Я клянусь не щадить своей крови, а если нужно, то и жизни в борьбе с фашистами. Я клянусь всеми своими силами и средствами бороться с изменниками Родины, сам избегать трусости и удерживать товарищей. Если по какому-либо злому умыслу я отступлю от своей клятвы, пусть покарает меня рука моих же товарищей».
После меня с краткой речью выступил Руднев. Он призывал партизан на борьбу за свободу и независимость нашей Советской Родины.
Вслед за Рудневым присягали по старшинству все командиры и бойцы отряда. Принятие присяги,торжественность момента, как мы и рассчитывали, произвели огромное впечатление на присут-
ствующих. Л пароду собралось много. Кроме населения поселка лесокомбината, на церемонии были и севские партизаны.
Спустя несколько часов я проходил по поселку. Решил зайти в дом, где жили «сапожники». Их было человек пятнадцать. Спрашиваю:
— Ну как дела? Не возьметесь ли вы шить сапоги для нашего отряда?
— Нет! — в один голос ответили они.— Довольно «сапожничать», воевать надо.
Вечером в штабе состоялось первое собрание коммунистов, на котором официально была создана партийная организация. Секретарем партийного бюро избрали Якова Григорьевича Панина, человека весьма скромного и рассудительного. В прошлом он каменщик. В годы пятилеток работал на многих стройках. Потом был выдвинут сначала на профсоюзную, а затем на партийную работу. В состав бюро вошли Коренев и Юхновец.
14 декабря. Наша разведка и оперативные группы вот уже три дня подряд изучают новый район Хинельских лесов. Важно было выяснить, где располагается враг, сколько его, какими дорогами в случае необходимости можно перейти в Брянские леса. В этих лесах, судя по отрывочным данным разведки, есть небольшие группы партизан, но все это необходимо еще раз проверить. В глубокую разведку к Брянским лесам послали членов партбюро, самых опытных и уважаемых товарищей — Коренева и Юхновца.
Было установлено, что в зоне Хинельских лесов подразделения вражеских войск находятся только в райцентрах. В некоторых крупных селах стоят небольшие полицейские гарнизоны но главе с двумя-тремя гитлеровцами.
16 декабря. Точные сведения, собранные разведкой, дали возможность провести ряд операций по очистке сел Севского района от немецких фашистов. По разработанному штабом плану оперативные группы разгромили осиные гнезда врага и его приспешников в Лемешовке, Слепухине, Витичах, Высоком, Рыбнице.
Захвачено много оружия, боеприпасов, лошадей, обмундирования и продовольствия. Часть продуктов раздали населению. На паровой мельнице лесокомбината организовали помол зерна, а в пекарне — круглосуточную выпечку хлеба и заготовку сухарей.
17 декабря. Весть о разгроме вражеских гарнизонов быстро распространилась по округе. О наших боевых действиях узнали эс-манские партизаны. От них приехали к нам командир отряда Ани-сименко, комиссар Лукашов, председатель Эсманского райисполкома Копа и прокурор района Куманек. В их отряде двадцать четыре человека, но боев еще не проводили, занимаются разведкой и изучением противника. Тут же договорились о совместных действиях.
Не успели уехать эсманцы, как в штаб пришел учитель от Хохлова. Назвал себя Ивановым и под большим секретом сообщил, что имеет радиоприемник и регулярно слушает Москву. «В столице все хорошо,— сказал он.— В последнем сообщении
Совинформбюро говорится о провале наступления гитлеровских войск на Москву». Учитель согласился ежедневно записывать для нас сводки Совинформбюро. Он назвал место, где связные будут их находить, и сразу ушел.
В тот же день в условленном месте — в дупле дерева — наш боец обнаружил сводку. Еще не зная ее содержания, мы все были несказанно рады получить первую долгожданную сводку Совинформбюро. Написана она была карандашом на клочке бумаги. Руднев буквально вырвал ее из рук бойца и начал читать вслух, а мы, три деда, как называли партизаны меня, Базыму и Коренева, словно по команде надели очки. Каждому хотелось собственными глазами увидеть, что написано в дорогих весточках из Москвы. Не найду слов, чтобы выразить чувства, охватившие нас при известии о разгроме оккупантов под Москвой, о переходе нашей армии в контрнаступление.
Опасаясь, что эту бумажку зачитают до дыр и потом ничего не разберешь, комиссар усадил всех присутствующих переписывать сводку Совинформбюро. Писали кто карандашом, кто ручкой на обрывках старых газет и па страничках, вырванных из тетрадей и книг. Панин, словно челнок, сновал между бойцами, собирая написанные листки. Раздавая их агитаторам, он тотчас же направлял их в села. А у штаба уже собрались жители поселка лесокомбината. Им прочитали сводку. Люди слушали и плакали от радости.
Еще три дня назад мы узнали от местных жителей, что в районе Хинельских лесов, возле Ямполя, Севска и Эсмани, крупные танковые и кавалерийские части Красной Армии вели тяжелые оборонительные бои с фашистами. После их отступления колхозники близлежащих сел собрали много различного военного имущества — оружия, снаряжения, обмундирования. Во всем этом мы очень нуждались. Бойцы обносились, ходили в рваной одежде и обуви.
Наши уполномоченные пошли в села. Они обратились к народу с просьбой собирать военное имущество и передавать его партизанам. Колхозники горячо откликнулись на этот призыв. В течение трех дней они привезли столько обмундирования, кавалерийских седел, пистолетов, патронов и другого военного имущества, что нам хватило экипировать всех бойцов.
Конотопцы где-то раздобыли петлицы и эмблемы авиадесантных частей Красной Армии. Ими они поделились с партизанами других отрядов, и стали наши хлопцы похожи на бойцов-десантников регулярной воинской части.
Из Брянских лесов вернулись Алексей Ильич Коренев и Георгий Андреевич Юхновец. Сведения агентурной разведки подтвердились. На Брянщине действительно существует несколько местных партизанских отрядов: Брасовский, Суземский, Трубчевский. Там же находятся харьковские отряды Воронцова и Погорелова, ушедшие месяц назад из Спадщанского леса. На южной опушке леса .находится на отдыхе отряд донбасских коммунистов, Шахте-
ры понесли большие потери в неравных боях с фашистами и вынуждены были перекочевать на север. Держатся они геройски, собираются снова вести боевую работу. Встретились Алексей Ильич и Георгий Андреевич с небольшой партизанской группой, состоявшей из девяти человек. Их командир Сабуров сообщил, что у него рация, он поддерживает постоянную связь с Большой землей и готов в любое время передать командованию Красной Армии наши сведения.
Возможность установления связи с центром нас очень обрадовала.
20 декабря. Большое дело сделали паша партийная организация, политруки и весь агитколлектив, распространяя по селам сообщения Совинформбюро о разгроме гитлеровцев под Москвой. Народ воспрянул духом.
Несмотря на морозное вьюжное время, в Хинельских лесах царит оживление. От добровольцев нет отбоя. Помещений для расквартирования разросшихся оперативных групп не хватает. Решили передислоцироваться в села, расположенные на краю лесного массива.
23 декабря. Вот уже третий день, как подразделения объединенного отряда разместились в селах Сечки, Водянка и Пограничное. Штаб расположился в Ломленке. Здесь осенью шли упорные бои. Местные жители подсказали, что под снегом есть много оружия и боеприпасов. Попробовали разгрести снег в нескольких местах и обнаружили большие россыпи патронов. Тогда за лопаты взялись и колхозники. Ведь патроны в нашем положении ценятся дороже золота. За эти дни мы их столько вырыли из-под снега, что удалось создать необходимый боезапас.
25 декабря. Ночью совместно с Эсманским отрядом разгромили немецкую комендатуру в Эсмани. Две оперативные группы нашего отряда со станковым пулеметом, двумя батальонными минометами и группой эсманцев в составе восемнадцати человек глубокой ночью скрытно подошли к райцентру. Возле села Демьяновки, чтобы обеспечить отход групп после выполнения задания, расположили заставу.
И вот с криками «Ура!» и сильной стрельбой партизаны совершенно неожиданно для противника ворвались на санях в Эсмань. Быстро окружив здание комендатуры, забросали окна гранатами. В течение двадцати минут были уничтожены все оккупанты и их приспешники, сожжен узел связи, захвачено шесть лошадей. С нашей стороны потерь не было. Операция прошла удачно, но начальник штаба Григорий Яковлевич Базыма ею недоволен. По его предположению, в Эсмани на железнодорожной станции можно было раздобыть зерно, а его там, к сожалению, не оказалось.
27 декабря. Пора развертывать формирования не только укрупненных отрядов, но и соединений партизан. Ведь даже наш сравнительно крупный отряд может выполнять лишь диверсии, налеты на отдельные гарнизоны противника в селах и т. п. У нас нет необходимых сил, чтобы громить более крупные гарнизоны гитле-
ровцев в райцентрах, захватывать железнодорожные станции и железнодорожные мосты, охраняемые сильными отрядами врага. Еще слабее другие отряды, да и опыта борьбы с оккупантами у них меньше. В то же время налицо все условия для роста отрядов. Добровольцев, желающих стать партизанами, много. Такой отряд, как наш, вполне можно развернуть в соединение, а слабые местные отряды организовать в подразделения, которые могли бы действовать самостоятельно. В случае необходимости они должны будут объединиться для проведения общих крупных операций. Группы местных партизан уже побывали с нами в боях, ознакомились с партизанской тактикой и явятся хорошим боевым ядром для будущих сильных отрядов и даже соединений.
Первые шаги в этом направлении нами уже сделаны. В Хинель-ском лесу созданы и организационно оформлены самостоятельные боевые единицы. Это — Севский партизанский отряд в количестве сорока трех человек (командир Хохлов, комиссар Горохов), Хи-нельский лесокомбинатский отряд, состоящий из сорока пяти военнослужащих (командир капитан Гудзенко), оперативная группа Ямпольского района в селе Родионовке (командир Гнибида, комиссар Красняк). При участии и помощи путивлян активизировал свою деятельность Эсманский отряд в Барановских лесах.
Постоянно растет и наш объединенный отряд. Ежедневно пополняются оперативные группы. С помощью ветеранов новички активно включаются в учебу и боевую деятельность. Я верю, что не за горами то время, когда мы будем проводить более значительные операции, чем до сих пор.
28 декабря. Сводки Совинформбюро приносят радостные вести о наступлении Красной Армии и разгроме захватчиков под Москвой. Каждый день наши войска возвращают Родине все новые и новые населенные пункты. Нужно и нам наращивать силу ударов по врагу. В штаб пришли гонцы из Путивльского района. Со слезами на глазах колхозники рассказывают о бесчинствах и зверствах оккупантов. После нашего ухода из Спадщанского леса фашисты объявили, что наш партизанский отряд будто бы полностью уничтожен. Повсюду гитлеровцы вновь расставили свои гарнизоны и еще наглее грабят народ. Фашисты и полицаи, старосты и бургомистры составляют списки сочувствующих партизанам, учиняют зверские расправы над патриотами.
Посоветовавшись с Рудневым и Базымой, я решил предпринять рейд в Путивльский район, чтобы, во-первых, новыми диверсиями и ударами по гарнизонам противника поддержать наступление Красной Армии и, во-вторых, напомнить оккупантам, что наш отряд жив и от него не будет пощады захватчикам на советской земле.
На совещании командиров групп я умышленно не сообщил, куда пойдем, упомянул лишь, что двинемся в южном направлении и ближайшим нашим пунктом будет Крупец. Люди оживились. Все командиры доложили о готовности своих групп выступить в любое время.
Поднялся Руднев.
— Товарищи, хочу обратить ваше внимание на следующее,-сказал он.— Первое — держать железную воинскую дисциплину на марше, в боях и населенных пунктах, через которые мы будем проходить. Дисциплина у наших партизан хорошая, жаловаться пока не приходится. Но ее необходимо закрепить. В отряды ежедневно вливаются новые бойцы. Нужно, чтобы каждый из них буквально с первого дня пребывания в отряде понимал, что без строжайшей дисциплины невозможно успешно действовать в тылу врага. Второе — это наше отношение к населению. Мы — народные мстители, живем для народа и боремся во имя его свободы. Значит, каждый партизан должен относиться к населению с особым вниманием и чуткостью. На марше из строя не выходить, хаты для дневки занимать только те, которые будут отведены квартирьерами. Продуктов у населения не брать, даже если будем голодать. Малейшее своеволие в конфискации продуктов, замене лошадей или другие порочащие партизана проступки будут рассматриваться как мародерство и караться по всей строгости советских законов военного времени.
Затем выступил я и еще раз подтвердил, что основное правило партизана — это тесная связь с народом. Его поддержка — для нас самое главное. Без помощи народа мы ничего не стоим. Так надо объяснить всем бойцам. На этом совещание было закончено.
Поход на Путивлыцину
Конец декабря. С наступлением сумерек оперативные группы построились в походную колонну. Посланные вперед разведчики доложили, что путь свободен. Головная походная застава и боевые охранения заняли свои места.
Тепло провожаемые жителями и партизанами отрядов Хохлова, Гудзенко и Гнибиды, мы двинулись в поход на родной Путивль. Маршрут наметили такой: пройти через Крупецкий район Курской области, оттуда повернуть на Шалыгино на территории Сумщины, а там близко и Путивль. Но от этого плана пришлось отказаться.
Утром в село Комаровку, где отряд остановился на дневку, прискакали связные Эсманского отряда с известием, что немцы готовят против них крупную карательную экспедицию. Нужно было помочь соседям.
Для перепроверки разведданных эсманцы выслали вторую разведку в село Уланово. Возглавили ее комиссар отряда Лукашов и председатель райисполкома Копа. Не доезжая Уланова, они попали под кинжальный огонь вражеской засады. Чтобы уйти из-под обстрела, разведчики круто развернулись, а напуганные стрельбой кони неудержимо рванули вперед. В этот момент Копа, увлекшись стрельбой по противнику, выпал из саней. Подобрать его эсманцы не сумели.
Узнав об этом несчастье, я взял командование обоими отрядами на себя и, не медля ни минуты, повел их в наступление под прикрытием минометов и станкового пулемета.
Наш налет был настолько неожиданным и стремительным, что противник не успел сориентироваться и его оборона была быстро смята. Первым в село ворвался комендант нашего штаба Михаил Михеевич Кокин, а за ним путивляне и эсманцы. Вскоре фашистский карательный отряд перестал существовать. Более ста трупов карателей валялись на ослепительно белом снегу. На огороде, за клуней, нашли Копу. Тело его было изрешечено пулями. Фашисты в бешенстве разрядили в него не одну пистолетную обойму.
31 декабря. Но данным разведки стало известно, что противник разгадал наш маршрут следования и сконцентрировал большие силы в Крупце, а в Бегоще, Обесте, Студенке выставил заслоны. На 2 января оккупанты готовили наступление на объединенный отряд.
2 января. Сообщения о подготовке противника к новому наступлению не помешали нам встретить Новый год по народному обычаю. Бойцы нашего и Эсманского отрядов собрались в уланов-ском клубе. Вместе с радушными хозяевами выпили по чарке, спели любимые песни. Не пришлось праздновать только разведчикам да тем, кто был в наряде, дозорах и на заставах.
За новогоднюю ночь разведчики с помощью местного населения выяснили полную картину расположения сил противника. Это позволило предупредить наступление гитлеровцев, сорвать их замыслы. В Бегощу были посланы оперативные группы. На рассвете, подойдя к селу с севера и востока, партизаны с шумом и стрельбой ворвались на его улицы. Для оккупантов осталась свободной только одна дорога — на Крупец, по которой они и удрали.
Маневр удался. Противник начал стягивать к Крупцу все свои силы.
3 января. Уклонившись от боя с основным ядром гитлеровцев, в ночь со 2 па 3 января мы вышли из Комаровки на Гумничи — Богуславку. В селе Красная Стрельница остановились на дневку.
8 января. В течение пяти дней провели операции по очистке от противника сел Калиновка, Жеденовка и Амонь Хомутовского района. Захватили там немецкие продовольственные базы с большим запасом продуктов. Десять лошадей и десять тонн хлеба взяли для нужд отряда, остальное раздали населению.
Во время операций встретились с Хомутовским партизанским отрядом. Он состоял всего из восьми крепких и дружных боевых товарищей. Командиру отряда Попкову и комиссару Зайцеву рассказали об отрядах Хохлова, Гудзенко, Гнибиды, познакомили их с эсманцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
После меня с краткой речью выступил Руднев. Он призывал партизан на борьбу за свободу и независимость нашей Советской Родины.
Вслед за Рудневым присягали по старшинству все командиры и бойцы отряда. Принятие присяги,торжественность момента, как мы и рассчитывали, произвели огромное впечатление на присут-
ствующих. Л пароду собралось много. Кроме населения поселка лесокомбината, на церемонии были и севские партизаны.
Спустя несколько часов я проходил по поселку. Решил зайти в дом, где жили «сапожники». Их было человек пятнадцать. Спрашиваю:
— Ну как дела? Не возьметесь ли вы шить сапоги для нашего отряда?
— Нет! — в один голос ответили они.— Довольно «сапожничать», воевать надо.
Вечером в штабе состоялось первое собрание коммунистов, на котором официально была создана партийная организация. Секретарем партийного бюро избрали Якова Григорьевича Панина, человека весьма скромного и рассудительного. В прошлом он каменщик. В годы пятилеток работал на многих стройках. Потом был выдвинут сначала на профсоюзную, а затем на партийную работу. В состав бюро вошли Коренев и Юхновец.
14 декабря. Наша разведка и оперативные группы вот уже три дня подряд изучают новый район Хинельских лесов. Важно было выяснить, где располагается враг, сколько его, какими дорогами в случае необходимости можно перейти в Брянские леса. В этих лесах, судя по отрывочным данным разведки, есть небольшие группы партизан, но все это необходимо еще раз проверить. В глубокую разведку к Брянским лесам послали членов партбюро, самых опытных и уважаемых товарищей — Коренева и Юхновца.
Было установлено, что в зоне Хинельских лесов подразделения вражеских войск находятся только в райцентрах. В некоторых крупных селах стоят небольшие полицейские гарнизоны но главе с двумя-тремя гитлеровцами.
16 декабря. Точные сведения, собранные разведкой, дали возможность провести ряд операций по очистке сел Севского района от немецких фашистов. По разработанному штабом плану оперативные группы разгромили осиные гнезда врага и его приспешников в Лемешовке, Слепухине, Витичах, Высоком, Рыбнице.
Захвачено много оружия, боеприпасов, лошадей, обмундирования и продовольствия. Часть продуктов раздали населению. На паровой мельнице лесокомбината организовали помол зерна, а в пекарне — круглосуточную выпечку хлеба и заготовку сухарей.
17 декабря. Весть о разгроме вражеских гарнизонов быстро распространилась по округе. О наших боевых действиях узнали эс-манские партизаны. От них приехали к нам командир отряда Ани-сименко, комиссар Лукашов, председатель Эсманского райисполкома Копа и прокурор района Куманек. В их отряде двадцать четыре человека, но боев еще не проводили, занимаются разведкой и изучением противника. Тут же договорились о совместных действиях.
Не успели уехать эсманцы, как в штаб пришел учитель от Хохлова. Назвал себя Ивановым и под большим секретом сообщил, что имеет радиоприемник и регулярно слушает Москву. «В столице все хорошо,— сказал он.— В последнем сообщении
Совинформбюро говорится о провале наступления гитлеровских войск на Москву». Учитель согласился ежедневно записывать для нас сводки Совинформбюро. Он назвал место, где связные будут их находить, и сразу ушел.
В тот же день в условленном месте — в дупле дерева — наш боец обнаружил сводку. Еще не зная ее содержания, мы все были несказанно рады получить первую долгожданную сводку Совинформбюро. Написана она была карандашом на клочке бумаги. Руднев буквально вырвал ее из рук бойца и начал читать вслух, а мы, три деда, как называли партизаны меня, Базыму и Коренева, словно по команде надели очки. Каждому хотелось собственными глазами увидеть, что написано в дорогих весточках из Москвы. Не найду слов, чтобы выразить чувства, охватившие нас при известии о разгроме оккупантов под Москвой, о переходе нашей армии в контрнаступление.
Опасаясь, что эту бумажку зачитают до дыр и потом ничего не разберешь, комиссар усадил всех присутствующих переписывать сводку Совинформбюро. Писали кто карандашом, кто ручкой на обрывках старых газет и па страничках, вырванных из тетрадей и книг. Панин, словно челнок, сновал между бойцами, собирая написанные листки. Раздавая их агитаторам, он тотчас же направлял их в села. А у штаба уже собрались жители поселка лесокомбината. Им прочитали сводку. Люди слушали и плакали от радости.
Еще три дня назад мы узнали от местных жителей, что в районе Хинельских лесов, возле Ямполя, Севска и Эсмани, крупные танковые и кавалерийские части Красной Армии вели тяжелые оборонительные бои с фашистами. После их отступления колхозники близлежащих сел собрали много различного военного имущества — оружия, снаряжения, обмундирования. Во всем этом мы очень нуждались. Бойцы обносились, ходили в рваной одежде и обуви.
Наши уполномоченные пошли в села. Они обратились к народу с просьбой собирать военное имущество и передавать его партизанам. Колхозники горячо откликнулись на этот призыв. В течение трех дней они привезли столько обмундирования, кавалерийских седел, пистолетов, патронов и другого военного имущества, что нам хватило экипировать всех бойцов.
Конотопцы где-то раздобыли петлицы и эмблемы авиадесантных частей Красной Армии. Ими они поделились с партизанами других отрядов, и стали наши хлопцы похожи на бойцов-десантников регулярной воинской части.
Из Брянских лесов вернулись Алексей Ильич Коренев и Георгий Андреевич Юхновец. Сведения агентурной разведки подтвердились. На Брянщине действительно существует несколько местных партизанских отрядов: Брасовский, Суземский, Трубчевский. Там же находятся харьковские отряды Воронцова и Погорелова, ушедшие месяц назад из Спадщанского леса. На южной опушке леса .находится на отдыхе отряд донбасских коммунистов, Шахте-
ры понесли большие потери в неравных боях с фашистами и вынуждены были перекочевать на север. Держатся они геройски, собираются снова вести боевую работу. Встретились Алексей Ильич и Георгий Андреевич с небольшой партизанской группой, состоявшей из девяти человек. Их командир Сабуров сообщил, что у него рация, он поддерживает постоянную связь с Большой землей и готов в любое время передать командованию Красной Армии наши сведения.
Возможность установления связи с центром нас очень обрадовала.
20 декабря. Большое дело сделали паша партийная организация, политруки и весь агитколлектив, распространяя по селам сообщения Совинформбюро о разгроме гитлеровцев под Москвой. Народ воспрянул духом.
Несмотря на морозное вьюжное время, в Хинельских лесах царит оживление. От добровольцев нет отбоя. Помещений для расквартирования разросшихся оперативных групп не хватает. Решили передислоцироваться в села, расположенные на краю лесного массива.
23 декабря. Вот уже третий день, как подразделения объединенного отряда разместились в селах Сечки, Водянка и Пограничное. Штаб расположился в Ломленке. Здесь осенью шли упорные бои. Местные жители подсказали, что под снегом есть много оружия и боеприпасов. Попробовали разгрести снег в нескольких местах и обнаружили большие россыпи патронов. Тогда за лопаты взялись и колхозники. Ведь патроны в нашем положении ценятся дороже золота. За эти дни мы их столько вырыли из-под снега, что удалось создать необходимый боезапас.
25 декабря. Ночью совместно с Эсманским отрядом разгромили немецкую комендатуру в Эсмани. Две оперативные группы нашего отряда со станковым пулеметом, двумя батальонными минометами и группой эсманцев в составе восемнадцати человек глубокой ночью скрытно подошли к райцентру. Возле села Демьяновки, чтобы обеспечить отход групп после выполнения задания, расположили заставу.
И вот с криками «Ура!» и сильной стрельбой партизаны совершенно неожиданно для противника ворвались на санях в Эсмань. Быстро окружив здание комендатуры, забросали окна гранатами. В течение двадцати минут были уничтожены все оккупанты и их приспешники, сожжен узел связи, захвачено шесть лошадей. С нашей стороны потерь не было. Операция прошла удачно, но начальник штаба Григорий Яковлевич Базыма ею недоволен. По его предположению, в Эсмани на железнодорожной станции можно было раздобыть зерно, а его там, к сожалению, не оказалось.
27 декабря. Пора развертывать формирования не только укрупненных отрядов, но и соединений партизан. Ведь даже наш сравнительно крупный отряд может выполнять лишь диверсии, налеты на отдельные гарнизоны противника в селах и т. п. У нас нет необходимых сил, чтобы громить более крупные гарнизоны гитле-
ровцев в райцентрах, захватывать железнодорожные станции и железнодорожные мосты, охраняемые сильными отрядами врага. Еще слабее другие отряды, да и опыта борьбы с оккупантами у них меньше. В то же время налицо все условия для роста отрядов. Добровольцев, желающих стать партизанами, много. Такой отряд, как наш, вполне можно развернуть в соединение, а слабые местные отряды организовать в подразделения, которые могли бы действовать самостоятельно. В случае необходимости они должны будут объединиться для проведения общих крупных операций. Группы местных партизан уже побывали с нами в боях, ознакомились с партизанской тактикой и явятся хорошим боевым ядром для будущих сильных отрядов и даже соединений.
Первые шаги в этом направлении нами уже сделаны. В Хинель-ском лесу созданы и организационно оформлены самостоятельные боевые единицы. Это — Севский партизанский отряд в количестве сорока трех человек (командир Хохлов, комиссар Горохов), Хи-нельский лесокомбинатский отряд, состоящий из сорока пяти военнослужащих (командир капитан Гудзенко), оперативная группа Ямпольского района в селе Родионовке (командир Гнибида, комиссар Красняк). При участии и помощи путивлян активизировал свою деятельность Эсманский отряд в Барановских лесах.
Постоянно растет и наш объединенный отряд. Ежедневно пополняются оперативные группы. С помощью ветеранов новички активно включаются в учебу и боевую деятельность. Я верю, что не за горами то время, когда мы будем проводить более значительные операции, чем до сих пор.
28 декабря. Сводки Совинформбюро приносят радостные вести о наступлении Красной Армии и разгроме захватчиков под Москвой. Каждый день наши войска возвращают Родине все новые и новые населенные пункты. Нужно и нам наращивать силу ударов по врагу. В штаб пришли гонцы из Путивльского района. Со слезами на глазах колхозники рассказывают о бесчинствах и зверствах оккупантов. После нашего ухода из Спадщанского леса фашисты объявили, что наш партизанский отряд будто бы полностью уничтожен. Повсюду гитлеровцы вновь расставили свои гарнизоны и еще наглее грабят народ. Фашисты и полицаи, старосты и бургомистры составляют списки сочувствующих партизанам, учиняют зверские расправы над патриотами.
Посоветовавшись с Рудневым и Базымой, я решил предпринять рейд в Путивльский район, чтобы, во-первых, новыми диверсиями и ударами по гарнизонам противника поддержать наступление Красной Армии и, во-вторых, напомнить оккупантам, что наш отряд жив и от него не будет пощады захватчикам на советской земле.
На совещании командиров групп я умышленно не сообщил, куда пойдем, упомянул лишь, что двинемся в южном направлении и ближайшим нашим пунктом будет Крупец. Люди оживились. Все командиры доложили о готовности своих групп выступить в любое время.
Поднялся Руднев.
— Товарищи, хочу обратить ваше внимание на следующее,-сказал он.— Первое — держать железную воинскую дисциплину на марше, в боях и населенных пунктах, через которые мы будем проходить. Дисциплина у наших партизан хорошая, жаловаться пока не приходится. Но ее необходимо закрепить. В отряды ежедневно вливаются новые бойцы. Нужно, чтобы каждый из них буквально с первого дня пребывания в отряде понимал, что без строжайшей дисциплины невозможно успешно действовать в тылу врага. Второе — это наше отношение к населению. Мы — народные мстители, живем для народа и боремся во имя его свободы. Значит, каждый партизан должен относиться к населению с особым вниманием и чуткостью. На марше из строя не выходить, хаты для дневки занимать только те, которые будут отведены квартирьерами. Продуктов у населения не брать, даже если будем голодать. Малейшее своеволие в конфискации продуктов, замене лошадей или другие порочащие партизана проступки будут рассматриваться как мародерство и караться по всей строгости советских законов военного времени.
Затем выступил я и еще раз подтвердил, что основное правило партизана — это тесная связь с народом. Его поддержка — для нас самое главное. Без помощи народа мы ничего не стоим. Так надо объяснить всем бойцам. На этом совещание было закончено.
Поход на Путивлыцину
Конец декабря. С наступлением сумерек оперативные группы построились в походную колонну. Посланные вперед разведчики доложили, что путь свободен. Головная походная застава и боевые охранения заняли свои места.
Тепло провожаемые жителями и партизанами отрядов Хохлова, Гудзенко и Гнибиды, мы двинулись в поход на родной Путивль. Маршрут наметили такой: пройти через Крупецкий район Курской области, оттуда повернуть на Шалыгино на территории Сумщины, а там близко и Путивль. Но от этого плана пришлось отказаться.
Утром в село Комаровку, где отряд остановился на дневку, прискакали связные Эсманского отряда с известием, что немцы готовят против них крупную карательную экспедицию. Нужно было помочь соседям.
Для перепроверки разведданных эсманцы выслали вторую разведку в село Уланово. Возглавили ее комиссар отряда Лукашов и председатель райисполкома Копа. Не доезжая Уланова, они попали под кинжальный огонь вражеской засады. Чтобы уйти из-под обстрела, разведчики круто развернулись, а напуганные стрельбой кони неудержимо рванули вперед. В этот момент Копа, увлекшись стрельбой по противнику, выпал из саней. Подобрать его эсманцы не сумели.
Узнав об этом несчастье, я взял командование обоими отрядами на себя и, не медля ни минуты, повел их в наступление под прикрытием минометов и станкового пулемета.
Наш налет был настолько неожиданным и стремительным, что противник не успел сориентироваться и его оборона была быстро смята. Первым в село ворвался комендант нашего штаба Михаил Михеевич Кокин, а за ним путивляне и эсманцы. Вскоре фашистский карательный отряд перестал существовать. Более ста трупов карателей валялись на ослепительно белом снегу. На огороде, за клуней, нашли Копу. Тело его было изрешечено пулями. Фашисты в бешенстве разрядили в него не одну пистолетную обойму.
31 декабря. Но данным разведки стало известно, что противник разгадал наш маршрут следования и сконцентрировал большие силы в Крупце, а в Бегоще, Обесте, Студенке выставил заслоны. На 2 января оккупанты готовили наступление на объединенный отряд.
2 января. Сообщения о подготовке противника к новому наступлению не помешали нам встретить Новый год по народному обычаю. Бойцы нашего и Эсманского отрядов собрались в уланов-ском клубе. Вместе с радушными хозяевами выпили по чарке, спели любимые песни. Не пришлось праздновать только разведчикам да тем, кто был в наряде, дозорах и на заставах.
За новогоднюю ночь разведчики с помощью местного населения выяснили полную картину расположения сил противника. Это позволило предупредить наступление гитлеровцев, сорвать их замыслы. В Бегощу были посланы оперативные группы. На рассвете, подойдя к селу с севера и востока, партизаны с шумом и стрельбой ворвались на его улицы. Для оккупантов осталась свободной только одна дорога — на Крупец, по которой они и удрали.
Маневр удался. Противник начал стягивать к Крупцу все свои силы.
3 января. Уклонившись от боя с основным ядром гитлеровцев, в ночь со 2 па 3 января мы вышли из Комаровки на Гумничи — Богуславку. В селе Красная Стрельница остановились на дневку.
8 января. В течение пяти дней провели операции по очистке от противника сел Калиновка, Жеденовка и Амонь Хомутовского района. Захватили там немецкие продовольственные базы с большим запасом продуктов. Десять лошадей и десять тонн хлеба взяли для нужд отряда, остальное раздали населению.
Во время операций встретились с Хомутовским партизанским отрядом. Он состоял всего из восьми крепких и дружных боевых товарищей. Командиру отряда Попкову и комиссару Зайцеву рассказали об отрядах Хохлова, Гудзенко, Гнибиды, познакомили их с эсманцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24