- Так наживкой будем мы сами, если я тебя правильно понял! -
воскликнул Торренс.
Ропот возмущения послышался со всех сторон. Даже Константин Горов не
знал, какой стороны ему держаться. Он понимал, конечно, что сам Совет
Гегемонии был наилучшей приманкой: Лига не сможет удержаться от такого
соблазна. Но ловушка должна быть без изъянов.
- Господа!
Кустов стукнул по столу молоточком, чтобы положить конец шуму.
- Даю вам слово, что в этом нет ни малейшей опасности. Ловушка будет
безупречной.
Он снисходительно улыбнулся.
- Как только я введу вас в курс дела, сам Вице-Координатор, я уверен,
не сможет ничего возразить.
Советники во главе с Торренсом были настроены скептически, но в конце
доклада Кустова единогласно проголосовали "за". Торренс только поворчал
для вида.
Борис Джонсон ощупывал в темноте стену туннеля старинной станции
метро Четвертой улицы. Наконец его пальцы нашли щель, которая казалась
чуть поглубже, чем сотни других таких же на этой стене.
Он слегка раздвинул ее кончиками пальцев. Огромный каменный блок
сдвинулся с места, приоткрывая вход в узкий коридор, терявшийся во мраке.
Джонсон протиснулся в него, задвинул за собой плиту и, с фонариком в руке,
двинулся вглубь.
Этот проход, который существовал всего два года, вел в самое
секретное из мест сборов Лиги в лабиринтах под Большим Нью-Йорком. Это был
небольшой искусственный грот, случайно обнаруженный года три назад. Не
было найдено никаких его следов даже на самых старинных картах.
"Историки" Лиги предполагали, что он был прорыт беглыми рабами
задолго до начала Войны за Освобождение. Таким образом, место было вдвойне
надежным: с одной стороны, никто, кроме Лиги, не знал о его существовании,
а с другой, даже если бы Стражники заняли станцию Четвертой улицы,
вероятность обнаружения входа в галерею была ничтожной.
Естественно, это была не прогулка при луне, однако игра стоила свеч.
На этом этапе операции нельзя было пренебрегать никакой осторожностью;
наконец-то представлялся случай уничтожить одним ударом весь Совет
Гегемонии. Риск был невероятным, однако, в случае успеха, дело борьбы
продвинулось бы на годы вперед. И даже, может быть, Гегемония развалилась
бы сама собой, как только она окажется лишенной Совета, который был ее
единственным управляющим органом.
Наконец Джонсон добрался до цели: узкая галерея выходила в
полукруглое помещение длиной три или четыре метра и высотой не более двух.
Купол был сложен из красно-коричневого кирпича, а полом служил слой
влажной утоптанной глины. Было сыро, но не холодно: тепла двадцати
человеческих тел, которые сгрудились в этом замкнутом пространстве, вполне
хватало, чтобы поддерживать температуру на допустимом уровне. Здесь
присутствовали все командиры отделений, которых удалось быстро собрать, а
кроме того, естественно, Аркадий Дунтов и Энди Мэйсон. Последний был
заведующим Отделом Фальшивых Бумаг Лиги.
Наигранно ворчливым тоном он обратился к Джонсону:
- Надеюсь, что у тебя были весьма веские причины, чтобы заставить нас
спуститься в эту крысиную нору. Ведь здесь адская жара!
- Что касается причин, то я не думаю, что могут быть более веские, -
ответил Джонсон. - Ставлю вас в известность, что у меня есть готовый план
ликвидации одним ударом всех десяти Клоунов Совета Гегемонии!
Это заявление вызвало, по меньшей мере, всеобщее изумление.
- Ты рехнулся! - воскликнул Мануэль Гомес. - И для того, чтобы
рассказать этот анекдот, ты приволок нас сюда? Ты что, ушибся, или еще
что-нибудь?
- Смотрели ли вы в телевизор в последние дни? - отозвался Джонсон как
ни в чем не бывало. - И газет вы не читаете? Через два месяца Совет
Гегемонии должен собраться на Меркурии. Они хотят показать, что эта
планета так же гостеприимна, как и любая другая. Но мы сделаем так, что
гостеприимной она совсем не будет - для них, во всяком случае.
- Конечно, мы в курсе, для чего ты нас собрал, - сказал Гомес. - А
дальше что? На каждой планете есть Зал Совета с идеальной защитой, который
расположен в соответствующем Министерстве Опеки. И ты можешь быть уверен,
что за пределами здания они будут перемещаться только в окружении толпы
Стражников, которые ни на шаг не отойдут от них. Ни малейшего шанса взять
их в таких условиях...
- Все так и есть, - отозвался Джонсон. - Они будут ждать нашего
нападения во время передвижения и будут готовы к встрече в таких условиях.
- Он сделал паузу. - Поэтому мы нападем на них в самом здании
Министерства.
- Немыслимо!
- Чистейшее безумие!
- Ни малейшей надежды на успех!
- Ты окончательно потерял голову, Борис! - сказал Аркадий Дунтов. -
Ведь нет ни одного коридора, ни одного помещения, ни одного угла в здании,
которые не были бы начинены глазами и Лучами. Нельзя позволить себе даже
выглядеть подозрительно. Если мы решимся на такой штурм-самоубийство, мы
не пройдем и трех метров. Твой план - абсолютная утопия!
- Именно этого мнения и будет придерживаться Совет, - возразил
Джонсон. - И именно поэтому мой план удастся.
В глубине души он даже испытал удовлетворение от реакции на свое
сообщение: если уж самые решительные его сторонники принимали командира за
сумасшедшего, то Совет будет полностью захвачен врасплох.
- А что это за план? - спросил Гомес. - Что конкретно ты предлагаешь,
чтобы избежать смертоносного действия Глаз и Лучей, расположенных в каждом
помещении, в каждом коридоре?
- Это не совсем так, - ответил Джонсон. - В здании есть две комнаты,
в которых их нет.
- Да?
Аркадий Дунтов удивился.
- В самом деле. Во-первых, сам Зал Заседаний Совета. Клоуны, которые
там совещаются, не хотят, чтобы все их высказывания и поступки
записывались ЭВМ. Ты можешь быть уверен, что уж они-то не лишают себя
удовольствия совершать Запрещенные Акты.
- Ну и что? Какой нам толк от этого? - вмешался Майк Файнберг. - Ты
же знаешь, какая охрана выставляется вокруг каждого Зала Заседаний. Рядом
с каждым из них, а также по нижнему и верхнему этажу, проходят коридоры с
системой контроля особого свойства. Достаточно, чтобы кто угодно, даже
Стражник, углубился в один из них, чтобы все они тотчас были затоплены
радиоактивными лучами. Конечно, если очень постараться - и если очень
повезет - можно внедрить наших людей в здание. но от этого преграда в виде
страшных коридоров не станет менее преодолимой.
- А что станет с Советом, когда радиация распространится по всем
помещениям? - спросил Джонсон.
- Не будь идиотом, Борис! - воскликнул Файнберг. - Ты же прекрасно
знаешь, что Зал Заседаний полностью защищен свинцовым экраном толщиной
шестьдесят сантиметров. Они спокойно отсидятся в нем в ожидании окончания
тревоги. У них там есть все, чтобы высидеть несколько суток, я думаю.
- А чем они будут дышать все это время? - спросил Джонсон. -
Пустотой?
Он почувствовал, что лица присутствующих посерьезнели, и абсолютная
тишина наступила в помещении.
- Это вполне в стиле Гегемонии, - продолжал Джонсон. - Настоящая
одержимость своей безопасностью, доходящая до мании, и наряду с этим явный
просчет. Как только начнется штурм снаружи, они тотчас же
забаррикадируются в своем дзоте. А когда они запрутся, где же они возьмут
воздух для дыхания?
Никто не проронил ни слова.
- Нам удалось внедрить одного из наших людей в Министерство Опеки
Меркурия, - продолжал Джонсон. - Он работает в системе обслуживания. Как
только я узнал о замыслах Совета, я затребовал у него детальный план
здания. Итак, когда Зал Заседаний изолирован, воздух поступает по
запломбированным трубопроводам. Компрессорная находится двумя этажами
ниже. Нет никакой надобности пробиваться в сам зал, достаточно добавить
немного смертоносного яда в воздух.
- Да, но как? - сказал Файнберг. - Как только мы проникнем в
компрессорную, Лучи начнут действовать...
- Думай, ну, думай же! - воскликнул Джонсон с нетерпением в голосе. -
Откуда там Лучи? Ведь в случае тревоги жизнь Членов Совета зависит только
от бесперебойной работы аппаратуры в этом помещении. Ты думаешь, они пошли
бы на риск установки там Глаз и Лучей? Нет, они удовольствуются тем, что
пошлют туда полдюжины Стражников, чтобы следить за несколькими техниками,
которые там работают. Естественно, дверь и стены этого помещения защищены
свинцовым экраном на тот случай, если что-то приведет в действие Лучи,
расположенные в соседних коридорах. Если нам удастся провести человек
десять наших людей к этому месту, нам останется только прикончить
Стражников, запереть экранированную дверь и пустить газ в систему
вентиляции, после чего конец Совету Гегемонии.
- Да, но как именно пробраться туда? - спросил Гомес. - Ведь как
только мы нападем, придут в действие Лучи в коридоре.
- Файнберг, ты специалист, - сказал Джонсон. - Сколько времени
проходит между тем моментом, когда Глаз регистрирует Запрещенное Деяние, и
реакцией соответствующего Луча?
- Максимум от двух до трех секунд, - ответил Файнберг.
- А сколько до того момента, когда доза радиации становится
смертельной?
- Скажем, не более двух секунд.
- Что же, - сказал Джонсон, - у нас есть пять секунд между началом
нашей операции и тем моментом, когда дверь захлопнется за нашими спинами.
- Так это же просто неосуществимо, - сказал Файнберг. - Не может быть
и речи о том, чтобы взорвать дверь или расплавить ее лазером за это время.
К тому же, я думаю, мы не должны этого делать по той причине, что дверь
должна остаться невредимой, чтобы выполнять свою роль экрана от радиации.
- Абсолютно правильно, - согласился Джонсон. - А если дверь уже
открыта? Тогда шесть человек вполне могут быстро войти и закрыть ее менее,
чем за пять секунд, не правда ли?
- Несомненно, - ответил Файнберг. - Но как практически это
произойдет? Мы постучим и вежливо попросим Стражников впустить нас? Ведь
может так случиться, что Опекун расценит это как Запрещенное ДЕяние.
- Не беспокойтесь об этом, единственное, что мне необходимо знать,
это возможно ли наделать достаточно фальшивых документов, чтобы высадить
двести человек на Меркурии до начала официальных празднеств? Что ты об
этом скажешь, Мэйсон?
- Нелегко, но осуществимо, - ответил Мэйсон. - Остается проблема
двери. Меня тоже это беспокоит.
Улыбка Джонсона стала шире.
- Я уже упоминал о нашем человеке в системе обслуживания
Министерства, не так ли? Так вот, его зовут Джереми Дэйд, и он работает
как раз в компрессорной!
Улыбка Джонсона стала еще шире, а суровые лица, окружавшие его, стали
терять выражение недоумения, стали мягче. Заговорщики переглядывались. Они
начали разделять его веру. Выложив этот последний козырь, он превратил
выглядевший до сих пор утопический проект в реальность.
В то же время это было нечто новое, к чему надо было еще привыкнуть:
после десяти лет неудач и огорчений, провала даже менее амбициозных
предприятий дело, казалось, должно было завершиться верным успехом. Но в
плане Джонсона не было, с виду, никаких недочетов.
Аркадий Дунтов перевел дыхание и с некоторой нервозностью обвел
взглядом непроницаемые лица восьми Ответственных Агентов Братства Убийц.
Семеро из них, казалось, погрузились в глубокое раздумье, как будто
пытались взвесить значение только что полученной информации. И только
восьмой, Роберт Чинг, спокойно улыбнулся.
- Так вот, - подвел итог Дунтов, - Джонсон планирует уничтожение
Совета Гегемонии посредством газа. Предприятие безнадежно
самоубийственное, но это не заставит отступить такого, как он, фанатика.
- Каково ваше мнение, Главный Агент? - сказал Брат Фелипе.
- Действительно, что вы об этом думаете, Главный Агент?
Все взгляды были обращены на Чинга, все ждали, что он ответит.
Однако, когда Чинг заговорил, оказалось, что обращается он только к
Дунтову, пристально глядя на него взглядом проникновенным и слегка
обеспокоенным.
- А вы, Брат Дунтов, вы что скажете? Ведь вы присутствовали, вы
хорошо знаете Бориса Джонсона.
- Что я скажу? О чем, братья? - пробормотал сконфуженный Дунтов.
- Начнем с плана Джонсона, - сказал Роберт Чинг.
Дунтов обратил внимание на то, что вопрос не был задан ему конкретно,
и он начал думать вслух:
- Что ж, нет сомнений, это довольно сложно. Однако, атакуя здание
снаружи, они действительно вынуждают Совет запереться в спасительном для
него Зале Заседаний. Если им повезет, и если организация будет достаточно
четкой, им может удастся ввести своих агентов в компрессорную. Конечно, не
все может пойти, как по маслу, но ведь они привыкли к такого рода
действиям. А уж оказавшись на месте и пользуясь эффектом внезапности, они
без особых затруднений смогут разделаться со Стражниками, а затем судьба
Членов Совета станет пустой формальностью. Просто надо проникнуть в
компрессорную до того момента, когда уровень радиации дойдет до опасного
уровня. Если у них это получится, то их план увенчается успехом. А так как
у них там есть свой человек...
- Н-да, - сказал Роберт Чинг. - Прекрасный анализ, Брат Дунтов. В
целом вы различили все нюансы, не правда ли, Братья?
Дунтов обвел взглядом Ответственных Агентов и заметил в выражениях их
лиц отблески своего собственного сомнения.
Роберт Чинг также обратил внимание на всеобщее недоумение и
рассмеялся.
- Так вот, друзья мои. Жизнь Совета висит на ниточке. Демократическая
Лига играет ва-банк. Речь идет о сотнях жизней. И все это зависит от
одного человека. От одного!
Вдруг Дунтов понял. Ведь это было предельно ясно: все зависело от
Джереми Дэйда! "От агента Лиги, который работает в компрессорной", -
пробормотал он.
- Вот суть проблемы, - сказал Роберт Чинг. - Так вот, если, благодаря
этому самому Дэйду, Джонсону и его людям удастся попасть в помещение,
Совет обречен. Если же Дэйду не повезет, значит, Джонсона и его людей ждет
верная смерть, а Гегемонию - триумф. Один-единственный человек, от
которого зависит успех или провал операции. Это ничего не напоминает вам,
Братья?
- Рука Хаоса! - воскликнул Смит. - Его величие случай во всем своем
блеске! С одной стороны - Лига со своими людьми, которых она бросает в
бой, Лига со своим невероятно сложным, если не сказать - ненадежным,
планом, а с другой - Гегемония со всеми своими возможностями и своей
гигантской организацией подавления, а в центре всего этого - жалкий
индивидуум, который является всего лишь простой пешкой на шахматной доске!
Роберт Чинг опять улыбнулся.
- Я бы не сказал, что это правильно. Подумайте только: перед вами
Гегемония со своими строгими порядками, членами Совета с их параноидальной
одержимостью безопасности. Не кажется ли вам как минимум странным, что они
выбирают для собрания единственную планету, где у Лиги есть агент,
внедренный в самое решающее место? Не кажется ли вам странным, что этот
агент до сих пор не обнаружен? Подумайте. При совпадении такого количества
случайных факторов - не имеем ля мы основания различать во всем этом руку
Порядка, замаскированную под видом Хаоса?
- Что вы имеете в виду, Главный Агент? - спросил Брат Фелипе.
- Задумайтесь сами, - продолжал Чинг. - Какую более соблазнительную
приманку можно предложить Лиге, чем Совет Гегемонии в полном составе,
поданный практически как будто на закуску? Каким бы наивным он ни был,
мистер Джонсон сам почувствовал бы ловушку, если бы не был уверен, что у
него есть решающий фактор в лице мистера Джереми Дэйда! Но, предположим,
этот мистер Дэйд тоже попадает в ловушку. Тогда в чью же пользу
оборачивается этот решающий фактор, в пользу Лиги или в пользу Гегемонии?
- Ну, конечно, - воскликнул Дунтов. - Теперь ясно, что это ловушка.
Чинг кивнул.
- Да, я тоже так думаю. Мы не знаем, естественно, всех деталей, но мы
должны верить в способности Гегемонии и в то, что ловушка сработает. В
этом отношении мистеру Джонсону есть чему поучиться у Кустова. Но главный
вопрос для нас вот в чем: в каком направлении мы должны действовать?
- Самым справедливым, может быть, было бы вообще не вмешиваться, -
высказался Н'Гана. - С первого взгляда может показаться, что Лига является
силой, оппозиционной Гегемонии, но, если анализировать ее действия с точки
зрения социальной динамики в свете теории Марковица, то можно сделать
вывод, что она действует на самом деле как предвиденный фактор -
подпольная оппозиция - и поэтому способствует снижению социальной
энтропии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20