Ему приснилась мать Франсиско, которая молила его оставить жизнь ее сыну. Во сне Каин стал разговаривать. В это время к каюте тихо прокрались Франсиско и Помпеи. Они надеялись, что капитан спит и Франсиско сможет забрать свой пистолет и запас пороха и пуль к нему. Помпеи первым проскользнул в каюту, но, услышав голос капитана, тут же отпрянул назад. Они остановились у двери и стали прислушиваться.
— Нет, нет! — бормотал во сне Каин.— Он должен умереть, и твоя мольба не поможет. Я убил тебя, и он тоже умрет от моей руки.
В одной из серебряных плошек горел маленький фитилек, и его свет едва освещал каюту. Когда Франсиско услышал последние слова Каина, он вошел в каюту и подошел к кровати.
— Мальчик, не надо! — продолжал Каин. Он лежал на спине и тяжело дышал.— Женщина, оставь свои мольбы. Завтра он должен умереть!
Наступила пауза, как будто спящий прислушивался к ответу.
— Да, как я убил тебя, так убью и его.
— Чудовище! — произнес Франсиско глухим голосом.— Так это ты убийца моей матери?
— Это был я. Да, это был я,— отвечал Каин, не просыпаясь.
— А почему ты убил ее? — продолжал спрашивать потрясенный и уже ничего не боявшийся Франсиско.
— Я сделал это в гневе. Она мучила меня,— отвечал Каин.
— Дьявол! Теперь ты, наконец, признался!—громко воскликнул юноша, и голос его разбудил капитана. Тот резко поднялся на кровати, но, прежде чем к нему вернулась ясность сознания, Помпеи погасил фитилек. Воцарилась полная темнота. Крумен прикрыл Франсиско рот рукой и вывел его из каюты.
— Кто здесь? Кто здесь? — громко спросил Каин.
Офицер, несший вахту на палубе, быстро спустился к нему.
— Вы звали меня, сэр?
— Звал вас? — переспросил капитан.— Мне показалось, что в каюте кто-то есть, Зажгите свет, и больше ничего,— продолжал он, успокаиваясь и вытирая со лба холодный пот.
Франсиско и Помпей возвратились в свое убежище. С этого момента душа юноши перевернулась. Если до сих пор он испытывал только глубокое отвращение к Каину, то теперь все его существо преисполнилось жаждой мести. И хотя забрать из каюты свой пистолет он не сумел, юноша был полон решимости при первой возможности убить Каина.
На следующее утро крумены снова отказались подняться на палубу и приняться за работу, о чем Хокхерст доложил капитану. При этом боцман заговорил другим тоном, поскольку заручился поддержкой если не большинства, то нескольких самых стойких и влиятельных пиратов, которые, подобно ему, не один год шли по пути преступлений.
— Должно быть только так, сэр,— заключил Хокхерст.— Иначе вы не сможете больше командовать шхуной. От меня требуют, чтобы я поговорил с вами именно так.
— Вот как? — высокомерно спросил Каин.— Может быть, вы уже и моего преемника выбрали?
Хокхерст сообразил, что таким способом он не достигнет своей цели, и занял другую позицию?
— Я говорю так только в ваших и своих интересах. Если вы не будете командовать этим кораблем, то я тоже не смогу больше оставаться на нем. Если вы покинете корабль, то покину его и я.
Такой ответ удовлетворил Каина, и тема разговора была продолжена.
— Соберите всю команду,— сказал в заключение капитан.
Команда собралась на задней палубе.
— Ребятки! Я сожалею, но наши законы вынуждают меня показать на примере, что бунт и неповиновение должны быть наказаны. Я так же, как и вы, связан законами, принятыми у джентльменов удачи. И пока мы вместе бороздим моря, можете поверить мне, что если пользуюсь ими, то вершу справедливость и хочу быть достойным вашего доверия. Франсиско с детства был со мной, и мне больно расставаться с ним. Но я здесь капитан, я отвечаю за вас и обязан следить за тем, чтобы наши законы исполнялись. Он повторно обвинен в бунте и измене и... теперь должен умереть.
— Он должен умереть! — закричали несколько матросов, выступая вперед.— Мы требуем справедливости! Мы требуем его смерти!
— Не надо больше убийств! — послышалось множество голосов из задних рядов.
— Кто отваживается так говорить?
— Слишком многих вчера поубивали! Больше не надо убийств! — снова раздалось множество голосов.
— Пусть выйдут вперед те, кто придерживается такого мнения!— воскликнул Каин, окидывая всех уничтожающим взглядом.
Никто не вышел.
— Тогда спуститесь вниз, ребятки, и приведите сюда Франсиско!
Почти вся команда кинулась в трюм, но не все матросы имели одинаковые намерения: здесь были и враги, и заступники Франсиско. Сквозь общий шум прорывались возгласы:
— Вниз и схватить его!
— Никаких убийств больше!
Обе стороны схватились за ножи и кортики.
Матросы, принявшие сторону Франсиско, объединились с кру-менами, в то время как другие стремились вырвать юношу из их рук. Последовала короткая схватка, но силы были равны, и скоро обе группы разошлись.
Франсиско, заметив, что вокруг него объединилось большинство матросов, скомандовал им следовать за ним и, поднявшись через люк на переднюю палубу, захватил ее. Пираты, примкнувшие к нему, дали ему оружие, и он занял удобную для обороны позицию. Хокхерст и его сторонники оттянулись на среднюю палубу и собрались вокруг капитана, который стоял прислонившись к поручням трапа. Обе стороны были теперь в состоянии определить свои силы. Группа Франсиско как будто имела численное превосходство, но на стороне капитана находились взрослые моряки, опытные и решительные бойцы. Однако капитан и Хокхерст чувствовали себя не очень уверенно и посчитали благоразумным вступить в переговоры, чтобы затем напасть на них, застигнув врасплох. Некоторое время противные стороны негромко совещались. Затем Каин вышел вперед.
— Ребятки мои! — начал он, обращаясь к тем, кто окружал Франсиско.— Я не думал, что на этом корабле может возникнуть ссора. Моим долгом, как вашего капитана, было напомнить, что наши законы должны исполняться. Скажите же мне, чего вы хотите? Я здесь, чтобы услышать мнение всей команды и затем, как капитан, исполнить вашу волю. Меня не раздражает этот юноша. Я любил его, нежно любил, но в благодарность за это он, как ядовитая змея, набросился на меня. Не лучше ли нам объединиться, чем с оружием в руках противостоять друг другу? Я вношу предложение. Если хотите, можете открытым или тайным голосованием вынести свой приговор, и каким бы он ни был, он послужит мне руководством к действию. Надо ли говорить еще?
— Друзья мои! — взял слово Франсиско, когда капитан закончил свою речь.— Я полагаю, что лучше принять это предложение, чем проливать кровь. Моя жизнь мало чего стоит. Скажите же, хотите ли вы принять это предложение и следовать законам, которые, как сказал капитан, введены для поддержания порядка на корабле?
Пираты, принявшие сторону Франсиско, огляделись и, убедившись, что их большинство, проголосовали за внесенное предложение. Но тут вышел Хокхерст и заметил:
— Конечно, крумены не имеют права голоса, поскольку они не являются еще членами команды.
Это замечание имело важное значение, поскольку круменов было двадцать пять человек, и таким образом число голосов сторонников Франсиско сразу же уменьшалось и его группа оказалась бы в меньшинстве. Поэтому они воспротивились замечанию Хокхерста и снова заняли позицию для обороны.
— Послушайте меня! — произнес Франсиско, снова выходя вперед.— Прежде чем этот пункт вступит в силу, я хотел бы услышать мнение о другом законе. Я спрашиваю вас, Хокхерст, и всех остальных, настроенных против меня: разве нет у вас закона, который гласит: «Кровь за кровь!»?
— Да, есть! — закричали все пираты.
— Тогда пусть капитан выйдет сюда и попытается опровергнуть мое обвинение, если сможет!
Каин движением губ выразил свое презрение и приблизился к Франсиско на расстояние двух шагов.
— Хорошо, я здесь. И в чем же заключается твое обвинение?
— Прежде всего я хочу спросить вас, капитан Каин, вас, который так печется об исполнении законов, признаете ли вы, что закон «Кровь за кровь!» справедлив?
— Он полностью справедлив. Если пролита кровь, тогда тот, кто мстит, не может быть привлечен к ответственности.
— Очень хорошо. А теперь, подлец, отвечай мне! Разве не ты убил мою мать?
Каин вздрогнул от такого обвинения.
— Говори правду, если ты не жалкий трус! — продолжал Франсиско.— Разве не ты убил мою мать?
Губы и мускулы на лице Каина дрожали, но он молчал.
— Кровь за кровь!— воскликнул Франсиско, выхватил пистолет и выстрелил в Каина. Тот покачнулся и рухнул на палубу.
Хокхерст и еще несколько матросов бросились к капитану и подняли его.
— Она, должно быть, сообщила ему об этом прошедшей ночью,— прошептал Каин, едва шевеля губами. Из раны у него струилась кровь.
— Он сам сказал мне об этом,— произнес Франсиско, обращаясь к команде.
Каина отнесли в каюту. Его рана оказалась не смертельной., хотя он за короткое время потерял много крови. Через несколько минут Хокхерст вернулся к своим людям на среднюю палубу. Он почувствовал, что общее настроение, против его ожидания, было в пользу Франсиско. Закон «Кровь за кровь!» пиратами почитался свято. Для преступного сообщества этот закон имел даже некоторое положительное значение, ибо служил сдерживанию нравов. Принцип обязательной кровной мести нередко предотвращал среди этих людей кровавые столкновения, заставлял сдерживаться в ссорах, не хвататься за оружие при каждом случае. Признание права на кровную месть было свойственно всем пиратам, даже противникам Франсиско. Видя это, Хокхерст счел благоразумным продолжить переговоры.
— Хокхерст,— обратился к нему Франсиско,—хочу высказать только одну просьбу, ее исполнение положило бы конец всей ссоре. Прошу высадить меня на ближайшем берегу. Если вы и ваши сторонники согласны, то я постараюсь убедить моих вернуться к прежнему повиновению.
— Я согласен удовлетворить просьбу,— отвечал Хокхерст,— Так же поступят и остальные. Вам это подходит, эй, люди?
— Согласны, согласны! — закричали пираты, пряча оружие и смешиваясь в кучу, как будто до этого между ними ничего и не происходило.
Старая поговорка гласит, что и среди воров можно встретить порядочного человека. Она и в самом деле подтверждается довольно часто. Было ясно, что принятое решение будет строго соблюдаться, и Франсиско мог чувствовать себя на корабле также спокойно и уверенно, как и прежде.
Хокхерст также знал, что должен будет сдержать свое обещание. Спустившись в каюту, он тщательно изучил карту, а поднявшись снова на палубу, изменил курс корабля, взяв на два румба севернее. На следующее утро он поднялся на мачту, через полчаса спустился и снова изменил курс судна. В девять часов утра с подветренной стороны показался низкий песчаный островок. Когда до него оставалось около полумили, Хокхерст направил шхуну прямо на него и приказал спустить с кормы маленькую лодку. После этого он собрал на палубе всю команду.
— Друзья мои! — произнес он.— Мы должны выполнить свое обещание, то есть высадить Франсиско на первом же берегу, который мы встретим. Вот он — берег!
На лице злодея заиграла злобная усмешка, когда он показал пиратам на пустынный песчаный остров, который не сулил своим обитателям иной судьбы, кроме медленной смерти от голода. Некоторые из команды начали возмущаться, но Хокхерста поддержали его сторонники. Кроме того, он принял меры предосторожности, изъяв, не привлекая внимания, все оружие у противников.
— Уговор есть уговор. Он сам просил об этом, и мы обещали выполнить его просьбу. Пусть Франсиско придет сюда.
— Я здесь, Хокхерст. И я откровенно скажу вам: хотя и пустынен этот безжизненный клочок земли, но я все же предпочту его вашему обществу. Пусть сейчас же принесут сюда мой сундучок!
— Нет, нет! Это не обговаривалось!—закричал Хокхерст.
— У каждого есть право на собственность. Я призываю в свидетели всю команду!
— Это действительно так! Он прав! — отвечали пираты, и Хокхерст оказался в меньшинстве.
— Пусть так и будет!
Сундучок Франсиско погрузили в лодку.
— Все теперь? — спросил Хокхерст.
Могу ли я взять с собой провизию и воду? — задал вопрос Франсиско.
— Нет! — отвечал Хокхерст.
— Да, да! — закричали пираты.
Хокхерст и тут не отважился возразить. Ворча, он отвернулся. Крумены притащили два полных бочонка воды и несколько кусков соленой свинины.
— Вот, масса,— сказал Помпей, передавая Франсиско рыболовные снасти.
— Спасибо тебе, Помпей! Но я забыл еще кое-что. Книгу в каюте. Ты знаешь какую.
Помпей кивнул и спустился вниз. Прошло некоторое время, и Хокхерст начал уже терять терпение. На воду была спущена самая маленькая лодка с небольшим парусом, двумя маленькими веслами, едва вместившая нехитрые пожитки Франсиско.
— Спускайся в лодку! — проговорил Хокхерст.— У меня нет времени!
Франсиско пожал многим руки и попрощался. И в тот момент, когда юноша должен был высадиться на заброшенный остров, даже у самых отъявленных его врагов в душе шевельнулось чувство сострадания. Несмотря на то, что они проголосовали за его изгнание с корабля, они все же уважали его за бесстрашие и духовную чистоту.
— Кто желает переправить молодого человека на остров и пригнать назад лодку?
— Я не желаю,— отвечал один из пиратов.— Я никогда не смог бы забыть об этом.
Казалось, что так думают все, поскольку никто не предложил своих услуг. Франсиско спрыгнул в лодку.
— Здесь нет места для второго. Я сам доберусь до острова!— прокричал он.— Прощайте, друзья мои! Прощайте!
— Стой! Так не пойдет! Лодки у него не должно быть, так он сможет сбежать с острова! — крикнул Хокхерст.
— Почему же он не должен иметь на это право? — возразила команда.— Пусть лодка останется у него!
— Да, да! Оставь лодку ему!
И Хокхерст снова ничего не смог поделать.
— Масса Франсиско! Вот она, книга!
— Что такое, парень? — закричал Хокхерст, вырывая из рук Помпея книгу.
— Принадлежать масса, Библия. Франсиско ждал.
— Отталкивайся! — прокричал ему Хокхерст.
— Отдайте мне мою книгу, Хокхерст!
— Нет!—отвечал злобный негодяй, бросая книгу за борт.— Ее не должно быть у него. Я слышал, как говорили, что в ней содержатся утешения для несчастных!
Франсиско оттолкнул лодку от корабля, подхватил плававшую в воде книгу и положил ее подсохнуть на банку. После этого он направил свое суденышко в сторону острова.
Тем временем шхуна подняла паруса и отошла уже на четверть мили. Прежде чем Франсиско достиг песчаной отмели, корабль уже уходил за горизонт в северном направлении.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Песчаная отмель
Франсиско остался один на пустынном кусочке суши и первые полчаса провел, глядя вслед скрывающейся за горизонтом шхуне. Мысли его были бессвязны и сумбурны. Он еще раз пережил в душе события последних дней, в которых принимал участие, думал о людях, участвовавших в них. И хотя ему очень хотелось покинуть шхуну и он глубоко презирал людей, плававших на ней, с которыми был вынужден общаться, но теперь, когда судно удалялось все дальше и его паруса становились все меньше, у него невольно шевельнулась мысль, что, может быть, было бы лучше и дальше оставаться на корабле, чем оказаться в одиночестве.
— Но нет, нет! — громко воскликнул он, поразмыслив.— Я все сделал правильно. Лучше погибнуть здесь, чем видеть то, что я видел, и не иметь возможности помочь несчастным...
Он еще раз взглянул на белые паруса, затем опустился на рыхлый песок и погрузился в грустные размышления. Но вскоре палящий зной напомнил ему о реальной действительности. Он встал, осмотрел окрестности и прикинул, что ему следует сделать прежде всего. Он вытащил лодку подальше на берег и закрепил ее причальным концом за одно из весел, воткнутое им глубоко в песок. После этого он принялся обследовать остров и обнаружил, что тот представляет собой узкую полоску земли, возвышающуюся над морем. Уровень воды здесь, в открытом море, во время приливов, по всей видимости, поднимался незначительно, но песчаная коса была настолько низкой, что море, казалось, должно перекатываться через нее. Самая высокая часть острова возвышалась лишь футов на пятнадцать над морем и представляла собой небольшой холм футов пятидесяти в окружности.
Франсиско решил убрать с берега свой скарб. Он вернулся к лодке, вытащил из нее свой сундучок, воду и провизию и перетащил их на высокое местечко. Затем снял и унес туда же весла и парус, потом перетащил туда, раскачивая и толкая, лодку, что отняло у него последние силы. Обессиленный, он едва дотащился до бочонка с водой и освежился. В полдень жара сделалась невыносимой, но она же и заставила его снова приняться за работу. Он перевернул лодку вверх днищем и уложил оба ее конца на небольшие возвышения так, что под ней образовалось пространство высотой в два-три фута. Над днищем он растянул парус, использовав в качестве колышков уключины. Под лодку он сложил бочонки с водой и провиант, оставив снаружи лишь сундучок. Соорудив себе таким образом некоторое подобие укрытия от солнца и прохлады ночи, он забрался в свое прибежище, решив остаться там до вечера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Нет, нет! — бормотал во сне Каин.— Он должен умереть, и твоя мольба не поможет. Я убил тебя, и он тоже умрет от моей руки.
В одной из серебряных плошек горел маленький фитилек, и его свет едва освещал каюту. Когда Франсиско услышал последние слова Каина, он вошел в каюту и подошел к кровати.
— Мальчик, не надо! — продолжал Каин. Он лежал на спине и тяжело дышал.— Женщина, оставь свои мольбы. Завтра он должен умереть!
Наступила пауза, как будто спящий прислушивался к ответу.
— Да, как я убил тебя, так убью и его.
— Чудовище! — произнес Франсиско глухим голосом.— Так это ты убийца моей матери?
— Это был я. Да, это был я,— отвечал Каин, не просыпаясь.
— А почему ты убил ее? — продолжал спрашивать потрясенный и уже ничего не боявшийся Франсиско.
— Я сделал это в гневе. Она мучила меня,— отвечал Каин.
— Дьявол! Теперь ты, наконец, признался!—громко воскликнул юноша, и голос его разбудил капитана. Тот резко поднялся на кровати, но, прежде чем к нему вернулась ясность сознания, Помпеи погасил фитилек. Воцарилась полная темнота. Крумен прикрыл Франсиско рот рукой и вывел его из каюты.
— Кто здесь? Кто здесь? — громко спросил Каин.
Офицер, несший вахту на палубе, быстро спустился к нему.
— Вы звали меня, сэр?
— Звал вас? — переспросил капитан.— Мне показалось, что в каюте кто-то есть, Зажгите свет, и больше ничего,— продолжал он, успокаиваясь и вытирая со лба холодный пот.
Франсиско и Помпей возвратились в свое убежище. С этого момента душа юноши перевернулась. Если до сих пор он испытывал только глубокое отвращение к Каину, то теперь все его существо преисполнилось жаждой мести. И хотя забрать из каюты свой пистолет он не сумел, юноша был полон решимости при первой возможности убить Каина.
На следующее утро крумены снова отказались подняться на палубу и приняться за работу, о чем Хокхерст доложил капитану. При этом боцман заговорил другим тоном, поскольку заручился поддержкой если не большинства, то нескольких самых стойких и влиятельных пиратов, которые, подобно ему, не один год шли по пути преступлений.
— Должно быть только так, сэр,— заключил Хокхерст.— Иначе вы не сможете больше командовать шхуной. От меня требуют, чтобы я поговорил с вами именно так.
— Вот как? — высокомерно спросил Каин.— Может быть, вы уже и моего преемника выбрали?
Хокхерст сообразил, что таким способом он не достигнет своей цели, и занял другую позицию?
— Я говорю так только в ваших и своих интересах. Если вы не будете командовать этим кораблем, то я тоже не смогу больше оставаться на нем. Если вы покинете корабль, то покину его и я.
Такой ответ удовлетворил Каина, и тема разговора была продолжена.
— Соберите всю команду,— сказал в заключение капитан.
Команда собралась на задней палубе.
— Ребятки! Я сожалею, но наши законы вынуждают меня показать на примере, что бунт и неповиновение должны быть наказаны. Я так же, как и вы, связан законами, принятыми у джентльменов удачи. И пока мы вместе бороздим моря, можете поверить мне, что если пользуюсь ими, то вершу справедливость и хочу быть достойным вашего доверия. Франсиско с детства был со мной, и мне больно расставаться с ним. Но я здесь капитан, я отвечаю за вас и обязан следить за тем, чтобы наши законы исполнялись. Он повторно обвинен в бунте и измене и... теперь должен умереть.
— Он должен умереть! — закричали несколько матросов, выступая вперед.— Мы требуем справедливости! Мы требуем его смерти!
— Не надо больше убийств! — послышалось множество голосов из задних рядов.
— Кто отваживается так говорить?
— Слишком многих вчера поубивали! Больше не надо убийств! — снова раздалось множество голосов.
— Пусть выйдут вперед те, кто придерживается такого мнения!— воскликнул Каин, окидывая всех уничтожающим взглядом.
Никто не вышел.
— Тогда спуститесь вниз, ребятки, и приведите сюда Франсиско!
Почти вся команда кинулась в трюм, но не все матросы имели одинаковые намерения: здесь были и враги, и заступники Франсиско. Сквозь общий шум прорывались возгласы:
— Вниз и схватить его!
— Никаких убийств больше!
Обе стороны схватились за ножи и кортики.
Матросы, принявшие сторону Франсиско, объединились с кру-менами, в то время как другие стремились вырвать юношу из их рук. Последовала короткая схватка, но силы были равны, и скоро обе группы разошлись.
Франсиско, заметив, что вокруг него объединилось большинство матросов, скомандовал им следовать за ним и, поднявшись через люк на переднюю палубу, захватил ее. Пираты, примкнувшие к нему, дали ему оружие, и он занял удобную для обороны позицию. Хокхерст и его сторонники оттянулись на среднюю палубу и собрались вокруг капитана, который стоял прислонившись к поручням трапа. Обе стороны были теперь в состоянии определить свои силы. Группа Франсиско как будто имела численное превосходство, но на стороне капитана находились взрослые моряки, опытные и решительные бойцы. Однако капитан и Хокхерст чувствовали себя не очень уверенно и посчитали благоразумным вступить в переговоры, чтобы затем напасть на них, застигнув врасплох. Некоторое время противные стороны негромко совещались. Затем Каин вышел вперед.
— Ребятки мои! — начал он, обращаясь к тем, кто окружал Франсиско.— Я не думал, что на этом корабле может возникнуть ссора. Моим долгом, как вашего капитана, было напомнить, что наши законы должны исполняться. Скажите же мне, чего вы хотите? Я здесь, чтобы услышать мнение всей команды и затем, как капитан, исполнить вашу волю. Меня не раздражает этот юноша. Я любил его, нежно любил, но в благодарность за это он, как ядовитая змея, набросился на меня. Не лучше ли нам объединиться, чем с оружием в руках противостоять друг другу? Я вношу предложение. Если хотите, можете открытым или тайным голосованием вынести свой приговор, и каким бы он ни был, он послужит мне руководством к действию. Надо ли говорить еще?
— Друзья мои! — взял слово Франсиско, когда капитан закончил свою речь.— Я полагаю, что лучше принять это предложение, чем проливать кровь. Моя жизнь мало чего стоит. Скажите же, хотите ли вы принять это предложение и следовать законам, которые, как сказал капитан, введены для поддержания порядка на корабле?
Пираты, принявшие сторону Франсиско, огляделись и, убедившись, что их большинство, проголосовали за внесенное предложение. Но тут вышел Хокхерст и заметил:
— Конечно, крумены не имеют права голоса, поскольку они не являются еще членами команды.
Это замечание имело важное значение, поскольку круменов было двадцать пять человек, и таким образом число голосов сторонников Франсиско сразу же уменьшалось и его группа оказалась бы в меньшинстве. Поэтому они воспротивились замечанию Хокхерста и снова заняли позицию для обороны.
— Послушайте меня! — произнес Франсиско, снова выходя вперед.— Прежде чем этот пункт вступит в силу, я хотел бы услышать мнение о другом законе. Я спрашиваю вас, Хокхерст, и всех остальных, настроенных против меня: разве нет у вас закона, который гласит: «Кровь за кровь!»?
— Да, есть! — закричали все пираты.
— Тогда пусть капитан выйдет сюда и попытается опровергнуть мое обвинение, если сможет!
Каин движением губ выразил свое презрение и приблизился к Франсиско на расстояние двух шагов.
— Хорошо, я здесь. И в чем же заключается твое обвинение?
— Прежде всего я хочу спросить вас, капитан Каин, вас, который так печется об исполнении законов, признаете ли вы, что закон «Кровь за кровь!» справедлив?
— Он полностью справедлив. Если пролита кровь, тогда тот, кто мстит, не может быть привлечен к ответственности.
— Очень хорошо. А теперь, подлец, отвечай мне! Разве не ты убил мою мать?
Каин вздрогнул от такого обвинения.
— Говори правду, если ты не жалкий трус! — продолжал Франсиско.— Разве не ты убил мою мать?
Губы и мускулы на лице Каина дрожали, но он молчал.
— Кровь за кровь!— воскликнул Франсиско, выхватил пистолет и выстрелил в Каина. Тот покачнулся и рухнул на палубу.
Хокхерст и еще несколько матросов бросились к капитану и подняли его.
— Она, должно быть, сообщила ему об этом прошедшей ночью,— прошептал Каин, едва шевеля губами. Из раны у него струилась кровь.
— Он сам сказал мне об этом,— произнес Франсиско, обращаясь к команде.
Каина отнесли в каюту. Его рана оказалась не смертельной., хотя он за короткое время потерял много крови. Через несколько минут Хокхерст вернулся к своим людям на среднюю палубу. Он почувствовал, что общее настроение, против его ожидания, было в пользу Франсиско. Закон «Кровь за кровь!» пиратами почитался свято. Для преступного сообщества этот закон имел даже некоторое положительное значение, ибо служил сдерживанию нравов. Принцип обязательной кровной мести нередко предотвращал среди этих людей кровавые столкновения, заставлял сдерживаться в ссорах, не хвататься за оружие при каждом случае. Признание права на кровную месть было свойственно всем пиратам, даже противникам Франсиско. Видя это, Хокхерст счел благоразумным продолжить переговоры.
— Хокхерст,— обратился к нему Франсиско,—хочу высказать только одну просьбу, ее исполнение положило бы конец всей ссоре. Прошу высадить меня на ближайшем берегу. Если вы и ваши сторонники согласны, то я постараюсь убедить моих вернуться к прежнему повиновению.
— Я согласен удовлетворить просьбу,— отвечал Хокхерст,— Так же поступят и остальные. Вам это подходит, эй, люди?
— Согласны, согласны! — закричали пираты, пряча оружие и смешиваясь в кучу, как будто до этого между ними ничего и не происходило.
Старая поговорка гласит, что и среди воров можно встретить порядочного человека. Она и в самом деле подтверждается довольно часто. Было ясно, что принятое решение будет строго соблюдаться, и Франсиско мог чувствовать себя на корабле также спокойно и уверенно, как и прежде.
Хокхерст также знал, что должен будет сдержать свое обещание. Спустившись в каюту, он тщательно изучил карту, а поднявшись снова на палубу, изменил курс корабля, взяв на два румба севернее. На следующее утро он поднялся на мачту, через полчаса спустился и снова изменил курс судна. В девять часов утра с подветренной стороны показался низкий песчаный островок. Когда до него оставалось около полумили, Хокхерст направил шхуну прямо на него и приказал спустить с кормы маленькую лодку. После этого он собрал на палубе всю команду.
— Друзья мои! — произнес он.— Мы должны выполнить свое обещание, то есть высадить Франсиско на первом же берегу, который мы встретим. Вот он — берег!
На лице злодея заиграла злобная усмешка, когда он показал пиратам на пустынный песчаный остров, который не сулил своим обитателям иной судьбы, кроме медленной смерти от голода. Некоторые из команды начали возмущаться, но Хокхерста поддержали его сторонники. Кроме того, он принял меры предосторожности, изъяв, не привлекая внимания, все оружие у противников.
— Уговор есть уговор. Он сам просил об этом, и мы обещали выполнить его просьбу. Пусть Франсиско придет сюда.
— Я здесь, Хокхерст. И я откровенно скажу вам: хотя и пустынен этот безжизненный клочок земли, но я все же предпочту его вашему обществу. Пусть сейчас же принесут сюда мой сундучок!
— Нет, нет! Это не обговаривалось!—закричал Хокхерст.
— У каждого есть право на собственность. Я призываю в свидетели всю команду!
— Это действительно так! Он прав! — отвечали пираты, и Хокхерст оказался в меньшинстве.
— Пусть так и будет!
Сундучок Франсиско погрузили в лодку.
— Все теперь? — спросил Хокхерст.
Могу ли я взять с собой провизию и воду? — задал вопрос Франсиско.
— Нет! — отвечал Хокхерст.
— Да, да! — закричали пираты.
Хокхерст и тут не отважился возразить. Ворча, он отвернулся. Крумены притащили два полных бочонка воды и несколько кусков соленой свинины.
— Вот, масса,— сказал Помпей, передавая Франсиско рыболовные снасти.
— Спасибо тебе, Помпей! Но я забыл еще кое-что. Книгу в каюте. Ты знаешь какую.
Помпей кивнул и спустился вниз. Прошло некоторое время, и Хокхерст начал уже терять терпение. На воду была спущена самая маленькая лодка с небольшим парусом, двумя маленькими веслами, едва вместившая нехитрые пожитки Франсиско.
— Спускайся в лодку! — проговорил Хокхерст.— У меня нет времени!
Франсиско пожал многим руки и попрощался. И в тот момент, когда юноша должен был высадиться на заброшенный остров, даже у самых отъявленных его врагов в душе шевельнулось чувство сострадания. Несмотря на то, что они проголосовали за его изгнание с корабля, они все же уважали его за бесстрашие и духовную чистоту.
— Кто желает переправить молодого человека на остров и пригнать назад лодку?
— Я не желаю,— отвечал один из пиратов.— Я никогда не смог бы забыть об этом.
Казалось, что так думают все, поскольку никто не предложил своих услуг. Франсиско спрыгнул в лодку.
— Здесь нет места для второго. Я сам доберусь до острова!— прокричал он.— Прощайте, друзья мои! Прощайте!
— Стой! Так не пойдет! Лодки у него не должно быть, так он сможет сбежать с острова! — крикнул Хокхерст.
— Почему же он не должен иметь на это право? — возразила команда.— Пусть лодка останется у него!
— Да, да! Оставь лодку ему!
И Хокхерст снова ничего не смог поделать.
— Масса Франсиско! Вот она, книга!
— Что такое, парень? — закричал Хокхерст, вырывая из рук Помпея книгу.
— Принадлежать масса, Библия. Франсиско ждал.
— Отталкивайся! — прокричал ему Хокхерст.
— Отдайте мне мою книгу, Хокхерст!
— Нет!—отвечал злобный негодяй, бросая книгу за борт.— Ее не должно быть у него. Я слышал, как говорили, что в ней содержатся утешения для несчастных!
Франсиско оттолкнул лодку от корабля, подхватил плававшую в воде книгу и положил ее подсохнуть на банку. После этого он направил свое суденышко в сторону острова.
Тем временем шхуна подняла паруса и отошла уже на четверть мили. Прежде чем Франсиско достиг песчаной отмели, корабль уже уходил за горизонт в северном направлении.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Песчаная отмель
Франсиско остался один на пустынном кусочке суши и первые полчаса провел, глядя вслед скрывающейся за горизонтом шхуне. Мысли его были бессвязны и сумбурны. Он еще раз пережил в душе события последних дней, в которых принимал участие, думал о людях, участвовавших в них. И хотя ему очень хотелось покинуть шхуну и он глубоко презирал людей, плававших на ней, с которыми был вынужден общаться, но теперь, когда судно удалялось все дальше и его паруса становились все меньше, у него невольно шевельнулась мысль, что, может быть, было бы лучше и дальше оставаться на корабле, чем оказаться в одиночестве.
— Но нет, нет! — громко воскликнул он, поразмыслив.— Я все сделал правильно. Лучше погибнуть здесь, чем видеть то, что я видел, и не иметь возможности помочь несчастным...
Он еще раз взглянул на белые паруса, затем опустился на рыхлый песок и погрузился в грустные размышления. Но вскоре палящий зной напомнил ему о реальной действительности. Он встал, осмотрел окрестности и прикинул, что ему следует сделать прежде всего. Он вытащил лодку подальше на берег и закрепил ее причальным концом за одно из весел, воткнутое им глубоко в песок. После этого он принялся обследовать остров и обнаружил, что тот представляет собой узкую полоску земли, возвышающуюся над морем. Уровень воды здесь, в открытом море, во время приливов, по всей видимости, поднимался незначительно, но песчаная коса была настолько низкой, что море, казалось, должно перекатываться через нее. Самая высокая часть острова возвышалась лишь футов на пятнадцать над морем и представляла собой небольшой холм футов пятидесяти в окружности.
Франсиско решил убрать с берега свой скарб. Он вернулся к лодке, вытащил из нее свой сундучок, воду и провизию и перетащил их на высокое местечко. Затем снял и унес туда же весла и парус, потом перетащил туда, раскачивая и толкая, лодку, что отняло у него последние силы. Обессиленный, он едва дотащился до бочонка с водой и освежился. В полдень жара сделалась невыносимой, но она же и заставила его снова приняться за работу. Он перевернул лодку вверх днищем и уложил оба ее конца на небольшие возвышения так, что под ней образовалось пространство высотой в два-три фута. Над днищем он растянул парус, использовав в качестве колышков уключины. Под лодку он сложил бочонки с водой и провиант, оставив снаружи лишь сундучок. Соорудив себе таким образом некоторое подобие укрытия от солнца и прохлады ночи, он забрался в свое прибежище, решив остаться там до вечера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18