Это все ублюдок Бичер. Он запретил давать твоим людям что-либо из того, что нам доставляют. Говорит, так распорядилось командование.
— Поделитесь хотя бы с детьми! Разве не видите, как у нас трудно с продовольствием? Урожай еще не созрел. Вы объедаетесь, а кругом голодают люди, те самые люди, которые делились с вами последним куском хлеба, когда самолеты не знали сюда дороги. Эх вы!
— Но что делать, если все в руках Бичера! А он...
— «Бичер, Бичер!» Солдаты — это одна семья, пойми! В ней все делится поровну: горе и радость, кровь и вино, пули и хлеб. А вы не солдаты, а коммерсанты какие-то: там выгодно, здесь— нет, тому дать—он платежеспособен, этому отказать — он несостоятелен.
— О'кэй, командир! —Рэджи недовольно поморщился.— Ты же свой в доску! Так чего шумишь, прикидываешься? Тебе привет от Боба.
— Какого Боба?
— Брось ломаться! От Роберта Морроу — нашего с тобой шефа.
— Ничего общего у меня с ним нет. И никакой я вам не свой. Эти свои хотели арестовать меня там, в Индии.
— Ты сам виноват — неосторожно вел себя. — Не понимаю.
— Перехватили твое письмо на родину и узнали, что ты советский.
— Но советские — ваши союзники, вместе воюют против фашистов.
— Ты наивен, Ал! Союзники — это для газет и дипломатов. А в жизни все по-другому. Ты проник в святая святых бриттов — Индию и Бирму. Они даже нас пускают сюда с боязнью — нужда заставляет, пропадут без нашей помощи. А ты же советский. Ты один страшнее бомбы. Советский, значит Ленин, революция, экспроприация. А у тебя к тому же сотни отважных молодцов. Вот и подумай, спится ли сейчас Черчиллю с такой занозой у сердца, как ты. Наш шеф смог лишь предупредить тебя там в пути, да навязать свой план — брать тебя в Димапуре, чтобы дать время улизнуть. Большего он не в силах был сделать. Здесь хозяева англичане.
- Ах вот оно что! Я ваш должник. Чем я должен отплатить за услугу? Что вы хотите от меня?
— Шеф запрашивает: будешь ли ты работать с нами заодно? Настало время дать определенный ответ. Для нас, американцев, безразлично, какой ты национальности. Русские нам даже больше нравятся — боевые ребята.
— А что это значит «работать с вами»?
— У нас общая цель: нести свободу и демократическое руководство всем народам. На этой основе мы — союзники. На западе наши солдаты, американцы и русские, воюют рука об руку против немцев. И на Востоке так должно быть.
Сейчас нам нужен от тебя пустяк: не цюгайте на завтрашнем собрании американцев. Берите Бичера и делайте с ним, что хотите. Кстати, он и предал твоего друга Гаро.
— Не я устраиваю совет племени, а вождь и старейшины. Племя хочет знать правду. Кого найдет виновным, тот и ответит.
— Пойми ты, наивный человек! Бритты замышляют против тебя недоброе. Только мы, ами, можем спасти тебя от несчастья. Держись нас!
— Благодарю за совет! Но я не продаюсь. Я ваш союзник, поскольку у нас общий враг, и хочу сообща с американцами и англичанами бить этого врага. Переходить на службу к твоему шефу или другому хозяину не собираюсь.
— Выходит, завтра все-таки состоится суд? Черномазый дикарь запачкает мое имя, а ты даже не вступишься?
— И ты так говоришь о тех, кого хочешь освобождать!— возмутился Алекс. — У тебя два лица, Рэджи. Какое из них настоящее? Суд нага справедлив. И я не стану на защиту преступника, даже если им окажется мой начальник штаба.
Рэджи внимательно посмотрел на Алекса. Потом положил тяжелую руку ему на плечо и твердо сказал:
- Благодарю за откровенность, командир! Видит бог, я сделал все, чтобы ты вошел в наше братство и находился под его щитом. У тебя крепкая хватка и верное сердце. Мне не хотелось бы быть твоим врагом. Ну, прощай!
Наконец Алекс попал домой. Поужинал. Посидел у тлеющего очага. Гаудили сидела рядом. Они молчали, испытывая какое-то беспокойство. За дверью заунывно свистела флейта, наводя тоску.
Уже давно спала Маури, укачав их сына, а они все сидели и молчали. Вдруг послышалась возня, и в комнату ворвался Рики Рам. В левой руке —смоляной факел, в правой -сверкающий дах. Остановился у очага. Алекс медленно поднялся, сжимая кулаки. Но Гаудили выскочила вперед. Она раскинула руки, загораживая мужа.
— Нет! Нет! Убейте лучше меня! Не дам! Не троньте его! Рики Рам не обращал на них внимания. Он высматривал что-то внизу.
— Вот она, гадина,— вскричал командир штабных гурков, показывая блестящим дахом на пол. Там в центре комнаты поднимала свою страшную голову королевская кобра.
Змея застыла на миг в своей грозной позе. Потом медленно двинулась на Рики Рама. Тот замер, напружинившись.
Алекс тоненько свистнул, и кобра повернула голову на звук. Этого было достаточно. Блеснул дах, обезглавленная змея закрутилась на полу, — Спасибо, дружище!- подошел Алекс к отважному командиру.—Я обязан тебе жизнью.
— Спасибо и тебе, кадонги! Если бы ты не свистнул, мне было бы худо.
— Пойдем на воздух, Галюша! Успокойся, дорогая!— Алекс обнял дрожащую Гаудили.
У порога в растерянности стоял Джонни. У его ног лежал на спине человек, вцепившись себе в горло.
— Слегка ударил—и готов,— смущенно оправдывался ординарец.
Удар очевидно пришелся в адамово яблоко и оказался смертельным. Это был индиец из группы Билла. Алекс вспомнил: он перебежал к ним из армии Субха Чандра Босса, формируемой из военнопленных индийцев под покровительством японского командования.
— Возьмите на память!—протянул Рики Рам Алексу тростниковую свирель.— Этой штучкой предатель вызвал кобру. Вон и корзина в углу. Спокойной ночи!
— Ах, любимый, как я перепугалась за тебя!— Гаудили обняла Алекса, посматривая снизу вверх широко раскрытыми темными глазами.
— Все уже позади. А где же Маэлите? Что-то ее не видно.
— Маэлите простилась, ушла от нас. И ничего не сказала, куда, зачем.
— Бедная, она так переживает гибель Гаро.
Маэлите вернулась к Биллу. Когда со своими женщинами она вошла в морунг, где жили его люди, там шла очередная попойка. Билл, увидев их, приподнялся за колченогим столом, моргая осоловелыми глазами.
— Братцы!— рявкнул он и грохнул по столу так, что подпрыгнули баклаги с ромом.— Наша Мэри вернулась! Ура-а-а!
Все столпились вокруг пятерки женщин. Хохотали, наступая, тянулись к ним, пока Билл не закричал, размахивая огромными руками:
— А ну разойдись! Это вам не куклы Бродвея. Разойдись, кому говорю!
Буйная ватага постепенно рассосалась по углам. Билл пригласил женщин поужинать: Придвинул им открытые банки с консервированной колбасой, сгущенным молоком, шоколад, галеты. Давно уже так вкусно не ужинали женщины,
Стив и Даниэль ушли спать. За столом остались Рэджи, Бичер и Билл. Они таинственно переговаривались. Маэлите, не подавая вида, внимательно прислушивалась к заговорщикам. Чуткое ухо ее лишь один раз уловило имя Гаро, и сердце мгновенно отозвалось: они! Их снова трое, трех называли и тилое, и среди них этого «Золотого дьявола». Она все больше убеждалась: именно эта троида подстроила ловушку ее Гаро. Они—предатели. Маэлите проследила, за какой дверью скрылись Бичер и Рэджи.
Был поздний час. Все уснули. Клевали носом и подружки Маэлите. Билл подсел к Маэлите, заглянул ей в глаза.
— Горюешь о покойнике, эх! Думаешь, я навел крыс на Гаро? Из-за тебя? Ха, девочек мне хватает. Даже жена есть: Джекки. Не веришь? Она скучная, возится все со своим щенком. Уверяет, что мой. Ха-ха! Чепуха. У меня, и сын? Фуй! Нет, ты послушай! Всю кашу заварил тот долговязый англэ Бичер. Он мастер на такие штучки, хэк... Гаро мешал ему. А мне что нужно? Побольше жратвы и рома. Я простой парень, без всяких фи... фиглей... миг...
Американец шептал ей в самое ухо, пересыпая речь непонятными словами. Потом хмыкнул и отвалился, пьяно икнув. Засвистал носом, уронив голову на стол.
Отовсюду доносились густой храп, бормотанье. Кто-то всхлипывал во сне. Маэлите не двигалась. Тело налилось свинцом. Ей не хватало воздуха, тошнота подступала к горлу. Она сжала кулачки с хрустом, напряглась, сгоняя цепенящую одурь. Приподнялась. Билл заворочался. Она отшатнулась брезгливо. Решение созрело, она покончит с теми двумя, затем придет за головой Билла. Он здоровенный, может преждевременно наделать шуму.
Маэлите набросила на плечи шаль и скользнула между столами. Крадучись добралась до комнатки, где скрылись зловещие собеседники Билла. Перевела дыхание, прислушалась. Все спокойно. Приоткрыла дверь и ящерицей шмыгнула внутрь. Вот они совсем рядом, сопят, как кабаны. Шагнула вперед. Забелело лицо с черным пятном рта. Удачно лежит, на спине. «Черная смерть» медленно наклонилась над ним. Замерла. Потом ткнула в темневший рот конец шали и одновременно полоснула ножом пониже. Под рукой жалобно хлюпнуло, пискнуло, как комар, и все кончилось. Также бес-
шумно убила она и второго. Нащупала два автомата, повесила через шею. Постояла, прислушиваясь. И вышла.Маэлите не отказалась от своего намерения: настала очередь Билла. Проходя мимо подруг, сна решила предупредить их.
И тут узкий луч карманного фонарика разрубил тьму. Наткнулся на нее, метнулся в сторону. Кто-то крался ей па-встречу. Послышался шум падающего тела.
— Какого черта бродишь по ночам! — захрипел голос Билла, удаляясь.— Убирайся на свое место!
Маэлите шепнула проснувшимся подругам:
— Бежим, быстрее на выход! Не задерживайтесь! Женщины бросились к двери. Маэлите прислушивалась к шагам Билла. Вставила магазин, взвела на боевой взвод. Придется расстрелять его из автомата. Где он, «Золотой дьявол»? Ей пора уходить.
Билл сам искал Маэлите. Он знал, где ее найти. Еще вечером Рэджи дал понять: Бичера надо убрать, чтобы всю вину свалить на него. И Билла осенило. Почему бы не использовать для этой цели Мэри, жаждущую отомстить за своего возлюбленного? Он и постарался навести на Бичера эту тигрицу.
«Ты, кажется, не додумал, рыжий дуралей,— говорил себе Билл, освещая фонариком трупы своих товарищей.— В темноте не станешь разбираться, и чертовка для большей уверенности зарезала обоих. Э-э, туда и дорога! Рэджи тоже хорош. Заигрывал со всеми и под всех подкапывался. Даже меня грозился снять с командиров. Вот и получил. Что же, все к лучшему. Теперь он, Билл, будет здесь хозяином, будет один распоряжаться своими мальчиками...»
Вдруг огневым вихрем ударило над головой. Он опрокинулся. «За мной охотится «Черная смерть» —Мелькнула догадка.
— Тревога! Убийство! — завопил он, продолжая лежать. Морунг уже завозился, заворочался, заохал. Кто-то догадался зажечь факел.
— Живее, черти!— выскочил Билл, размахивая автоматом.— Ловите убийц!
— Каких убийц? Где? Кого убили? —сыпались вопросы.
— Командиров убили. Бабы проклятые! Понимаете вы, олухи! — вопил Билл. — Баб ловите! Они не могли далеко убежать. Ищите здесь!
Он бросился к выходу. За ним гурьбой повалили солдаты. Толкнули дверь и высыпали в душную ночь. Билл вскинул автомат.
— Спятил совсем! — схватил за оружие Даниэль.— Не стрелять! Без шума! Их теперь не догнать.
— Ну и ночка! — вздохнул Билл, вытирая трясущейся ладонью пот со лба.— Надо смываться, братцы! Не то эти черномазые сдерут с нас шкуры и натянут на свои дурацкие барабаны.
— Не разводи паники, болван! — буркнул Даниэль.— Не все еще потеряно. Возьми себя в руки! Что ты трясешься, как овечий хвост?!
— У них этот грязный тилое. Завтра он все расскажет, и нам крышка. Бежим, Дан, пока не поздно!
— Не скули, щенок!— зашипел Даниэль, схватив Билла за грудки.—Мы с тобой еще должны выполнить приказ центра 101. Мы, американцы, будем командовать и здесь, и везде. План Рэджи действует. У нас почти сотня крепких готовых на все ребят. Я заменю Рэджи, отвлеку внимание на себя, обвинив Алекса в предательстве. А ты возьми на мушку кинга и всех его прихвостней. Дам сигнал, тогда и кончай с этой бандой. Стиву нужно...
— Я отказываюсь участвовать в вашей грязной игре, ребята,—выдавил из себя Стив, бледнея. Потом, ожесточаясь, стад бросать им в лицо:— Я хочу честно драться с джапами, и мне нравится, как это делает Алекс А вы хуже гангстеров! Готовите новый удар в спину. За что? За то, что он не похож на вас? Это нечестно! На меня не рассчитывайте. Хватит!
— Хо! Тихоня хочет честности! — ощерился Билл.— Ангелочек, чистюля! А грязную работу кто будет делать? Я? Дан? Подосланные бабы режут наших командиров, как поросят. Красный и черномазые дикари верховодят. А мы ради них лезь в зубы джапу. Это ты назыЁаешь честностью?
— Не передергивай карту, Рыжий!—возразил. Стив.— Женщины пришли к тебе, ты сам их принял. А сейчас хочешь свалить свою вину на других. Мы обижаем туземцев, поэтому нас и не любят. А.-а, что с тобой говорить! В общем, я пошел.
— Стоп, тихоня!— рявкнул Билл, хватая Стива за плечо.— Продать хочешь?
— Пусти, рыжий убийца!— рванулся Стив.
С другой стороны к нему придвинулся Даниэль, такой же рослый, плечистый. Оба верзилы зажали узкое тело Стива, словно пытаясь раздавить его. Их взгляды не предвещали ничего хорошего.
Стив затравленно оглянулся. Но он ни у кого не встретил сочувствия. Многие просто не понимали, что происходит. Все они были озлоблены, напуганы убийством вожаков. Сделай сейчас из него Дан козла отпущения, и они затопчут его, задавят. Среди них нет у Стива друзей, и живет он здесь только по старой традиции: белые с белыми, цветные с цветными. Вот и все, что у него с ними общего — только белая кожа.
Стив съежился.
— Ну что вы, ребята! Я... Я же свой. Не доносчик я.-Стиву было стыдно своего слабодушия. Но он ничего не мог поделать с сердцем, которое невольно сжалось от ужаса и заставило язык произнести эти унизительные слова. Что плохого, -если он ценою пустой болтовни купит жизнь? Чем не выгодная сделка: слова ничего не стоят, зато жизнь—это все. За нее не жаль отдать горы такой шелухи, как слова.
Стив так умоляюще поглядел на своих товарищей, что те недоуменно переглянулись. Они отмякли.
— Довольно крови на сегодня, Билл,— тихо сказал Даниэль. И, сверля серыми глазками Стива, зашипел ему в лицо:—Но ты берегись, гнида! Если донесешь, пеняй на себя. От нас не уйдешь.
— Пусть будет по-твоему, Дан,— мрачно промолвил Билл,— хотя я предпочитаю мертвецов. Мертвые не болтают.
Среди переполошившихся обитателей морунга была и Джекки. При первых выстрелах она схватила сынишку на руки и встала, прижавшись к стене, в своем углу. Здесь, отгородившись от зала двумя плетеными матами, как ширмами, она жила с тех. пор, как появился малыш. Билл прогнал ее из своей комнаты — ребенок мешал ему спать.
Когда суматоха в морунге улеглась, сын запищал, и Джекки сунула грудь в маленький жадный ротик. Он сладко зачмокал. Мать зажгла жировик, любовалась малышом. Ну, настоящий сын солдата! Тишины не переносит, не спит; засыпает под шум, стреляй, рядом—не проснется. И веселый,
забавный. Такой маленький и уже шалун! Хороший будет воин и матери опора.Утром Джекки помогла трем женщинам, живущим в морунге, приготовить завтрак. Только присела подкрепиться, как плач сына поднял ее. Она угомонила малыша и удивилась странной тишине морунга. Выглянула в зал — никого. Пошла к выходу, остановилась. Чуткое ухо уловило отдаленный гул. Он нарастал, накатывался волной и, наконец, разбился о двери. В морунг ворвалась ватага орущих мужчин.
Джекки отступила к себе. Она слышала, как мужчины переговаривались, собираясь бежать в джунгли куда-нибудь подальше от мстительных туземцев; слышала, как воины возбужденно рассказывали о Билле, который расстрелял из автомата вождя тилое. Но вот раздалась знакомая брань. Джекки сразу узнала этот хриплый голос.
— Где моя негодная баба? — орал Билл.— А-а, вот ты куда запропастилась! Я не оставлю тебя здесь. И не думай!
— Я не хочу,— упиралась Джекки. Она пыталась спрятаться в самом темпом углу морунга, рассчитывая, что ее забудут в спешке сборов. Но Билл нашел ее.—-Пожалей хоть сына! Оставь нас у своих! Там мы пропадем. Умоляю тебя нашим сыном!
— Ха! Сыном! Он — такой же мне сын, как ты —жена. Черномазая — и жена! Ха-ха! Вот умора!
— Ну, хорошо. Больше я не нужна тебе. Оставь меня! Умоляю!
— А это ты давно не видела? На-ка, поцелуй!—Билл резко обернулся и ткнул ей в губы волосатый кулачище.—Ты еще пригодишься. Я не оставлю тебя щенку Манжи. Ты принадлежишь мне. Поняла? Пошли!
И Джекки покорилась, как привыкла во всем покоряться этому жестокому верзиле с того злосчастного дня, когда в благодарность за спасение стала его женой. Лучше бы ей сгореть тогда в огне. Не знала бы этих бесконечных мучений и унижений. До сих пор ей был дорог Манжи, который полюбился в памятную ночь чествования кадонги. Несколько раз она пыталась убежать от мужа. Но Билл ловил ее и бил. Как он умел бить! А унижать! Где только он этому научился? Единственным утешением для Джекки стал сын. Вот и сейчас этот живой комочек, лежащий на руках, согревает ее надеждой...
Зарядили дожди. Утром они просеивались мелкими иглами через белесые пласты тумана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27