Месяц этот заканчивался завтра.
В самом деле, этот корабль будет полностью принадлежать ему, по
крайней мере, в течение всего полета к Синюсу-61.
Его назначили капитаном, начальником экспедиции. Как только цель
будет достигнута, он уступит свое место другим, среди которых и прежний
недруг Горов. Но на время полета это был его корабль.
Завтра наступит долгожданный день.
Все необходимое оборудование и запасы были уже погружены, а завтра
наступит черед экипажа. Дунтов обвел любовным взглядом экраны и
переключатели, которыми он мог теперь, казалось, манипулировать с
закрытыми глазами. Корабль был оборудован двумя автономными системами
управления: одна была классической, другая была не похожа на все до сих
пор известное. Для старта, посадки и для полетов в пределах Солнечной
системы применялась обычная антигравитационная система двигателей. И
только за орбитой Плутона включится сверхсветовая...
Дунтов в сомнении покачал головой перед пультом управления этой
системой. В течение истекшего месяца он не покидал профессора Шнеевайса.
Если система управления показалась ему достаточно простой, то в теории он
чувствовал себя далеко не так уверенно. Сейчас он старался по возможности
точно вспомнить слова профессора:
"Существование "Прометея" никоим образом не противоречит уравнениям
Эйнштейна, определяющим скорость света как конечную скорость тел, которые
двигаются в пространстве".
Он представил себе Шнеевайса, объяснявшего ему, что необходима
определенная конечная скорость, чтобы разогнать корабль до сверхсветовой
скорости в том, что он называл "первичным пространственно-временным
континуумом".
"Затем нам надо выбраться из него. Вы применяете обычную систему
двигателей, чтобы направить корабль по курсу к Синюсу-61 и достичь обычной
высокой скорости. Затем вы включаете стазовый генератор. "Прометей" и
часть пространства вокруг него окажутся как бы заключенными во временную
капсулу или, точнее, попадут в "трещину" во времени по отношению к
первичному пространственно-временному континууму. По отношению к этому
микроконтинууму корабль превышает скорость света, однако сама капсула
перемещается по первичному континууму со скоростью света. Но, в силу того,
что корабль уже не занимает определенное пространственно-временное
положение в первичном континууме, выводам теории Эйнштейна это не
противоречит".
Для Дунтова теория полета была не более ясна, чем "Теория Социальной
Энтропии", которую дал ему почитать Роберт Чинг: он понимал все слова,
однако то, что они означали, оставалось затянутым густым туманом.
Во всяком случае, все это не так уж его и трогало: его знаний вполне
хватало, чтобы действовать, чтобы правильно выполнять приказы и вести
корабль к намеченной цели - вот что было главным.
Теорией занимались другие. Вспомнив о приготовлениях последних
недель, он спросил себя, нет ли среди тех, кто умел только думать, но не
действовать, людей, способных тайно завидовать ему - кроме Чинга,
естественно - хоть в какой-то мере...
Константин Горов парил рядом с Чингом в просторном помещении
сферической обсерватории, оборудованной в глубине астероида.
Он чувствовал нечто вроде странного головокружения, которое как будто
обволакивало их со всех сторон. Чувство восхищения, смешанное с почти что
религиозным ужасом.
Это место притягивало его, как и сама личность Роберта Чинга.
Чинг был и в самом деле необыкновенным человеком. Он был во многом
похож на самого Горова: он точно так же стремился к знанию, у него был
изощренный ум, он точно так же уважал тягу к Знанию у других - редкостное
свойство у представителей человеческой расы.
Некоторые аспекты личности Чинга в то же время отталкивали Горова.
Как такой умный человек мог поддерживать явно устаревшие, почти что
религиозные нравы? А его приверженность теории Хаоса... Как мог человек
такого ума всерьез восхищаться пустотой, Случайностью - на грани мании
неуверенности Гейзенберга! Это было смешно и в то же время ужасно.
- Смотрите, Горов, - говорил в это время Чинг. - Эти мириады звезд,
каждое из которых является Солнцем, потенциальное место жительства
человека. Бесконечность Хаоса, действительные размеры Вселенной...
Но вот уже несколько секунд Горов не слушал его. Он только что
заметил несколько двигавшихся тел, летевших со стороны Солнца, со стороны
Земли.
- Смотрите! - воскликнул он. Он указал пальцем. - Космические
корабли!
Чинг вздрогнул и повернулся в ту же сторону.
- За нами охотятся! - сделал он вывод. - Эти корабли приближаются к
астероиду! Можете вы определить их принадлежность, тотчас вычислить их
траекторию?
Наступила продолжительная пауза, в течение которой Чинг сначала на
что-то надеялся, а потом глухое отчаяние охватило его. Кто же еще, кроме
Гегемонии, мог послать эти корабли? И как их задержать? Все старания
пойдут прахом, когда до цели рукой подать, когда только и оставалось
коснуться звезд...
Голос дежурного офицера раздался в зале:
- Это крейсеры Гегемонии, Главный Агент. Тридцать кораблей. Они
двигаются прямо на нас, как будто уверены в нашем присутствии. Они будут
здесь примерно через три стандартных часа.
- Невероятно! - воскликнул Чинг. - Все наше оборудование находится
под землей. Реактор абсолютно изолирован. Мы соблюдали полное
радиомолчание. Каким же образом...
- Вот наглядный пример того, что касается методов Гегемонии, -
вмешался Горов. - Каким бы дураком Торренс ни был, он в конце концов
должен был прийти к выводу, что генштаб Братства находится где-то в Поясе
Астероидов. Затем он целый месяц вел расследование. Есть, однако, признак,
который невозможно скрыть на сто процентов. Это тепло. Они, несомненно,
подвергли каждый из булыжников исследованию с помощью приборов,
сверхчувствительных к выделению тепла. Работа, конечно, еще та. Учитывая
отсутствие внутренних источников тепла у астероидов, любая разница
температуры по отношению к окружающей среде тотчас же выдает присутствие
человека, и с этим вы ничего не можете поделать. Сопротивляться этим
крейсерам вы тоже не можете. Но у нас есть три часа. Разве нельзя ускорить
подготовку к отлету "Прометея"?
- Это было бы выходом, - ответил Чинг. - Но "Прометей" не сможет
обогнать вражеские корабли. В условиях обычного полета его скорость
несколько меньше, чем у обычного корабля, а стазовый генератор нельзя
включить на незначительном расстоянии от такой гигантской массы, как
Солнце. Это утверждение Шнеевайса. Если только...
Выражение обреченности на лице Чинга уступило место выражению
триумфа, близкого к экстазу, - так, по крайней мере, показалось Горову.
- Ну конечно! - воскликнул Главный Агент. - Конечно же! Конечный
Хаотичный Акт! Это единственный выход! Конечный Хаотичный Акт, вызванный
обстоятельствами! Чего еще ждать?
Он повернулся к Горову, и тому показалось, что нечто похожее на нимб
появилось над головой старика. С религиозного фанатика мигом слетела вся
шелуха его рациональных рассуждений. На глазах Горова обнажился этот
аспект личности Чинга, который отталкивал его, внушал ему инстинктивный
ужас. Но на этот раз Главный Агент олицетворял надежду.
- Быстрее к кораблю! Грузитесь как можно скорее! Человек познает
звезды, а я... Конечный Хаотичный Акт!
По истечении двух часов лихорадочной деятельности Борису Джонсону
удалось наконец-то уютно расположиться в своей ячейке центрального поста
"Прометея".
Рядом с ним в специальной ячейке, оставлявшей свободными руки,
полулежал Аркадий Дунтов, занимавшийся последними приготовлениями,
стремясь ускорить насколько возможно всю процедуру взлета. Три других
ячейки занимали абсолютно незнакомые Джонсону люди, а в остальных каютах
Горов и сотня других Братьев ожидали момента взлета. Все было готово.
Теперь, после всей этой суматохи, Джонсон мог в спокойной обстановке
обдумать, до какой же степени их положение было безнадежным.
Крейсеры Гегемонии были менее чем в часе полета, и приближались они
полным ходом.
У "Прометея" не было ни малейшего шанса оторваться от них до выхода
на орбиту Плутона, а маломощные корабли Братства, базировавшиеся на
астероиде, могли продержаться не более двух-трех минут.
Ситуация была безнадежной. Но в течение последних месяцев Джонсон
столько раз попадал в безнадежные ситуации, что уже не мог поверить, что
именно эта станет последней.
Вся база бурлила. Какая-то лихорадочная деятельность во всех ее
уголках заставляла предположить, что что-то подготавливалось. Джонсон уже
неоднократно слышал странные слова "Конечный Хаотичный Акт", которые
проскальзывали в разговорах Первых Агентов, в то время как на лицах
простых Братьев появилось необычное выражение - одновременно торжественное
и задумчивое. Вне всякого сомнения, им было известно нечто такое, к чему
Джонсон не имел доступа, и он в конце концов привык к этому, но что же
крылось за всеми этими приготовлениями?
Засветился экран, расположенный прямо перед Дунтовым, и Джонсон мог
теперь видеть приближение серебристых кораблей, грациозных и в то же время
зловещих сигар, которые уже были готовы наброситься на свою добычу.
Голос Роберта Чинга послышался в рубке:
- Агент Дунтов, не пытайтесь отвечать. С этого момента вы соблюдаете
абсолютное радиомолчание. Вы точно выполните все последующие распоряжения.
Голос Главного Агента звучал сегодня как-то особенно необычно. В нем
чувствовался металл, что можно было приписать просто к командному тону.
- Вот эти распоряжения. Вы будете держать "Прометей" в полной
предстартовой готовности, однако взлетите только тогда, когда получите
сигнал. Этим сигналом будет открытие выходного шлюза. В этот момент вы
взлетите. Вы не должны уточнять и менять курс в этот момент. Вы просто
направитесь на полной скорости в направлении к Синюсу-61 и будете
поддерживать максимальное ускорение до тех пор, пока будет существовать
опасность в виде крейсеров Гегемонии. Не беспокойтесь! У вас хватит
времени на все, когда опасность минует. Только тогда вы займетесь
уточнением всего курса. Следуйте этим указаниям абсолютно точно. Во имя
Хаоса. Прощайте. Конец.
- Но корабли... - запротестовал было Дунтов.
Однако он тотчас опомнился и прикусил язык. Потом он выключил рацию и
повернулся к Джонсону, чтобы задать ему риторический вопрос, который не
давал ему покоя:
- Ведь их невозможно обогнать, Борис. А базирующихся на астероиде
кораблей явно недостаточно, чтобы задержать их надолго. Ближайшая база
Братства на расстоянии двух дней полета...
- Не рассчитывайте на мой ответ, Аркадий. Здесь решает Братство. Но
Чинг, похоже, уверен в себе. До сих пор события никогда не заставали его
врасплох.
- В самом деле, - пробормотал Дунтов. - Роберт Чинг не может
разочаровать нас.
"Я не хотел бы разделить с тобой твою слепую веру, Аркадий, - подумал
Джонсон. - Или..."
Просторное помещение обсерватории, расположенное в самом сердце
астероида, было заполнено Братьями - Первыми Агентами, рядовыми
исполнителями, командирами подразделений, техниками, машинистами - здесь
собрались все, кто не попал на борт "Прометея" - призрачные силуэты,
парящие в замкнутом, лишенном тяжести пространстве, сумрачном и
ненадежном.
Относительно спокойно было только в непосредственной близости от
прямоугольного телеэкрана, занимавшего целую стену: здесь находился сам
Роберт Чинг, который вместе с обслуживающим персоналом возился с
аппаратурой, имевшей, видимо, непосредственное отношение к полету
"Прометея".
Несколько толстых жил силового кабеля, протянутых по полу, уходили
вверх и терялись в коридорах наверху. Перед Чингом был также установлен
пульт управления с двумя прерывателями, двумя небольшими телеэкранами и
передатчиком.
На одном из экранов появилось изображение окруженной скалами впадины,
которая маскировала вход в шахту взлета и посадки. На другом застыло
изображение похожего участка поверхности - только на противоположной
стороне астероида.
Чинг отвернулся от экранов и долгим взглядом обвел окружавшие его со
всех сторон звезды, те самые звезды, которые он никогда больше не увидит,
эти чудесные миры, которые предстоит в скором времени открыть "Прометею",
и которых его самого лишили навсегда.
"Но смерть, - сказал он себе, - единственное событие, которое
неминуемо для любого человека - раньше или позднее, она неизбежна. И лучше
всего сделать так, чтобы у нее был смысл. А разве много таких людей, у
которых был шанс выбрать смерть, наполненную смыслом, самым грандиозным
смыслом - Конечным Хаотичным Актом, победой посредством самоубийства,
реализацией наивысшего парадокса? Какой же еще конец мог бы увенчать
жизнь, прожитую в служении Хаосу?"
Не без сожаления оторвался он от созерцания мерцающих жемчужин на
черном бархате бесконечности и снова занялся аппаратурой. Теперь пора
действовать.
Потом у него еще будет несколько минут для последнего размышления.
Он включил рацию и почувствовал, как тотчас же возросло напряжение в
толпе в связи с этим жестом, который служил сигналом для начала первого
акта этой последней драмы.
- База Братства вызывает командующего эскадрой Гегемонии, - сказал
Чинг.
Вражеские крейсеры на просторном экране перед ним все приближались и
приближались по окружности к астероиду.
Ему ответил грубый и хрипловатый голос:
- Говорит Вице-Адмирал Лазар, командующий триста сорок первой
эскадрой Гегемонии. Ваша база полностью окружена. Мы обладаем мощностью
огня достаточной, чтобы превратить в пыль ваш астероид со всем, что в нем
есть. Любая попытка бегства или сопротивления обречена на провал.
Предлагаю следовать моим указаниям. Половина моих кораблей сядет, а
остальные останутся на орбите, готовые в любой момент открыть огонь при
малейшем нарушении с вашей стороны. Отвечайте.
Мысли с бешеной скоростью нанизывались одна на другую в голове Чинга.
Для успешной реализации Конечного Хаотичного Акта нужно было, чтобы
все корабли сели на астероид. Необходимо, чтобы все корабли нашли свой
конец, чтобы ничто не помешало "Прометею" достигнуть окраин Солнечной
системы и направиться к звездам. Если хотя бы одному крейсеру удастся
избежать этой участи, все старания Чинга будут напрасны. Надо было найти
средство, чтобы убедить адмирала совершить посадку со всей эскадрой.
Вдруг он вздохнул с облегчением.
Решение было перед ним - и такое простое - как будто он всегда знал
его: чтобы убедить кого-то что-то сделать, надо потребовать, чтобы он
сделал нечто прямо противоположное.
Слегка улыбнувшись, он сказал в микрофон:
- База Братства вызывает Вице-Адмирала Лазара. Мы не скрываем, что у
нас нет ни малейшего шанса выбраться. Однако на этой базе много тысяч
вооруженных и решительных Братьев, и мы можем, если вы нас к этому
вынудите, заставить вас дорого заплатить за победу. Однако мы готовы на
почетную капитуляцию, чтобы избежать напрасных жертв. Предлагаю сесть
только вашему кораблю, тогда как вся ваша эскадра останется на орбите. При
любом другом решении мы будем сопротивляться до последней капли крови!
Прием.
- Вы еще осмеливаетесь диктовать мне условия! - прошипел в ответ
адмирал. - Вы думаете, что я такой дурак, чтобы посадить свой корабль в
таком месте, где полно вооруженных врагов? А теперь слушайте мои условия.
У меня тридцать кораблей. Я намереваюсь посадить всю эскадру, нравится вам
это или нет. Можете сопротивляться. Посмотрим, долго ли вы продержитесь
против трех тысяч Стражников!
- Ладно! - сказал Чинг мрачным тоном. Он сделал вид, что смирился. -
Приходится покориться превосходящим силам. Мы не окажем никакого
сопротивления, если ваши люди не применят оружие первыми. Вам лучше сесть
на освещенную часть астероида.
- Моя эскадра сядет там, где я укажу! - прорычал Лазар в ответ.
- В вашей власти решать, - ответил Чинг. В его голосе было смирение.
- Однако, даже если это в ваших интересах, я должен предупредить вас, что
почти вся противоположная сторона астероида состоит из искусственных
материалов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20