Она такие муки терпела ради него, а его нет рядом, чтобы пожалеть ее, приободрить!Фрейлина бежала за ней с меховой накидкой. Она набросила ее на плечи королевы и принялась причитать:— Ваше величество, ну как можно? Вы в таком положении! А сейчас так холодно! Вы же простудитесь!— Не умру же я, леди!Однако от накидки Алисанда не отказалась. Она сжала руками зубец крепостной стены и нетерпеливо проговорила:— Спасибо тебе, добрая Элиза, но я бы предпочла остаться тут одна и собраться с мыслями, глядя на рассвет.— Ваше величество, но вы нездоровы. У вас только что был приступ тошноты!— Он закончился, — сказала Алисанда металлическим голосом. — И мне нисколько не повредит свежий воздух. Ладно, оставайся рядом со мной, если уж тебе так хочется, только помалкивай. Мне нужна тишина.— Как ваше величество прикажут, — пробормотала Элиза и отошла на шаг, потирая руки.Алисанда поплотнее завернулась в накидку, устремила взгляд к востоку, но тут же, не задумываясь, повернула голову к югу и снова стала мысленно бранить Мэтью, которому сейчас следовало быть рядом, и помогать ей гордо держать ее королевскую голову, и успокаивать, и...Но тут она увидела на фоне розового предутреннего неба расправленные черные крылья и выброшенную вперед длинную стройную шею. На мгновение королева застыла на месте, потом повернулась и поспешила во дворец.— Быстрее, оденьте меня! Дракон Стегоман возвращается!— Так скоро? — изумилась леди Элиза. — Всего-то вечер минул и ночь! Как он мог так быстро найти придворного мага?— Не мог, — рявкнула Алисанда. — Молите Бога, чтобы он не принес более ужасных вестей, нежели эта.Но он таки принес. Стегоман еще не отдышался. Он пыхтел и пускал клубы пара и дыма, когда Алисанда бегом сбежала по лестнице во внутренний дворик. Около дракона суетились грумы.— Принесите ему половину быка! — крикнула Алисанда. — Он, наверное, сильно проголодался после такого долгого перелета.— Вот спасибочки, ваше величество, — проурчал дракон. — Проголодался я, это вы точно подметили, а еще бы глотку промочить — и вообще славно было бы!— Бочонок пива, да побыстрее! — распорядилась Алисанда.Грум торопливо поклонился и побежал исполнять королевский приказ.— Какие новости? — взволнованно спросила Алисанда.— Не такие уж плохие, — недовольно проворчал Стегоман. — Вообще никакие! Я не нашел придворного мага, но я уж точно нашел границу.Алисанда в изумлении уставилась на дракона.— Что же, король Бонкорро ее пометил? Ему недостаточно рек и посадок деревьев?— Похоже, что нет, — сердито буркнул дракон. — Он вдоль всей границы какую-то треклятую невидимую стенку забубухал. Ну а я-то про нее ни сном ни духом! Вот и влетел в нее со всего размаха, и мне еще здорово повезло, что я шею не сломал! В общем, меня откинуло и завертело в воздухе, а потом я стал падать. Ну и натерпелся я страху, пока нашел восходящий воздушный поток, который позволил мне подняться повыше. Я еще раз попробовал преодолеть эту гадскую преграду и снова шарахнулся об нее. Тогда я отлетел на несколько миль к западу и еще раз попытал счастья — никакого толку. Я вернулся, удалился к востоку на несколько миль от того места, где ушибся в первый раз, но снова так ударился мордой, что чуть калекой не сделался!— Ой, бедная зверушка! — вскричала Алисанда, подошла и прикоснулась к большому темному пятну на морде у Стегомана. Леди Элиза встревоженно вскрикнула, но Алисанда не обратила на нее никакого внимания. — Вот, вижу, тут чешуйки оторвались!— Чепуха, новые отрастут, — небрежно проговорил Стегоман и немного запрокинул голову. — Весьма благодарен вам за сочувствие, ваше величество Алисанда, только вы лучше не трогайте, а то больно все-таки.— О, конечно, прости. — Алисанда отдернула руку. — Но как же это так, Великий? Мой муж писал, что видел, как люди ходят через границу в обе стороны, пересекают приграничные реки, носят товары в мешках!— Все правильно. Я их тоже видал, и не в одном месте, а в десятках. Я же вдоль границы, считай, миль двадцать намотал. — Глаза Стегомана сверкали праведным огнем. — У смертных, короче говоря, там никаких проблем — гуляют, как хотят. Они и не ведают, когда переходят границу. А я не мог ее пересечь! Не мог!Тут на Алисанду сошло озарение. Она выпрямилась и проговорила:— Значит, драконам вход воспрещен!— А это, между прочим, классовая дискриминация! Почему нас не пускают, а?— Потому, видимо, — медленно начала Алисанда, — что вы — Свободное племя. Вы гордитесь, что не служите никому, кроме себя, а самое главное — не служите Злу.— Значит, у короля Бонкорро мы, так сказать, доверия не вызываем, так надо понимать? — нараспев проговорил Стегоман.— И не можете вызывать. Злобные существа вызывают доверие только в том смысле, что они всегда сделают то, что им нужно. Но добрые создания поступят так, как им велит совесть, а это не всегда в интересах короля! Простые смертные — какой уж от них может быть вред? А вот разъяренный дракон — это дело опасное.— Да уж! — Стегоман горделиво выгнул шею и пошевелил крыльями: он, конечно, существо независимое и мало подверженное каким бы то ни было влияниям, однако против лести устоять не мог. — Вообще-то, — он размышлял вслух, — если хорошенько вдуматься, то я начинаю догадываться, почему король Бонкорро хочет держать нас подальше от своей границы, и я его за это не виню. Но интересно другое: проник ли Мэтью за эту треклятую стенку, или она не пускает только тех, кто не угоден королю Бонкорро?Алисанда встревожилась.— Искренне надеюсь, что это не так, иначе все мои подданные, что ездили навещать своих родственников на юге, уже давно замыслили бы измену. Вот, может быть, если бы ты не летел через границу, а шел пешком?.. — Она нахмурилась. — Признаюсь, меня очень сильно тревожит, Стегоман, то, что в приграничных землях идет такая оживленная торговля. Всего на каком-то десятке миль ты видел больше дюжины человек, переходящих границу!Дракон кивнул:— Да половина из этих миль — непроходимые горные вершины.— Тем более! То, что люди столь беспрепятственно гуляют туда-сюда через границу, плохо уже само по себе, но еще больше меня тревожит то, что ты не можешь присоединиться к Мэтью!Стегоман сдвинул брови.— Ну, у него-то, я надеюсь, хватит ума... — Голос дракона оборвался, и он тихонько проговорил: — Нет, не хватит, верно?..— Не хватит, — грустно покачала головой Алисанда. — Это же Мэтью, а не кто-нибудь другой.Она отвернулась, ощутив внезапный прилив сильнейшей тревоги. Такую тревогу она теперь ощущала животом, и потому рука ее автоматически легла на живот, но Алисанда тут же отдернула руку.— Ваше величество! — вскрикнула леди Констанс и подбежала к Алисанде. — Ваше величество, прибыл гонец от сэра Ги де Тутарьена!В сердце Алисанды затеплилась искорка надежды.— Ведите его сюда, ведите скорее!— Он сейчас войдет, — отвечала фрейлина.Гонец быстрым шагом подошел к королеве и опустился на одно колено.— Да ладно тебе, — нетерпеливо поторопила гонца Алисанда, — теперь не время для всех этих церемоний! Говори, что тебе велели передать!— О, ваше величество, — проговорил гонец, встав во весь рост, — сэр Ги просит передать, что откликается на вашу просьбу и отправляется на поиски лорда Мэтью с тем, чтобы присоединиться к нему.— Хвала Небесам! — воскликнула Алисанда, однако радость сменилась удивлением. — Как удалось так скоро отыскать его?Гонец пожал плечами.— Я поскакал к западным горам, и, как только они завиднелись, меня нагнал всадник. «Привет тебе, герольд», — сказал он. «Привет и вам», — говорю я ему, обернулся, разглядел его получше и добавил: «Сэр». Он, правда, был без доспехов, однако подпоясан рыцарским ремнем. «В горах нечего делать одному, — сказал незнакомец. — Кого вы там собирались искать?» «Сэра Ги де Тутарьена, — отвечаю я. — У меня к нему послание от королевы». «А я он самый и есть, — отвечает рыцарь. — Что за послание?»Леди Констанс ахнула:— Он знал, что ты будешь искать его! Но как он узнал об этом?— Как-как... — Алисанда раздраженно пожала плечами. — Кто знает? Земля сказала травке, травка сказала деревьям, а деревья сказали сэру Ги. Он настолько плоть от плоти этой земли, что тут сам воздух выбалтывает ему все тайны. Так что «как?» не имеет никакого значения. Главное, что он все знает и отправляется на помощь!— Он также посоветовал, чтобы теперь вы меня отправили за чародеем Савлом, — сказал герольд. — Он сказал, что два чародея всегда лучше, чем один.— Все ясно! Отдохни и отправляйся.— Но Черный Рыцарь просил вас об одолжении, ваше величество, — добавил герольд.— Пусть только скажет, что ему нужно!— Он просит, чтобы до его возвращения вы приютили его супругу и ребенка.— Ну конечно! — Алисанда посмотрела на того из рыцарей, что стоял к ней ближе других. — Собрать отряд рыцарей в эскорт для леди Иверны!— Он сказал: она сама прибудет?Алисанда в ужасе уставилась на гонца:— Благородная дама будет путешествовать без охраны? Да еще с малышом? Надеюсь, когда-нибудь настанет то счастливое время, когда мне не надо будет волноваться в моей стране?В это мгновение на восточной башне закричал дозорный. Алисанда обернулась и посмотрела в ту сторону, в какую он указывал. Оттуда, размахивая крыльями в лучах утреннего солнца, летело очень странное чудовище: с головой дракона, телом льва и орлиными крыльями — ну то есть если бы у орлов когда-нибудь могли отрасти крылья размахом в пятьдесят футов.— Это дракогриф Нарлх! — вскричала Алисанда. — Но кого он несет!Стоило чудовищу подлететь поближе, и ответ на этот вопрос стал очевиден: на его спине, между крыльями, сидела женщина и что-то держала на руках.— Это же леди Иверна! — воскликнула леди Констанс.А потом всем пришлось отвернуться и прикрыть ладонями рты: столько песка и камушков поднял дракогриф с земли при посадке. Отвернулись все, кроме Стегомана. Тот только прищурился и выкрикнул:— Здорово, кошачий хвост! Каким ветром тебя сюда занесло?— Будто сам не знаешь, — фыркнул Нарлх. — Летать-то я терпеть не могу.— Тем более любезно с твоей стороны было все-таки согласиться довезти меня, — проворковала дракогрифу леди Иверна.— Только для вас, мадам, — проурчал Нарлх, обернулся и посмотрел на свою пассажирку.Та наклонилась и чмокнула его в нос. Он отдернул голову, но чешуйки у него вроде бы покраснели.К дракогрифу уже подбежали двое рыцарей, чтобы помочь леди Иверне спуститься.— Сходите вниз, леди! Или, может быть, вы сначала передадите нам вашу ношу?— Это ношу я передам только женщине, — решительно заявила Иверна.Алисанда в сопровождении, леди Констанс и леди Элизы подошла к дракогрифу. Королева протянула руки, и леди Иверна передала ей драгоценный сверток. Алисанда отогнула уголок одеяльца, увидела крошечное хорошенькое личико. Малыш моргал.— Ой, какой славненький! — воскликнула Алисанда. — Скорее, миледи, он просыпается!— Это она, — поправила королеву Иверна и соскользнула с дракогрифа.Рыцари поддержали ее за талию, чтобы она не ударилась о землю. Она взяла ребенка у Алисанды и улыбнулась.— Господь милостив ко мне, и мое первое дитя — девочка. Однако я надеюсь порадовать сэра Ги и молю Бога, чтобы вторым у нас родился мальчик.— Я тоже на это надеюсь! — с энтузиазмом воскликнула Алисанда.Сэр Ги был тайным потомком императора Гардишана, но крайне отрицательно относился к возможности занять престол, однако очень важно для безопасности Европы, для торжества Бога и Добра, чтобы род Гардишана по мужской линии не прерывался.— Пойдемте, вы, наверное, устали с дороги! — И Алисанда повела свою гостью к замку. По пути она обернулась и крикнула: — Спасибо тебе огромное, Нарлх! Принесите этому благородному дракогрифу быка на съедение!— Благодарю за честь, ваше величество! — откликнулся Нарлх, после чего повернул голову к Стегоману. — Твое семейство просило передать тебе привет, если я вдруг случайно напорюсь на тебя где-нибудь, рыбья рожа.— Надеюсь, они оказали тебе достойный прием, ощипанная курица.И двое чудищ отправились к стойлам, добродушно обмениваясь оскорблениями.Но Алисанда этого не слышала. Она с головой ушла в беседу с гостьей.— О, как вам повезло! У вас так скоро родилось дитя!— Ну, мне же не нужно отвлекаться на государственные дела, — улыбнулась леди Иверна. — Поэтому мое тело служит своим прямым задачам. А вам следовало бы больше нагрузить вашего супруга, ваше величество. — Тут она посмотрела на Алисанду более пристально и добавила: — Да, и поскорее!Алисанда, покраснев, отвела глаза.— Неужели уже заметно?— Для всякой, кто выносил дитя, — да, только не спрашивайте, как я поняла. О, я так рада за вас, ваше величество! И за вас, и за всю страну! — Но лицо Иверны тут же исказилось тенью тревоги. — И в такое время лорд Мэт разыгрывает из себя бродячего рыцаря?— Увы, — уныло кивнула Алисанда. — А я еще глупее, потому что я его и послала! Но ему не сиделось на месте, а я поначалу не усмотрела в своей просьбе ничего опасного. И не подумала о том, что это путешествие займет много времени. — Она покрепче закрыла за собой дверь балкона прямо перед носом изумленного стражника. — О, садитесь скорее у окна да покормите малышку. Она уже хнычет!— Да, бедняжка, она проголодалась. Спасибо, ваше величество.Иверна села, распустила шнурки на корсаже платья и прижала младенца к груди. Глядя на личико крошки, она вздыхала от умиления и радости.У Алисанды и у самой сердце забилось чаще при виде радости другой женщины.— Сожалею, что не могу составить вам компанию и остаться с вами.— Не можете остаться! — Леди Иверна в ужасе посмотрела на Алисанду. — Ваше величество! Только не говорите, что вы хотите отправиться по следам вашего супруга! Вам нельзя! В такое время!— Но что же мне делать, — просто отвечала Алисанда, — если он ко мне не возвращается? Глава 6 Мэт не понимал, что потрясло его больше — то, что он был на волосок от гибели, или сам мантикор. Во всяком случае, на новую попытку пересечь границу он решился не раньше, чем стемнело, тем более что возникал логичный вопрос: а куда, собственно, торопиться? Не наблюдалось же ничего похожего на то, будто Латрурия собирается напасть на Меровенс! Или наблюдалось?Что там такое происходило, в этой Латрурии, что король Бонкорро так не хотел показывать одному из магов Алисанды?Так что в некотором смысле мантикор и сам по себе был ответом. Если король или кто-то из его приближенных, ну, скажем, лорд-канцлер, натравили чудовище на Мэта, чтобы не пустить его в страну, значит, на то должна быть действительно веская причина! В общем, Мэт собрался с духом, побродил немного при луне и наконец нашел складку в земле, мимо которой мог запросто пройти даже при дневном свете. Складку эту можно было назвать ложбинкой — футов семь в глубину и в ширину не больше того, но Мэт мог пройти по ней, развернувшись боком. Ложбинка, видимо, некогда был прочерчена на земле ледником, отступавшим в горы на долгое лето.Мэт рассудил так: раз он просмотрел эту ложбинку, может, и мантикор просмотрел ее? При условии, конечно, что у него с обонянием не очень. Да, предположение смелое. Даже слишком. Мэт на цыпочах взбирался по склону ложбинки, бормоча под нос стишок, предназначенный для того, чтобы отогнать любого, кто вознамерился бы на него напасть, просто так, на всякий случай: Держись подальше от меня, Любая тварь, любая тварь! Иду, пою, себя храня, — Меня попробуй кто ударь! И только его голова показалась над краем ложбинки, как раздался победный вопль, и в небе засверкало два лишних полумесяца. * * * — Эй, не торопись, успеешь! — крикнул Мэт, удирая во все лопатки. — Иди тихонько, послушайся моего совета!Он на полной скорости рванул к Меровенсу, не оглядываясь, пока не почувствовал себя в безопасности. Оглянулся он только тогда, когда чудище, изрыгая проклятия, рухнуло на землю — в который раз. Мантикор, правда, тут же взял разбег и снова ринулся вслед за Мэтом. Он подпрыгнул и крикнул:— За меня отомстят! Скоро и страшно! Моему повелителю ничего не стоит отменить это паршивое заклинание!— Рад, что этого не произойдет при мне, — дрожащим голосом проговорил Мэт, развернулся и зашагал прочь, в то время как мантикор, подпрыгнув, еще не приземлился.Пройдя футов двадцать, Мэт услышал топот и победный вопль, потом ужасный удар и визг ярости. Мэту казалось, будто он воочию видит, как мантикор снова и снова разбегается и бьется об Октройскую стену. И он не стал оборачиваться. Он прибавил шагу. Если уж король Бонкорро такой упрямый и так решительно отказывается принимать у себя собратьев-волшебников, пусть себе подыхает от тоски в одиночестве — ну то есть в интеллектуальном одиночестве, без возможности время от времени перекинуться парой слов с коллегой.Однако Мэт пока окончательно не сдался. В нем опять заговорило то жуткое упрямство, из-за которого он в свое время и угодил в Меровенс. Тогда он ни за что не хотел отказываться от попыток перевести непереводимый пергамент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51