеко ходить! Возьмите
присутствующего здесь бывшего вольного пирата Двуглавого Юла...
- Заткнись, предатель! - заорала левая голова. - А вы тоже хороши,
флагманы-мушкетеры! Вместо того чтобы заниматься делом и спасать меня от
верной смерти, развесили уши и слушаете вранье этого мерзавца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27