Единственная сложность состояла в том, что Мэт понятия не имел, в чем же именно он будет убеждать папу. * * * — Позволить вам покинуть Ватикан? — улыбнулся папа. — Что же в этом такого? Можете уходить, как только пожелаете! Но вот как вы преодолеете оцепление?— Оцепление? — Мэт обернулся и посмотрел на брата Фому. — Вы нам ничего ни про какое оцепление не говорили.Монах небрежно махнул рукой.— Для чародея вашего уровня это сущие пустяки.— Как знать? Может, и не пустяки, — сверкнул глазами Савл. — Что это за разбойники и много ли их?— Несколько тысяч, — вздохнул папа, — и недавно они отпраздновали третью годовщину осады нашего холма.— Они тут торчат уже три года? — изумился Савл. — Как же это они еще до сих пор не вымерли от дизентерии и холеры?— О, они живут совсем недурно, — заверил Савла брат Фома. — Днем они посвящают некоторое время муштре, а ночью у них — оргии. Король поставляет им много вина, женщин и денег для азартных игр. Они обосновались тут надолго, придворный Маг. Это не кучка шатров, не подумайте, нет, они выстроили себе деревянные казармы, а для военачальников — отдельные дома. Их командиры захватили палаццо у дворян!— Вот как? Командиры — их несколько? — Потребовал ответа Савл. — Значит, там не одна шайка?— Нет, — ответил брат Фома. — Там восемь шаек, и они не то объединились, не то сговорились с тем, под чьим ведением находится эта местность. На самом деле они захватили город Рэм и стали фактически править им.— Значит, это не просто кампания против вас? Вы обосновались на единственном холме, который сумел выстоять против разбойников?— Да, — кивнул папа. — Хотя выстояли мы, конечно же, не благодаря тому, что нас охраняет отряд отважных свитзеров. Думаю, главари разбойничьих шаек побаиваются нас — либо побаиваются, либо ответ на наши молитвы сильнее, чем я думаю.— О... — задумчиво проговорил Савл. — Либо для них было бы выгоднее оставить вас в покое, нежели покорить вас.Папа наморщил лоб и повернул голову к Савлу:— Как это?— Ну давайте представим — чисто гипотетически, понимаете, — что разбойники захватили Ватикан, — сказал Савл. — Что тогда сделает король Бонкорро?Папа стоял неподвижно, пытаясь найти ответ на этот вопрос. Но ответил вместо него брат Фома:— Он же не сможет позволить разбойникам править древней столицей империи, верно?— Ни за что на свете, — подтвердил Савл. — Это слишком престижно, не говоря уже о том, что город находится в центре страны, что Тибр снабжает его водой, что вокруг простираются тучные земли, способные прокормить Рэм. Получат разбойники Рэм — начнут делать набеги на другие города и, весьма вероятно, сумеют вообще отобрать Латрурию у короля Бонкорро. В конце концов это ведь не простые лесные бандюги?— Вовсе нет, — поджав губы, ответил брат Фома. — Это наемная армия, ищущая, чем бы заработать на жизнь, пока нет работы.— А почему вы уверены, что они безработные?Остальные четверо изумленно уставились на Савла.— А ведь верно... — медленно выговорил Мэт. — Король Бонкорро не мог оставить их просто так, бросить на произвол судьбы. Они бы тогда носились, как очумелые, по полуострову и сеяли повсюду хаос, подрывая под корень то благополучие, которого добивается король. Лучше платить им, дабы держать их в рамках.— Не вышло бы, — твердо сказал Савл. — Стоит расплатиться с датчанами, и от них никогда не избавишься.— Датчанами? Кто это, датчане? — удивленно поинтересовался папа, обводя взглядом всех по очереди.— Викинги, совершавшие набеги на Англию, — объяснил Мэт. — Один из королей попробовал откупиться от них* Речь идет об Этельреде Неспособном (978-1016), который был вынужден платить «датские деньги» — дань, чтобы освободиться от набегов датчан.
— на несколько месяцев, а может, на год его оставили в покое. Но вскоре они вернулись, чтобы потребовать нового откупа.— Но вот если, — продолжил свою мысль Савл, — не просто откупиться от разбойников, а нанять их для выполнения определенной работы, тогда они будут при деле и не принесут особого вреда.— Ты хочешь сказать, будто бы король нанял их для того, чтобы они нас осаждали, но не могли покорить?— Нет, я так не говорю. Нанял он их, конечно же, для того, чтобы они вас покорили, но как только главари поняли, что стоит им занять Ватикан и всякая оплата закончится, они тут же сочинили небылицу про то, что на ваш холм они, дескать, и шагу ступить не могут, вследствие чего и встали тут лагерем, чтобы заморить вас голодом.— Но у нас есть колодцы с водой, а баржи, которые подвозят нам продовольствие, они и не пытались задерживать!— А что они могут поделать, если у них нет своего флота? — спросил Савл. — Между тем король им неплохо платит, можно сказать, роскошно. Они счастливы, он счастлив, а вы заточены здесь, откуда не можете помешать королевским планам.— Это возможно, это очень возможно, — пробормотал папа, качая головой. — Вот не представлял, что король так коварен!Савл пожал плечами.— Ну... может быть, он просто велел своему канцлеру изыскать способ убрать наемников с глаз долой и сделать так, чтобы они присмирели, а Ребозо решил пожертвовать Рэмом, чтобы лишить нас, братцы, возможности препятствовать осуществлению его замыслов. Спрашивается: короля бы это сильно встревожило?— Нет, — решительно ответил папа. — На самом деле он бы в ладоши захлопал, узнав об этом. Но как же нам избавиться от разбойников?— А вы этого точно хотите? — с вызовом поинтересовался Савл.— Ну конечно! — воскликнул папа. — У нас нет никакой возможности вершить Божеские дела, проповедовать святое Писание и окроплять верующих, когда мы заперты здесь!— Но для такой работы у вас имеются сельские священники, — возразил Савл, — тайные священники, скрывающиеся священники, но дело-то свое они все равно делают? Мне встретился один человек, он утверждал, что ничто так не способствует распространению религии, как ее запрещение.— Я бы согласился с тем, что в таких условиях мы становимся тверже духом и чище в вере своей, — задумчиво проговорил папа. — Но распространение?— В общем, как водится, настоящее дело делает рядовой работник, — резюмировал Савл. — На что им нужно связываться с бюрократической верхушкой?Папа сощурился.— Пожалуй что, ты мне не нравишься, чародей Савл.— Вступайте в клуб, — насмешливо усмехнувшись, посоветовал ему Савл. — У вас полно единомышленников. Но на вопрос, по-моему, вы все-таки не ответили.— Простые священники должны держать с нами связь точно так же, как тело держит связь с головой! — выкрикнул папа. — Без нашего руководства, без нашего воодушевления их вера поколебалась бы, они бы поддались страху и искушениям плоти! А самое страшное то, что узурпатор посадил на севере, в небольшом городке у подножия Альп, папу-самозванца. И этот самозванец утверждает, что истинный папа он!— А на самом деле это вы, — кивнул Савл, смеясь одними глазами.— Конечно, я! Меня избрали кардиналы, и они остались здесь со мной — все, кроме жалкой горстки изменников, перебежавших к ставленнику Бонкорро! О, в народе кричат, что король проявляет веру, терпимость, что он вновь позволяет верующим исповедовать свои убеждения, но нам-то лучше знать, ибо мы слышали эдикты папы-самозванца! Он проповедует, что каждый епископ имеет право сам толковать Писание, не советуясь с папской курией! Он проповедует, что супружеские измены позволительны, если происходят далеко от дома! Он проповедует, что народ обязан подчиняться только королевским законам, а не церковным!— Похоже, он подкуплен, — сказал Мэт Савлу.— Пойди разберись тут у них, — проворчал Савл. — Ты наши расколы вспомни* По всей вероятности, Савл имеет в виду великую схизму, когда одновременно правили двое пап — Урбан VI в Риме, а Климент VII в Авиньоне. Оба были низложены в 1409 году на Пизанском соборе.
. К тому же мы не слышали вторую сторону.Папа устремил на саркастичного чародея мрачный взгляд.— Неужели ты сомневаешься во всем, что слышишь? Неужели у тебя нет никакой веры?— Есть! — выпалил Савл. — Я верю в те мысли, которые выдержали все испытания, каким бы я их ни подвергал! А я подвергаю сомнению абсолютно все и принимаю только те идеи, у которых есть точный ответ.— При всем при том ты готов пересмотреть свое мнение на основании новых доказательств, — уточнил Мэт.— Ну... да, ведь я признал, что жуткие рассказы о верованиях финикийцев правдивы, верно?— Только тогда, когда археологи раскопали целое кладбище обугленных тел, — парировал Мэт.— Действительно! — воскликнул папа. — Значит, к правде ты все-таки готов прислушаться?— К правде — да, — огрызнулся Савл. — Можете мне сообщить что-либо правдивое?Лицо папы снова помрачнело, и Аруэтто быстро вмешался в разговор:— Разбойники оцепили Ватикан. Это уж точно правда.Папа кивнул.— А церкви нужен папский престол точно так же, как Рэмской империи был нужен император.— Минуточку! — Мэт поднял руку, как на уроке. — Я-то думал, что империя преобразилась в настоящую республику, в которой этруски, латины и карфагеняне были равными партнерами!Савл с неподдельным интересом глянул на друга:— Ты вызнал что-то, чего не знаю я?— Да, я тебя потом просвещу, — отговорился Мэт. — Когда же появился император, ваше святейшество?— Тогда, когда было захвачено столько земель и людей, что сенату стало невмоготу ждать тягостного обмена посланиями с провинциями для принятия государственных решений, — ответил папа, нахмурившись. — Это произошло тогда, когда решения понадобилось принимать быстрее, чем в ходе дебатов. А вы об этом не знаете?— У нас не было доступа к книгам.— Печально! — Папа покачал головой. — Знайте же, что первым, кто сумел примирить между собой три власти и проводить такую политику, какая бы всех удовлетворила, был Юлий Цезарь. Его политика либо действительно всех удовлетворяла, либо он заставлял верить в то, что она всех удовлетворяет.— Смотрите-ка, и здесь поспел! — воскликнул Савл. — И здесь и политик, и полководец!— Или просто хороший политик, — уточнил Мэт.— Кроме того, он неплохо разбирался в торговле, — сообщил папа. — И его правила торговли действовали в империи до самых последних дней.— А вот это что-то новенькое, — признал Савл. — А преторианская гвардия действительно обладала такой властью?— Как-как? — переспросил папа. — Гвардия? Кто это такие?— Телохранители Цезаря, — объяснил Мэт. — На самом-то деле по-настоящему организовал их Август после того, что случилось с его дядей.— А что такое случилось с его дядей?Мэт вытаращил глаза и осторожно произнес:— Насколько я слышал, Цезаря убили.— Убили? Ни в коем случае! Он умер в своей постели. Он состарился, но сохранил ясность ума, и его все почитали!Мэт выпучил глаза, а Савл пробормотал:— И ты, Брут!— Брут? — Папа глянул на Савла. — Ах да, Брут... Брут убедил латинов признать Августа законным наследником, и Август оказался таким же искусным дипломатом, как его дядя. На что бы ему понадобились телохранители? Его любил народ, его любили патриции! Ходили, правда, байки про то, что кто-то пытался его ударить на улице — какие-то безумцы, но толпа им и близко не дала подойти! Весь город был его телохранителем!Савл обернулся к Мэту:— Может, объяснишь?— Внеси изменения в фундамент, и изменится надстройка, — ответил Мэт. — Подробности обговорим позднее. — И Мэт повернулся к папе. — Стало быть, это сенат избирал императора, вплоть до последних дней империи?— Именно так. Цезарей было много, и всегда было из кого выбрать.— Настоящих Цезарей? — уточнил Савл. — Не усыновленных Клавдиев? Август не развелся с первой женой и не женился на Ливии* «Наш» Август первым браком был женат на Скрибонии, с которой развелся, устав от ее дурного нрава, после чего вступил в брак с Ливией Друзиллой, которую беременной отнял у Тиберия Нерона. Ее Август любил и почитал до конца жизни. Ливия родила сына, названного Тиберием. Он и стал основателем династии Юлиев Клавдиев. Своих же детей у Августа с Ливией не было.
?— Никогда! Он всегда утверждал, что разводы позорят патрициев, и делал все, чтобы их стало как можно меньше!— Значит, его дети были его настоящими детьми, — медленно проговорил Мэт. — И империей правил род дипломатов, а не череда безумных садистов. Ну а как насчет Калигулы?Папа ответил Мэту непонимающим взглядом, но ему на помощь пришел Аруэтто.— Он был отпрыском рода Клавдиев и безумцем, как отметил верховный маг. Когда выяснилось, что он совершил инцест с собственной сестрой, его сослали на границу, а потом казнили за то, что он велел центуриону легионеров напасть на тысячу германцев. Легионеры все до одного погибли, правда, уничтожив пять сотен германцев.— Итак, — Мэт принялся загибать пальцы, — Клавдии тут не приходили к власти, а этруски и карфагеняне разработали неформальную систему отчетности, так что император никогда не представлял собой настоящего деспота. А власть не испортила императоров?— Ну, может быть, немного, — признался Аруэтто. — Но не больше, чем она портит каких-нибудь бейлифов или шерифов.— Нет абсолютной власти — нет и абсолютной коррупции, — кивнул Мэт. — Если уж об этом зашел разговор, то скажите, сколько стран империи пришлось завоевать в прямом смысле слова, а сколько к ней присоединилось ради выгод на поприще торговли?— Ловко подмечено для того, кто утверждает, будто не заглядывал в книги, — проворчал папа, а Аруэтто улыбнулся.— А я не сомневаюсь, что это воистину догадка, и мне ничего не остается, как только подтвердить ее правильность. Да, Юлий Цезарь в торговле был так же ловок, как и в бою, он придумал множество преимуществ торговли с Рэмом для других стран. Войска завоевали только те страны, которые пытались отобрать у Рэма монополию на торговлю, — пиратские логова, разбойничьи притоны, — а также те, которые вынашивали замыслы покорения Рэма или набегов на его провинции. По этой самой причине мы покорили германцев.— Покорили германцев? — вытаращил глаза Мэт. — По другую сторону Рейна?— Истинно так.— Но когда же распалась империя?— Объединенные в империю страны почти все откололись от нее к шестьсот пятьдесят третьему году от Рождества Христова, — ответил Аруэтто. — Но только в 704 году, когда умер последний из Цезарей, вестготы напали на Рэм. За ними следом пошли остготы и расправились с вестготами, так что Рэм был разрушен, но один из остготов провозгласил себя императором. Ни одна из стран, входивших в империю, не захотела покоряться тому, кто не был Цезарем, даже латрурийцу, так что это время и можно считать датой падения империи.Мэт нахмурился.— Но всего лишь сто лет спустя Гардишан основал свою империю.Аруэтто кивнул:— Он встал на руинах империи и возродил ее.— Стало быть, Темных веков тут как бы и не было. Во всяком случае, они здорово подсократились, — сделал вывод Савл. — А каким образом Цезарям удавалось удерживать простонародье? Как вышло, что плебеи не разорвали на части Рэм?— Как? Их в армию и во флот отправляли.— А патриции не возражали? — поинтересовался Мэт. — Они же теряли прислугу!— О, всегда находились несколько старых воинов, которые хотели бы вернуться в Рэм к своим семьям вместо того, чтобы осесть в защищенных провинциях.— Ну а сыновья сенаторов? — спросил Мэт. — Как Цезарь добился того, чтобы они не слонялись около Рэма и не творили безобразия?Савл рассмеялся лающим смехом.— А как ты думаешь, кто там командовал?Аруэтто кивнул:— Верно. А сыновья плебеев становились центурионами, если не хотели отправляться в торговые путешествия.— Да уж... — кисло усмехнулся Савл. — Торговцы так же способствовали расширению границ империи, как и воины, верно?— О, гораздо больше, чем воины! Потому что сначала торговцы начинали торговать со страной и позволяли ее жителям убедиться в преимуществах рэмской цивилизации...— То есть заваливали их рэмскими товарами и рассказывали, какие блага сулит центральное отопление и общественные бани, — растолковал Мэт.Савл кивнул:— Ага, и еще забивали юнцам головы россказнями про головокружительные чудеса Рэма, Карфагена и города Леванта. Еще бы не захотеть присоединиться к империи, особенно если учесть, что император всегда посылал легион для защиты купцов? Верно я говорю?Аруэтто нахмурился.— А ты точно не читал книг об этом, чародей?— Ваше святейшество! — воскликнул внезапно вбежавший монах. — Разбойники нападают!— В храм, скорее! — вскричал папа и повернулся к гостям. — Пойдемте с нами, ибо сейчас не будет лишней ничья молитва. Пойдемте и взовем к помощи святых!Мэт представил себе невидимую молитвенную стену, ограждающую Ватикан. Он видел, что Савл вот-вот разразится каким-нибудь издевательским замечанием, и только собрался помешать другу, как вбежавший монах крикнул:— С ними колдуны, ваше святейшество! Они уже швыряют огненными шарами по Священному городу! Святые защитили нас, и огненные шары упали на разбойников, но одному Богу известно, что они вытворят в следующее мгновение!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— на несколько месяцев, а может, на год его оставили в покое. Но вскоре они вернулись, чтобы потребовать нового откупа.— Но вот если, — продолжил свою мысль Савл, — не просто откупиться от разбойников, а нанять их для выполнения определенной работы, тогда они будут при деле и не принесут особого вреда.— Ты хочешь сказать, будто бы король нанял их для того, чтобы они нас осаждали, но не могли покорить?— Нет, я так не говорю. Нанял он их, конечно же, для того, чтобы они вас покорили, но как только главари поняли, что стоит им занять Ватикан и всякая оплата закончится, они тут же сочинили небылицу про то, что на ваш холм они, дескать, и шагу ступить не могут, вследствие чего и встали тут лагерем, чтобы заморить вас голодом.— Но у нас есть колодцы с водой, а баржи, которые подвозят нам продовольствие, они и не пытались задерживать!— А что они могут поделать, если у них нет своего флота? — спросил Савл. — Между тем король им неплохо платит, можно сказать, роскошно. Они счастливы, он счастлив, а вы заточены здесь, откуда не можете помешать королевским планам.— Это возможно, это очень возможно, — пробормотал папа, качая головой. — Вот не представлял, что король так коварен!Савл пожал плечами.— Ну... может быть, он просто велел своему канцлеру изыскать способ убрать наемников с глаз долой и сделать так, чтобы они присмирели, а Ребозо решил пожертвовать Рэмом, чтобы лишить нас, братцы, возможности препятствовать осуществлению его замыслов. Спрашивается: короля бы это сильно встревожило?— Нет, — решительно ответил папа. — На самом деле он бы в ладоши захлопал, узнав об этом. Но как же нам избавиться от разбойников?— А вы этого точно хотите? — с вызовом поинтересовался Савл.— Ну конечно! — воскликнул папа. — У нас нет никакой возможности вершить Божеские дела, проповедовать святое Писание и окроплять верующих, когда мы заперты здесь!— Но для такой работы у вас имеются сельские священники, — возразил Савл, — тайные священники, скрывающиеся священники, но дело-то свое они все равно делают? Мне встретился один человек, он утверждал, что ничто так не способствует распространению религии, как ее запрещение.— Я бы согласился с тем, что в таких условиях мы становимся тверже духом и чище в вере своей, — задумчиво проговорил папа. — Но распространение?— В общем, как водится, настоящее дело делает рядовой работник, — резюмировал Савл. — На что им нужно связываться с бюрократической верхушкой?Папа сощурился.— Пожалуй что, ты мне не нравишься, чародей Савл.— Вступайте в клуб, — насмешливо усмехнувшись, посоветовал ему Савл. — У вас полно единомышленников. Но на вопрос, по-моему, вы все-таки не ответили.— Простые священники должны держать с нами связь точно так же, как тело держит связь с головой! — выкрикнул папа. — Без нашего руководства, без нашего воодушевления их вера поколебалась бы, они бы поддались страху и искушениям плоти! А самое страшное то, что узурпатор посадил на севере, в небольшом городке у подножия Альп, папу-самозванца. И этот самозванец утверждает, что истинный папа он!— А на самом деле это вы, — кивнул Савл, смеясь одними глазами.— Конечно, я! Меня избрали кардиналы, и они остались здесь со мной — все, кроме жалкой горстки изменников, перебежавших к ставленнику Бонкорро! О, в народе кричат, что король проявляет веру, терпимость, что он вновь позволяет верующим исповедовать свои убеждения, но нам-то лучше знать, ибо мы слышали эдикты папы-самозванца! Он проповедует, что каждый епископ имеет право сам толковать Писание, не советуясь с папской курией! Он проповедует, что супружеские измены позволительны, если происходят далеко от дома! Он проповедует, что народ обязан подчиняться только королевским законам, а не церковным!— Похоже, он подкуплен, — сказал Мэт Савлу.— Пойди разберись тут у них, — проворчал Савл. — Ты наши расколы вспомни* По всей вероятности, Савл имеет в виду великую схизму, когда одновременно правили двое пап — Урбан VI в Риме, а Климент VII в Авиньоне. Оба были низложены в 1409 году на Пизанском соборе.
. К тому же мы не слышали вторую сторону.Папа устремил на саркастичного чародея мрачный взгляд.— Неужели ты сомневаешься во всем, что слышишь? Неужели у тебя нет никакой веры?— Есть! — выпалил Савл. — Я верю в те мысли, которые выдержали все испытания, каким бы я их ни подвергал! А я подвергаю сомнению абсолютно все и принимаю только те идеи, у которых есть точный ответ.— При всем при том ты готов пересмотреть свое мнение на основании новых доказательств, — уточнил Мэт.— Ну... да, ведь я признал, что жуткие рассказы о верованиях финикийцев правдивы, верно?— Только тогда, когда археологи раскопали целое кладбище обугленных тел, — парировал Мэт.— Действительно! — воскликнул папа. — Значит, к правде ты все-таки готов прислушаться?— К правде — да, — огрызнулся Савл. — Можете мне сообщить что-либо правдивое?Лицо папы снова помрачнело, и Аруэтто быстро вмешался в разговор:— Разбойники оцепили Ватикан. Это уж точно правда.Папа кивнул.— А церкви нужен папский престол точно так же, как Рэмской империи был нужен император.— Минуточку! — Мэт поднял руку, как на уроке. — Я-то думал, что империя преобразилась в настоящую республику, в которой этруски, латины и карфагеняне были равными партнерами!Савл с неподдельным интересом глянул на друга:— Ты вызнал что-то, чего не знаю я?— Да, я тебя потом просвещу, — отговорился Мэт. — Когда же появился император, ваше святейшество?— Тогда, когда было захвачено столько земель и людей, что сенату стало невмоготу ждать тягостного обмена посланиями с провинциями для принятия государственных решений, — ответил папа, нахмурившись. — Это произошло тогда, когда решения понадобилось принимать быстрее, чем в ходе дебатов. А вы об этом не знаете?— У нас не было доступа к книгам.— Печально! — Папа покачал головой. — Знайте же, что первым, кто сумел примирить между собой три власти и проводить такую политику, какая бы всех удовлетворила, был Юлий Цезарь. Его политика либо действительно всех удовлетворяла, либо он заставлял верить в то, что она всех удовлетворяет.— Смотрите-ка, и здесь поспел! — воскликнул Савл. — И здесь и политик, и полководец!— Или просто хороший политик, — уточнил Мэт.— Кроме того, он неплохо разбирался в торговле, — сообщил папа. — И его правила торговли действовали в империи до самых последних дней.— А вот это что-то новенькое, — признал Савл. — А преторианская гвардия действительно обладала такой властью?— Как-как? — переспросил папа. — Гвардия? Кто это такие?— Телохранители Цезаря, — объяснил Мэт. — На самом-то деле по-настоящему организовал их Август после того, что случилось с его дядей.— А что такое случилось с его дядей?Мэт вытаращил глаза и осторожно произнес:— Насколько я слышал, Цезаря убили.— Убили? Ни в коем случае! Он умер в своей постели. Он состарился, но сохранил ясность ума, и его все почитали!Мэт выпучил глаза, а Савл пробормотал:— И ты, Брут!— Брут? — Папа глянул на Савла. — Ах да, Брут... Брут убедил латинов признать Августа законным наследником, и Август оказался таким же искусным дипломатом, как его дядя. На что бы ему понадобились телохранители? Его любил народ, его любили патриции! Ходили, правда, байки про то, что кто-то пытался его ударить на улице — какие-то безумцы, но толпа им и близко не дала подойти! Весь город был его телохранителем!Савл обернулся к Мэту:— Может, объяснишь?— Внеси изменения в фундамент, и изменится надстройка, — ответил Мэт. — Подробности обговорим позднее. — И Мэт повернулся к папе. — Стало быть, это сенат избирал императора, вплоть до последних дней империи?— Именно так. Цезарей было много, и всегда было из кого выбрать.— Настоящих Цезарей? — уточнил Савл. — Не усыновленных Клавдиев? Август не развелся с первой женой и не женился на Ливии* «Наш» Август первым браком был женат на Скрибонии, с которой развелся, устав от ее дурного нрава, после чего вступил в брак с Ливией Друзиллой, которую беременной отнял у Тиберия Нерона. Ее Август любил и почитал до конца жизни. Ливия родила сына, названного Тиберием. Он и стал основателем династии Юлиев Клавдиев. Своих же детей у Августа с Ливией не было.
?— Никогда! Он всегда утверждал, что разводы позорят патрициев, и делал все, чтобы их стало как можно меньше!— Значит, его дети были его настоящими детьми, — медленно проговорил Мэт. — И империей правил род дипломатов, а не череда безумных садистов. Ну а как насчет Калигулы?Папа ответил Мэту непонимающим взглядом, но ему на помощь пришел Аруэтто.— Он был отпрыском рода Клавдиев и безумцем, как отметил верховный маг. Когда выяснилось, что он совершил инцест с собственной сестрой, его сослали на границу, а потом казнили за то, что он велел центуриону легионеров напасть на тысячу германцев. Легионеры все до одного погибли, правда, уничтожив пять сотен германцев.— Итак, — Мэт принялся загибать пальцы, — Клавдии тут не приходили к власти, а этруски и карфагеняне разработали неформальную систему отчетности, так что император никогда не представлял собой настоящего деспота. А власть не испортила императоров?— Ну, может быть, немного, — признался Аруэтто. — Но не больше, чем она портит каких-нибудь бейлифов или шерифов.— Нет абсолютной власти — нет и абсолютной коррупции, — кивнул Мэт. — Если уж об этом зашел разговор, то скажите, сколько стран империи пришлось завоевать в прямом смысле слова, а сколько к ней присоединилось ради выгод на поприще торговли?— Ловко подмечено для того, кто утверждает, будто не заглядывал в книги, — проворчал папа, а Аруэтто улыбнулся.— А я не сомневаюсь, что это воистину догадка, и мне ничего не остается, как только подтвердить ее правильность. Да, Юлий Цезарь в торговле был так же ловок, как и в бою, он придумал множество преимуществ торговли с Рэмом для других стран. Войска завоевали только те страны, которые пытались отобрать у Рэма монополию на торговлю, — пиратские логова, разбойничьи притоны, — а также те, которые вынашивали замыслы покорения Рэма или набегов на его провинции. По этой самой причине мы покорили германцев.— Покорили германцев? — вытаращил глаза Мэт. — По другую сторону Рейна?— Истинно так.— Но когда же распалась империя?— Объединенные в империю страны почти все откололись от нее к шестьсот пятьдесят третьему году от Рождества Христова, — ответил Аруэтто. — Но только в 704 году, когда умер последний из Цезарей, вестготы напали на Рэм. За ними следом пошли остготы и расправились с вестготами, так что Рэм был разрушен, но один из остготов провозгласил себя императором. Ни одна из стран, входивших в империю, не захотела покоряться тому, кто не был Цезарем, даже латрурийцу, так что это время и можно считать датой падения империи.Мэт нахмурился.— Но всего лишь сто лет спустя Гардишан основал свою империю.Аруэтто кивнул:— Он встал на руинах империи и возродил ее.— Стало быть, Темных веков тут как бы и не было. Во всяком случае, они здорово подсократились, — сделал вывод Савл. — А каким образом Цезарям удавалось удерживать простонародье? Как вышло, что плебеи не разорвали на части Рэм?— Как? Их в армию и во флот отправляли.— А патриции не возражали? — поинтересовался Мэт. — Они же теряли прислугу!— О, всегда находились несколько старых воинов, которые хотели бы вернуться в Рэм к своим семьям вместо того, чтобы осесть в защищенных провинциях.— Ну а сыновья сенаторов? — спросил Мэт. — Как Цезарь добился того, чтобы они не слонялись около Рэма и не творили безобразия?Савл рассмеялся лающим смехом.— А как ты думаешь, кто там командовал?Аруэтто кивнул:— Верно. А сыновья плебеев становились центурионами, если не хотели отправляться в торговые путешествия.— Да уж... — кисло усмехнулся Савл. — Торговцы так же способствовали расширению границ империи, как и воины, верно?— О, гораздо больше, чем воины! Потому что сначала торговцы начинали торговать со страной и позволяли ее жителям убедиться в преимуществах рэмской цивилизации...— То есть заваливали их рэмскими товарами и рассказывали, какие блага сулит центральное отопление и общественные бани, — растолковал Мэт.Савл кивнул:— Ага, и еще забивали юнцам головы россказнями про головокружительные чудеса Рэма, Карфагена и города Леванта. Еще бы не захотеть присоединиться к империи, особенно если учесть, что император всегда посылал легион для защиты купцов? Верно я говорю?Аруэтто нахмурился.— А ты точно не читал книг об этом, чародей?— Ваше святейшество! — воскликнул внезапно вбежавший монах. — Разбойники нападают!— В храм, скорее! — вскричал папа и повернулся к гостям. — Пойдемте с нами, ибо сейчас не будет лишней ничья молитва. Пойдемте и взовем к помощи святых!Мэт представил себе невидимую молитвенную стену, ограждающую Ватикан. Он видел, что Савл вот-вот разразится каким-нибудь издевательским замечанием, и только собрался помешать другу, как вбежавший монах крикнул:— С ними колдуны, ваше святейшество! Они уже швыряют огненными шарами по Священному городу! Святые защитили нас, и огненные шары упали на разбойников, но одному Богу известно, что они вытворят в следующее мгновение!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51