- Я тоже нахожусь под подозрением, ваше величество? - сверкнула глазами
она.
- Пока что не подозревается никто - и в то же время все. Не хотите же вы
внушить мне, что доктор Гуукаминаан покончил с собой, расчленив свое тело (
разбросав его куски по всей платформе.

Ночь была прохладной, но утром солнце взлетело на небо с невероятной
быстротой, и воздух почти сразу же начал дрожать от зноя. Магадоне Самбиса
сказала, что надо поскорей приступать к работе, поскольку к полудню жара
станет совсем уж невыносимой.
Валентин был уже готов, когда она зашла за ним вскоре после рассвета. По
его просьбе его сопровождали только телохранители, без придворных. Тунигорн
ворчал по этому поводу, и Миригант тоже. Но она стояла на своем: она
предпочитает, чтобы сегодня понтифик сопровождал ее один - когда же он
увидит то, что она хочет ему показать, он сможет поделиться информацией с
остальными.
Она повела Валентина к Седьмой пирамиде - вернее, к тому, что осталось от
нее, то есть к урезанному основанию, квадратному сооружению со сторонами по
двадцать футов и пяти-шести футов высотой. Пирамида была сложена из того же
красноватого базальта, что арена и многие другие обще ственные здания.
Восточное постамента валялись разбитые куски верхней части, разбросанные на
обширном пространстве, точно какой-то рассерженный великан хлопнул по
западной грани пирамиды своей ручищей и разбил ее вдребезги. На расстоянии
примерно пятисот футов виднелась острая верхушка нетронутой Шестой пирамиды,
торчащая над купой низеньких корявых деревьев, а дальше выстроились
остальные пять, ведущие к царскому дворцу.
- Согласно пьюриварским преданиям, - сказала Магадоне Самбиса, - жители
Велализьера каждую тысячу лет устраивали большой праздник и каждый раз
строили пирамиду в честь этого события. Это не расходится с истиной,
насколько нам удалось установить возраст шести сохранившихся пирамид. Эта,
как нам известно, была последней в ряду. Если верить легенде, - и она
многозначительно посмотрела на Валентина, - ее построили в честь того самого
празднества, на котором произошло Кощунство. Постройка толькотолько
завершилась, когда в город вторглись жители провинций, пришедшие наказать
горожан за совершенное ими преступление.
Магадоне Самбиса провела Валентина на северную сторону разрушенной
пирамиды. Отойдя футов на пятьдесят от основания, она остановилась. Верхний
слой почвы здесь был аккуратно срезан, и Валентин увидел прямоугольное
отверстие, достаточно широкое для человека, а за ним ход, ведущий обратно к
пирамиде.
К большому камню слева от раскопа была прикреплена метка из желтой ленты
в форме звезды.
- Это здесь вы нашли голову? - спросил Валентин.
- Не здесь. Внизу. Не желаете ли спуститься, ваше величество?
Валентина к пирамиде сопровождали шестеро охранников:
великаншавоительница Лизамон Гультин, его личный телохранитель,
сопутствовавшая ему во всех путешествиях еще с его цирковых дней; двое
громадных косматых скандаров; пара гвардейцев, которых он унаследовал от
своего пред шественника, и даже один метаморф, Ааризиим, перешедший к
Валентину от мятежного Фараатаа в последние часы восстания. Все шестеро
выказали намерение спуститься вниз вместе с понтификом, хотя Лизамон и
скандары были слишком велики, чтобы пролезть в отверстие. Но Магадоне
Самбиса энергично потрясла головой, и Валентин, улыбнувшись, сделал им знак
остаться наверху.
Женщина зажгла фонарик и спустилась в лаз. Крутые земляные ступени вели
вниз на глубину девять-десять футов, где проход неожиданно становился ровным
и начинался пол, вымощенный плитами гладкого зеленого камня. Магадоне
Самбиса посветила на одну из плит, и Валентин увидел глубоко врезанные
иероглифы вроде тех, что украшали церемониальный бульвар у царского дворца.
- Это наше крупное открытие, - сказала Магадоне Самбиса. - Оказалось, что
под каждой из семи пирамид существуют святилища, о которых прежде никто не
подозревал. Около полугода назад мы работали у Третьей пирамиды, стараясь
укрепить ее фундамент, и обнаружили одно из них. Оно было разграблено скорее
всего еще в древности. Но это все равно была выдающаяся находка, и мы
принялись искать такие же святилища под остальными пятью уце левшими
пирамидами. И нашли их, тоже разграбленные. Мы не стали тогда раскапывать
седьмое святилище, сочтя, что ничего интересного там не увидим: ведь его,
вероятно, разграбили в то же время, когда разрушили /(` ,($c. Но потом мы с
Гуукаминааном решили, что не помешает проверить, и проложили ход, в котором
мы сейчас находимся. Примерно через день мы докопались до этих плит.
Пойдемте.
Они углубились в подземный ход, где могли уместиться в ряд четверо
человек. Стены, выложенные тонкими пластинами черного камня, похожими на
корешки книг, восходили к сводчатому потолку из того же камня. Это была
искусственная работа, явно выполненная руками древних мастеров. Даже воздух
здесь был древний, затхлый, безжизненный. Он оставлял мертвенный вкус в
ноздрях Валентина.
- Такие помещения называются у нас церемониальными камерами, - пояснила
Магадоне Самбиса. - Вероятно, жрецы использовали его для принесения жертв.
Луч ее фонарика упал на белую стену, загораживающую проход прямо перед
ними.
- Это что, фундамент пирамиды? - спросил Валентин.
- Нет. Это стена святилища, примыкающая к фундаменту. Сама пирамида
находится по ту ее сторону. Остальные святилища примыкают к своим пирамидам
точно таким же образом. Вся разница в том, что все прочие святилища были
взломаны, а это не тронуто.
Валентин тихо присвистнул.
- И что же, по-вашему, находится там, внутри?
- Мы не имеем об этом ни малейшего представления. Мы откладывали вскрытие
святилища, ожидая, когда коронал Хиссыон вернется из своего путешествия в
Зимроэль, чтобы и вы, и он могли присутствовать при этом событии. Но
потом... это убийство...
- Да-да. Но не странно ли, что разрушители снесли Седьмую пирамиду до
основания, а святилище под ней не тронули? По логике, они должны были
разграбить его дочиста.
- Ну, а если там было замуровано что-то, чего они не хотели касаться?
Это, конечно, только гипотеза. Мы, возможно, никогда не узнаем правды, даже
когда откроем святилище - если откроем.
- Если?
- С этим могут быть проблемы, ваше величество. Я имею в виду политические
проблемы. Мы обсудим их позднее - сейчас не время.
Валентин кивнул и посмотрел на ряд ниш дюймов девять глубиной и фут
высотой, выдолбленных в стене примерно в восемнадцати дюймах над полом.
- Они предназначены для жертвоприношений?
- Совершенно верно. - Магадоне Самбиса осветила ниши справа налево. - В
нескольких мы нашли микроскопические следы засохших цветов, в других были
черепки и яркие камешки - они и сейчас там лежат. И останки животных. - Она
помолчала. - А вон там, в крайней левой нише... - Фонарик задержался на
желтой звезде, прикрепленной к задней стенке углубления.
- Значит, это там? - ахнул Валентин.
- Да, там лежала голова Гуукаминаана. Аккуратно помещенная в центр ниши,
лицом наружу. Приношение своего рода, я полагаю.
- Но кому? И зачем?
Магадоне Самбиса пожала плечами.
- Вернемся, ваше величество. В этом воздухе лучше не оставаться долго. Я
просто хотела показать вам, где расположено святилище. И где мы нашли
недостающую часть доктора Гуукаминаана.

Позже, когда к ним присоединились Насимонте, Тунигорн и остальные,
Магадоне Самбиса показала Валентину еще одно важное открытие, сделанное
экспедицией: необычное кладбище, где древние обитатели Велализьера хоронили
своих мертвых.
Вернее, фрагменты своих мертвых.
- Видимо, ни в одной из могил нет цельного мертвого тела. В каждом
вскрытом нами погребении мы находили только крошечные частицы - палец там,
ухо здесь, губу, палец ноги. Или какой-нибудь внутренний орган. Каждый
кусочек тщательно набальзамирован, помещен в красивый каменный ларец и
захоронен под своим надгробным камнем. Часть целого, вид метафорического
погребения.
Двадцатитысячелетнее кладбище метаморфов было одним из самых удивительных
зрелищ, какие Валентин видел среди множества диковин, на которые столь щедр
Маджипур.
Оно занимало участок не более ста футов в длину и шестидесяти в ширину
a`%$( пустынных, заросших травами дюн в конце одного из мощеных бульваров,
пересекающих город с севера на юг. На этом клочке земли помещалось около
десяти тысяч могил, плотно стиснутых вместе. Могильные камни напирали один
на другой, перекошенные в разные стороны так, что в глазах рябило.
В свое время, вероятно, каждый камень любовно ставился под прямым углом
над ларцом, вмещавшим избранную для погребения частицу усопшего. Но с
течением веков могил на маленьком кладбище становилось все больше и больше,
и в конце концов им стало тесно. На каждом квадратном ярде помещалось
несколько дюжин.
Камни продолжали воздвигаться, невзирая на соседние, и более старые
клонились набок. Теперь они напоминали лес, пострадавший от жестокой бури
или сильнейшего землетрясения. Здесь не было и двух надгробий, которые сто
яли бы под тем же углом.
На каждой из маленьких стел из бурого песчаника, с ладонь шириной и около
пятнадцати дюймов высотой, точно на треть от вершины был вырезан
один-единственный иероглиф, затейливый и сложный - такие встречались и в
других частях города. Ни один из них не походил на другой. Что это было -
имена покойных? Молитвы, обращенные к давно забытому богу?
- Мы не имели представления о том, что оно находится здесь, - сказала
Магадоне Самбиса. - Это первое место захоронения, обнаруженное в
Велализьере.
- Могу это засвидетельствовать, - весело подмигнул Насимонте. - Я ведь и
сам пробовал копать здесь когда-то. Охотился за сокровищами - в то время
ложный Валентин прогнал меня с моей земли, и я жил, как бандит, в этой
пустыне. Но ни одной могилы я так и не нашел. Ни единой.
- Вот и мы не находили, как ни старались, - сказала Магадоне Самбиса. -
На это место мы наткнулись по чистой случайности. Оно было укрыто под
десятью-двадцатью футами песка, и никто не подозревал о его существовании.
Но однажды зимой над равниной пронесся ужасающий смерч. Он с полчаса стоял
над этой частью города, а когда прошел, то оказалось, что целая дюна
сметена, а под ней открылась вот эта коллекция надгробий. Вот посмотрите.
Став на колени, она разгребла тонкий слой песка под одним из камней, и
показалась крышка из полированного серого камня. Магадоне Самбиса
отковырнула ее и отложила в сторону.
Тунигорн издал звук, выражающий отвращение. Валентин заглянул в ящичек и
увидел там нечто вроде сморщенного куска темной кожи.
- И так везде. Символическое захоронение, требующее минимального
пространства. Очень эффективно, если учесть, какое огромное население должен
был иметь Велализьер в период своего расцвета. Здесь помещалась лишь частица
мертвого тела, обработанная столь искусно, что все они со хранились до наших
дней. Остальное, насколько нам известно, выбрасывалось на холмы за городом,
где подвергалось естественному разложению. Тела пьюриваров разлагаются очень
быстро - мы до сих пор не нашли никаких следов.
- А как это соотносится с современным погребальным ритуалом метаморфов? -
спросил Миригант.
- Мы почти ничего не знаем о современном погребальном ритуале пьюриваров.
Вы же знаете, какая это скрытая раса. Сами они никогда не рассказывают о
таких вещах, нам вежливость не позволяет расспрашивать, поэтому это до сих
пор остается загадкой.
- Но ведь у вас в экспедиции есть свои метаморфы, - сказал Тунигорн. -
Разве вежливость запрещает консультироваться с коллегами? Какая польза учить
перевертышей на археологов, если вы так опасаетесь задеть их чувства, что не
можете получить от них сведений об их собственном народе?
- Вообще-то я обсуждала эту находку с доктором Гуукаминааном.
Расположение кладбища и плотность захоронений явились для него
неожиданностью, как мне показалось, но он не выразил никакого удивления по
поводу захоронения частей тела вместо цельных трупов. Он дал мне понять, что
это не слишком отличается от современных похоронных обычаев пьюриваров.
Тогда у нас не было времени входить в подробности, и мы оставили эту ему. А
теперь...
Ее лицо снова приняло беспомощный, растерянный вид человека перед лицом
насильственной смерти, который приобретало всякий раз, когда речь заходила
об убийстве Гуукаминаана.
"Это не слишком отличается от современных похоронных обычаев /ln`(" `."",
- повторил про себя Валентин.
Он подумал о расчлененном теле Гуукаминаана, разбросанном по жертвенной
платформе, о голове, унесенной в подземелье под Седьмой пирамидой и
аккуратно помещенной в одну из ниш святилища.
В этом жутком акте сквозило нечто столь чуждое, что Валентин снова пришел
к необъяснимому и неприятному, но неизбежному выводу, который напрашивался с
первых же минут его прибытия сюда. Убийца археологаметаморфа - тоже
метаморф. Как сразу отметил Насимонте, в этом кровавом преступлении
просматривался ритуальный аспект, носивший все признаки деяния метаморфов.
Но это по-прежнему не имело смысла. Валентин не мог поверить, чтобы
старика убил кто-то из его соплеменников.
- Каким он был, Гуукаминаан? - спросил понтифик Магадоне Самбису. - Я не
был с ним знаком. Не грешил ли он вспыльчивостью? Сварливостью?
- Ни в коей мере. Он был славный, добрый. Блестящий ученый. Здесь нет
никого, будь то люди или пьюривары, кто не любил бы его и не восхищался им.
- Но один, по крайней мере, нашелся, - ехидно вставил Насимонте. Эту идею
стоило исследовать, и Валентин спросил:
- А не было ли у вас какого-нибудь научного соперничества? Спора о том,
кому принадлежит то или иное открытие, жарких дискуссий на предмет какойто
теории?
Магадоне Самбиса посмотрела на понтифика, как на безумного.
- Вы полагаете, что мы способны убить друг друга из-за таких вещей, ваше
величество?
- Признаю, что сказал глупость, - улыбнулся Валентин. - Ну хорошо:
предположим, что Гуукаминаан во время раскопок нашел какой-то ценный
предмет, какое-то сокровище, способное принести большие деньги на рынке
древностей. Не могло ли это стать причиной для убийства?
Снова непонимающий взгляд.
- Во время раскопок, ваше величество, мы находим статуэтки из песчаника и
кирпичи с надписями, а не золотые тиары или изумруды величиной с яйцо
гихорны. Все, что можно было украсть отсюда, украдено давным-давно. И про
давать свои находки мы склонны не более, чем... чем убивать друг друга. Все
находки делятся поровну между университетским музеем в Аркилоне и
пьюриварским хранилищем в Иллиривойне. Во всяком случае... но нет, это даже
обсуждать не стоит. Совершенно абсурдная мысль. - Внезапно она вспыхнула. -
Простите меня, ваше величество, я не хотела проявить неуважения.
Валентин отмахнулся.
- Я просто пытаюсь нащупать какой-нибудь правдоподобный мотив
преступления. Надо же с чего-то начать.
- Я дам вам этот мотив, - внезапно сказал Тунигорн. Его лицо, обычно
открытое и дружелюбное, исказила хмурая гримаса, и тяжелые брови сошлись в
сплошную черную линию. - Нельзя забывать, что над этим местом тяготеет
проклятие. Вы это знаете не хуже меня. Проклятие. Перевертыши сами наложили
его на этот город, одному Божеству ведомо сколько тысячелетий назад, когда
разрушили его за убиение морских драконов. Они хотели, чтобы это место
осталось покинутым навсегда. С тех пор здесь обитали только призраки. Вы,
ваше величество, прислав сюда археологов, нарушили покой этих призраков,
прогневали их, и они нанесли ответный удар. Смерть старого Гуукаминаана -
это только начало. Будут и другие, помяните мое слово!
- Так ты полагаешь, что призраки способны разрезать кого-то на пять или
шесть кусков и раскидать эти куски во все стороны?
Но Тунигорн отказывался понимать шутки.
- Я не знаю, на что призраки способны, а на что нет, - сказал он упрямо.
- Я поделился с вами своей мыслью, вот и все.
- Спасибо, дружище, - ласково сказал Валентин. - Мы рассмотрим эту идею
со всем вниманием. Я тоже хочу поделиться с вами своей мыслью, - сказал он
Магадоне Самбисе.
1 2 3 4 5 6 7 8