Взглянув на черный флаг, они на мгновение оцепенели, но затем отчаяние придало им мужества.
— Ножи, друзья! Вытаскивайте ножи! — воскликнул Антонио, яростно бросаясь в атаку. Смельчаки последовали за ним.
— Кровь за кровь!—закричал второй боцман со шхуны, нанося удар старому моряку.
— Получи то, что желаешь! — отвечал Антонио, погружая нож в сердце пирата и падая сам, чтобы уже не подняться.
Началась схватка не на жизнь, а на смерть. Но благодаря численному превосходству и дикой ярости победу одержали пираты. Каин, сопровождаемый Хокхерстом, бросился вперед и валил на палубу всех, кто оказывался у него на пути. Один его удар рассек голову губернатора до самых плеч, второй уложил его старшего сына, а клинок Хокхерста — младшего. Капитан португальского корабля тоже погиб, и сопротивление команды сразу ослабело. Последовала кровавая бойня. Португальцев быстро перебили и их трупы выбросили за борт. Менее чем через пять минут на залитой кровью палубе несчастного корабля не осталось в живых ни одного человека.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Захват
— Объяви приказ, Хокхерст, чтобы никто не спускался вниз,— приказал капитан Каин.
— Я уже выставил у люков часовых. Не подогнать ли сюда шхуну?
— Не нужно. Пусть остается там. Ветер совсем сник, и через полчаса наступит полный штиль. Мы многих потеряли?
— Только семерых, насколько я смог узнать, и среди них Уоллес (так звали второго боцмана).
— Маленькая перестановка не повредит,— продолжал Каин.— Возьми дюжину самых надежных людей и обыщи корабль. Наверняка кто-то остался в живых. Одновременно отправь на «Эвен-джер» вахту, а то он остался во власти круменов и...
— И еще одного, от которого следовало бы избавиться,— вставил Хокхерст.— А что делать с теми, кого мы найдем внизу? — продолжал он.
— Их надо взять живыми.
— Вы правы, иначе нам придется долго блуждать в потемках, чтобы найти ту часть груза, которая нас интересует,— молвил Хокхерст. Он спустился на палубу и стал собирать людей, уже начавших грабить помещения на главной палубе и капитанскую каюту.
— Сюда, эй, мальтийцы! Поднимитесь ко мне! И смотрите в оба, не появится ли какое-нибудь судно!—отдал приказ капитан, направляясь на корму.
Прежде чем Хокхерст собрал людей и отправил их на шхуну, наступил полный штиль, какой встречается обычно в этих широтах.
А где же находился Франсиско, когда разыгрывалась эта кровавая драма? Он оставался на шхуне в каюте капитана. Несколько раз Каин спускался к нему и пытался уговорить его участвовать во взятии на абордаж португальского корабля, но уговоры оказались безуспешными. Единственным ответом Франсиско на все угрозы и увещевания было:
— Делайте со мной что хотите, я готов ко всему. Я не боюсь смерти, вы это знаете. Но пока остаюсь на борту этого корабля, я не буду принимать участия в ваших мерзостных делах. Если вам дорога память о моей матери, то позвольте ее сыну поискать самому честный и достойный путь в жизни.
Эти слова все еще звучали в ушах Каина, когда он ходил взад-вперед по палубе португальского корабля. Измученное, но непреклонное лицо юноши стояло перед глазами капитана и мучило его невыносимо: он чувствовал моральное, душевное превосходство слабого, беззащитного над ним, таким сильным и всевластным!.. В душе Каина шла борьба: что делать с Франсиско? Как просто было бы швырнуть мальчишку за борт! Но нет, он не мог, не мог: что-то в нем противилось такому исходу, и побороть в себе это «что-то» он был не в состоянии.
На палубе появились Хокхерст и его люди, которые тащили за собой шестерых пленников, избежавших кровавой расправы. Это был епископ, его племянница, ее служанка, надзиратель корабельного груза, дьячок и слуга епископа. Их поставили в ряд перед капитаном, который некоторое время изучал их своим пронзительным взглядом. Епископ и его племянница осматривались вокруг. Старец спокойно и гордо встретил взгляд Каина, хотя чувствовал, что его час пробил. Девушка же испуганно озиралась, пытаясь выяснить, нет ли других оставшихся в живых и среди них — ее возлюбленного. Но глаза ее не встретили того, кого искали. Они видели только бородатые лица пиратов и кровь, которой была залита палуба.
Она закрыла лицо руками.
— Подведите этого человека ко мне! — приказал Каин, указывая на слугу епископа.— Кто вы?
— Слуга его преосвященства епископа.
— А вы? — продолжал спрашивать капитан.
— Я бедный дьячок и служу его преосвященству, моему уважаемому епископу.
— А вы? — обратился он к третьему.
— Надзиратель корабельного груза.
— Отведи-ка его в сторону, Хокхерст!
— Остальные вам нужны? — спросил Хокхерст многозначительно.
— Нет.
Хокхерст дал знак пиратам увести дьячка и слугу епископа. Через несколько секунд послышался захлебывающийся крик и тяжелый удар об воду.
Между тем капитан начал допрос надзирателя корабельного груза — его интересовала добыча: где лежит, в чем упакована. Неожиданно один из пиратов торопливо доложил, что португальский корабль получил несколько пробоин на уровне ватерлинии и быстро погружается. Каин, стоявший с саблей в руке на лафете одной из пушек, взмахнул рукой и нанес матросу рукояткой удар по голове, раскроивший ему череп. Пират замертво свалился на палубу.
— Получай, безмозглый болван, за свое сообщение! Если теперь эти люди будут упрямиться, то мы работали напрасно.
Команда, привыкшая ко всему, молчала. Труп убрали.
— Можем ли мы ожидать милосердия от людей, которые так бесчувственны друг к другу? — заметил епископ, устремив взор на небо.
— Молчать!—закричал Каин, продолжавший допрашивать надзирателя о грузе в трюме, на что бедняга отвечал как мог.
— Изделия из серебра, деньги для солдат, где они?
— Деньги для солдат в винном погребе, но о серебряных из-делях мне ничего не известно. Они находятся в нескольких ящиках, которые принадлежат его преосвященству епископу.
— Хокхерст! Быстро в винный погреб, найди там деньги, а я тем временем задам несколько вопросов почтенному патеру.
— А надзиратель? Он еще нужен?
— Нет. Он может идти.
Бедный человечек упал на колени, исполненный благодарности за освобождение, он считал себя помилованным. Пираты оттащили его, и вряд ли стоит добавлять, что через минуту его тело разорвали на части акулы, поджидавшие свою добычу и сновавшие между кораблями.
В это время на палубе, не замеченный капитаном, появился Франсиско: от Помпея он узнал, что на корабле имеются пленные и среди них две женщины. Он хотел спасти их во что бы то ни стало.
— Почтенный отец,— начал Каин после непродолжительной паузы.—На этом корабле находятся кое-какие ценные вещи, принадлежащие вам.
— Нет,— отвечал епископ.— Ничего ценного, кроме этой бедной девушки. Она действительно бесценна и вскоре, мне кажется, станет ангелом на небе.
— Если это так, тогда этот мир просто чистилище, через которое нужно пройти, чтобы попасть на небо. Но боюсь, что эта девушка смерть сочтет за счастье в сравнении с тем, что ее ожидает, если вы не будете отвечать на мои вопросы. У вас много золотых и серебряных украшений, предназначенных для вашей церкви, где они? Сколько их?
— Сотня, если не больше.
— Сделайте одолжение, скажите, где я могу найти их?
— Золото и серебро не мои, это собственность Господа Бога, служению которому я посвящен,— отвечал епископ.
— Отвечайте! Быстро! Уловки вам не помогут, патер! Так где же я могу их найти?
— Этого я тебе не скажу, тебе, запятнанному кровью убийце! Не заблуждайся, напрасны твои ожидания! Море поглотит эти земные богатства, которые соблазнили тебя и заставили покрыть душу позором, а руки —кровью! Пират, я не скажу тебе ничего!
— Хватайте эту девушку, ребятки! — вскричал Каин.— Она принадлежит вам! Делайте с ней что хотите!
— Спасите меня! О, спасите меня! — в ужасе закричала Тереза и вцепилась в одежду епископа.
Пираты приблизились к бедной девушке и протянули к ней руки. Но тут из-за спины капитана неожиданно появился Франсиско и оттолкнул матросов.
— Разве вы мужчины? — воскликнул он, когда пираты, оторопев, отошли от Терезы, и обратился к епископу:—Святой слуга Господень! Свидетельствую вам свое глубокое уважение! Но, увы, не могу спасти вас. Впрочем, я попытаюсь. На коленях, ради вашей любви к моей матери я прошу вас, капитан, ради расположения, которое вы испытываете ко мне, не совершайте этого ужасного деяния!—дрогнувшим голосом молвил он, повернувшись к Каину.—Друзья! —продолжал он, обращаясь к пиратам:—Поддержите мою просьбу к капитану. Вы слишком храбры и мужественны, чтобы оскорбить эту беспомощную невинность и, более того, чтобы пролить кровь святого человека и этой дрожащей девушки.
Возникло замешательство. Мускулы на лице капитана дергались, выдавая страшное внутреннее напряжение.
В этот момент ситуация на палубе изменилась. Служанка Терезы, стоявшая, объятая ужасом, на коленях и бросавшая пугливые взгляды на команду, вдруг разразилась радостным возгласом— она заметила среди матросов своего знакомого. Это был молодой человек лет двадцати пяти, с редкой бороденкой. Раньше он был ее любовником, но уже больше года она оплакивала его, поскольку о корабле, на котором он плавал, ничего не было слышно. Тот корабль был захвачен пиратами, и молодой человек, чтобы спасти свою жизнь, присоединился к ним.
— Филиппо, Филиппо! — громко кричала девушка, бросаясь в его объятия.— Это Филиппо, моя повелительница, и мы спасены!
Филиппо тоже узнал ее, и в нем ожили воспоминания о счастливых и безмятежных днях. Влюбленные стояли, тесно прижавшись друг к другу.
— Спасите их, пощадите! Ради памяти о моей матери! Я приказываю вам! — воскликнул Франсиско, снова обращаясь к капитану.
— Благослови тебя Господь, добрый юноша! — произнес епископ. Он подошел к Франсиско и прикоснулся к его лбу рукой.
Каин не отвечал, но его широкая грудь тяжело вздымалась, выдавая глубокое внутреннее волнение. Неожиданно в середину группы ворвался Хокхерст:
— Слишком поздно, капитан, нам не добраться до денег. Над ними уже шесть футов воды. Надо искать драгоценности.
Это сообщение, казалось, придало намерениям капитана новую направленность.
— А теперь отвечай, и короче,— произнес он, обращаясь к епископу.— Где драгоценности? Не играй со мной, или, клянусь небом...
— Не трогайте небо,— отвечал епископ.— Вам известен мой ответ.
Капитан отвернулся и отдал Хокхерсту какой-то приказ, после чего тот бросился вниз.
— Уберите этого ребенка! — приказал Каин пиратам, указывая на Франсиско.— И оторвите друг от друга этих глупцов! — продолжал он, взглянув на Филиппо и его подругу, которая все еще стояла прижавшись к нему и всхлипывала.
— Никогда вам не разлучить нас! — воскликнул Филиппо.
— Брось-е девушку к акулам! Слышите? Вы будете повино-наться? — в гневе вскричал Каин, замахиваясь мечом.
Филиппо дернулся, высвобождаясь из рук девушки, выхватил нож и бросился на капитана. Но тот с быстротой молнии схватил занесенную над ним руку, вывернул ее и швырнул молодого человека на палубу.
— Ты еще будешь мне противоречить! — высокомерно бросил он.
— Вы не должны разлучать нас,— произнес Филиппо, пытаясь подняться.
— А я и не хочу этого, дурак! — возразил Каин.— Свяжите их вместе, и пусть они прыгают за борт!
Приказ был исполнен, поскольку пираты хорошо знали, на что способен капитан, если его слова не выполняются. Кроме того, их ожесточило и покушение Филиппо на его жизнь. Необходимости связывать несчастную пару не было: они так крепко держались друг за друга, что разнять их было просто невозможно. Так их подтащили к борту и столкнули в море.
— Чудовище! — вскричал епископ, услышав всплеск, вызванный падением тел в воду.— Тебе придется ответить однажды за содеянное!
— А теперь подведите этих! — приказал Каин.
Епископа и его племянницу подвели к нему.
— Что вы видите, уважаемый епископ? — спросил Каин, указывая на окрашенную кровью воду, в которой проворно сновали жадные акулы.
— Я вижу создания разбойничьей породы,— отвечал епископ,— которые, наверное, скоро разорвут на части и мое бренное тело, но я не вижу среди них ни одного чудовища, подобного тебе! Тереза, родная моя! Не бойся! Есть Бог, Бог, который и отомстит, и вознаградит!
Но глаза Терезы были закрыты. Она не могла смотреть на ужасную картину.
— У вас есть выбор: или признаться, или вы будете сначала четвертованы и лишь после этого выброшены за борт, к акулам. Это ваша судьба. А девушку сейчас же отдам команде.
— Никогда! — воскликнула Тереза и бросилась через борт в море.
Вода забурлила и покрылась пеной, поднимаемой хвостами акул, пока те дрались за новую добычу, но вскоре ее алая окраска исчезла и снова ничего не было видно, кроме прозрачного голубого моря и ненасытных чудовищ бездны.
— Колодки! Колодки сюда, быстро! Он должен открыть тайну!— закричал капитан, обращаясь к пиратам, которые, несмотря на всю свою порочность, содрогнулись от ужаса, увидев только что происшедшее.— Хватайте его!
— Не прикасайтесь к нему!—закричал Франсиско, стоявший на вантах.— Не трогайте его, если вы люди и христиане!
— Обезумев от гнева, Каин отпустил епископа, выхватил пистолет и направил его на Франсиско. Но в момент выстрела епископ толкнул руку Каина и, увидев, что пират промахнулся, сложил руки и воздел глаза к небу, выражая благодарение за спасение юноши. Таким его и схватил Хокхерст, потерявший в яростном возбуждении благоразумие, и перекинул через борт в море.
— Торопливый чурбан! — проворчал Каин, увидев то, что сделал боцман. Затем, взяв себя в руки, добавил:—Схватите этого мальчишку и подведите его ко мне!
Несколько человек подались вперед, чтобы выполнить приказ, но Помпеийи другие крумены, наблюдавшие за происходившим, тут же обступили Франсиско. Последовала схватка, но поскольку пираты не испытывали большого желания схватить юношу, то они позволили круменам спрятать его в середине своей группы и увезти затем на шхуну.
В это время Хокхерст и большинство находившихся на корабле пиратов обшаривали трюм, пытаясь найти драгоценности, но безрезультатно. Вода поднялась еще выше, и дальнейшие поиски становились бесполезными. Корабль быстро погружался. Нужно было покидать его и отводить шхуну, чтобы ее не затянуло в водоворот. Каин и Хокхерст со своей разочарованной командой возвратились на шхуну, и, едва она отошла от корабля на расстояние одного кабельтова, он затонул, унося с собой все сокровища.
Привычную ярость выражало лицо капитана, когда он быстрыми шагами мерил палубу в сопровождении первого боцмана, и даже матросы видели, что его одолевают недобрые мысли. Франсиско не возвратился в каюту, а остался в носовой части шхуны среди круменов, которые хотя и составляли малую часть экипажа, были известны как решительные, сильные и ничего не боящиеся люди. Они вооружились ножами и собрались на передней палубе, внимательно наблюдая оттуда за передвижениями и действиями пиратов и оживленно разговаривая между собой на родном языке.
На шхуне подняли все паруса, и теперь она ходко шла на норд-вест. Солнце зашло, но Франсиско не возвратился в каюту, а вместе с круменами, готовыми встать на его защиту, ушел в нижние помещения. Ночью Хокхерст потребовал, чтобы они поднялись на палубу, но они отказались выполнить его приказ и ничего не ответили на угрозы младшего боцмана, спустившегося к ним. На корабле многие пираты явно, хотя и молча, одобряли отношение круменов к Франсиско. Все это заставляло думать, что даже в такой оголтелой банде не все еще опустились до последней ступени. Богохульное убийство святого отца, ужасная судьба прекрасной Терезы, их товарища Филиппо и его возлюбленной — все это явилось проявлением такого зверства, которое внутренне осуждали и самые закоснелые пираты. То, что Франсиско поднял свой голос в защиту несчастных, не явилось в их глазах преступлением. В то же время они понимали, что участь его решена. Все его уважали. Даже среди самых отпетых разбойников, за исключением Хокхерста, он снискал если не любовь, то уважение, и они склонялись на его сторону, хотя и понимали, что власть Каина на корабле будет подорвана, если Франсиско останется на нем.
Уже в течение нескольких месяцев Хокхерст, ненавидевший юношу, неоднократно высказывался за его изгнание со шхуны. Теперь он снова потребовал от капитана, чтобы тот любым способом избавился от молодого человека. Старый пират считал это неизбежной мерой в интересах их собственной безопасности, сославшись при этом на поведение круменов, и высказал опасение, что пример круменов заразителен и на сторону Франсиско может перейти и часть белых членов команды.
Каин чувствовал правоту Хокхерста. Он спустился к себе в каюту, чтобы обдумать положение.
Миновала полночь, когда он, обессиленный борьбой страстей, бушевавших в нем днем, погрузился в сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Ножи, друзья! Вытаскивайте ножи! — воскликнул Антонио, яростно бросаясь в атаку. Смельчаки последовали за ним.
— Кровь за кровь!—закричал второй боцман со шхуны, нанося удар старому моряку.
— Получи то, что желаешь! — отвечал Антонио, погружая нож в сердце пирата и падая сам, чтобы уже не подняться.
Началась схватка не на жизнь, а на смерть. Но благодаря численному превосходству и дикой ярости победу одержали пираты. Каин, сопровождаемый Хокхерстом, бросился вперед и валил на палубу всех, кто оказывался у него на пути. Один его удар рассек голову губернатора до самых плеч, второй уложил его старшего сына, а клинок Хокхерста — младшего. Капитан португальского корабля тоже погиб, и сопротивление команды сразу ослабело. Последовала кровавая бойня. Португальцев быстро перебили и их трупы выбросили за борт. Менее чем через пять минут на залитой кровью палубе несчастного корабля не осталось в живых ни одного человека.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Захват
— Объяви приказ, Хокхерст, чтобы никто не спускался вниз,— приказал капитан Каин.
— Я уже выставил у люков часовых. Не подогнать ли сюда шхуну?
— Не нужно. Пусть остается там. Ветер совсем сник, и через полчаса наступит полный штиль. Мы многих потеряли?
— Только семерых, насколько я смог узнать, и среди них Уоллес (так звали второго боцмана).
— Маленькая перестановка не повредит,— продолжал Каин.— Возьми дюжину самых надежных людей и обыщи корабль. Наверняка кто-то остался в живых. Одновременно отправь на «Эвен-джер» вахту, а то он остался во власти круменов и...
— И еще одного, от которого следовало бы избавиться,— вставил Хокхерст.— А что делать с теми, кого мы найдем внизу? — продолжал он.
— Их надо взять живыми.
— Вы правы, иначе нам придется долго блуждать в потемках, чтобы найти ту часть груза, которая нас интересует,— молвил Хокхерст. Он спустился на палубу и стал собирать людей, уже начавших грабить помещения на главной палубе и капитанскую каюту.
— Сюда, эй, мальтийцы! Поднимитесь ко мне! И смотрите в оба, не появится ли какое-нибудь судно!—отдал приказ капитан, направляясь на корму.
Прежде чем Хокхерст собрал людей и отправил их на шхуну, наступил полный штиль, какой встречается обычно в этих широтах.
А где же находился Франсиско, когда разыгрывалась эта кровавая драма? Он оставался на шхуне в каюте капитана. Несколько раз Каин спускался к нему и пытался уговорить его участвовать во взятии на абордаж португальского корабля, но уговоры оказались безуспешными. Единственным ответом Франсиско на все угрозы и увещевания было:
— Делайте со мной что хотите, я готов ко всему. Я не боюсь смерти, вы это знаете. Но пока остаюсь на борту этого корабля, я не буду принимать участия в ваших мерзостных делах. Если вам дорога память о моей матери, то позвольте ее сыну поискать самому честный и достойный путь в жизни.
Эти слова все еще звучали в ушах Каина, когда он ходил взад-вперед по палубе португальского корабля. Измученное, но непреклонное лицо юноши стояло перед глазами капитана и мучило его невыносимо: он чувствовал моральное, душевное превосходство слабого, беззащитного над ним, таким сильным и всевластным!.. В душе Каина шла борьба: что делать с Франсиско? Как просто было бы швырнуть мальчишку за борт! Но нет, он не мог, не мог: что-то в нем противилось такому исходу, и побороть в себе это «что-то» он был не в состоянии.
На палубе появились Хокхерст и его люди, которые тащили за собой шестерых пленников, избежавших кровавой расправы. Это был епископ, его племянница, ее служанка, надзиратель корабельного груза, дьячок и слуга епископа. Их поставили в ряд перед капитаном, который некоторое время изучал их своим пронзительным взглядом. Епископ и его племянница осматривались вокруг. Старец спокойно и гордо встретил взгляд Каина, хотя чувствовал, что его час пробил. Девушка же испуганно озиралась, пытаясь выяснить, нет ли других оставшихся в живых и среди них — ее возлюбленного. Но глаза ее не встретили того, кого искали. Они видели только бородатые лица пиратов и кровь, которой была залита палуба.
Она закрыла лицо руками.
— Подведите этого человека ко мне! — приказал Каин, указывая на слугу епископа.— Кто вы?
— Слуга его преосвященства епископа.
— А вы? — продолжал спрашивать капитан.
— Я бедный дьячок и служу его преосвященству, моему уважаемому епископу.
— А вы? — обратился он к третьему.
— Надзиратель корабельного груза.
— Отведи-ка его в сторону, Хокхерст!
— Остальные вам нужны? — спросил Хокхерст многозначительно.
— Нет.
Хокхерст дал знак пиратам увести дьячка и слугу епископа. Через несколько секунд послышался захлебывающийся крик и тяжелый удар об воду.
Между тем капитан начал допрос надзирателя корабельного груза — его интересовала добыча: где лежит, в чем упакована. Неожиданно один из пиратов торопливо доложил, что португальский корабль получил несколько пробоин на уровне ватерлинии и быстро погружается. Каин, стоявший с саблей в руке на лафете одной из пушек, взмахнул рукой и нанес матросу рукояткой удар по голове, раскроивший ему череп. Пират замертво свалился на палубу.
— Получай, безмозглый болван, за свое сообщение! Если теперь эти люди будут упрямиться, то мы работали напрасно.
Команда, привыкшая ко всему, молчала. Труп убрали.
— Можем ли мы ожидать милосердия от людей, которые так бесчувственны друг к другу? — заметил епископ, устремив взор на небо.
— Молчать!—закричал Каин, продолжавший допрашивать надзирателя о грузе в трюме, на что бедняга отвечал как мог.
— Изделия из серебра, деньги для солдат, где они?
— Деньги для солдат в винном погребе, но о серебряных из-делях мне ничего не известно. Они находятся в нескольких ящиках, которые принадлежат его преосвященству епископу.
— Хокхерст! Быстро в винный погреб, найди там деньги, а я тем временем задам несколько вопросов почтенному патеру.
— А надзиратель? Он еще нужен?
— Нет. Он может идти.
Бедный человечек упал на колени, исполненный благодарности за освобождение, он считал себя помилованным. Пираты оттащили его, и вряд ли стоит добавлять, что через минуту его тело разорвали на части акулы, поджидавшие свою добычу и сновавшие между кораблями.
В это время на палубе, не замеченный капитаном, появился Франсиско: от Помпея он узнал, что на корабле имеются пленные и среди них две женщины. Он хотел спасти их во что бы то ни стало.
— Почтенный отец,— начал Каин после непродолжительной паузы.—На этом корабле находятся кое-какие ценные вещи, принадлежащие вам.
— Нет,— отвечал епископ.— Ничего ценного, кроме этой бедной девушки. Она действительно бесценна и вскоре, мне кажется, станет ангелом на небе.
— Если это так, тогда этот мир просто чистилище, через которое нужно пройти, чтобы попасть на небо. Но боюсь, что эта девушка смерть сочтет за счастье в сравнении с тем, что ее ожидает, если вы не будете отвечать на мои вопросы. У вас много золотых и серебряных украшений, предназначенных для вашей церкви, где они? Сколько их?
— Сотня, если не больше.
— Сделайте одолжение, скажите, где я могу найти их?
— Золото и серебро не мои, это собственность Господа Бога, служению которому я посвящен,— отвечал епископ.
— Отвечайте! Быстро! Уловки вам не помогут, патер! Так где же я могу их найти?
— Этого я тебе не скажу, тебе, запятнанному кровью убийце! Не заблуждайся, напрасны твои ожидания! Море поглотит эти земные богатства, которые соблазнили тебя и заставили покрыть душу позором, а руки —кровью! Пират, я не скажу тебе ничего!
— Хватайте эту девушку, ребятки! — вскричал Каин.— Она принадлежит вам! Делайте с ней что хотите!
— Спасите меня! О, спасите меня! — в ужасе закричала Тереза и вцепилась в одежду епископа.
Пираты приблизились к бедной девушке и протянули к ней руки. Но тут из-за спины капитана неожиданно появился Франсиско и оттолкнул матросов.
— Разве вы мужчины? — воскликнул он, когда пираты, оторопев, отошли от Терезы, и обратился к епископу:—Святой слуга Господень! Свидетельствую вам свое глубокое уважение! Но, увы, не могу спасти вас. Впрочем, я попытаюсь. На коленях, ради вашей любви к моей матери я прошу вас, капитан, ради расположения, которое вы испытываете ко мне, не совершайте этого ужасного деяния!—дрогнувшим голосом молвил он, повернувшись к Каину.—Друзья! —продолжал он, обращаясь к пиратам:—Поддержите мою просьбу к капитану. Вы слишком храбры и мужественны, чтобы оскорбить эту беспомощную невинность и, более того, чтобы пролить кровь святого человека и этой дрожащей девушки.
Возникло замешательство. Мускулы на лице капитана дергались, выдавая страшное внутреннее напряжение.
В этот момент ситуация на палубе изменилась. Служанка Терезы, стоявшая, объятая ужасом, на коленях и бросавшая пугливые взгляды на команду, вдруг разразилась радостным возгласом— она заметила среди матросов своего знакомого. Это был молодой человек лет двадцати пяти, с редкой бороденкой. Раньше он был ее любовником, но уже больше года она оплакивала его, поскольку о корабле, на котором он плавал, ничего не было слышно. Тот корабль был захвачен пиратами, и молодой человек, чтобы спасти свою жизнь, присоединился к ним.
— Филиппо, Филиппо! — громко кричала девушка, бросаясь в его объятия.— Это Филиппо, моя повелительница, и мы спасены!
Филиппо тоже узнал ее, и в нем ожили воспоминания о счастливых и безмятежных днях. Влюбленные стояли, тесно прижавшись друг к другу.
— Спасите их, пощадите! Ради памяти о моей матери! Я приказываю вам! — воскликнул Франсиско, снова обращаясь к капитану.
— Благослови тебя Господь, добрый юноша! — произнес епископ. Он подошел к Франсиско и прикоснулся к его лбу рукой.
Каин не отвечал, но его широкая грудь тяжело вздымалась, выдавая глубокое внутреннее волнение. Неожиданно в середину группы ворвался Хокхерст:
— Слишком поздно, капитан, нам не добраться до денег. Над ними уже шесть футов воды. Надо искать драгоценности.
Это сообщение, казалось, придало намерениям капитана новую направленность.
— А теперь отвечай, и короче,— произнес он, обращаясь к епископу.— Где драгоценности? Не играй со мной, или, клянусь небом...
— Не трогайте небо,— отвечал епископ.— Вам известен мой ответ.
Капитан отвернулся и отдал Хокхерсту какой-то приказ, после чего тот бросился вниз.
— Уберите этого ребенка! — приказал Каин пиратам, указывая на Франсиско.— И оторвите друг от друга этих глупцов! — продолжал он, взглянув на Филиппо и его подругу, которая все еще стояла прижавшись к нему и всхлипывала.
— Никогда вам не разлучить нас! — воскликнул Филиппо.
— Брось-е девушку к акулам! Слышите? Вы будете повино-наться? — в гневе вскричал Каин, замахиваясь мечом.
Филиппо дернулся, высвобождаясь из рук девушки, выхватил нож и бросился на капитана. Но тот с быстротой молнии схватил занесенную над ним руку, вывернул ее и швырнул молодого человека на палубу.
— Ты еще будешь мне противоречить! — высокомерно бросил он.
— Вы не должны разлучать нас,— произнес Филиппо, пытаясь подняться.
— А я и не хочу этого, дурак! — возразил Каин.— Свяжите их вместе, и пусть они прыгают за борт!
Приказ был исполнен, поскольку пираты хорошо знали, на что способен капитан, если его слова не выполняются. Кроме того, их ожесточило и покушение Филиппо на его жизнь. Необходимости связывать несчастную пару не было: они так крепко держались друг за друга, что разнять их было просто невозможно. Так их подтащили к борту и столкнули в море.
— Чудовище! — вскричал епископ, услышав всплеск, вызванный падением тел в воду.— Тебе придется ответить однажды за содеянное!
— А теперь подведите этих! — приказал Каин.
Епископа и его племянницу подвели к нему.
— Что вы видите, уважаемый епископ? — спросил Каин, указывая на окрашенную кровью воду, в которой проворно сновали жадные акулы.
— Я вижу создания разбойничьей породы,— отвечал епископ,— которые, наверное, скоро разорвут на части и мое бренное тело, но я не вижу среди них ни одного чудовища, подобного тебе! Тереза, родная моя! Не бойся! Есть Бог, Бог, который и отомстит, и вознаградит!
Но глаза Терезы были закрыты. Она не могла смотреть на ужасную картину.
— У вас есть выбор: или признаться, или вы будете сначала четвертованы и лишь после этого выброшены за борт, к акулам. Это ваша судьба. А девушку сейчас же отдам команде.
— Никогда! — воскликнула Тереза и бросилась через борт в море.
Вода забурлила и покрылась пеной, поднимаемой хвостами акул, пока те дрались за новую добычу, но вскоре ее алая окраска исчезла и снова ничего не было видно, кроме прозрачного голубого моря и ненасытных чудовищ бездны.
— Колодки! Колодки сюда, быстро! Он должен открыть тайну!— закричал капитан, обращаясь к пиратам, которые, несмотря на всю свою порочность, содрогнулись от ужаса, увидев только что происшедшее.— Хватайте его!
— Не прикасайтесь к нему!—закричал Франсиско, стоявший на вантах.— Не трогайте его, если вы люди и христиане!
— Обезумев от гнева, Каин отпустил епископа, выхватил пистолет и направил его на Франсиско. Но в момент выстрела епископ толкнул руку Каина и, увидев, что пират промахнулся, сложил руки и воздел глаза к небу, выражая благодарение за спасение юноши. Таким его и схватил Хокхерст, потерявший в яростном возбуждении благоразумие, и перекинул через борт в море.
— Торопливый чурбан! — проворчал Каин, увидев то, что сделал боцман. Затем, взяв себя в руки, добавил:—Схватите этого мальчишку и подведите его ко мне!
Несколько человек подались вперед, чтобы выполнить приказ, но Помпеийи другие крумены, наблюдавшие за происходившим, тут же обступили Франсиско. Последовала схватка, но поскольку пираты не испытывали большого желания схватить юношу, то они позволили круменам спрятать его в середине своей группы и увезти затем на шхуну.
В это время Хокхерст и большинство находившихся на корабле пиратов обшаривали трюм, пытаясь найти драгоценности, но безрезультатно. Вода поднялась еще выше, и дальнейшие поиски становились бесполезными. Корабль быстро погружался. Нужно было покидать его и отводить шхуну, чтобы ее не затянуло в водоворот. Каин и Хокхерст со своей разочарованной командой возвратились на шхуну, и, едва она отошла от корабля на расстояние одного кабельтова, он затонул, унося с собой все сокровища.
Привычную ярость выражало лицо капитана, когда он быстрыми шагами мерил палубу в сопровождении первого боцмана, и даже матросы видели, что его одолевают недобрые мысли. Франсиско не возвратился в каюту, а остался в носовой части шхуны среди круменов, которые хотя и составляли малую часть экипажа, были известны как решительные, сильные и ничего не боящиеся люди. Они вооружились ножами и собрались на передней палубе, внимательно наблюдая оттуда за передвижениями и действиями пиратов и оживленно разговаривая между собой на родном языке.
На шхуне подняли все паруса, и теперь она ходко шла на норд-вест. Солнце зашло, но Франсиско не возвратился в каюту, а вместе с круменами, готовыми встать на его защиту, ушел в нижние помещения. Ночью Хокхерст потребовал, чтобы они поднялись на палубу, но они отказались выполнить его приказ и ничего не ответили на угрозы младшего боцмана, спустившегося к ним. На корабле многие пираты явно, хотя и молча, одобряли отношение круменов к Франсиско. Все это заставляло думать, что даже в такой оголтелой банде не все еще опустились до последней ступени. Богохульное убийство святого отца, ужасная судьба прекрасной Терезы, их товарища Филиппо и его возлюбленной — все это явилось проявлением такого зверства, которое внутренне осуждали и самые закоснелые пираты. То, что Франсиско поднял свой голос в защиту несчастных, не явилось в их глазах преступлением. В то же время они понимали, что участь его решена. Все его уважали. Даже среди самых отпетых разбойников, за исключением Хокхерста, он снискал если не любовь, то уважение, и они склонялись на его сторону, хотя и понимали, что власть Каина на корабле будет подорвана, если Франсиско останется на нем.
Уже в течение нескольких месяцев Хокхерст, ненавидевший юношу, неоднократно высказывался за его изгнание со шхуны. Теперь он снова потребовал от капитана, чтобы тот любым способом избавился от молодого человека. Старый пират считал это неизбежной мерой в интересах их собственной безопасности, сославшись при этом на поведение круменов, и высказал опасение, что пример круменов заразителен и на сторону Франсиско может перейти и часть белых членов команды.
Каин чувствовал правоту Хокхерста. Он спустился к себе в каюту, чтобы обдумать положение.
Миновала полночь, когда он, обессиленный борьбой страстей, бушевавших в нем днем, погрузился в сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18