Потом задаю вопрос, щекочущий мне язык:— Почему по телефону вы мне ответили, что не знаете его?Она пожимает плечами:— Не знаю. Ваш звонок в такой час показался мне необычным… Я… Я не подумала… Я смотрю на нее, — Вы были очень близки с Вольфом?— Он был другом детства… Мы потеряли друг друга из вида, а два месяца назад я встретила его в Сен-Жермен-де-Пре… Мы узнали друг друга… провели вместе вечер. Через некоторое время он приехал сюда — заказать мне работу…— Работу?— Он хотел, чтобы я сделала копию бюста Монтескье… Мне приходится ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я не сплю. Вольф, циник, мерзавец и предатель, Вольф, влезший в грязные махинации, интересовался скульптурой и Монтескье. Обалдеть можно!Я смотрю на малышку Ринкс, чтобы убедиться, что она не издевается надо мной. Нет, сидит в своем кресле очень серьезная, грустная и красивая.— Бюст Монтескье? — бормочу я.— Да.— И вы его сделали?— Да.— Он просил его для себя?— Нет. Сказал, что это для одного из его друзей.— Копию?— Совершенно верно.— Копию чего?— Бюста работы Фийе.— А где этот бюст?— В Лувре…Не понимаю. Может, копия действительно предназначалась любителю искусства. В конце концов, я ничего не знаю ни о личной жизни Вольфа, ни о его знакомых. Я встаю…— Не понимаю, почему Вольф попросил меня приехать к вам… — Я смотрю на Клод. — Простите меня, но вы были…— Его любовницей? Нет! Просто другом. Хорошей знакомой, и все…Девочка кажется мне искренней. Я мысленно говорю себе, что Вольф был придурком, если не пытался взять эту каравеллу на абордаж. Эта маленькая скульпторша именно такая девушка, ради которой я готов ходить по потолку.Я бросаю на нее такой пристальный взгляд, что он чуть не прожигает дыру в ее нежной коже. Малышка краснеет.— Я вас покидаю, — говорю. — Прошу вас, мадемуазель, простить мне этот поздний визит…— Напротив, вы были очень любезны, что приехали сразу… — бормочет она. — Я очень тронута… Я так расстроена… Хотите чего-нибудь выпить?— Готов согласиться, — отвечаю я ей. Она бледно улыбается.— Тогда садитесь…Я подчиняюсь. Она идет к бару и выбирает бутылку виски.— Вы это любите?— Обожаю. Мне его давали еще в колыбели, так что, как вы понимаете…На этот раз она откровенно смеется, Я констатирую, что мое присутствие доставляет ей то, что на кастрированном языке называется “приятное отвлечение”.Мы разговариваем как добрые друзья… Нам хорошо, а я люблю, когда мне хорошо.— Знаете, — говорю я ей вдруг, — мне тоже нужно заказать вам бюст…— Правда? — спрашивает она. — А чей?— Угадайте…— Монтескье?— Нет. Ваш. Мне будет приятно поставить его на камин и по утрам, едва проснувшись, бросать на него первый взгляд…— Вы очень милый, — любезно говорит она. Запомните, ни одна красотка не может остаться равнодушной к удачному комплименту. Не знаю, заметили вы или нет, но этот к тому же и оригинален.— Отметьте, — добавляю я, — что, несмотря на весь ваш талант, вам не удастся превзойти природу. И обволакиваю ее бархатным взглядом.— По-моему, природа не схалтурила, когда лепила вашу грудь… Ой, простите…Она показывает мне свои перламутровые зубки, блестящие, как жемчужное ожерелье. — Вы умеете говорить, комиссар…— Чтобы молчать, видя вас, нужно залить язык гипсом…Как видите, если в профессиональном плане мои дела стоят на месте, зато в личном скачут галопом.Мы выпиваем второй стаканчик, и жизнь становится розовой и красивой. Не знаю, понимаете ли вы, к чему я клоню.В тот момент, когда она берет мой стакан, наши пальцы соприкасаются, и это производит на меня такой же эффект, как если бы я положил лапу на провод под высоким напряжением.— По третьему? — спрашивает красавица. — Сегодня мне надо немного взбодриться. Мне было больно.. узнать эту новость.— Давайте по третьему, моя маленькая. Я нежно улыбаюсь ей. Я знаю, что такие улыбки сделали бы мне карьеру в Голливуде.— Вас не шокирует, если я буду звать вас Клод?— Думаю, что нет, — щебечет она и протягивает мне стакан, в который щедро налила виски.На этот раз я не ограничиваюсь прикосновением к пальцам, а сразу беру ее за лапку.— А если я вас поцелую, Клод, вы обидитесь?— Вы ужасный человек, — шепчет малышка, краснея. Лично я совершенно не могу устоять перед краснеющей девушкой.— Это не ответ…Она пожимает плечами.— Если я отвечу “да”, вы сочтете меня маленькой потаскушкой, так?Она не лишена здравого смысла.— Знаете что, Клод, давайте проведем опыт. Я вас поцелую без вашего согласия. Если вам не понравится, вы влепите мне пощечину, как в бульварных комедиях. Тогда я возьму свою шляпу и отвалю.Еще не договорив, я встаю, заключаю ее в объятия и одариваю крепким поцелуем, так долго не переводя дыхание, что ловец жемчуга мог бы сдохнуть от зависти.Она не только не приходит в ярость, но реагирует очень живо: ее ноги обвивают мои, как быстрорастущие лианы дерево.— Вы моя любовь, — бормочет Клод.Она чуть отодвигается, чтобы посмотреть на меня. Помада образует вокруг ее губ ореол, как на лубочных картинках.Ее губы блестят, глаза тоже.Я думаю, что жизнь полна неожиданностей. Если бы меня мог сейчас видеть шеф, он бы сказал, что я умею сочетать приятное с полезным.Клод, дрожа, снова придвигается и с таким неистовством прижимается ко мне, что разлепить нас можно только ножом для открывания устриц.— Ты сводишь меня с ума, — лепечет она.Мы снова целуемся. Я точно смогу побить рекорд по длительности пребывания под водой.Позвольте вас просветить: эта киска может внушить игривые мысли даже огородному пугалу.Мы собираемся завершить этот новый поцелуй единственно возможным образом, но тут неуместный звонок в дверь разделяет нас.Клод вздрагивает и отодвигается от меня.— Кто это может быть? — шепчет она. Звонок раздается снова, но в условном ритме. Он исполняет “та-талада-гиди дзинь-дзинь”.— Это подруга, — говорит Клод.Она вытирает губы платком, приглаживает волосы и выходит из комнаты, послав мне воздушный поцелуй.Если вы никогда не видели долбанутого малого, смотрите внимательнее. Я так расстроен, что если бы послушался самого себя, то пошел бы крушить все вокруг. Возможно, особа, исполнившая соло на звонке Клод, имеет все мыслимые достоинства, но одного она лишена — чувства, когда приходить уместно, а когда нет.Слышу, как моя красавица спрашивает через дверь:— Кто там?Ответа я не слышу, вернее, слышу слишком громко, как и все остальные жильцы дома.Гремит автоматная очередь, короткая, но легко узнаваемая. Я-то в общем разбираюсь и непроизвольно прикидываю, что выпущено пуль двенадцать.Я бросаюсь вперед! Глава 6 Моя скульпторша лежит на паркете и обливается кровью. Дверь продырявлена, как решето.Я открываю ее и выскакиваю на лестницу, но, не успев пробежать и половины пролета, слышу, как на улице пулей сорвалась с места машина. Нет смысла нестись как угорелому. Чувак, саданувший из автомата, слишком намного опередил меня.Поднимаюсь на несколько ступенек и опускаюсь на колени рядом с Клод. Она получила добрых полдюжины маслин: одну в правое плечо, три в грудь, две в левую руку… Она жива, даже не потеряла сознания. Ее глаза полны слез.— Маленькая моя Клод, — шепчу я. — Подонок! Клянусь, я его достану! В открытую дверь вижу лица соседей, осторожно высунувшихся на лестничную площадку.— Вызовите “скорую”, быстро! — кричу я им. Я знаю, что больше ничем не могу помочь малышке. Чтобы ее починить — если ремонт вообще возможен, — требуется отличный врач с карманами, набитыми дипломами…— Сан-Антонио… — бормочет она.Она хочет мне что-то сказать, и я готов отдать свой выходной костюм, чтобы ее выслушать, но знаю, что малейшее усилие может стать для нее роковым.— Помолчи, киска моя, мы поговорим позже… Приезжает “скорая”. Малышку несут в нее через двойной ряд зевак в пижамах. Когда появляются парни из ближайшего комиссариата, я показываю им мои бумаги и делаю краткое резюме драмы.— Если узнаете что-то новое, звоните мне в Париж. Я сажусь в свою машину и на полной скорости гоню в сторону славной столицы…Ночь я заканчиваю в отельчике недалеко от конторы. Встав рано утром, принимаю ледяной душ, потом звоню в версальскую больницу узнать о состоянии Клод.Дежурный мне говорит, что ей сделали ночью срочную операцию, но состояние ее очень тяжелое и пока нельзя сказать ничего определенного.Эта новость вызывает у меня грусть, но, в конце концов, пока есть жизнь, есть и надежда. Клод молодая и крепкая и раз не отдала концы сразу, то выкарабкается.Я одеваюсь и иду перекусить в кафе. Стаканчик кальвадоса, и я снова готов идти в атаку.Покупаю газеты, чтобы посмотреть, во сколько должны собраться министры четырех великих держав. Встреча назначена на четыре.Чем бы мне до этого заняться? К шефу я решаю не ходить. Я не в настроении петь ему романсы, глядя на его безупречно белые манжеты… Нет, схожу в Лувр. Имею я право познакомиться с Монтескье, если мне этого хочется?Кажется, я не бывал в знаменитом музее с того времени, когда был студентом. Спрашиваю, где зал статуй, и смотритель в галунах отвечает, что в подвале. И вот я прохаживаюсь между Дианами, Венерами, героями, херувимами, античными воинами и разными бородачами.Дохожу до бюстов и довольно скоро узнаю Монтескье. Встав перед ним, я чувствую себя кретином. Чего я ждал от этого визита? Что Монтескье расскажет мне новый анекдот?Похлопываю его по щеке.— Чего-то ты бледноват, — говорю я ему. — И холодный, как собачий нос!Какой-то тип останавливается и смотрит на меня.Этот длинный мужик, косящий, как заяц, ошеломленно таращится на меня, потом едва заметно пожимает плечами и уходит.Конечно, я похож на чокнутого.Снова смотрю на папашу Монтескье. Я не очень силен в скульптуре, но все-таки понимаю, что это не бог весть какой шедевр. Вообще-то сделан он неплохо, аккуратно, но любитель искусства никогда не захочет иметь дома копию этой штуки… Она может заинтересовать только литератора из-за личности изображенного… Сильно сомневаюсь, что у Вольфа были друзья литераторы. Он был скорее завсегдатаем стадионов. Все это довольно таинственно… Тем более таинственно, что кто-то без колебаний всадил автоматную очередь в дверь Клод, чтобы заткнуть ей рот… Почему с ней сыграли эту злую шутку? Просто потому, что я был у нее и мог узнать, что она сделала копию этого паршивого бюста? Заводя игру в “почему” дальше, быстро подходишь к вопросу: почему для кого-то так опасно, что я узнаю об этой работе? А если оставить игру в “почему”, возникает вопрос: как убийца узнал, что я у малышки Ринкс? Потому что следил за ней или, наоборот, он следил за мной?Если верна вторая гипотеза, это означает, что, несмотря на нашу инсценировку, Анджелино не поверил в “несчастный случай” с Вольфом.Темно, как в пузырьке с чернилами!Я снова хлопаю Монтескье, уже сильнее. Это почти пощечина.— Если бы ты мог говорить, то много чего порассказал, да, старина?Монтескье начинает действовать мне на нервы. Я строю ему страшную рожу и ухожу Глава 7 Когда я поднимаюсь по лестнице, мне в голову приходит одна идея. Думаю, еще никто не рожал мыслищу такого калибра, кроме Анджелино, конечно.Я выхожу в сад Лувра. Моя тачка стоит справа от входа в музей. Я направляюсь к ней, и, когда до нее остается каких-то десять метров, вмешивается случай… Не знаю, знакомы ли вы с парнем по имени Случай? Если вы никогда о нем не слышали, позвольте вам сказать, что это тот еще хитрец! У него есть чувство юмора, а главное, талант появляться в нужное время.Мимо моей машины идет рабочий в синем халате, несущий на плече венецианское зеркало. Стекло наклонено. Я смотрю в него и вижу, что творится в моей тачке.С огромным удивлением вижу съежившегося на полу перед задним сиденьем мужика. Того самого, который смотрел на меня, когда я беседовал с Монтескье.Это видение мелькает так быстро, что нужны рысьи глаза, чтобы разглядеть его, но рысь — это крот по сравнению с Сан-Антонио. Я замедляю ход и увеличиваю скорость шевеления мозгами. Запомните, что я соображаю очень быстро. Я останавливаюсь, ощупываю карманы, как будто что-то потерял, и возвращаюсь. И вот я снова в музее. Заметив комнату старшего смотрителя, стучу в стекло. Хозяин появляется в фуражке немного набок.— Ну, что надо? — ворчливо спрашивает он в манере, свойственной всем тупицам, которым дали хоть немного власти.Предъявляю ему удостоверение. Тут он синеет, как цветочек… Незабудка, да и только!— Чем могу служить?Говорю, что хочу позвонить. Он показывает на допотопный аппарат в глубине комнатушки.Я хватаю трубку и велю телефонистке соединить меня с МИДом. Она соединяет. Не знаю, какую должность занимает ответивший мне тип, но, судя по резкому тону, это министр собственной персоной.— Дирекция Надзора за территорией! — бросаю я. — Мне нужна справка. В министерстве есть бюст Монтескье?Мой собеседник, видимо обалдев, молчит.— Что? — наконец выговаривает он.— Бюст Монтескье.Этот болван находится на грани апоплексического удара.— Вы надо мной издеваетесь? — спрашивает он. Тут я начинаю сердиться и говорю ему, что наша Служба не потерпит, чтобы какой-то швейцар разговаривал с нами подобным образом, и что если он мечтает стать безработным, его мечта близка к осуществлению.— Спросите у компетентного сотрудника, — говорю я, — и пошевеливайтесь. Я жду… Проходит несколько минут. Мой приступ ярости произвел должный эффект, потому что малый возвращается и бормочет в трубку, что такой бюст действительно стоит в зеленой гостиной.Я его спрашиваю, что такое зеленая гостиная; он мне отвечает, что это зал для конференций.— Встреча представителей четырех великих держав должна состояться в зеленой гостиной?— Да.Я кладу трубку, потом звоню боссу.— Я уже беспокоился из-за того, что от вас не было никаких известий, — говорит он.Я показываю ему язык. Большой босс удобно сидит, как в кино, в мягком кресле, в теплом кабинете и хочет слушать интересные истории.Излагаю ему мою ночную одиссею.— Слушайте, патрон, кажется, я обнаружил хитрость Анджелино. Он заказал копию бюста Монтескье, нашпиговал ее взрывчаткой, и сегодня днем, когда министры будут молоть языками, она грохнет. Получится хороший тарарам!— Великолепно, — бормочет он. — Хитроумная идея. Я знал, мой мальчик, что в голове у вас кое-что есть…— У Монтескье, — отвечаю, — тоже. У меня тут одна сложность…— Правда?— В моей машине спрятался тип. Когда какой-нибудь тип заползает в вашу машину, пока вас нет, это значит, что он питает к вам не очень теплые чувства, а?— Как вы это обнаружили? Я ему объясняю.— Ну так возьмите его!Сегодня у босса мозгов не больше, чем у бордюрного камня.— Ладно, я его возьму. Анджелино об этом сразу узнает и в последнюю минуту изменит план действий…— Что же вы предлагаете? Я прочистил горло.— Патрон, этот придурок, решивший поиграть в Фантомаса, единственная нить, ведущая к Анджелино… Я буду играть в его игру, дам себя поймать. А вы немедленно пришлите сюда кого-нибудь, чтобы проследить за моей машиной.— Неглупо…— Теперь что касается Монтескье. Я бы хотел дать вам один совет.— Давайте…— Пошлите на Ке д'Орсей саперов, чтобы они выпотрошили Монтескье и набили его простым порохом… Я бы хотел, чтобы взрыв произошел в назначенный час, только пусть он будет безвредным… Надо потихоньку предупредить иностранных министров…— Гм! Мне это кажется слишком рискованным.— Однако придется на это пойти, если вы хотите, чтобы я покончил с Анджелино. Кого вы ко мне пошлете?— Я послал Равье.Прошедшее время меня не удивляет. Я знаю босса. Разговаривая со мной, он написал свои инструкции на листке блокнота и вызвал дежурного. Равье я тоже знаю. Он крепкий орешек и давно работает в конторе. У него на теле шрамов, как на березе, из которой качают сок. Он хитер и зря на рожон не полезет.— Пока, босс. Я дам вам о себе знать, когда смогу.— Будьте осторожны, мой мальчик, и спасибо… Я кладу трубку прежде, чем он успевает начать говорить о благодарности правительства, которое… родине, которая… У босса это любимый конек. Глава 8 Вторично выйдя из Лувра, я осматриваю окрестности и закуриваю сигарету. Как раз в тот момент, когда я задуваю спичку, замечаю Равье за рулем его старой “симки”. Я говорю себе, что, раз меры безопасности приняты, мне остается по моей доброй привычке рискнуть собственной шкурой.Открываю дверь своей тачки, сажусь за руль и трогаю с места.Сзади парень с заячьим взглядом готовится сыграть дуэт. Если он думает, что остался незамеченным, то глуп как пробка. Этот придурок принимает свои желания за действительность. Я слышу его дыхание. Он пыхтит, как паровоз, изготовленный до войны 1870 года! В конце концов, может, он волнуется…В какую бы сторону мне поехать, прежде чем он вылезет? Сворачиваю на улицу Риволи, поскольку она с односторонним движением, и следую по ней до площади Конкорд. Там я поворачиваю на набережные и направляюсь к Гран Пале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12