– Нет, конечно! Но я тебе скажу ещё одну вещь, Том. Эта карта связей – она уже устарела. Потому что мои сетевые админы уже провели генеральную уборку в моей холдинговой компании, у моих поставщиков из Бангалора, у этих китайских ракетчиков и у всех моих партнеров по е -торговле. Это всё молодые фирмы, конечно. Начали с чистого листа, и проблем с твоим наследством у них нет. Но я не хочу, чтобы они заросли таким же бурьяном с распахнутыми отладочными доступами и недоконфигурированными маршрутизаторами. Это попросту неприемлемо!
– Чего ты от меня на самом деле хочешь, малыш? Хочешь, чтобы я уволил своего завинбеза? И ты будешь счастлив?
– Нет, Том. Этого мало. Уволить надо завинбеза, и системных администраторов, и всю банду добрых старых ребят, которые привыкли плевать на информационную безопасность. Мы должны организовать внутреннюю сеть лучше, компактней. Вандевеер не догадывается об этом, но он подарил мне новый инструмент менеджмента. Мы можем заменить всех этих маньяков на королевском жалованье молоденькими инженерами из Индии, которые будут следовать протоколам безопасности и работать по визе В-1НВ за четверть той суммы, что мы платим своим. Вот о чём говорит мне эта карта, Том. В этом будущее электронного бизнеса.
Молчание нарушил звонком лэптоп Дефанти.
– Ну, время подошло, – заметил старик.
– Блик «Иридиума»? Уже? Здорово.
Глянув на экран, Дефанти отбарабанил координаты.
– Как их вводить? – полюбопытствовал Дот-комик со своего места.
– Вручную.
– Я похож на человека, который что-то делает вручную?
Старик подошел к нему и направил большой телескоп в нужную точку неба. Оба наблюдателя прильнули к холодным резиновым окулярам.
– Бывал в последнее время на Шри-Ланке? – поинтересовался Дефанти.
– Нет. Стоит побывать? Турбины ещё не остыли.
– Я списался по электронной почте с доктором Кларком. Знаешь – «отец спутников связи».
Дот-комик вскинулся, ошеломленный.
– Артур Кларк? Тот самый Артур Ч. Кларк?!
– Да, и доктор Кларк мне ответил. Он был очень вежлив.
– Том, это фантастика. Это же такая честь! Я впервые посмотрел «Одиссею две тысячи первого», когда мне три года было.
Оба захлопнули крышки лэптопов, чтобы глаза успели привыкнуть к темноте.
– Видишь в небе дымку? – спросил Дефанти.
– Сегодня довольно ясно, Том. Вид просто изумительный. Потрясающе.
– Дым от лесных пожаров. В Колорадо второй год засуха. Всюду пожары и пожарные команды. Сукины дети устроили в заповеднике иллюминацию не хуже, чем на Кони-Айленде. Есть ведь законы штата и округа о затемнении, но они же федералы, плевать они на нас хотели. «В суд подавайте» – и все дела. Банда заносчивых, напыщенных, самодовольных мудаков…
– Есть блик! – взвизгнул Дот-комик. Дефанти припал к окуляру другим глазом. Без толку. Момент был упущен.
– Как отблеск от зеркала заднего вида, – отчитался Дот-комик. – Металлом сверкнуло. Коротко, но ярко.
– В добрые старые деньки на Диком Западе кавалерия пользовалась гелиографами, – промолвил Том Дефанти, бесплодно вглядываясь в ночное небо. Если на спутнике действовала аппаратура ориентации, вспышек могло быть три, а то и четыре. Но ничего, кроме звезд, не было видно. – Один кавалерист как-то послал зеркалом солнечный блик на девяносто миль. А британская армия пользовалась сигнальными зеркалами в Афганистане. Представляешь? Армия воюет в Афганистане зеркальцами.
– Афганистан – это не потребительский рынок, – объявил Дот-комик. – Ещё вспышки будут?
– Может быть, – ответил Дефанти. Они подождали. – Нет, – признал он в конце концов и выпрямился, потирая поясницу.
Дот-комик вновь открыл свой лэптоп, включил монитор и пробежался пальцами по клавиатуре.
– Ну и что ты решишь, Том? Понимаю, денег уйдет много. Но мы выдержим. У нас сейчас куча свободных денег. Горы.
– Ладно, малыш. Вот что мне советует инстинкт. Послушай. Нельзя ставить компанию с ног на голову по одному слову какого-то парня из лаборатории. Даже если он гений. И даже если он технически прав. Для менеджеров среднего звена такое решение не годится политически.
– Правда и наука восторжествуют над глупостью и бюрократией, Том. Такова история новой экономики.
– Нет, малыш. Правда никогда не торжествует. Правдой можно добиться чего-нибудь – на пару кварталов, если публику разогреть как следует. Но в конце концов – ничего. – Дефанти пожал плечами. – Торжествует всегда здравый смысл. Всеобщее согласие, управление восприятием Первоначально – эвфемизм министерства обороны США, обозначающий «передачу и/или отказ в предоставлении определённой информации иностранной аудитории с целью повлиять на её эмоции, мотивы и способность к рациональному мышлению».

и народное мнение. Рынок, малыш, – это машина. Рынок сойдет с катушек, если мы встанем на уши из-за каких-то непоняток с информационной безопасностью и примемся увольнять старых работников. Это признак паники. Непрофессионально.
– Том, ты не въезжаешь.
– Малыш, я знал, что ты мне это скажешь. Я стар, но ещё не слеп и не глух. Я понимаю, что это опасно. Всё равно что смешивать разведданные с «Чёрной глубины» и газетные статейки. Но я всё равно пойду на этот риск, потому что риск приносит прибыль. Если это опасно, значит, это выгодно. Роберт Максвелл путал шпионаж и журналистику, как и я. Потом спрыгнул с борта собственной яхты и утоп. Я его знал, Максвелла. Лично знал. Даже был на той яхте.
– Значит, твое решение – просто утопить проблему? А как насчет Вандевеера? Он член совета директоров.
– Против Вандевеера я ничего не имею. И слава богу, что парень в нашей команде. Держи его в темноте и корми капустой. Я хочу, чтобы он пищал от радости. И он, и жена его… как ее – Дитси?
– Дотти.
– Точно. Милые, славные техноманьяки. Каждому по золотой звезде на грудь. И похвала большого брата. Высокая оценка. Всё по правилам. Оплаченная поездка в Финляндию – для него, и бабы, и детей заодно. Такие парни нам очень нужны, чтобы вышвырнуть с рынка этих финских сукиных детей с их крошечными мобильничками… как бишь их там?
– «Нокия».
– Они самые, «Нокия». Господи, как я их ненавижу! Полный отчет для совета директоров о перспективах этих… приложений мгновенного обмена сообщениями. Шесть месяцев, восемь – сколько потребуется. Займи его чем-нибудь.
Дот-комик зашуршал в темноте ветровкой у своего телескопа.
– Ван и так занят по уши. Он же вице-президент «Мондиаля». Он ненавидит безделки – ему по душе большие игрушки. Новый маршрутизатор помощнее для его лаборатории – вот всё, что Вану нужно от жизни. Вандевееру я могу заткнуть рот и связать руки, если хочешь, – нет проблем. Но я вот что хочу тебе сказать, Том: ты делаешь большую ошибку. Мы сейчас переживаем технологическую революцию – самое важное событие с тех времен, как открыли огонь. Если что-то хотя бы наполовину возможно – оно непременно случится.
– Я знаю, что ты в это веришь. Но ты ошибаешься.
– Ладно, – проговорил Дот-комик. – Если это твое окончательное, обдуманное решение, тогда, наверное, так тому и быть.
– Так и будет, малыш. Так что давай отходи на запасную позицию.
Дот-комик стянул с головы тонкий пластиковый капюшон. Ночной ветерок принес запах пота и геля для волос.
– Ладно. Вандевеер хочет установить несколько сайтов-приманок для нарушителей. Тогда если кто-то и вломится в нашу сеть, мы сможем поймать хакера.
– Приятно слышать, что у него есть капля здравого смысла. Во сколько это нам обойдётся?
– Гроши. Мелочь. Для нас он это сделает в качестве мелкой любезности. Для ФБР он такие сайты постоянно клепает.
Дефанти потер небритый подбородок.
– Он ещё и бюро консультирует?
– Ван живет в Интернете. Ему тридцать лет, и у него ученики на ФБР работают. – Дот-комик отцепился от телескопа и обернул к зениту бледную физиономию. – Ну что ж, хорошо, что мы хотя бы с этим вопросом разобрались. Груз с плеч упал. Господи, Том, ты только глянь на эти звёзды. Они разноцветные. И сколько же их! В городе такого теперь не увидишь. На всём свете такого нет.
– Последнее место в материковой части США, откуда ещё можно видеть тёмные небеса.
– А северных сияний тут не бывает? Я их видел на трансполярных перелётах. Фантастические вещи попадаются, невероятные…
– Нет. Не бывает. – Дефанти примолк. – Что за чертовщина?
– Где? Покажи.
Старик поднял руку.
– Я бы подумал – Кассиопея, да?
– Нет, я имел в виду – мерцание. Неровный свет, как северное сияние.
Голос Дот-комика враз опустился на октаву.
– Ты сказал «мерцание», Том?
– Вращается. Красноватое…
Дефанти начало трясти. Какой-то предмет… круглый… он имел толщину и объем, кружился и блистал… Возлюбленные его небеса переживали катаклизм. В поднебесье плыл неопознанный летающий объект, невозможное создание алого танцующего света.
– Ты посмотри только на эту хреновину, – просипел он.
– Не понимаю, Том. Скажи, что ты там увидел?
– Оно летает и светится… и оно огромное!
– Ты это серьёзно?
– Оно приближается! Смотри! – Дефанти невольно пригнулся. – Берегись!
– Я хотел бы на это посмотреть. Том, о чём ты?
– Оно нападает! – заорал старик. – Вот теперь оно зашевелилось! Господи ты боже мой, какая скорость!
В душе Тома Дефанти боролись ужас, восторг, потрясение. Господи всевышний, увидеть НЛО, знать, что в реальном мире существуют подобные вещи – не в шутку, не во сне, межзвездные путешественники, – что инопланетные корабли на самом деле бывают, точно так же, как существуют молотки и гамбургеры…
Но это значило бы, что мир расползается по швам. Что штурвал вырвался из рук.
Дот-комик вежливо прокашлялся.
– Том, ты говоришь, эта штука «светится»? Я почему спрашиваю… ну, обычно странным небесным явлениям находятся простые объяснения.
– Ты её вовсе не видишь? Смотри, она разворачивается! Летит прямо на нас!
– Пет, Том, не нижу. Вижу только, что звезды затянула легкая дымка, как ты и говорил. Так что, может, это просто фары. Отражения в облаках.
– Малыш, эта штука летает. Я вижу летающий объект.
– Огни от фар тоже могут летать их отсвет пляшет вверх и вниз по склонам холмов. Том, обожди! Я понял! Это гигантские ветряки.
– Что?
Свет мерцает, да? Сейчас внизу, в долине, устанавливают мегаваттные ветряки. Огромные. Свет может отражаться от их лопастей.
– Ты с ума сошел? Это летающая тарелка! Я её вижу…
– Ладно, – спокойно отозвался Дот-комик. – Ладно, ты, пожалуй, прав. Значит, это артефакт.
– Артефакт пришельцев?
– Нет, артефакт твоего восприятия.
– Хочешь сказать, у меня бред?
– Нет, Том. Я хочу сказать, что ты дрожишь точно лист и бормочешь вещи, которые мне кажутся бессмысленными, и я не понимаю, почему так происходит. И я очень, очень за тебя боюсь. Этот НЛО, который ты видишь, – он всё ещё здесь?
Конечно, «летающая тарелка» была здесь. Не куском металла, точно самолёт, – а ужасающим кровавым туманом, призрачная, сверхъестественная.
– Да. Ещё здесь. Парит над нами. Наблюдает, должно быть.
– Том, я никогда не думал, что мне придется советовать такое тебе. Но меня этому научили в расслабонской палатке на «Горящем человеке» Ежегодный фестиваль искусств «радикального самовыражения» в штате Невада.

. Прикажи этой штуке сдвинуться, Том. Командуй ей, вслух. Говори с ней. Если это всё в твоей голове – она послушается.
– И докажет, что я тронулся умом.
– Ты начальник, Том. Скажи этой штуке, куда ей отправляться.
Старик запрокинул голову и уставился в небо. Перед ним парил НЛО. Выбора у него не оставалось.
– Налево!
Пришелец исполнил приказ со зловещей величавостью, медузой переползая через зенит.
– На север! – заорал Дефанти.
Светящийся диск метнулся прочь через звёздное поле.
Старик разразился рыданиями. Дот-комик обнял его обеими руками за дрожащие под ковбойской курткой плечи.
– Том, пойдем лучше под крышу, ладно? Здесь ловить нечего.
Зубы старика стучали. По щекам катились холодные слёзы.
– П-помоги…
– Насчёт лекарств… надо будет поговорить, Том.
– Надо принять что-нибудь… надо… сигарету бы…
– Возвращаемся в усадьбу, хорошо? На заднем сиденье удержишься? Тебя трясет всего! Эй, оп-па! Я помогу подняться!…

ГЛАВА 1

Штат Нью-Джерси, 11 сентября 2001 года

Поутру Тед Вандевеер поднял родителей с постели жадным голодным писком.
Дотти просунула резиновую ложечку в полураскрытый рот малыша. Пухлые щёчки надулись, и овсянка тут же оказалась на воле.
Дотти окинула взглядом заляпанный стол и многозначительно взмахнула ресницами.
– Где няня? – попытался отвертеться Ван.
– Дома не ночевала.
Поднявшись с белого пластмассового стула, Ван передал ей белое бумажное полотенце. И – наученный горьким опытом – ещё одно, на всякий случай.
В новехонькой кухне рядом с глубокой стальной раковиной, столешницей красного гранита и хромированным холодильником размером с банковский сейф у Дерека Вандевеера до сих пор немного кружилась голова. Когда он подписывался на капитальный ремонт, ему в голову не пришло, что нью-джерсийские строители так серьёзно относятся к работе.
По крайней мере, мелькнуло в голове у Вана, Дотти нравилось. Оставшуюся от прежних владельцев кухню мог бы описать только Лавкрафт. А новая покуда оставалась единственным местом в особняке Вандевееров, где канализация работала нормально.
Примостившийся на углу новой печи маленький телик показывал нью-йоркские новости WNBC – Ван приспособил к нему комнатную антенну. Кабельного телевидения в городке Мервинстер (штат Нью-Джерси) не было, что стало тяжёлым ударом для Вандевееров, преданных поклонников «Вавилона-5», «Красного карлика» и «Секретных материалов». Но главным работодателем горожан была компания «Мондиаль». А «Мондиаль» занималась широкополосным радиолинком и ненавидела кабельщиков лютой ненавистью.
Ван подтер капли жидкой каши. Отцовская забота малышу понравилась – Тед заболтал толстыми ножками и радостно защебетал.
– Он сказал «тата», – заметил Ван.
Дотти зевнула, опершись подбородком на тонкие пальцы, и помешала овсянку в чашке.
– Дерек, он просто гулит.
Ее муж промолчал. Эксперт в области связи, каким был Ван, с определенностью мог заявить, что вокализации его сына содержали сочетание фонем «та-та». Технически Ван был совершенно прав. Но он научился никогда не спорить с Дотти по мелочам.
Ван швырнул грязное полотенце в блестящий мусорник и вновь опустился в пластмассовое дачное кресло, заскрипевшее под его весом. Ему было стыдно, потому что виноват в получившейся нелепице был не кто иной, как он сам – доктор Дерек Вандевеер, известный программист, владелец полуразвалившегося особняка викторианской эпохи, где даже мебели приличной нет.
Старинный городок Мервинстер больше походил на деревню: дома в колониальном стиле с двускатными крышами, вокруг леса и конный завод неподалеку. А ещё он мог похвастаться третьим по мощности узлом оптоволоконной связи на Восточном побережье. То было идеальное место для исследований в области высоких технологий. Рабочая неделя Вана в лабораториях «Мондиаля» составляла шестьдесят с хвостиком часов. Приходилось жить неподалеку.
А вот доктор Дотти Вандевеер работала в Бостоне, в астрофизической лаборатории Смитсонианского института. Ван купил для своей семьи особняк в Мервинстере, потому что как-то неправильно было, чтобы их ребенок – новоявленная третья сторона – оставался бездомным. Кроме того, деньги надо было куда-то девать. На посту вице-президента компании «Мондиаль» по исследованиям и внедрению Ван их зарабатывал не просто много, а неприлично много.
Телевизор вполголоса рекламировал что-то от головной боли, заглушая жадное чмоканье Теда. Ван барабанил пальцами по верному наладоннику, пытаясь проверить 117 электронных писем, пробившихся на его адрес сквозь фирменный мондиалевский брандмауэр. С некоторым усилием воли он решил отложить ответные письма хотя бы до полудня – потому что с ним была Дотти. Дотти спала с ним в одной постели, окружая нежным вниманием. Дотти готовила, убирала, меняла пелёнки. Дотти бродила из комнаты в комнату по мрачному полуразвалившемуся особняку Вандевееров, по-женски легкомысленно морща лобик. Сейчас в первую очередь следовало заняться мебелью.
Поэтому за редкие часы, проведённые за стенами мондиалевских лабораторий, Ван исхитрился купить кроватку, манеж, детский стульчик, кожаный испанский диван, полированный стол из грецкого ореха в малую столовую, цифровой телевизор с плоским экраном в сорок шесть дюймов по диагонали (с видеомагнитофоном и DVD-проигрывателем) и замечательное супружеское ложе. И заодно – модерновый датский гарнитур для спальни на втором этаже, где поселилась няня Хельга, шведская девица девятнадцати лет. В результате комната Хельги оказалась единственной в доме прилично обставленной и почти всегда пустовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34