Пришла пора прекратить пропаганду в Коллаборатории. Все уже знали, что к чему и каковы ставки. Теперь нужно было защищать то, что построено, и распевать марши.И одновременно они не могли сделать слишком многого. С уничтожением чрезвычайных комитетов и началом войны ситуация вышла у них из-под контроля. Они перестали быть строителями собственной судьбы. Они теперь уже не держали в руках инициативу. Им оставалось только ждать. Настоящие действия происходили в Вашингтоне, в Гааге, на кораблях военной эскадры, что пересекала бушующую Атлантику, кажется, с наименьшей возможной скоростью. Нация воевала.Не успели они еще до конца осознать собственную незначительность, как вдруг случилось то, что могло окончиться для них летальным исходом. Глава РУГО прибыл в Буну. Это был Модератор из Колорадо по имени Фельдмаршал Манчи Менло. Прежнее имя Манчи Мен-ло было Гутьеррес. В далекой юности он был связан с кровавым подавлением попытки переворота в Колумбии и Перу. Манчи Менло начал гражданскую жизнь. Он сильно пил и даже не смог управлять бакалейным магазинчиком. Случайно его забросило на другой конец света, туда, где обитали Модераторы, и тут он нашел себя.Фельдмаршал Менло — он горячо настаивал на том, чтобы его называли «полевым» именем, — был таким представителем военных, каких Оскар до сих пор не встречал. Прямодушный бородач со скромными манерами. Он излучал какой-то магнетизм, присущий тем, кто лично убил многих людей.С началом войны Оскар сам получил повышение. Он был теперь официальным членом Совета национальной безопасности. У него была личная ID-карта с голограммой и личный штамп для бланков СНБ, где значилось, что он является «советником-консультантом по науке и технике». Оскар, естественно, был тем человеком, который встретил Фельдмаршала Менло. Когда тот приехал — на мотоцикле, в одиночку, без всякого эскорта, — Оскар представил его Военному комитету.Менло объяснил, что приехал сюда, дабы лично все осмотреть. РУГО обсуждало возможность военной атаки на границах Луизианы.Послушать Менло пришел весь Комитет Коллаборатория в полном составе. Собралось пятнадцать человек, среди которых были Грета, Оскар, Альберт Гаццанига, ставы подразделений Коллаборатория и шесть представителей от Модераторов. Модераторы очень обрадовались новости. Наконец-то, с поддержкой федеральных сил, они смогут врезать Регуляторам так, как те давно заслуживают! Все остальные члены Комитета были, естественно, подавлены новостью. Оскар взял слово.— Фельдмаршал, хотя я ценю преимущества похода на Луизиану — блестящего похода… ограниченного хирургического рейда, — я все же не вижу, чем поход против американских граждан другого штата может нам помочь. Хотя Хью все еще у власти, но он уже ослаблен. Доверие к нему падает. Это всего лишь вопрос времени, когда внутренние противоречия заставят его уйти с поста.— Ммм-гмммм… — произнес Фельдмаршал. Гаццанига скривился.— Страшно подумать, как представит пресса американских солдат, напавших на мирных американских граждан… Это ведь, по сути, гражданская война.— Мы все будем выглядеть дремучими варварами, — добавила Грета.— Экономическое эмбарго, моральное давление, остракизм в Сети, инфовойны. Такими способами решаются подобные проблемы, — заключил Гаццанига.— Понятно, — сказал Фельдмаршал. — Тогда, позвольте, я добавлю одну маленькую, но немаловажную деталь к общей картине. Президент очень сожалеет о том, что вооружение с базы ВВС так и не было возвращено.Они покивали.— Но это случилось слишком давно, — сказал Оскар, — и вряд ли является животрепещущей проблемой.— Это мало кому известно — я хотел бы, чтобы то, что я скажу, не вышло за пределы нашего совещания, — но там, на этой базе ВВС, были специальные ракетные батареи «земля — земля» близкого радиуса действия.— Ракетные, — задумчиво повторила Грета.— По данным аэроразведки, эта ракетная батарея спрятана в данный момент в лесу в долине реки Сабин. У нас есть также подтверждающие эти сведения сообщения наших разведчиков, которые предполагают, что метательные снаряды этой батареи снаряжены газовыми боеголовками.— Газовые боеголовки? — переспросил Гаццанига.— Они были спроектированы для подавляющих газов, — сообщил Менло. — Аэрозоль для утихомиривания толп. К счастью, их радиус действия невелик. Всего пятьдесят миль.— Понятно, — сказал Оскар.— Вы здесь, в Буне, являетесь единственным федеральным объектом, который находится в зоне обстрела, в пределах пятидесяти миль.Никто из сидящих не произнес ни слова. Наконец Грета спросила:— Расскажите, пожалуйста, как действует ракетная батарея.— О, это был отличный проект, — ответил Менло. — Прочные ракеты, в основном из пластика, растворяются в воздухе, распыляя аэрозоль. Потом он выпадает в виде тумана, окружая все желатиновыми микросферами. Психотропные агенты внутри сфер, а сферы раскрываются, только если попадают на человеческое тело. После нескольких часов на открытом воздухе микропорошок опадает и становится инертным. Но все человеческие существа, оказавшиеся в радиусе его действия, подвергаются его атаке.— То есть, говоря коротко, это похоже на воздушную вакцинацию? — спросил Оскар.— Да. Очень похоже. Это хорошее сравнение. Думаю, вы теперь примерно представляете общую картину.— Что за нездоровые субъекты создают такие вещи! — сказала Грета.— Ну, это американские военные, специалисты по биологической войне. Некоторые из них придумали эти устройства как раз накануне того, как мы проиграли экономическую войну. — Фельдмаршал Менло вздохнул. — Насколько я понял, эта технология никогда не применялась.— Значит, он будет бомбить нас этими штуками, — громко резюмировал Оскар.— Почему вы так думаете?— Потому что он прячет у себя этих самых специалистов. Он переманил их к себе уже довольно давно, годы назад. Он посадил их в соляные копи, и они работают на него. Психотропный газ — это как раз то, что они использовали, чтобы захватить базу ВВС. Воздушные вакцинации Хью применял против москитов в дельте реки. Все сходится. Это его методы.— Мы согласны с таким предположением, — сказал Менло. — Президент потребовал, чтобы Хью вернул газовую батарею, однако без толку. Очевидно, он собирается ее использовать.— А какова природа субстанции в микросферах? — спросила Грета.— Скорее всего, психотропик. Если они покроют площадь величиной с город Буну, то у вас может возникнуть проблема: сорок восемь часов общего сумасшествия. Хотя там могут быть и другие вещества, кто их знает.— И эти ракетные батареи в данный момент направлены на нас?Менло кивнул.— Всего одна батарея. Двадцать боеголовок.— Я вот подумал, — пробормотал Гаццанига, — что, если провести ограниченный хирургический рейд в глубь штата… Нет, не официальных федеральных войск, а, позвольте сказать, компетентных бойцов-ветеранов, замаскированных под Модераторов…— Совсем другое дело, — сказал глава департамента.— Конечно.— Это предотвратит кризис. Увеличит общую безопасность.— И я так думаю.— Когда вы начнете атаку, Маршал Менло?— Через семьдесят два часа, — сказал Фельдмаршал.Но Хью начал бомбить их через сорок восемь.
Первый ракетный удар пришелся не по куполу Кол-лаборатория, а по западной окраине города Буны. Часть города площадью примерно в четыре футбольных поля заволокло черным гелиевым облаком. Полет биоснарядов и их взрывы были абсолютно беззвучны. Это произошло около трех часов ночи. Германские кинематографисты, остановившиеся в местной гостинице, заметили, что улицы города, крыши домов и окна усыпал тонкий слой черного порошка.За сим последовала массовая истерия. Последнее время пресса уделяла большое внимание судьбе гаитян, находящихся теперь в Вашингтоне. Газовая атака на Коллабораторий также не осталась без внимания. Новости с заседания Военного комитета Коллаборато-рия, конечно же, сразу просочились — не официально, а в виде слухов. При виде черной пыли, подтверждения их наихудших опасений, жители города Буны потеряли рассудок. Поступали сообщения о судорогах, конвульсиях, рвоте, икоте. Многие из пострадавших жаловались на раздвоение личности, на появление второго зрения и даже на телепатию.Команда Коллаборатория, надев респираторы, вышла на сбор порошка, оставшегося после газовой атаки. Они собрали образцы вещества и вернулись под купол, с трудом протолкавшись сквозь толпы обезумевших людей, осаждавших шлюзы Коллаборатория. У ворот было множество крайне неприятных инцидентов, там толпились семьи, потерявшие друг друга в общей суматохе, матери поднимали вверх детей и умоляли о милости и защите.Около десяти утра в результате лабораторных анализов было установлено, что черный порошок является обычной краской. Это был черный нетоксичный несмываемый полимер. В нем не было никаких психотропных веществ. Сумасшествие городских толп было просто результатом массового психоза. Выстрел по городу оказался мыльным пузырем с черной краской. Это предостережение с черным юмором.Рейд РУГО против скрытой в лесу батареи был отменен, так как батарея переместилась. Хуже того, обнаружились еще двадцать батарей в разных местах в окрестностях Луизианы: они были скрыты на фермах, в городах, двигались по дорогам в грузовиках.Вопреки тому, что научный анализ установил полную безвредность черного порошка, большая часть населения не поверила этому. Хотя и власти штата, и федеральное правительство официально заявили, уто это обычная краска, люди отказывались верить. Большинство было охвачено параноидальной тревогой и страхом, но были и другие.В последовавшие за этим дни на черном рынке появились в продаже разнообразные варианты порошков в пластиковых упаковках. Сотни людей хлынули в Буну, желая добыть и вдохнуть странный порошок. Распространился слух, что он дарует чудесное исцеление. Люди завалили губернатора Луизианы открытыми письмами, в которых требовали обстрелять их города «освобождающим газом».Хью полностью отрицал причастность к выстрелам на границе Луизианы. Он отнекивался от какого-либо черного порошка. Он смеялся над сошедшими с ума жителями — что было нетрудно — и высказывал предположение, что федеральное правительство не справляется со своими обязанностями. Двоих ставленников Хью выкинули из Сената, однако это только развязало ему руки в отношении Вашингтона.Настроение Хью резко изменилось после того, как на него самого было совершено покушение. Один из людей Хью, который пользовался его доверием, пронес взрывное устройство в здание администрации штата. В результате взрыва у Хью была поранена левая рука, а двое из его приближенных убиты. Это нападение на Хью не было первым в его жизни, но оно оказалось первым почти удавшимся покушением.Естественно, он подозревал, что за покушением стоит Президент. Оскар сильно сомневался, что Президент стал бы прибегать к столь архаичной и жестокой тактике. После покушения Хью резко натянул поводья, его карающая рука обрушилась на неугодных и в особенности на местных Регуляторов. Ясно было, что козни строит кто-то из своих, из луизианцев, что решили убить амбициозного предводителя, который своими действиями навлек на собственный штат гнев федералов. Регуляторам, в частности, вовсе не улыбалось столкнуться с местью федерального правительства. Регуляторы за пределами Луизианы, а таких было много, чуяли, откуда дует ветер, и давали понять, что поддерживают квазилегитимность президентского РУГО. Хью сделал многое для пролов в прошлом, но даже пролы разбирались в расстановке политических сил. Зачем погибать вместе с опальным губернатором, когда можно играть весомую роль при нынешнем Президенте?Ракетная атака на Буну имела одно долговременное последствие. Стало совершенно очевидно, что война вступила в свои права. Черный порошок был первым залпом, всем стало ясно, что город в самом недалеком будущем может подвергнуться новой атаке. Перспектива превращения всех окружающих в сумасшедших маньяков, пусть даже только на сорок восемь часов, удивительным образом прочистила многим мозги.У Коллаборатория герметичный купол. Под ним безопасно. Однако он не может вместить всех желающих.Очевидным решением было строительство нового купола. В герметично закрытую крепость должен превратиться весь город.С планов строительства стряхнули пыль. Деньги и права владения вдруг потеряли всякое значение. Местные жители, зеваки, ученые, солдаты, Модераторы, мужчины, женщины и дети — все в едином порыве принялись за дело.Различные фракции имели разные представления о том, как должно выглядеть убежище. Кочевники Модераторы стояли за островерхие тенты или типи. Жители Буны предпочитали здания, похожие на сельскохозяйственные оранжереи. Солдаты отряда социальной службы, которых тренировали оказывать помощь потерпевшим бедствие, привыкли к казармам барачного типа, укрепленным мешками с песком и имеющим походные кухни с переносными флягами для воды. Ученые Коллаборатория со своей стороны пришли в ужас от проектов Бамбакиаса, наилучшим вариантом им казалось прочное, надежное укрытие вроде их собственного купола. Им никогда не приходило в голову, что подобного рода укрытия могут быть легкими, воздушными, переносными, на ходу строящимися и легко передвигающимися. Это была другая архитектура — герметичные эфемерные структуры, которые могли увеличиваться до бесконечности. Купол мог превратиться в своего рода децентрализованную, перекатывающуюся с места на место амебу.Казалось, нужно время, чтобы взвесить все альтернативы, прийти к удовлетворяющему всех решению и затем вместе приняться за общий главный проект. Мэр Буны, здравомыслящая женщина средних лет, сведущая в оранжереях, прилагала большие усилия, чтобы «держать все под контролем».Затем разорвались еще два снаряда с краской. Они были лучше нацелены и попали прямо в купол Коллаборатория, засыпав прозрачное покрытие тонким слоем черного порошка. Внутри сооружения наступили сумерки, понизилась температура, пострадали многие растения и животные, а люди помрачнели и разгневались. Оказавшись перед лицом явного, прямо против них направленного удара, они решили, что надо реагировать немедленно.Все обсуждения разом прекратились. Больше не было времени на болтовню. Решение было принято. И каждый начал строить то, что считал возможным. Они разбились на маленькие группки. Когда проекты пересекались или взаимодействовали, они просто оставляли один проект и строили рядом что-либо еще более впечатляющее. Город Буна — в том виде, в каком он был раньше, — перестал существовать. Гигантский купол будто оброс метастазами и стал напоминать картины Дали. Оранжереи Буны превратились в крытые, соединенные туннелями и перекрытиями сооружения. Целые кварталы города за ночь оказались покрытыми блестящими прозрачными пластиковыми пузырями. Герметичные кирпичные укрытия и бомбоубежища были разбросаны повсюду.Хью выбрал этот момент для хорошо документированной атаки в прессе на Грету и Оскара. Никаких опровержений не последовало. Хью не мог найти худшего для себя времени для начала подобной кампании. В мирные времена это могло бы стать политическим скандалом. Было бы ужасно узнать, что политический консультант предвыборной кампании (сомнительного генетического происхождения) продвинул свою подружку на место диктатора Федеральной лаборатории, за что она заплатила сексом в пляжном домике в Луизиане.В Вашингтоне новость вызвала некоторую панику, были опрошены ученые, ранее работавшие в Лаборатории. Ученые сообщили, что очень стыдно женщине спать ради достижения руководящего поста. Однако в Буне шла война. Разоблачение никем в Буне не было воспринято как разоблачение — это был военный роман. Массы сочувствующих доброжелателей разве что не толкали Оскара и Грету в объятия друг другу. В военное время старые социальные ограничения не действовали. Военно-любовные романы множились повсюду: ученые, женщины Модераторов, европейские журналисты, жители Буны и даже военные — все занимались сексом. Нельзя было потребовать от человеческих существ, трудившихся плечом к плечу на общем строительстве ради защиты от угрозы газовой атаки, чтобы они избегали секса с посторонними.Кроме того, их руководители занимались тем. же. Это было общественным признанием их собственной социальной мощи. Конечно, все это было нарушением обычных жизненных правил. Но они делали то же самое, что делает любой здоровый человек, и это, собственно, было тем, ради чего предпринимались все усилия. И понятно, что у директора Лаба должен быть страстный секс с генетически сомнительным политиком. Грета была разукрашенной Жанной д'Арк, невестой в военных доспехах времен научных войн.Народ сочинял анекдоты на эту тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Первый ракетный удар пришелся не по куполу Кол-лаборатория, а по западной окраине города Буны. Часть города площадью примерно в четыре футбольных поля заволокло черным гелиевым облаком. Полет биоснарядов и их взрывы были абсолютно беззвучны. Это произошло около трех часов ночи. Германские кинематографисты, остановившиеся в местной гостинице, заметили, что улицы города, крыши домов и окна усыпал тонкий слой черного порошка.За сим последовала массовая истерия. Последнее время пресса уделяла большое внимание судьбе гаитян, находящихся теперь в Вашингтоне. Газовая атака на Коллабораторий также не осталась без внимания. Новости с заседания Военного комитета Коллаборато-рия, конечно же, сразу просочились — не официально, а в виде слухов. При виде черной пыли, подтверждения их наихудших опасений, жители города Буны потеряли рассудок. Поступали сообщения о судорогах, конвульсиях, рвоте, икоте. Многие из пострадавших жаловались на раздвоение личности, на появление второго зрения и даже на телепатию.Команда Коллаборатория, надев респираторы, вышла на сбор порошка, оставшегося после газовой атаки. Они собрали образцы вещества и вернулись под купол, с трудом протолкавшись сквозь толпы обезумевших людей, осаждавших шлюзы Коллаборатория. У ворот было множество крайне неприятных инцидентов, там толпились семьи, потерявшие друг друга в общей суматохе, матери поднимали вверх детей и умоляли о милости и защите.Около десяти утра в результате лабораторных анализов было установлено, что черный порошок является обычной краской. Это был черный нетоксичный несмываемый полимер. В нем не было никаких психотропных веществ. Сумасшествие городских толп было просто результатом массового психоза. Выстрел по городу оказался мыльным пузырем с черной краской. Это предостережение с черным юмором.Рейд РУГО против скрытой в лесу батареи был отменен, так как батарея переместилась. Хуже того, обнаружились еще двадцать батарей в разных местах в окрестностях Луизианы: они были скрыты на фермах, в городах, двигались по дорогам в грузовиках.Вопреки тому, что научный анализ установил полную безвредность черного порошка, большая часть населения не поверила этому. Хотя и власти штата, и федеральное правительство официально заявили, уто это обычная краска, люди отказывались верить. Большинство было охвачено параноидальной тревогой и страхом, но были и другие.В последовавшие за этим дни на черном рынке появились в продаже разнообразные варианты порошков в пластиковых упаковках. Сотни людей хлынули в Буну, желая добыть и вдохнуть странный порошок. Распространился слух, что он дарует чудесное исцеление. Люди завалили губернатора Луизианы открытыми письмами, в которых требовали обстрелять их города «освобождающим газом».Хью полностью отрицал причастность к выстрелам на границе Луизианы. Он отнекивался от какого-либо черного порошка. Он смеялся над сошедшими с ума жителями — что было нетрудно — и высказывал предположение, что федеральное правительство не справляется со своими обязанностями. Двоих ставленников Хью выкинули из Сената, однако это только развязало ему руки в отношении Вашингтона.Настроение Хью резко изменилось после того, как на него самого было совершено покушение. Один из людей Хью, который пользовался его доверием, пронес взрывное устройство в здание администрации штата. В результате взрыва у Хью была поранена левая рука, а двое из его приближенных убиты. Это нападение на Хью не было первым в его жизни, но оно оказалось первым почти удавшимся покушением.Естественно, он подозревал, что за покушением стоит Президент. Оскар сильно сомневался, что Президент стал бы прибегать к столь архаичной и жестокой тактике. После покушения Хью резко натянул поводья, его карающая рука обрушилась на неугодных и в особенности на местных Регуляторов. Ясно было, что козни строит кто-то из своих, из луизианцев, что решили убить амбициозного предводителя, который своими действиями навлек на собственный штат гнев федералов. Регуляторам, в частности, вовсе не улыбалось столкнуться с местью федерального правительства. Регуляторы за пределами Луизианы, а таких было много, чуяли, откуда дует ветер, и давали понять, что поддерживают квазилегитимность президентского РУГО. Хью сделал многое для пролов в прошлом, но даже пролы разбирались в расстановке политических сил. Зачем погибать вместе с опальным губернатором, когда можно играть весомую роль при нынешнем Президенте?Ракетная атака на Буну имела одно долговременное последствие. Стало совершенно очевидно, что война вступила в свои права. Черный порошок был первым залпом, всем стало ясно, что город в самом недалеком будущем может подвергнуться новой атаке. Перспектива превращения всех окружающих в сумасшедших маньяков, пусть даже только на сорок восемь часов, удивительным образом прочистила многим мозги.У Коллаборатория герметичный купол. Под ним безопасно. Однако он не может вместить всех желающих.Очевидным решением было строительство нового купола. В герметично закрытую крепость должен превратиться весь город.С планов строительства стряхнули пыль. Деньги и права владения вдруг потеряли всякое значение. Местные жители, зеваки, ученые, солдаты, Модераторы, мужчины, женщины и дети — все в едином порыве принялись за дело.Различные фракции имели разные представления о том, как должно выглядеть убежище. Кочевники Модераторы стояли за островерхие тенты или типи. Жители Буны предпочитали здания, похожие на сельскохозяйственные оранжереи. Солдаты отряда социальной службы, которых тренировали оказывать помощь потерпевшим бедствие, привыкли к казармам барачного типа, укрепленным мешками с песком и имеющим походные кухни с переносными флягами для воды. Ученые Коллаборатория со своей стороны пришли в ужас от проектов Бамбакиаса, наилучшим вариантом им казалось прочное, надежное укрытие вроде их собственного купола. Им никогда не приходило в голову, что подобного рода укрытия могут быть легкими, воздушными, переносными, на ходу строящимися и легко передвигающимися. Это была другая архитектура — герметичные эфемерные структуры, которые могли увеличиваться до бесконечности. Купол мог превратиться в своего рода децентрализованную, перекатывающуюся с места на место амебу.Казалось, нужно время, чтобы взвесить все альтернативы, прийти к удовлетворяющему всех решению и затем вместе приняться за общий главный проект. Мэр Буны, здравомыслящая женщина средних лет, сведущая в оранжереях, прилагала большие усилия, чтобы «держать все под контролем».Затем разорвались еще два снаряда с краской. Они были лучше нацелены и попали прямо в купол Коллаборатория, засыпав прозрачное покрытие тонким слоем черного порошка. Внутри сооружения наступили сумерки, понизилась температура, пострадали многие растения и животные, а люди помрачнели и разгневались. Оказавшись перед лицом явного, прямо против них направленного удара, они решили, что надо реагировать немедленно.Все обсуждения разом прекратились. Больше не было времени на болтовню. Решение было принято. И каждый начал строить то, что считал возможным. Они разбились на маленькие группки. Когда проекты пересекались или взаимодействовали, они просто оставляли один проект и строили рядом что-либо еще более впечатляющее. Город Буна — в том виде, в каком он был раньше, — перестал существовать. Гигантский купол будто оброс метастазами и стал напоминать картины Дали. Оранжереи Буны превратились в крытые, соединенные туннелями и перекрытиями сооружения. Целые кварталы города за ночь оказались покрытыми блестящими прозрачными пластиковыми пузырями. Герметичные кирпичные укрытия и бомбоубежища были разбросаны повсюду.Хью выбрал этот момент для хорошо документированной атаки в прессе на Грету и Оскара. Никаких опровержений не последовало. Хью не мог найти худшего для себя времени для начала подобной кампании. В мирные времена это могло бы стать политическим скандалом. Было бы ужасно узнать, что политический консультант предвыборной кампании (сомнительного генетического происхождения) продвинул свою подружку на место диктатора Федеральной лаборатории, за что она заплатила сексом в пляжном домике в Луизиане.В Вашингтоне новость вызвала некоторую панику, были опрошены ученые, ранее работавшие в Лаборатории. Ученые сообщили, что очень стыдно женщине спать ради достижения руководящего поста. Однако в Буне шла война. Разоблачение никем в Буне не было воспринято как разоблачение — это был военный роман. Массы сочувствующих доброжелателей разве что не толкали Оскара и Грету в объятия друг другу. В военное время старые социальные ограничения не действовали. Военно-любовные романы множились повсюду: ученые, женщины Модераторов, европейские журналисты, жители Буны и даже военные — все занимались сексом. Нельзя было потребовать от человеческих существ, трудившихся плечом к плечу на общем строительстве ради защиты от угрозы газовой атаки, чтобы они избегали секса с посторонними.Кроме того, их руководители занимались тем. же. Это было общественным признанием их собственной социальной мощи. Конечно, все это было нарушением обычных жизненных правил. Но они делали то же самое, что делает любой здоровый человек, и это, собственно, было тем, ради чего предпринимались все усилия. И понятно, что у директора Лаба должен быть страстный секс с генетически сомнительным политиком. Грета была разукрашенной Жанной д'Арк, невестой в военных доспехах времен научных войн.Народ сочинял анекдоты на эту тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58