— Те люди показали мне неправильную дорогу,— ответил мужчина.— Я прошел через Хейсготт в Коккинг, а потом на юг, в Лавант и Чичестер. Те двое из Грэхема действительно кое-что рассказали, но эта информация мне не пригодилась.
— Где вы были сегодня в шесть утра? — задал новый вопрос Приис.
Я повернулся к допрашиваемому, чтобы увидеть его лицо. Ответ не заставил себя ждать.
— В постели! — сказал незнакомец.— Отель «Темперанс», Чичестер, Лоуд-стрит, десять. Встал в семь часов, в восемь — завтрак, в полдевятого вышел, пришел сюда. И давайте закончим этот допрос. Вы хотите знать, кто я? — Он сделал театральную паузу, поднял руку, указуя перстом в небо.— Я вполне самостоятельный человек! Да! Да! Владею неплохой усадьбой с садом перед домом и оранжереей за ним. Меня зовут Траулерсон — мистер Хосе Траулерсон,
Пенатбукс коттедж, Форшем. Это мои координаты. Конечно, когда я дома.
Я увидел, какое впечатление произвела эта информация на сержанта. Его безапелляционный тон изменился, и, думаю, он облегченно вздохнул бы, если бы Траулерсон сказал, что готов вести следствие сам.
Приис кивнул в сторону гостиницы.
— Пойдемте туда, мистер Траулерсон,— сказал он.— Вы слышали, что случилось сегодня утром? Вы же ишете мельницу, ветряк. Как я понимаю, вы заинтересовались нашей мельницей, там, • наверху. А сегодня в шесть утра какой-то чужак, пришедший туда ночью, был убит неизвестной личностью. Как вы предполагаете, кто бы это мог быть?
— Сейчас я не знаю,— ответил Траулерсон.— Но меня поразило то, что рассказал мне молодой человек. Без сомнения, это странное совпадение. Очень странное! Но, конечно, если я увижу этого мертвеца... Понимаете,— он продолжил, снова ввернув несколько слов про невероятное совпадение,— вы понимаете, я провел много времени в море и знаю очень много разных вещей! Видел много странного! Много людей — странных людей! Я помню множество лиц, белых, черных, коричневых, желтых. Посмотрим, может быть, я узнаю этого.
Мы зашли в гостиницу, и Приис выташил из кармана ключ.
— Посмотрим, знаете ли вы его,— сказал он,— посмотрим.
Он открыл дверь, и мы, сняв шапки, тихо вошли в чистую полупустую комнату.
То, на- что мы пришли посмотреть, лежало на столе посредине комнаты, покрытое белой простыней. Приис медленно стянул простыню с лица покойника и жестом пригласил Траулерсона приблизиться.
— Ну?!
Держа шляпу в руках и ступая на цыпочках, Траулерсон подошёл ближе и посмотрел на мертвеца. В следующую секунду он отскочил.
— Боже милостивый! — воскликнул он.— Это Кест! Кест! Я знал его!
Мистер Траулерсон, такой спокойный до сих пор, выскочил за дверь, на солнце и позвал нас за собой.
— Пошли,— скомандовал он.— Выходите. Сюда.
Он двинулся вперед, когда Приис, вышедший последним, закрыл дверь на замок.
— Мы же в гостинице, не так ли? Ну конечно! А, вон я вижу тихий уголок, пойдемте туда.
Приис сделал мне и Трэйсу знак следовать за ним и, сказав несколько слов владельцу, провел нас в маленькую, комнатку за баром.
Теперь мы могли поговорить спокойно, но мистер Траулерсон не произнес ни слова, пока не подкрепил себя ромом. После этого
он снова стал флегматичным, как раньше, и по нему уже не было видно, что мертвец так взволновал его.
— Этот человек...— сказал он,— Кест! Вы нашли что-нибудь у него? Кто нашел труп?
— Я обыскал его,— ответил Приис.— Ничего существенного, мистер Траулерсон. Ни писем, ни бумаг. Носовой платок. Нож. Девять шиллингов, пять пенсов и полпенни серебром, а также медь. И все. Но у него было еще кое-что. Этот молодой человек видел вчера ночью вещи, которых утром при нем уже не было. Эти вещи — часы с цепочкой и карта.
Трудно передать, какой эффект возымели последние слова. Мистер Траулерсон подпрыгнул в кресле, сжав кулаки, сердито сдвинул брови и весь напрягся.
— Карта! — воскликнул он.— Какая карта? Вы что, с ума сошли? Этот молодой человек видел? Что он видел? Пусть расскажет! Я хочу знать! Кеста закололи! Карта? Это, это...— он отпил еще глоток рома и указал стаканом в мою сторону. Давайте послушаем! — скомандовал он, придя в себя.— Опиши мне эту карту!
Я посмотрел на сержанта, чтобы узнать его мнение на этот счет и, когда он кивнул, начал в третий раз за это утро рассказывать свою историю. Пока я говорил, лицо Траулерсона становилось все мрачнее и мрачнее. Оно стало совсем угрюмым, когда я начал описывать карту. А когда я рассказал, что карта исчезла, пока я ходил за полисменом, он не выдержал и назвал меня молодым дураком, самым глупым из всех, кто когда-либо жил на земле.
— Сами вы дурак, мистер Траулерсон,— парировал я.— Вы кто такой, чтобы оскорблять меня? Вы...
Траулерсон засунул руки в карманы, вытянул под столом ноги, кивнул головой и сердито посмотрел на полисмена.
— Что вы предприняли, чтобы найти убийцу? — спросил он.— Кеста выследили. Конечно из-за карты. Убийца не успел взять ее сразу и сделал это после того, как парень удрал...
— Мы сделали все, что в наших силах,— сказал Приис.— Вы не найдете ошибок в наших действиях, мистер Траулерсон. Но эта карта...
Вместо ответа Траулерсон позвонил, и хозяин снова наполнил его стакан.
— Я,— сказал он, отпив глоток и сердито глядя на Прииса,— не собираюсь больше говорить об этом! Извольте искать убийцу, а меня вы больше не увидите.
— Нет, вы останетесь здесь,— жестко оборвал его Приис.— Я не знаю больше никого, кто мог бы опознать труп.
Траулерсон наградил его мрачным взглядом. Его поведение резко изменилось.
— Хорошо; я буду здесь столько, сколько нужно! — сказал он са злобой.— Труп в этом доме, в этом доме останусь и я. До конца. Но не произнесу больше ни звука.
Глава шестая
ПОД ПОДОЗРЕНИЕМ
Мы оставили мистера Траулерсона на попечение хозяина и хозяйки и предоставили ему возможность устраиваться на ночь. Я очень устал от приключений, свалившихся на мою голову, и был бы рад отдохнуть у Трэйса в коттедже, но деревня была заполнена полицейскими из Чичестера и газетчиками из соседних городов. Все эти люди хотели поговорить со мной, а Трэйс не делал ничего, чтобы помешать им. Можно было еще ускользнуть от газетчиков или воздержаться от разговора с ними, но полиции я был вынужден подчиняться и отвечать на вопросы снова и снова. Я уже жалел, что покинул тихий Хоршем. Иногда подозрительность проскальзывала в манерах и взглядах говоривших, а раз или два вопросы обо мне и моем прошлом вгоняли меня в краску. Я все больше уставал от этого и начинал нервничать.
— Если вы сомневаетесь в моей честности,— наконец не выдержал я, когда разговаривавший со мной человек, большой полицейский чин, окончательно вывел меня из себя,— обратитесь к мистеру Макферсону из Хоршема. Он скажет вам, что мои слова так же правдивы, как его собственные. Он знает меня... Очень хорошо знает.
— Не стоит так волноваться, юноша! — ответил он с улыбкой.— Мы уже послали за мистером Макферсоном. И не будь таким обидчивым — ведь речь идет об убийстве, дело довольно темное, и мы не должны упускать ни одной нити. Ты рассказал все очень здорово, но мы еще не знаем тебя, понимаешь?
Он отпустил меня домой. Видимо, Трэйс пообещал присмотреть за мной. Правда, это показалось полиции недостаточным, иначе как объяснить, что до самого вечера под нашими окнами торчал полисмен.
Вечером приехал Эндрью Макферсон, и отношение ко мне сразу изменилось. Хотя следователи снова взялись за меня, они делали это гораздо деликатнее, чем утром. Меня спрашивали, смогу ли я опознать убийцу? Но это было невозможно — в тумане я совершенно не видел его лица.
Трэйс, помня встречи на съезде мировых судей, приветствовал Макферсона как старого знакомого и выделил ему комнату в своем коттедже. Эндрью облагодетельствовал меня одной из своих добродушных улыбок.
— Привет, Том! — сказал он, садясь рядом.— Бедняга, ты, я вижу, так долго путешествовал, что у тебя и голову приклонить не было времени.
— Я вовсе не искал таких приключений, мистер Макферсон! — ответил я.— Я был бы благодарен судьбе, если бы она пронесла эту чашу мимо! Но кто мог знать, что так случится?
— Не могу с тобой спорить, мальчик,— сказал он.— Все это очень мило, но я уже забыл основы логики, а уж в теологии, не говоря о метафизике, я никогда не был особенно силен. И все же
я не советовал бы таким молодым, как ты, спать где попало. Предвидение, конечно, очень хорошая вещь, но что до меня, то...— он развел руками.— Впрочем, уж если у тебя замашки Робинзона Крузо и ты находишь то, что тебе нужно, вон в той старой мельнице, это прекрасно, мой дорогой! Но что пользы толковать о прошлом?! Это уже произошло и сделать ничего нельзя! С другой стороны, я плохо знаком с некоторыми фактами. Й, если ты повторишь мне все заново, дружище, я, возможно, составлю свое мнение об этом печальном происшествии.
Я снова все рассказал. Теперь, когда мы втроем сидели за чайным столом Трэйса, я чувствовал себя гораздо свободней и роль рассказчика даже доставляла мне удовольствие. В конце концов Эндрью фыркнул и проворчал:
— Мне кажется, что этому Траулерсону нельзя доверять. Такие люди не по мне. Что это за человек, оставляющий свое дело, дом с садом и оранжереей и шляющийся по стране в поисках какой-то старой мельницы? Не кроется ли здесь что-то иное?
— Думаю, загадка Траулерсона будет разгадана, так же, как и моя,— воскликнул я.— Едва ли подозрение падет на него.
Мои собеседники заметили, что Траулерсон будет изображать из себя святошу перед следователем, а потом и перед присяжными. Я сказал, что вряд ли они получат большое удовлетворение от ответов Траулерсона. «Моряк», как мне казалось, был из тех людей, которые сами создают себе трудности и совершенно запутываются в них.
С Траулерсоном мы увиделись уже в конце дня в деревенской школе, когда началось опознание тела Кеста, которое было перенесено туда из гостиницы.
Место было выбрано удачно — большая комната смогла вместить всех желающих, пришедших не только из самой деревни, но и из многих близлежащих мест. Там было множество полицейских, несколько детективов и еще какие-то люди, которых капитан Трэйс называл адвокатами. Траулерсон тихо говорил с одним из них. Макферсон обратил на это внимание и что-то быстро зашептал на ухо Трэйсу. Меня же больше всего интересовали коронер и его помощники. Я подумал, что такие умные люди обязательно раскроют это сложное преступление.
К нам подошел Чиссик.
— Присяжные не блещут проницательностью,— сообщил он, словно зная что-то заранее.
Но Фьюстер, старшина присяжных, все же задавал свидетелям вопросы. Задавал вопросы и еще один человек, имени которого я не знал. Потом мне сказали, что это был некто Халкин, работающий приходящим садовником. Он обнаружил неподдельный интерес к делу и острый ум, выявив своими вопросами много важных улик.
К середине второго дня расследования все в округе, включая женщин и детей, были в курсе событий.Итак, доктор, делавший вскрытие, сообщил, что Кест перед смертью ожесточенно боролся. Трэйс рассказал, как я прибежал к нему и как
мы вместе ходили к мельнице. Приис сообщил о нашей встрече на холме. Затем следовала моя история. Я уже свыкся с ролью рассказчика и, признаться, когда меня не допрашивали, а просили рассказать о своих приключениях, делал это охотно.
Всем было очень интересно, и люди зачарованно слушали мой рассказ, так сказать, из первых рук. Многих интересовала реакция коронера, которого Трэйс охарактеризовал как умного и проницательного человека. Рассказывая, я не сводил с него глаз. Когда я закончил, он одобрительно кивнул.
— Очень хороший, толковый рассказ! — сказал он, обернувшись к тому официальному лицу, о котором я уже упоминал.— У вас нет вопросов к свидетелю? — спросил он.— Вы удовлетворены?
— Вполне удовлетворен, сэр,— ответил этот достойный представитель английской полиции,— у этого парня очень хороший характер, и от этого много зависит. Его прошлый работодатель, оказавшийся к тому же его приемным отцом, находится здесь и ответит на все ваши вопросы.
— Не стоит беспокоить его,— решил коронер.— Я полностью удовлетворен. Теперь,— сказал он, повернувшись ко мне,— я хочу задать вам несколько вопросов, Кроу. О карте, которую этот человек достал из своего кармана, когда вы за ним наблюдали на мельнице. Вы сказали, что это была карта, не так ли?
— Да, сэр, это было то, что я называю картой! — ответил я.— Чертеж, план! Возможно,— я помедлил,— возможно, это было что-то вроде архитектурного плана — мне приходилось видеть подобные вещи.
— Хорошо, теперь расскажите, как эта карта выглядела. Постарайтесь сделать это как можно точнее.
— Это был кусок бумаги, размером около девяти квадратных дюймов. Я заметил, что это была отличная бумага, хотя и изрядно потрепанная. Убитый держал ее очень осторожно, как бы боясь, что она рассыплется. В середине была расположена черная точка, размером с серебряный трехпенсовик. Затем линии и какие-то кресты.
— Итак, вы видели это и все остальное через дыру для цепи?
— Да, так. Карта была далеко от меня, поэтому я не разобрал, что там было написано.
— Сколько футов было между вами и бумагой?
— Я думаю, около десяти футов, сэр!
— Вы хорошо могли видеть знаки на карте?
— Некоторые из них, сэр. Во всяком случае, черную точку в центре — достаточно ясно.
— И вы считаете, что черная точка — это мельница, в которой вы находились. Почему?
— Не знаю, сэр, но это была карта, и это была мельница!
— И вы, конечно, вспомнили человека, с которым говорили о мельнице на кладбище в Пэтворфе и которого встретили потом в Грэхеме?
— Да, сэр.
— Очень хорошо,— сказал коронер и кивнул мне, чтобы я, садился.
— Я думаю, можно закончить опрос свидетеля,— сказал он,— Можно звать следующего? Кто у нас там?
Но прежде чем прозвучало имя Хосе Траулерсона, Халкин приподнялся с места.
— Я хочу задать вопрос этому молодому человеку, господин коронер,— воскликнул он.— Пусть он задержится на минуту. Итак, молодой человек,— продолжал он,— когда вы смотрели из мельницы на борющихся, могли вы видеть их лица?
— Нет,— ответил я с готовностью,— конечно нет!
— Тогда как же вы могли описать одного из них? Отвечайте.
— Разве я описал одного из них в момент драки? — ответил я.— Они дрались, как собаки. Когда я увидел их, они почти сплелись в узел, а его я разглядел раньше и потом, когда спустился, нашел мертвым.
— Вы перед этим ни разу не видели его.?
— Нет.
— Смогли бы вы опознать убийцу, молодой человек?
— Нет, не смогу,— сказал я.— Я уже много раз говорил, что не смогу.
Он посмотрел на своих товарищей-присяжных, загадочно улыбнулся и сел.Офицер назвал имя Хосе Траулерсона.Траулерсон тянул время. Он шепнул пару слов своему адвокату прежде, чем пройти на свидетельское место. Наконец он поклонился коронеру, присяжным и всем присутствующим. Но на вопросы отвечал быстро, с готовностью, сказав, что может точно опознать убитого.
— Джейкобе Кест,— уверенно произнес он.— Да, Джейкобс Кест, моряк. Это так же верно, как то, что я — это я! Он тоже моряк, оставивший море.
— Вам известно, где жил Кест? — спросил коронер.
— Не знаю! Ни разу не виделся с ним за последние двенадцать лет. Мы с ним закончили плавание на одном и том же судне. Это было в Саутгемптоне, как я уже сказал, двенадцать лет назад. С тех пор я его не встречал.
— Так вы плавали вместе? Что он был за человек?
— Он был очень плохой человек, этот Кест. Просто отвратительный.
— Чем же он был плох?
— Да всем. Хуже человека я не видел за всю свою жизнь. Но самое главное — он был вор. Более того, он родился вором.
— Кест — это его настоящее имя?
— Не слышал никакого другого!
— Как долго вы знали его?
— О, несколько лет. Мы плавали с ним на одних и тех же кораблях. Удивительно, как его не выбросили за борт! Он всегда был негодяем и достоин своей печальной участи.
Коронер повернулся к представителю полиции:
— Полагаю, все, что можно было узнать о прошлом покойного, мы узнали. Теперь, свидетель, я задам вопрос, касающийся вас.Вы слышали, что говорил предыдущий свидетель, молодой человек по имени Кроу. То, что он рассказывал о вашей встрече и диалоге третьего дня в Пэтворфе на кладбище, правда?
Траулерсон положил руки на кафедру, за которой стоял, и кивйул.
— Истинная правда,— ответил он кратко.
— Вы сказали ему, если я не ошибаюсь, что очень хотите найти старую ветряную мельницу здесь, в Суссексе?
— Да! Я спрашивал его, не видел ли он что-либо, похожее на такую мельницу.
— Очень хорошо,— сказал коронер.— А почему вы так хотели найти эту мельницу?
Траулерсон посмотрел на окружающих, потом на своего адвоката, потом на спрашивающего.
— Это мое дело! — ответил он.
— Вы не желаете отвечать? — спросил коронер.
— Я не буду говорить об этом! — повторил Траулерсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22