– О… – выдавил Ван.
Фанни показала ещё одну карточку в глянцевой покуда обертке.
– Я принесла ваш бэджик… э-э… Дерек. Они новые. Вас три дня не было на работе.
– Я работаю, – обиженно заявил Ван. – Просто мне сейчас не до совещаний.
– Можно мне войти? Пожалуйста! Тут страшно!
Ван отстегнул цепочку.
Фанни шагнула через порог, опасливо покосившись на огромный тренажёр культуриста, что занимал б о льшую часть квартиры. Измызганную стену за тренажёром прикрывали постеры с изображением чемпионов фул-контактного карате: выпученные глаза, брызги пота и ноги в красных нейлоновых обмотках.
– Это всё ваше?
– Я только что въехал.
Предыдущий жилец оставил в квартире все свои пожитки, включая стриптизёрские трусы, порножурналы и спортивные тапочки двенадцатого размера. Ван был совершенно уверен, что его или пристрелили, или посадили – что именно сделали, никто то ли не знал, то ли не пытался узнать.
– Bay! – выдохнула Фанни. – Кресло какое кульное!
Магниевое кресло оказалось единственным предметом меблировки, который Ван сумел спасти из мервинстерского особняка: по наитию он зашвырнул кресло в багажник «рейнджровера». Собирался он вообще-то повыбрасывать всю мебель в арендованной квартире и поставить свою – хозяин-кореец уверил его, что против не будет, – но всё времени не хватало.
Фанни Гликлейстер было определенно не двенадцать лет – если приглядеться, она казалась старше Хельги, несчастной уволенной няньки. Но угомонить её было не проще, чем шестиклассницу. Губы ее были обветрены, карие глаза покраснели, веки набрякли.
– Это кресло – оно точно никаких токсинов не испускает? – пропищала она.
Ван уставился на нее.
– Литой магний! Какие токсины?
Фанни элегантно опустилась в кресло.
– Bay! Намного удобнее, чем кажется на вид!
Из полотняной сумки она извлекла толстые очки без дужек и огляделась. Воцарилось зловещее молчание.
– Дерек, ты только не обижайся, но тут ещё страшнее, чем на лестнице. Ты точно программист? Я толпу ботанов знаю, но среди них, ну, культуристов-каратистов из жутких трущоб почти нет. Оп-па… вау! А с кухней что случилось?
– Посидите тут минуточку, – приказал Ван с порога.
Он выскочил в темный коридор и плотно затворил дверь за собой.
– Джеб на проводе, – прохрипела трубка.
– Джеб, ты кого мне прислал? Девчонке двенадцать лет, Джеб, и она только что сбежала из «Маппет-шоу».
– Это, надо полагать, Фанни Гликлейстер.
– Как её зовут, я сам знаю! Спасибо, очень помог!
– Гликлейстер! – настаивал Джеб. – Ей не двенадцать. Ей двадцать шесть. Она дочь Гликлейстера.
Явилось просветление.
– Того самого Гликлейстера? Хаймена Гликлейстера?
– А ты знаешь ещё каких-то Гликлейстеров?
Ван перевел дух. Хаймен Гликлейстер. Легендарный утопист компьютерной эпохи. АРПАНЕТ. Гуру пакетной коммутации. Человек, на три десятилетия обогнавший свою эпоху. Последние пятнадцать лет жизни Гликлейстер провел в инвалидной коляске, снедаемый редкой и летальной формой нервно-мышечной дистрофии, но болезнь лишь подстегивала его творческое воображение. Смерть Гликлейстера в свое время подкосила Вана – словно погас огромный жаркий костёр. Бронзовые идолы этому человеку следовало ставить перед каждым маршрутизатором.
Потрясённый, Ван поразмыслил над этим открытием. Странно было думать, что Хаймен Гликлейстер оставил по себе потомство. Нашлась ведь женщина, которая вышла за него замуж и выносила его дитя. Одного раза, в принципе, вполне хватало, мрачно решил про себя Ван.
– Ну ладно. Значит, она его дочка, – признал он.
Фанни даже лицом похожа была на Гликлейстера.
– Ван, ты же преподавал в Стэнфорде, – попытался спустить ситуацию на тормозах Джеб. – Ты же знаешь нынешнюю молодёжь. Фанни умница, она учится быстро. Ты на неё хорошо повлияешь.
Джеб был специалистом старой закалки. Он до сих пор думал, что студенты в колледже – это бешеные мальчишки. У Вана в Стэнфорде учились но большей части мрачные трудоголики, индийские и китайские программисты с заоблачным средним баллом на вступительном тесте Имеется в виду отборочный тест Scholastic Assessment Test, который проходят все желающие поступить в американский колледж или университет.

.
– Джеб, мне не нужна секретарша. Она мне не нравится.
– Тогда я подберу тебе другую. Старушку из Минобороны с карандашом вместо заколки для волос. И ты знаешь, что она с тобой сделает, Ван? Она запишет на магнитофон все твои разговоры с Моникой Левински и сдаст тебя с потрохами какому-нибудь политикану. В этом городе и не такое бывает. Я тебя защитить пытаюсь, Ван! У нас, бешеных программёров, внутри Окружной заступников нет. Ты мой заместитель по технической части. Ты мой вундеркинд, флаг тебе в руки, но кто-то ведь должен отвечать за тебя на телефонные звонки, потому что ты трубку не берешь! Этим займется Фанни. Потому что она – из наших. От рождения – из наших. Ей можно доверять.
Речь была сокрушительная, но Ван упрямо стоял на своём.
– Как насчет Джимми Мэтсона из «Мондиаля»? В лаборатории он был моим заместителем. Джимми справится. Он вообще молодец.
– Ты мне уже рекомендовал Джимми Мэтсона. Мы его проверили. Он гей и злоупотребляет медикаментами.
– Джимми – педик? – потрясенно переспросил Ван.
– И наркоман. Ван, мы не в частном секторе! Фанни прошла проверку на благонадёжность, даже не заметив. Дочка Гликлейстера лояльнее тебя самого. Намного.
Мобильник Вана пискнул, предупреждая о входящем вызове. Ван решил сменить собеседника – спор с Джебом был считай что проигран.
– Я тебе перезвоню, – бросил он. Звонила Дотти.
– Привет! – в радостном удивлении выпалил Ван. – Ты в Вашингтоне?
– Я в Колорадо, – отозвалась Дотти. – Ты зачем Фанечку обижаешь?
– Милая, я ее не обижаю!
– Фанни умеет готовить, – принялась уговаривать его жена. – Блюда сычуаньской кухни. Фанни нашла меня через «Гугль», и мы обсудили все твои проблемы. Она очень славная.
– У меня нет никаких проблем! Мне не нужна секретарша и не нужна повариха. Кроме того, это неконгруэнтные классы.
– Дерек, – Дотти повысила тон на пол-октавы, – ты что сегодня ел?
– Готовый обед, – поспешно соврал Ван.
На самом деле ему вообще не пришло в голову пообедать. Он думал.
– Какой именно?!
– Рубленый бифштекс, – торопливо выпалил Ван. Это была правда. Он действительно пообедал в тот день готовым рубленым бифштексом с грибным соусом. Просто забыл об этом и нечаянно наврал жене.

Первая хакерская атака произошла через двадцать минут после включения «Гренделя». Это был дозвон портов, и, разумеется, ни к чему он не привёл. Портов в обычном смысле у построенного на потоках данных «Гренделя» не было. Ван установил эмуляторы, которые смутно напоминали порты – так же, как венерина мухоловка напоминает полный нектара цветок.
Взбудораженный атакой, ожил пейджер, заколотившись через штанину в правое колено, – за прошедшие сутки Ван выхлебал столько кофе, что ему показалось поначалу, что содрогаться начала его собственная нога. Ван выудил пейджер из глубокого кармана и, недоумевая, вошел в систему. Атака – через двадцать минут? Откуда?
Несколько минут он наблюдал, как нарушитель маниакально барабанит по клавишам, потом позвонил Джебу.
– Джеб, иди сюда! Это ты должен увидеть!
– Ван, я занят перестрелкой с ВВС.
– К чёрту ВВС – подойди, посмотри!
К тому времени, когда Джеб добрался до кабинета своего заместителя, нарушитель-неудачник уже набил пять экранов бессмыслицы, перемежаемой рядами пробелов. Ван молча перелистывал длинный список команд туда-сюда.
– Это… тот, о ком я думаю? – Жабьи глаза Джеба вылезли на лоб.
– Это он! Он! На самом деле это большая честь.
Фанни бросила попытки вычистить спам из почтового ящика, одновременно слушая аудиокнигу – она обожала беллетристику некоей Кэти Экер Экер, Кэти (1947-1997) американская писательница, видная феминистка.

. Ван закрывал глаза на ее странные привычки: в наушниках Фанни несколько успокаивалась.
– Кто – он? – поинтересовалась Фанни, пережевывая маркер.
– Это Долгоносик, – торжественно объявил Джеб. – Ты только глянь на него. Он проходится по двадцати главным уязвимостям «Виндузы». Десять попыток на каждую.
– Только псих может запустить у себя сервер «Виндоуз», – возразила Фанни. – У Большого Билла в системе больше дырок, чем в швейцарском сыре.
– А Долгоносик – он сам псих, – ответил Джеб. – Он даже не знает, что такое «Виндоуз». И что такое UNIX, он тоже не знает. Просто когда у него кончится список дырок в «Виндах», он начнет перебирать уязвимости «линухов».
– Я слышал, – заметил Ван, – что он как-то раз опробовал эппловскую дырку.
– Нечаянно, должно быть.
– А что он делает, получив доступ? – поинтересовалась Фанни.
Джеб пожал плечами.
– Находит корневой пароль. – А после этого?
– Делает себя привилегированным пользователем, затирает следы вторжения в логах и начинает искать следующую жертву.
– Ой. – Фанни почесала нос колпачком маркера. – Один из этих, да?
– Долгоносик – типичный образец этих. Программирования он не понимает. И не поймёт никогда. Его интересуют только дырки и уязвимости. Он их собирает из любви к искусству. Составляет длинные списки. И пробует всё по очереди, как по кулинарной книге. Вручную! Ты посмотри, как он пробелы набивает!
– Bay!
– Двадцать четыре часа, порой тридцать шесть часов подряд. День за днём. Неделями. С лэптопа в сортире, – продолжал Джеб. – Ты с Долгоносиком вживую не сталкивался? Его брали раз тридцать уже.
– Фотографию видел, – сознался Ван.
Его и его берлоги – или как там ещё можно было назвать невероятно грязную дыру, откуда действовал Долгоносик. На памятной встрече в Федеральном информационном центре – в Фениксе в девяносто шестом – во время пивной вечеринки на диапроекторе показывали кадры времен последней битвы с Долгоносиком. Ван до сих пор не мог забыть, как ржали компьютерные фараоны.
– А я повстречался как-то, – припомнил Джеб и поморщился. – В центре реабилитации заключенных. Нельзя было не посмотреть на Долгоносика! Ну как же – негодяй, взломавший четыре тысячи компьютеров. Федеральных в основном. Один за одним. Вручную. Даже тогда у него такой туннельный синдром был… – Толстяк задумчиво примолк. – Хотя правильно это называется «дегенеративный остеоартрит». Руки – точно хоккейные перчатки.
– О нет! – выдохнула Фанни.
– Да, Фанни. – Джеб одарил её отеческой улыбкой. На широкой его физиономии ласковое выражение выглядело неуместно, но Джеб хорошо знал Хаймена Гликлейстера.
Девушка с сомнением поковыряла носком дешевого мокасина грубый ворс конторского ковра.
– Правда?
– Правда-правда. Фанни, я не шучу. – Фанни поверила.
– И… э-э… что нам с таким типом делать?
– Ну, он же душевнобольной. ФБР его определяет как выдающегося ананкаста Больной, страдающий навязчивыми состояниями.

, и… – Джеб замолк, пытаясь подвести черту под своими мыслями. – Вот лицо нашего врага, – промолвил он в конце концов. – Я хочу сказать, пускай он не из «Аль-Каеды», но он наш клиент. С этим парнем невозможно договориться. Не поможет никакая дипломатия. Никаких компромиссов. Никакого здравого смысла. Его невозможно запугать, подкупить или выполнить его требования. Его система ценностей настолько отличается от нашей, что куда там боргам из «Звёздного пути»!
Ван подергал себя за бороду так яростно, что вырвал волосок.
– Откуда этот Долгоносик вообще знает о нашем существовании? Выше нас по кабелю только АНБ!
– А вот это мне уже совсем не нравится, – проворчал Джеб.
Ван поглядывал на дисплей. Печатал Долгоносик прескверно. Дошколята барабанят по клавиатуре уверенней. Ван сообразил, что Долгоносик печатает двумя пальцами. Возможно даже, двумя культями.
Чтобы довести до ума альфа-версию «Гренделя», у Вана приходилось в сутки по три кофейника и два часа сна. Но проект развивался бодрей, чем программист мог себе представить. Система работала прелюбопытнейшим образом. Она была изящна, и Ван ею гордился. Работа над «Гренделем» была достойна его талантов.
Он погрузился в работу с головой. Ван жил в одиночестве. Работал со страшным напряжением. Каждая мышца болела от того, что ежевечерне он загонял себя в тренажерном зале, чтобы рухнуть в холодную смятую постель и забыться.
А теперь – и мгновения не прошло, как в систему вошел первый пользователь, чтобы восхититься плодами Вановых трудов, первым же «гостем» оказался… оказалась… эта тварь. Конечно, Долгоносик не мог справиться с защитой системы. Всё равно что наблюдать, как термит точит бетонную стену. Но если тот не перестанет точить…
– Мы должны избавиться от этого типа, – заключил Ван.
– Ему никогда не взломать «Грендель». – Джеб пожал плечами. – Маньяк.
Ван понизил голос:
– Мы должны от него избавиться просто потому, что он – это он, а мы – это мы.
– Хорошие парни уже пытались, – напомнил Джеб. – Любому окружному прокурору хватает одного взгляда на Долгоносика. И начинается: вы хотите, чтобы я вот ЭТО выставил перед присяжными? Оно почти слепое! Безрукое! Немое! Оно в жизни никогда не работало. И жизни у него никакой нет. Я не уверен даже, умеет ли оно читать.
– А чем он питается? – спросила Фанни.
– У него вроде как родственники в Канаде. Пересылают ему наличные. Неплохие вроде бы люди, как я слышал. Но очень счастливы, что Долгоносик держится от них подальше.
Ван стащил очки с переносицы.
– Долгоносик – канадец?! Так он ещё и иностранец? Я не знал.
– Ну да, а что?
– Гос-споди! Всё! Шутки кончились! Партизан-террорист! Враг человечества! За колючую проволоку его! Джеб – это Гуантанамо. Карцер.
– Ван, успокойся.
Программист ткнул пальцем в монитор:
– Джеб, ты посмотри на это! Он взламывает Совет национальной безопасности! Это, если ты забыл, мы.
– Хм. – Джеб прокашлялся. – Ну… что-то в этом есть.
– Это его последняя выходка! Ему хана! Мы его раздавим!
– Ван, СНБ не полагается напрямую участвовать в оперативной работе. А мы всего лишь консультативный орган при совете. Координационная группа.
– Этот криворукий болван лезет в наши дела, – вскипел Ван, – а мы ему это спустим с рук? Он же знаменитость! Его каждая собака знает! Мы что, тряпки какие-нибудь, мы – жертвы насилия?! Дай мне его адрес! Он в Орегоне живёт, верно? Я ему вышибу дверь вместе с зубами…
Ван осекся. Бледные Фанни и Джеб не сводили с него глаз.
– Я перебрал, – понял он.
– Э-э… – выдавила Фанни. – Да.
Ван легонько погладил экран.
– Но, Джеб, ты же знаешь – это моё детище.
Толстяк кивнул не сразу.
– Может, мне не следовало бы этого говорить, но я понимаю, Ван. Интуиция тебя не подводит. Надо что-то предпринимать. Я тебя буду держать в курсе.
– Ладно.
– Но ты нужен нам здесь, при «Гренделе», Ван. Я не могу отпускать тебя на оперативные задания.
Наступила очередь Вану пучить глаза. Джеб взаправду поверил, что он, Дерек Вандевеер, помчится через всю Америку с пушкой наперевес и вышибет душу из негодяя. Положит его на пол и, наверное, пристрелит.
Ван наблюдал, как мучительно ползут по экрану рваные строки.
«А ведь я бы так и сделал», – понял Ван в приступе ошеломительного самопознания.
У него руки чесались пристрелить Долгоносика. И спал бы он после этого только крепче.
Где сейчас Дотти, где Тед? Где его место, где дом? Как всё плохо…
– Я бы предложил «проблемы с визой», – пророкотал Джеб. На лице его сгущались тучи. – «Нарушение закона об иммиграции». Я бы предложил даже «кибертерроризм». Звонок Джону Эшкрофту Генеральный прокурор США (2001-2005).

лично, и полторы тонны кирпичей на голову.
– А они уже приняли этот закон? – поинтересовалась Фанни.
– Патриотический акт? Лапочка, они ещё и не такое примут.

Квартирка Вана в Вашингтоне была грязна и небезопасна. Кабинет в СНБ обставлен наспех и скверно. Но второй кабинет Вана, расположенный в четырёх часах езды от Вашингтона в том, что называлось Склепом, был настолько ужасен, что даже нравился хозяину, и быстро стал для него любимым рабочим местом.
На каналах CNN и MSNBC Склеп неизменно именовали «месторасположение засекречено». Предположительно здесь дневал и ночевал Дик Чейни. Вообще-то Ван ни разу не видел в Склепе вице-президента, но публика там подобралась интересная.
Кто-то, вооружившись весьма странными критериями, попытался составить список людей, которые станут управлять Соединенными Штатами Америки, если Вашингтон будет уничтожен ядерной атакой террористов. Это и был концептуальный замысел Склепа: бодрящая мысль о том, что федеральный округ Колумбия может в одночасье обратиться в свалку черного шлака.
Вашингтон будет разрушен мгновенно. А пять, от силы шесть минут спустя к жизни пробудится Склеп. Выжившие под его сводами толпы станут постъядерным правительством Америки.
Население Склепа постоянно циркулировало – оставаться надолго в зловещем бомбоубежище никому на самом деле не хотелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34