.. В эту минуту он вспомнил первые встречи с нею. Как он был очарован ее красотой! Он потерял покой, он сходил с ума... Да, эта поблекшая, печальная женщина была той самой красивой и гордой Ойшой, с которой связаны его воспоминания. Что знала тогда о жизни эта неопытная, чистая сердцем девушка? Весь мир сошелся тогда на нем одном, на его любви и нежности. Она ему верила.
И вот наступил час, когда тот самый, влюбленный и верный ей, Махсум пришел, чтобы своими руками убить свою любимую, свою милую Ойшу! О горе! О, что приносит злая судьба!
— Ойша, дорогая,— заговорил, потупившись, Махсум,— немного книг, ты прочла. А вот как пишет поэт — он словно был свидетелем нашей жизни:
О жестокость, от тебя рыдает и стонет небосвод...
Ойша стояла молча, пораженная его словами. В последнее время он всегда был с ней резок и груб. Она не понимала, что с ним произошло.
— Что же молчишь, дорогая? — снова заговорил Асад, погруженный в сладкие воспоминания.— Где твои прежние ласковые речи, доброта ко мне и нежность?
— Ты у себя спроси! — резко ответила Ойша, возмущенная его елейно-сладким тоном.
— Почему у себя? Разве не ты первая отвернулась от меня? Поверила словам чужих людей...
— А кому я должна быть преданной? С кем быть ласковой? Не с тобой ли?
— Да, конечно!
— Знаешь, кто ты? Тиран, лгун и клеветник! Ты солгал, сказав, что любимый и верный мой друг погиб... Я и мама моя были так беззащитны... И ты запутал нас...
— Замолчи, хватит! — прервал ее в бешенстве Асад Махсум.— Ты вернула меня в реальный мир! Жаль мне, что разрушен мир сладких воспоминаний, очень жаль! А я, доверчивый, увидев твое бледное лицо, вспомнил, каким оно было цветущим, пожалел тебя. В этот миг я забыл, что ты всегда была змеенышем, а теперь превратилась в настоящую змею!
— Какое счастье, что я не попала в пасть кровожадного дракона, но сама стала змеей, полной смертоносного яда. Его влил ты в меня, и надеюсь, ты же сам будешь им отравлен!
Кровь яростно забурлила в сердце Махсума, в глазах потемнело:
— А-а, ты сама призналась!
Так готовься к смерти, проклятая!
Асад вытащил браунинг из кобуры, как всегда висевшей у него на поясе, и собрался уже спустить курок, но вдруг раздумал и дико закричал, швырнув револьвер на кровать:
— Нет!
Ойша онемела, не пыталась убежать, да и некуда было, не стала звать на помощь, а, смертельно побледневшая, смотрела своими большими чистыми глазами в лицо убийце. Она приготовилась к смерти.
— Нет! — еще свирепее закричал Асад.— Не стоит тратить на тебя, собака, пулю! Я тебя задушу вот этими моими собственными руками! Не мечтай, что после меня ты достанешься Кариму!
Он прорычал это и, как дикий зверь, кинулся к Ойше. Он готов был ее разорвать. Ойша откинулась назад, защищаясь.
В эту минуту из проема в стене, служившего окном, раздался голос слуги Махсума.
— Хозяин, эй, хозяин! — кричал он.— Выходите, поторапливайтесь... От красных пришли делегаты с белым флагом!
— А! — рявкнул, закачавшись от неожиданности, Асад.— Делегаты?
— Да, делегаты. Пришел сам Карим-командир, с ним два старика.
— Пришел Карим, прекрасно,— прошипел Асад.— Когда вы насмотритесь друг на друга, мы его отправим на тот свет, и ты увидишь, как будет подыхать твой любимый друг... А уж вслед за ним подохнешь и ты!..
Изрыгнув эти слова, шатаясь как безумный, Асад вышел из дома.
Ойша безотчетно, словно действуя во сне, подошла к кровати, схватила револьвер и, подойдя к окну, прицелилась в Асада. Но тут же в комнату вбежала ее мать, бросилась на нее и отвела руку.
— Доченька, родная моя, не делай этого, отгони от себя шайтана! Не то после жалеть будешь... Где уж тебе стрелять! И цели своей не достигнешь, и себя погубишь! А ты еще так молода!
Ойша рыдала, ей было обидно и больно, что мать помешала убить Асада.
— О мама, мамочка моя! — говорила она в отчаянии.— Что вы наделали? Понимаете, что вы наделали?
Асад Махсум принял делегатов на площадке у своего дома, она была хорошо видна из комнаты, и голоса четко доходили до слуха находящихся в ней. Имам, кузнец Али и Карим остановились в нескольких шагах от Махсума. С обеих сторон и за ними выстроились вооруженные воины Махсума и командиры подразделений. Все с волнением ждали, какой оборот примет эта встреча.
— Здравствуйте, господин Махсум,— начал первым говорить имам. Асад Махсум, смотревший на пришедших исподлобья, молча кивнул головой.
— Мы пришли к вам,— продолжал имам,— как делегация, предлагающая мир. Ради аллаха и его пророков пожалейте и свою душу, и души несчастных ваших людей!
Они оторваны от своего дома, от семьи... Примите предложение правительства заключить мир!
— Кровопролитная война опротивела всем — старым и молодым,— вступил в разговор кузнец Али.— Мы пришли как посредники между вами и правительством. Примите предложение о мире!
Махсум, по-прежнему хмурый и злой, пробурчал, обращаясь к Кариму:
— А что ты скажешь, ты?!
— Я принес мирный договор, подписанный главой правительства Бухарской народной республики.— Карим достал из нагрудного кармана лист бумаги, сделал шаг вперед по направлению к Махсуму и протянул ему. При этом он заговорил громче: — В этом мирном договоре сказано, что если сдадитесь добровольно, то правительство простит вам все грехи и ошибки и вы сможете начать новую мирную трудовую жизнь! Это же относится ко всем вашим воинам...
Слушая Карима, стоящие вокруг люди с волнением и надеждой вглядывались в лицо Асада Махсума. Ведь сейчас решалась их судьба!.. Но Асад даже не развернул бумагу, а сразу разорвал ее на мелкие куски, бросил их на землю и закричал:
— Хитри и лги кому-нибудь другому, не мне! Между нами никогда не будет мира.
Воины возмущенно зашумели, заговорили, открыто требовали согласия с предложением правительства. Асад поднял руки, давая понять, что будет говорить.
— Этот человек по имени Карим,— кричал Асад Махсум,— однажды чуть было не исчез с лица земли от моей пули!.. Он предатель... Он мой личный враг1 Он оскорбляет меня, посягая на честь моей жены! Не мир ему нужен, а она! Все его хитрости и уловки ради нее. Не верьте ему!
— Стыдно, Махсум! — громко, но сдержанно сказал Карим.— Как вы низко пали!
— А, вот как! — крикнул Махсум, хватаясь по привычке за кобуру, забыв, что она пуста.— Я подлец?
Ответ на эти слова даст тебе мой кинжал!
Рывком он выхватил из-за пояса кинжал и, подскочив стремительно к Кариму, готов был уже пронзить его грудь. И тут из окна дома раздался револьверный выстрел, и кем-то метко пущенная пуля попала в запястье руки, державшей кинжал. Он, сверкнув, упал на землю. Карим, готовый к нападению Махсума, сильным ударом сбил его с ног. Ни воины Махсума, ни его личные слуги не только не пришли ему на помощь, но даже, раздобыв где-то веревку, крепко связали ему руки.
Вдруг снизу раздался гул голосов. Подоспели красноармейцы, окружили площадку. Карим поднял Махсума, поставил на ноги и распорядился, чтобы ему перевязали рану. Затем он отдал рапорт Аминову, приведшему красноармейцев:
— Товарищ председатель ЧК Бухары! Задание, порученное правительством нашему добровольческому отряду, выполнено. Предатель Асад Махсум пойман, воины его сложили оружие и сдались!
— Молодец, молодцы, товарищи и дорогие мои друзья! — сказал Аминов.— Вы выполнили важное государственное задание, заслуживаете благодарности и почета! А всех тех из отрядов Махсума, кто сдался и сложил оружие, правительство Бухары прощает и дает им возможность начать мирную трудовую жизнь. Государственный преступник и враг народа Асад Махсум предстанет перед верховным революционным судом и получит достойное его преступлений наказание!
— Ну уж нет! — в бешенстве воскликнул Асад.— Ищите ветра в поле!
Одним прыжком он рванулся вперед, сбив при этом с ног нескольких человек, подскочил к краю пропасти, в которую сбрасывал неугодных ему людей, и с душераздирающим криком кинулся вниз...
Так бесславно покончил с жизнью предатель и тиран Асад Махсум!


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31