Хью расхохотался.— Попробуй это докажи!— Они потребуют, чтобы вы сами прошли РЕТ-сканирование. И тогда обнаружат двойные синхронизированные волны химического распределения, и измененный электрический рисунок в corpus collosum, и все прочее нейробарахло, которое из политиков только вы да я можем выговорить правильно! Они выставят вас как монстра! Народ увидит в вас Франкенштейна! Толпа будет готова разорвать вас на клочки! Речь не о том, что у вас будут политические проблемы, речь о том, что вас убьют!— Я все это знаю, — спокойно заявил Хью. — Ну и что? Пусть делают что хотят.Оскар тяжело вздохнул.— Послушай, Этьен, можно мне тебя так называть? Я чувствую, что мы теперь понимаем друг друга намного лучше… Этьен, пожалуйста, не позволяй им тебя убить. Этого добиться легко, но это совершенно ни к чему. Послушай меня. Я симпатизирую тебе. Я испытываю глубокий профессиональный и личный интерес к политикам-монстрам. Поверь мне, это нисколько не упрощает дела, напротив, только усложняет,— Ты понимаешь, что я могу устроить тебе веселенькое время, верно? «Клонированный колумбийский уродец на берегу моря в любовном гнездышке вместе с нобелевским лауреатом».— Этьен, я не просто клонированный колумбийский уродец. Я профессиональный консультант по проведению политических кампаний. Позволь мне дать тебе профессиональный совет. Сдайся. Отойди в тень. Забери наличку из какого-нибудь чертова фонда и смойся вместе с любимой женой, если она захочет уехать вместе с тобой в изгнание. Устрой себе самовольную ссылку. Понимаешь? Оставь страну. Так бывает. Это традиционный способ. Это законный политический маневр.— Я не сбегу. Хью так не поступит.— О да, конечно же, «Хью не способен», черт побери! Перебирайся во Францию на. подводной лодке — я знаю, что у вас их там дюжины в нейтральных водах. Пусть они отвезут тебя на какую-нибудь милую виллу на Эльбе или на острове Св. Елены или куда угодно еще! Возьми с собой надежных телохранителей. Это вполне возможно! Ты будешь хорошо питаться, писать мемуары, загоришь и отдохнешь. А там… там… может быть, в один ненастный день, если все здесь станет еще хуже, чем сейчас… кто знает… может быть, даже ты на этом фоне будешь смотреться хорошо. Это кажется нездоровым, но я сейчас уже вообще никого не берусь осуждать. Может быть, когда-нибудь преднамеренное наложение шизоидной матрицы на ничего не подозревающих об этом людей будет рассматриваться как политически допустимое. Но, черт возьми, сейчас — нет. Поинтересуйся завтра опросами общественного мнения. Ты погорел.— Детка, я — Хью. Это ты погорел! Я доберусь до тебя и твоей подружки и до всей вашей Лаборатории, которая, если быть точным, является моей исследовательской лабораторией.— Не сомневаюсь, что ты можешь попытаться это сделать, но зачем тебе тратить на это время и энергию? Сейчас ты этим уже ничему не поможешь. Я, честно говоря, думал, что у тебя лучшее чутье на такие вещи.— Сынок, это ты до сих пор не чуешь кое-чего. Я не собираюсь тратить на вас время. Я разделаюсь с вами в свободное время, ковыряясь в ушах или почесывая между делом пузо.Хью отключил связь.
Теперь, когда война уже была развязана, атмосфера в стране сильно переменилась. От нынешнего президента никто не ожидал такой прыти. Эксцентричный миллиардер из коренных американцев, он был избран на пост под флагом «Ну-сойдет-и-такой», в надежде, что его хвастливое красноречие сможет как-то удержать общую мораль от дальнейшего падения. Даже Оскар ничего особенного от него не ожидал. Будучи губернатором Колорадо, Два Пера ничем не блистал. Зато, дорвавшись до президентства, тут же показал себя. Стало ясно: это феномен. Он был из тех президентов, чье правление именуют потом эпохой, а жить при которых бывает крайне опасно, хотя интересно.К несчастью для Зеленого Хью, на поле американской политической жизни мог уместиться лишь, один эксцентрично одетый политический краснобай, жаждущий авторитарной власти. Два Пера вытеснил Хью из Белого дома. И, хуже того, он распознал в Хью реальную угрозу человека, с которым нельзя объединиться. А потому решил разделаться с Хью.Началась словесная война между Президентом и неугодным губернатором. Хью обвинил Президента в провокационном шпионском наблюдении. Это была истинная правда — небо над Луизианой почернело от толпившихся там всех видов летающих средств, принадлежащих федералам, пролам, европейцам, азиатам — всем, кто был способен запустить бесплатный самолет с камерой на борту.В ответ Президент обвинил губернатора в предосудительном сотрудничестве с иностранцами в военное время. Это также была правда, так как первым результатом объявления войны Голландии был массовый приток европейских туристов в Америку. Они уже неведомо сколько не видали государства, ведущего войну, и жаждали воочию увидеть эту удивительную страну, славящуюся еще и тем, что там на блошином рынке продаются полные корзины подслушивающих устройств. Неожиданно все туристы оказались иностранными шпионами.Затем Президент начал поднимать ставки. Он сурово потребовал возврата оружия и оборудования с разворованной базы ВВС, грозя неизвестным похитителям карательными мерами.Нет нужды говорить, что никто не отозвался на этот призыв, и оружие с бывшей базы не обнаружилось. Зато губернатор обвинил Президента в государственном заговоре и подготовке военного переворота.В Сенате США началось длительное расследование деятельности сенаторов, которых подкармливал Хью. Президент потребовал суда над двумя луизианцами, обвиняя их в двурушничестве. Он объявил также, что будет проведено расследование деятельности всех представителей от Луизианы в правительстве.Хью в ответ призвал Сенат подвергнуть импичменту Президента, а население — к всеобщей антимилитаристской забастовке, которая должна была парализовать страну.Оказавшись перед угрозой всеобщей забастовки, Президент объявил в одностороннем порядке о создании добровольных гражданских сил обороны, названных Разведывательным управлением гражданской обороны. На бумаге это странное подразделение являлось Национальным клубом гражданских активистов, который был подчинен только Президенту. У отрядов РУГО не имелось бюджета, а во главе них был поставлен украшенный многими орденами пожилой герой-ветеран, который, кстати, жил в Колорадо и был лично знаком с Президентом. Совершенно случайно он был также Модератором весьма высокого ранга.При ближайшем рассмотрении выяснилось, что Разведывательное управление гражданской обороны — это и есть Модераторы. РУГО представляло собой гигантскую банду пролов, которую напрямую поддерживал глава исполнительной власти государства. Итак, Рубикон был перейден. Стало очевидно, что бывший губернатор Колорадо пестовал собственные отряды пролов на протяжении многих лет. Хью держал при себе Регуляторов на заднем плане. Президент же открыто ввел в игру собственную мафию под маркой национального клуба. Президент сделал это позже и, возможно, сильно свой кошелек, но у него было одно преимущество. Он был Президентом.С этого момента власть Президента стала ощущаться как действительная и даже опасная сила. Это была классическая политическая коалиция, то же самое, было когда-то в средневековой Франции — верхушка объединилась с низами, чтобы прижать к ногтю горделивую и строптивую серединку.Первой акцией, которую провел Президент с помощью своих полулегальных отрядов, было полное упразднение чрезвычайных комитетов. Это был гениальный ход, поскольку к чрезвычайным комитетам питали ненависть все, их боялись даже больше, чем пролов. Кроме того, чрезвычайные комитеты потеряли свое законное прикрытие и были теперь беспомощны. Атаковать новое нелегальное образование с помощью только что легализованного бывшего нелегального образования — это впечатлило американцев. В хитром маневре виделась подспудная симметрия. Это был красивый ход. Рейтинг Президента резко взлетел вверх. Президент впервые за много лет сделал что-то реальное.Комитеты РУГО применяли тактику морального давления. Они не имели права арестовывать граждан, а потому прибегли к ненасильственным методам — «пикетированию частного лица»: группа до зубов вооруженных людей следовала по пятам за членами чрезвычайных комитетов повсюду, куда бы они ни шли, надзор продолжался днем и ночью. Тактика действовала на нервы не меньше, чем обливание грязью в средствах информации. Слежка, обычный прием разведывательных органов, обычно ведется тайно, но пролы сопровождали своих жертв подчеркнуто открыто. Для них такая работа не составляла труда. Они чувствовали себя в этой ситуации как рыба в воде. У пролов и раньше было некое подобие разведывательной организации — небольшая разбросанная скрытая сеть. Получив поддержку сверху, они объединили свои сетевые ресурсы и сформировали кристально ясную структуру. Врагам нынешнего Президента негде было укрыться от их постоянного бдительного наблюдения.Или, по крайней мере, так всем казалось. Пока еще рано было говорить, что президентское РУГО как новая армия действительно имеет прочную власть. Однако даже один намек на ее существование вызвал шок у всей системы. На носу была новая эра. Америка чрезвычайных комитетов осталась в прошлом. Наступала эра войны.Оскар исследовал все эти изменения с профессиональной точки зрения и попытался уловить общее настроение масс. После чего объявил Грете, что в Коллаборатории больше нет Чрезвычайного положения, они находятся на военном положении.— И к чему ты это говоришь? — удивилась Грета, сидевшая за полночь на одном из их заседаний Комитета. — Какая разница?— Огромная!— Но это же чистая семантика. Мы все те же самые люди. Я тот же самый директор, помоги мне, Боже, и мы все еще являемся Чрезвычайным комитетом, как единственные люди, способные справиться с неразберихой.— С нынешнего дня мы становимся Военным комитетом.— Но это же просто символика!— Нет, не просто. — Оскар вздохнул. — Я объясню тебе все это популярно. Президент на время кризиса полностью взял власть в свои руки. Он обходит Конституцию. Он урезал права Сената, он уничтожил чрезвычайные комитеты. Для этого он использовал банды социальных отбросов, которые получают приказы лично от него и подчиняются только ему.— Да, Оскар, мы все это знаем. Мы же не слепые! И я очень огорчена, что Президент решил прибегнуть к таким радикальным методам.— Грета! Президент подражает нам! Это совершенно то же самое, что сделали мы! Президент делает так потому, что у нас это получилось! Ты страшно теперь популярна. Народ в восторге от того, как ты захватила власть с помощью банды пролов.Грета была в замешательстве.— Ох!.. О боже!— Я должен признаться, что это не самый лучший день для американской демократии. Я признаю, что все это скорее ужасно. Чудовищно. Это может обернуться катастрофой. Но для нашей Лаборатории это чудесная новость. Это означает, что все мы почти наверняка не будем призваны к ответу, нас не вызовут в суд за то, что мы здесь натворили. Понимаешь? Мы вывернулись! Это чудесный политический подарок нам от нашего главного защитника и благодетеля — господина Президента. Мы теперь на свободе! Все, что нам предстоит делать с нынешнего момента и впредь, так это принимать ту же раскраску, что Президент. С нынешнего дня у нас защитная окраска. Мы больше не сумасшедшие радикалы, мы не бастующая Государственная лаборатория. Мы — лояльные граждане, которые сознательно участвуют в гигантском социальном эксперименте, затеянном Президентом, эксперименте по созданию нового общественного порядка. С сегодняшнего дня мы превращаемся в Военный комитет.— Но мы не можем быть Военным комитетом! У нас здесь нет войны.— Ах это! Напротив, есть.— Нет здесь войны!— Подожди немного.
Два дня спустя Президент прислал в Буну свои войска. Армия США наконец ответила на его запрос, несмотря на глубокое отвращение к участию в междоусобицах, нарушающих права американских граждан. К несчастью, присланный пехотный батальон оказался батальоном специального назначения по разрешению конфликтов малой напряженности.Военные силы США после окончания эры традиционных вооруженных конфликтов поняли, что на смену мечу пришло перо. Меч больше не требовался в эпоху, когда войн не было, а обычная армия могла быть рассеяна в прах дешевыми машинами.Тогда американская армия затупила мечи и заострила перья. Президентский спецназовский отряд был «76-м батальоном инфовойны и социальной адаптации» и состоял в основном из работников социальных служб. Они специализировались на оказании первой помощи, помощи полиции консультированием в пост-стрессовых ситуациях, облегчении положения пострадавших от природных катаклизмов. Отряд был одет в белые халаты и наполовину состоял из женщин. Никто из них ни разу в жизни не держал в руках оружия, и к тому же их нынешняя боевая операция никем не финансировалась. По правде говоря, они и предыдущие четыре месяца не получали зарплату и были вынуждены продать личное вооружение, чтобы свести концы с концами.В Коллаборатории стало тесно. Отлов и поедание редких животных перестали быть исключительными случаями. С появлением под куполом пяти сотен психоаналитиков в сопровождении их собственного пресс-центра многострадальный Коллаборатории оказался перенаселен.Чтобы чем-то занять вновь прибывших, Оскар послал батальон психологов на осаду засевших в Раскрутке сторонников Хью, которые упрямо не желали прекращать забастовку. Психологи с радостью принялись за работу. Однако Коллаборатории стал похож на громадный улей.Идеальным решением было бы строительство нового убежища. Модераторы, несмотря на сложные взаимоотношения сотрудничавшие с федералами, разбили палатки за пределами купола. Оскар предполагал построить дополнительные здания, которые соединялись бы с Коллабораторием. В проектах Бамбакиаса по строительству в чрезвычайных условиях были некоторые совершенно удивительные методы строительства. Материалы были доступны. Рабочая сила имелась в избытке.Вот только не было денег на покупку земли. Коллабораторий был окружен со всех сторон земельными участками, принадлежащими городу Буна. Городские власти были очень довольны соседством с Коллабораторием и даже гордились тем, что благодаря этому они получили такую известность. Однако вынудить их просто отдать участки Коллабораторию не представлялось возможным. С другой стороны, многие дома вокруг были сданы в аренду на основе нерасторгаемых договоров командам европейских и азиатских журналистов, неправительственных миротворческих организаций и организаций по защите прав человека.Итак, они застряли. Все опять упиралось в деньги. Они доказали, что наукой можно заниматься и без денег, на чистом энтузиазме, что жизнь превращается в чудо. Но люди все же оставались людьми. В деньгах они нуждались, и даже очень.Атмосфера накалялась. Несмотря на полную безвредность батальона социальных работников, Хью поднял грязную шумиху в прессе по поводу того, что вблизи границ Луизианы расположены федеральные войска, и обвинил Президента ни много ни мало, а в шпионаже в пользу голландцев и что вообще Президент — это голландский тайный агент. Истерические крики в средствах массовой информации основывались на том, что когда-то Президент, который в свое время занимался бизнесом, вел торговлю с Голландией. Оппо-спецы Хью накопали огромные досье о контактах Президента в тот период.Впрочем, все это не имело значения. Только шизоид с раздвоенным сознанием мог предполагать, что Президент является голландским агентом, когда тот же Президент только что объявил Голландии войну и доблестный американский флот плыл к Амстердаму. Когда голландцы взывали о помощи, но никто не откликался.Мало того что обвинения в шпионаже никого не убедили, они доказали многим из тех, кто прежде скромно отсиживался в стороне, что Хью окончательно спятил. Хью стал опасен, его следовало убрать с официальных должностей любым способом. И тем не менее Хью это не остановило: он провел публичные учения личной милиции, очистил от неугодных полицию и поклялся отомстить всем лицемерам и лжецам на свете.Оскару и Грете теперь ничто не мешало. Они могли выступать с серьезными предложениями по поводу будущего Лаборатории. После долгих споров, непонимания, после трудных первых недель управления они начали постепенно выигрывать битву, смогли убедить многих в том, что у Лаборатории есть будущее, а их усилия имеют смысл. Конец чрезвычайных комитетов и начало войны потребовали новой информационной среды. Оскар отключил громкоговорители, которые передавали дискуссии в Чрезвычайном комитете. Военное время требовало речей про «болтуна — находку для шпиона» и про «кровь, пот, слезы и тяжкий труд».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Теперь, когда война уже была развязана, атмосфера в стране сильно переменилась. От нынешнего президента никто не ожидал такой прыти. Эксцентричный миллиардер из коренных американцев, он был избран на пост под флагом «Ну-сойдет-и-такой», в надежде, что его хвастливое красноречие сможет как-то удержать общую мораль от дальнейшего падения. Даже Оскар ничего особенного от него не ожидал. Будучи губернатором Колорадо, Два Пера ничем не блистал. Зато, дорвавшись до президентства, тут же показал себя. Стало ясно: это феномен. Он был из тех президентов, чье правление именуют потом эпохой, а жить при которых бывает крайне опасно, хотя интересно.К несчастью для Зеленого Хью, на поле американской политической жизни мог уместиться лишь, один эксцентрично одетый политический краснобай, жаждущий авторитарной власти. Два Пера вытеснил Хью из Белого дома. И, хуже того, он распознал в Хью реальную угрозу человека, с которым нельзя объединиться. А потому решил разделаться с Хью.Началась словесная война между Президентом и неугодным губернатором. Хью обвинил Президента в провокационном шпионском наблюдении. Это была истинная правда — небо над Луизианой почернело от толпившихся там всех видов летающих средств, принадлежащих федералам, пролам, европейцам, азиатам — всем, кто был способен запустить бесплатный самолет с камерой на борту.В ответ Президент обвинил губернатора в предосудительном сотрудничестве с иностранцами в военное время. Это также была правда, так как первым результатом объявления войны Голландии был массовый приток европейских туристов в Америку. Они уже неведомо сколько не видали государства, ведущего войну, и жаждали воочию увидеть эту удивительную страну, славящуюся еще и тем, что там на блошином рынке продаются полные корзины подслушивающих устройств. Неожиданно все туристы оказались иностранными шпионами.Затем Президент начал поднимать ставки. Он сурово потребовал возврата оружия и оборудования с разворованной базы ВВС, грозя неизвестным похитителям карательными мерами.Нет нужды говорить, что никто не отозвался на этот призыв, и оружие с бывшей базы не обнаружилось. Зато губернатор обвинил Президента в государственном заговоре и подготовке военного переворота.В Сенате США началось длительное расследование деятельности сенаторов, которых подкармливал Хью. Президент потребовал суда над двумя луизианцами, обвиняя их в двурушничестве. Он объявил также, что будет проведено расследование деятельности всех представителей от Луизианы в правительстве.Хью в ответ призвал Сенат подвергнуть импичменту Президента, а население — к всеобщей антимилитаристской забастовке, которая должна была парализовать страну.Оказавшись перед угрозой всеобщей забастовки, Президент объявил в одностороннем порядке о создании добровольных гражданских сил обороны, названных Разведывательным управлением гражданской обороны. На бумаге это странное подразделение являлось Национальным клубом гражданских активистов, который был подчинен только Президенту. У отрядов РУГО не имелось бюджета, а во главе них был поставлен украшенный многими орденами пожилой герой-ветеран, который, кстати, жил в Колорадо и был лично знаком с Президентом. Совершенно случайно он был также Модератором весьма высокого ранга.При ближайшем рассмотрении выяснилось, что Разведывательное управление гражданской обороны — это и есть Модераторы. РУГО представляло собой гигантскую банду пролов, которую напрямую поддерживал глава исполнительной власти государства. Итак, Рубикон был перейден. Стало очевидно, что бывший губернатор Колорадо пестовал собственные отряды пролов на протяжении многих лет. Хью держал при себе Регуляторов на заднем плане. Президент же открыто ввел в игру собственную мафию под маркой национального клуба. Президент сделал это позже и, возможно, сильно свой кошелек, но у него было одно преимущество. Он был Президентом.С этого момента власть Президента стала ощущаться как действительная и даже опасная сила. Это была классическая политическая коалиция, то же самое, было когда-то в средневековой Франции — верхушка объединилась с низами, чтобы прижать к ногтю горделивую и строптивую серединку.Первой акцией, которую провел Президент с помощью своих полулегальных отрядов, было полное упразднение чрезвычайных комитетов. Это был гениальный ход, поскольку к чрезвычайным комитетам питали ненависть все, их боялись даже больше, чем пролов. Кроме того, чрезвычайные комитеты потеряли свое законное прикрытие и были теперь беспомощны. Атаковать новое нелегальное образование с помощью только что легализованного бывшего нелегального образования — это впечатлило американцев. В хитром маневре виделась подспудная симметрия. Это был красивый ход. Рейтинг Президента резко взлетел вверх. Президент впервые за много лет сделал что-то реальное.Комитеты РУГО применяли тактику морального давления. Они не имели права арестовывать граждан, а потому прибегли к ненасильственным методам — «пикетированию частного лица»: группа до зубов вооруженных людей следовала по пятам за членами чрезвычайных комитетов повсюду, куда бы они ни шли, надзор продолжался днем и ночью. Тактика действовала на нервы не меньше, чем обливание грязью в средствах информации. Слежка, обычный прием разведывательных органов, обычно ведется тайно, но пролы сопровождали своих жертв подчеркнуто открыто. Для них такая работа не составляла труда. Они чувствовали себя в этой ситуации как рыба в воде. У пролов и раньше было некое подобие разведывательной организации — небольшая разбросанная скрытая сеть. Получив поддержку сверху, они объединили свои сетевые ресурсы и сформировали кристально ясную структуру. Врагам нынешнего Президента негде было укрыться от их постоянного бдительного наблюдения.Или, по крайней мере, так всем казалось. Пока еще рано было говорить, что президентское РУГО как новая армия действительно имеет прочную власть. Однако даже один намек на ее существование вызвал шок у всей системы. На носу была новая эра. Америка чрезвычайных комитетов осталась в прошлом. Наступала эра войны.Оскар исследовал все эти изменения с профессиональной точки зрения и попытался уловить общее настроение масс. После чего объявил Грете, что в Коллаборатории больше нет Чрезвычайного положения, они находятся на военном положении.— И к чему ты это говоришь? — удивилась Грета, сидевшая за полночь на одном из их заседаний Комитета. — Какая разница?— Огромная!— Но это же чистая семантика. Мы все те же самые люди. Я тот же самый директор, помоги мне, Боже, и мы все еще являемся Чрезвычайным комитетом, как единственные люди, способные справиться с неразберихой.— С нынешнего дня мы становимся Военным комитетом.— Но это же просто символика!— Нет, не просто. — Оскар вздохнул. — Я объясню тебе все это популярно. Президент на время кризиса полностью взял власть в свои руки. Он обходит Конституцию. Он урезал права Сената, он уничтожил чрезвычайные комитеты. Для этого он использовал банды социальных отбросов, которые получают приказы лично от него и подчиняются только ему.— Да, Оскар, мы все это знаем. Мы же не слепые! И я очень огорчена, что Президент решил прибегнуть к таким радикальным методам.— Грета! Президент подражает нам! Это совершенно то же самое, что сделали мы! Президент делает так потому, что у нас это получилось! Ты страшно теперь популярна. Народ в восторге от того, как ты захватила власть с помощью банды пролов.Грета была в замешательстве.— Ох!.. О боже!— Я должен признаться, что это не самый лучший день для американской демократии. Я признаю, что все это скорее ужасно. Чудовищно. Это может обернуться катастрофой. Но для нашей Лаборатории это чудесная новость. Это означает, что все мы почти наверняка не будем призваны к ответу, нас не вызовут в суд за то, что мы здесь натворили. Понимаешь? Мы вывернулись! Это чудесный политический подарок нам от нашего главного защитника и благодетеля — господина Президента. Мы теперь на свободе! Все, что нам предстоит делать с нынешнего момента и впредь, так это принимать ту же раскраску, что Президент. С нынешнего дня у нас защитная окраска. Мы больше не сумасшедшие радикалы, мы не бастующая Государственная лаборатория. Мы — лояльные граждане, которые сознательно участвуют в гигантском социальном эксперименте, затеянном Президентом, эксперименте по созданию нового общественного порядка. С сегодняшнего дня мы превращаемся в Военный комитет.— Но мы не можем быть Военным комитетом! У нас здесь нет войны.— Ах это! Напротив, есть.— Нет здесь войны!— Подожди немного.
Два дня спустя Президент прислал в Буну свои войска. Армия США наконец ответила на его запрос, несмотря на глубокое отвращение к участию в междоусобицах, нарушающих права американских граждан. К несчастью, присланный пехотный батальон оказался батальоном специального назначения по разрешению конфликтов малой напряженности.Военные силы США после окончания эры традиционных вооруженных конфликтов поняли, что на смену мечу пришло перо. Меч больше не требовался в эпоху, когда войн не было, а обычная армия могла быть рассеяна в прах дешевыми машинами.Тогда американская армия затупила мечи и заострила перья. Президентский спецназовский отряд был «76-м батальоном инфовойны и социальной адаптации» и состоял в основном из работников социальных служб. Они специализировались на оказании первой помощи, помощи полиции консультированием в пост-стрессовых ситуациях, облегчении положения пострадавших от природных катаклизмов. Отряд был одет в белые халаты и наполовину состоял из женщин. Никто из них ни разу в жизни не держал в руках оружия, и к тому же их нынешняя боевая операция никем не финансировалась. По правде говоря, они и предыдущие четыре месяца не получали зарплату и были вынуждены продать личное вооружение, чтобы свести концы с концами.В Коллаборатории стало тесно. Отлов и поедание редких животных перестали быть исключительными случаями. С появлением под куполом пяти сотен психоаналитиков в сопровождении их собственного пресс-центра многострадальный Коллаборатории оказался перенаселен.Чтобы чем-то занять вновь прибывших, Оскар послал батальон психологов на осаду засевших в Раскрутке сторонников Хью, которые упрямо не желали прекращать забастовку. Психологи с радостью принялись за работу. Однако Коллаборатории стал похож на громадный улей.Идеальным решением было бы строительство нового убежища. Модераторы, несмотря на сложные взаимоотношения сотрудничавшие с федералами, разбили палатки за пределами купола. Оскар предполагал построить дополнительные здания, которые соединялись бы с Коллабораторием. В проектах Бамбакиаса по строительству в чрезвычайных условиях были некоторые совершенно удивительные методы строительства. Материалы были доступны. Рабочая сила имелась в избытке.Вот только не было денег на покупку земли. Коллабораторий был окружен со всех сторон земельными участками, принадлежащими городу Буна. Городские власти были очень довольны соседством с Коллабораторием и даже гордились тем, что благодаря этому они получили такую известность. Однако вынудить их просто отдать участки Коллабораторию не представлялось возможным. С другой стороны, многие дома вокруг были сданы в аренду на основе нерасторгаемых договоров командам европейских и азиатских журналистов, неправительственных миротворческих организаций и организаций по защите прав человека.Итак, они застряли. Все опять упиралось в деньги. Они доказали, что наукой можно заниматься и без денег, на чистом энтузиазме, что жизнь превращается в чудо. Но люди все же оставались людьми. В деньгах они нуждались, и даже очень.Атмосфера накалялась. Несмотря на полную безвредность батальона социальных работников, Хью поднял грязную шумиху в прессе по поводу того, что вблизи границ Луизианы расположены федеральные войска, и обвинил Президента ни много ни мало, а в шпионаже в пользу голландцев и что вообще Президент — это голландский тайный агент. Истерические крики в средствах массовой информации основывались на том, что когда-то Президент, который в свое время занимался бизнесом, вел торговлю с Голландией. Оппо-спецы Хью накопали огромные досье о контактах Президента в тот период.Впрочем, все это не имело значения. Только шизоид с раздвоенным сознанием мог предполагать, что Президент является голландским агентом, когда тот же Президент только что объявил Голландии войну и доблестный американский флот плыл к Амстердаму. Когда голландцы взывали о помощи, но никто не откликался.Мало того что обвинения в шпионаже никого не убедили, они доказали многим из тех, кто прежде скромно отсиживался в стороне, что Хью окончательно спятил. Хью стал опасен, его следовало убрать с официальных должностей любым способом. И тем не менее Хью это не остановило: он провел публичные учения личной милиции, очистил от неугодных полицию и поклялся отомстить всем лицемерам и лжецам на свете.Оскару и Грете теперь ничто не мешало. Они могли выступать с серьезными предложениями по поводу будущего Лаборатории. После долгих споров, непонимания, после трудных первых недель управления они начали постепенно выигрывать битву, смогли убедить многих в том, что у Лаборатории есть будущее, а их усилия имеют смысл. Конец чрезвычайных комитетов и начало войны потребовали новой информационной среды. Оскар отключил громкоговорители, которые передавали дискуссии в Чрезвычайном комитете. Военное время требовало речей про «болтуна — находку для шпиона» и про «кровь, пот, слезы и тяжкий труд».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58