Настоящий пир!
Сознаюсь все — таки, что больше всего я радовалась бобам, зная, что пан Коленка готовил их специально для меня.
Ситуация выглядела довольно смешно: пан Коленка готовил бобы, на столе нас дали всевозможные лакомства, а мы сгорали от любопытства — не терпелось узнать, что показало расследование… Никто из нас двоих не отваживался прямо спросить об этом. Наконец, я не выдержала:
— Интересно, что же выяснилось на следствии?
Приподняв крышку, пан Коленка заглянул в кастрюлю с бобами.
— Кажется, доходят… почти готовы…
— Замечательно, но кем, например, был тот "швед", который разговаривал по — немецки?
Пан Коленка помешал бобы ложкой.
— Через минуту будут готовы.
— Чудесно, я обожаю бобы, но умираю от любопытства: поймали или не поймали Франта?
Виолончелист потянулся за солонкой.
— Нужно еще чуть — чуть подсолить.
И тогда Мацек, не выдержав, бесцеремонно выпалил:
— Бобы бобами, а мы ждем результатов следствия!
— Это вас очень интересует? — спросил пан Коленка.
— Еще как! — крикнули мы оба, словно по команде. — Просто не можем дождаться.
Наш миллионер, а точнее полумиллионер, лукаво прищурил глаз:
— Необыкновенно интересное дело.
— Само собой! — обрадовано согласилась я.
— Интересное и поучительное. — Он взглянул на меня. — А, кстати, ты тут основательно напутала, Девятка, основательно напутала.
— Совсем не собиралась ничего путать, хотела только помочь вам найти шляпу.
— Верю, что хотела мне помочь… — Виолончелист вдруг чистосердечно, от души рассмеялся. — Но это как раз и хорошо, что напутала. Благодаря тебе, я получил свои полмиллиона, а к профессору вернулась его бесценная папка. Судите сами, если бы Девятка не стала выслеживать Франта, то Франту, видимо, удалось бы выкрасть у профессора папку, а я бы до конца жизни печалился, что билет спортлото оставил в шляпе.
— Вот, вот, — с усмешкой заметила я, — а вы не хотите рассказать нам о результатах расследования.
Пан Коленка развел руками.
— Хочу, только не знаю, с чего начать.
— Начните с самого начала, — посоветовал Мацек.
— Хорошо, — задумчиво произнес пан Коленка, протирая стекла очков, — начнем с того момента, когда Франт в кафе "Янтарь" случайно подменил мою шляпу…
Пан Коленка подводит итоги
— Вы уверены, что случайно? — поинтересовалась я.
— Разумеется, совершенно случайно. Нужно только подумать, который из двух Франтов подменил шляпу.
— И вообще, — вмешался Мацек, — нужно установить, кто из них кто.
— Вот именно, — согласно кивнул пан Коленка. — Из того, что я услышал в милиции, я пришел к выводу, что один из Франтов руководил действиями, а второй, скорее всего, исполнял поручения. Тот, кто руководил, жил у огородника над гаражом, тот же, кто исполнял поручения, поселился в гостинице, чтобы обеспечить себе большую свободу действий.
— И они были настолько похожи, что их трудно было различать, — в раздумье проговорила я.
Пан Коленка взмахнул над нашими головами кухонным полотенцем.
— Если хотите, чтобы я рассказывал, ради Бога, не прерывайте меня, иначе мы никогда во всем этом не разберемся.
— Клянусь, что больше не скажу ни слова, — заверила я.
— Вот, вот. — И чтобы ни звука, а то я все перепутаю. Итак… шляпу заменил тот, кто жил в гостинице. Будем называть его Франт Первый. И заменил он ее совершенно случайно. А ты, Девятка, на улице Шутка встретила Франта Второго. Понятно, что тот был чрезвычайно удивлен и все отрицал. И только при встрече с Франтом Первым они пришли к выводу, что надо быть последовательными, то есть и далее не признавать факт подмены шляпы. Им и в голову не приходило, что существует такая Девятка, которая доставит им массу неприятностей.
— Именно так, — вмешалась я. — И поэтому они решили убрать из кафе шляпу, которую там оставил Франт Первый.
— Браво! — воскликнул пан Коленка. — Ты хорошо соображаешь. Франт Первый зашел в кафе "Янтарь" и без труда забрал шляпу с вешалки. А потом отнес ее в гостиницу. Это как раз та шляпа, с помощью которой он хотел ввести меня в заблуждение…
— И которая лежала у него в шкафу, я ее видела. Уже тогда у них было три шляпы, две собственных и одна ваша.
— Да, — продолжал пан Коленка. — У них было три шляпы. Но была еще и четвертая, шляпа профессора. Она внесла больше всего путаницы, потому что появилась совершенно неожиданно. Когда профессор сказал мне о ней, я был уверен, что это моя шляпа.
— Извините, а вы не догадываетесь, кто украл эту четвертую шляпу? — полюбопытствовал Мацек.
Пан Коленка рассмеялся.
— Самое интересное, что никто ее не крал. Она нашлась в гостинице через несколько дней. Отдала мне ее горничная…
— Понимаю, — прошептала я. — Какая же я растяпа! Только сейчас вспомнила, что не оставила шляпу у вас, а взяла с собой.
— Несомненно, — подхватил пан Коленка. — Взяла с собой и оставила в клубном зале. Не огорчайся, дорогая моя, в такой ситуации каждый мог бы забыть…
— Значит, все, что касается шляпы, уже выяснилось, — сказал Мацек и, обращаясь к виолончелисту, добавил: — Вы счастливчик!
Не сказав больше ни слова, мы принялись за бобы, поданные паном Коленкой на тарелочках. Бобы были фантастически вкусные, но я съела немного, оставляя место для остальных лакомств.
За бобами я робко напомнила:
— История со шляпой уже выяснилась, но остается еще дело о голубой папке…
И тут снизу донесся зычный голос:
— Пан Валерий, вы дома?
Это кричал под окном наш замечательный бородач.
Рассказывает профессор Барабаш
До того как приступить к рассказу об истории с голубой папкой, профессор съел три порции черносмородинного желе. Ничего удивительного, перед рассказом требовалось подкрепиться.
— Мои дорогие, — начал он весело, — как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Я сильно переживал, узнав о похищении папки… Но, к счастью, все закончилось хорошо, и к тому же удалось задержать шайку аферистов.
— Их накрыли мы с Мацеком, — неосторожно вырвалось у меня.
— Да, да! — Профессор шутливо погрозил мне пальцем. — И все же ты вполне заслуживаешь нескольких добрых шлепков. Кто отдал папку в руки преступников?
— Я, так как думала…
— Хорошо, хорошо, — перебил меня профессор, — забудем об этом. Главное, что папка уже не поплывет в Швецию.
— В Швецию? — удивился Мацек.
— Да, в Швецию, — продолжал профессор, теребя рыжую бороду. — Но начнем сначала. В голубой папке хранились результаты моей многолетней работы. Много лет я трудился над изобретением пластмассы, которая была бы тверже самой твердой стали. И наконец мне удалось создать такую пластмассу. Работе был присвоен девиз "Шляпа, полная дождя"…
— А почему, собственно… шляпа, полная дождя? — невольно вырвалось у меня.
— Как — то раз я смотрел в театре спектакль под таким названием. Название мне почему — то запомнилось, и я использовал его как девиз для своей работы.
— Теперь понимаю, — закричала я, — почему в телеграмме Франту стояло "шляпа, полная дождя". А потом о такой же "шляпе" говорилось и в телеграмме пани Монике Плошаньской.
— Минутку, — прервал меня профессор, — это совсем не так просто. Прежде всего нужно разобраться, откуда взялась телеграмма. Мне объяснил это офицер милиции. Так вот, в институте, где проводились мои исследования, работал один лаборант, некий Габрысяк. Этот Габрысяк сговорился с парой гениальных аферистов, двойников…
— С Франтами, — прошептал Мацек.
— Вы их называете Франтами, но они выступали под общим фальшивым именем Веслава Кардасевича, имели одинаковые удостоверения личности, были так похожи и действовали так ловко, что милиция до сих пор не могла их поймать.
— Только мы их разоблачили, — вставил Мацек.
— Вам повезло, — усмехнулся профессор, — и помогла вам многострадальная шляпа пана Валерия. Но вернемся к папке. Так вот, Габрысяк стакнулся с Кардасевичами и рассказал им о моем изобретении. Они, в свою очередь, столковались с одним немецким аферистом, проживающим в Швеции, и вместе с ним разработали план, как выкрасть мою папку, вывезти ее за границу и продать изобретение иностранным промышленникам.
— Мерзавцы, — возмутился Мацек. — Такое гениальное изобретение понадобится самой Польше!
— Мерзавцы, — повторил пан Коленка, — и предатели, хотели обокрасть нашу страну.
— Да, — согласился профессор и продолжил рассказ: — Центральный пункт у них был в Варшаве. Поэтому "швед" уведомил Габрысяка, когда прибывает группа туристов, а Габрысяк послал телеграмму Кардасевичам. Полный текст телеграммы гласил: "Спектакль начинается седьмого тм Шляпа полная дождя Марабу".
— Теперь понимаю, — закричала я. — Это значило, что иностранный аферист должен приехать с экскурсией седьмого числа, чтобы забрать папку. Но что означало слово "марабу"?
— Это их условный пароль. Так подписывались все сообщения.
— Хорошо. — Я призадумалась. — Тогда почему калека отыскивал в кроссворде название птицы из шести букв, начинающееся на "м" и кончающееся на "у", одним словом, марабу?
Профессор нетерпеливо потеребил бороду.
— Моя дорогая, ты слишком много от меня требуешь. Я не всемогущ. Даже следователь не сумел решить эту загадку, хотя и ломал над ней голову. Он смог лишь высказать свои предположения. По — видимому, калека увлекался решением кроссвордов, а слово "марабу" случайно оказалось среди других отгадываемых слов. Кто его знает! В любом случае калека и его сообщница пани Плошаньская совсем не случайно оказались в Небоже. Это была хорошо сыгравшаяся пара мошенников…
— Наверно, действовали заодно с Кардасевичами, — догадался Мацек.
— Нет, возразил профессор, — они действовали самостоятельно.
— Тогда почему Кардасевич Первый посылал цветы пани Монике? — удивилась я.
— Почему, почему! — начал сердиться профессор. — Сейчас объясню. Тот двойник, кого вы назвали Кардасевичем Первым, выдавал себя за светского человека и крутился в гостинице, отвлекая внимание. Посылая цветы пани Монике, он не знал, что она заодно с калекой. Да ему и в голову не могло прийти, что калека одновременно с ним охотится за моей папкой.
— Может быть, они сговорились с Габрысяком и хотели оставить в дураках Кардасевичей? — спросила я.
— Нет, моя дорогая. Повторяю, они действовали совершенно самостоятельно. При расследовании выяснилось, что этот самый калека, фамилия которого Стопчик, по образованию химик…
— Конечно! — вырвалось у меня. — У него было множество книжек по химии…
— Моя дорогая, — нетерпеливо хмыкнул профессор, — ты дашь мне закончить? Тебе хочется узнать все сразу. Итак, от одного из моих сотрудников этот Стопчик узнал, что работа над изобретением завершается. Он решил выкрасть голубую папку и присвоить изобретение. У этого человека, просидевшего несколько лет в тюрьме, на совести не одна афера. Он сразу же понял, что это огромный шанс разбогатеть. Своим партнером он выбрал не менее ловкую аферистку. Приехав за мной в Небож, Стопчик сыграл удобную для него роль несчастного паралитика и начал за мной следить…
— Все правильно, — не выдержав, перебила я профессора, — но почему тогда они свели дружбу с Франтом?
— Очень просто, — пояснил профессор, — вскоре они догадались, что у щеголеватого типа из тридцать девятого номера точно такие же намерения, как у них самих.
— А когда именно они догадались? — допытывался Мацек.
— Думаю, когда мы с паном Коленкой пришли в гостиницу и устроили там этот нелепый скандал. С того самого времени они действовали как бы заодно с Кардасевичами, хотя те надеялись их перехитрить. Когда один из Кардасевичей узнал от тебя, моя дорогая Девятка, что папка находится у пана Коленки в футляре от виолончели, он сначала попытался сам забраться к нему в комнату, но его спугнул пан Коленка. И тогда он послал тебя…
— А я поверил, — вздохнул пан Коленка, протирая по своему обычаю стекла очков. Потом, сорвавшись вдруг с места, он подбежал к электроплитке. — Мы все выясняем и выясняем, а здесь чуть не убежало какао. Давайте сядем за стол.
Мы начали с какао и вафельных трубочек с кремом. Эти необыкновенно вкусные трубочки обладали еще одним замечательным свойством: чем больше их ешь, тем лучше проясняется в голове. И я наокнец поняла многие вещи, которые раньше до меня не доходили.
Прежде всего я стала различать Франтов. Знала уже, где, когда и кого из них встречала. Франт Первый всегда выглядел элегантным и щеголеватым. Франт Второй был более строгим и при встречах со мной часто выражал удивление. Первый посылал цветы пани Монике, Второй чуть позже выходил из дома огородника и удивленно отнекивался.
Я составила в уме маленькую табличку, на которой разместила обоих Франтов.
ФРАНТ I
Покупает корзину цветов для пани Моники
ФРАНТ II
Пытается проникнуть в дом профессора
ФРАНТ I
Приходит к дому профессора с пани Моникой
ФРАНТ II
Ожидает меня в кустах и спрашивает о голубой папке
ФРАНТ I
Играет с мамой в бридж
ФРАНТ II
Влезает через окно в дом и удирает, застигнутый профессором
ФРАНТ I
Появляется возле башни вместе с пани Моникой и калекой
ФРАНТ II
За минуту до этого обшаривает комнату калеки
Пьет кофе на террасе гостиницы
ФРАНТ II
Сидит на чердаке, а когда там появляюсь я, обманывает меня, представляясь офицером уголовного розыска
ФРАНТ I
Встречает иностранных туристов, а потом посылает меня к пану Коленке
ФРАНТ II
Пытается забраться в комнату пана Коленки
ФРАНТ I
Общается со "шведом"
ФРАНТ II
Ожидает меня в дюнах и забирает папку
Наконец, оба встречаются в сарае
После нескольких трубочек с кремом голова моя совершенно прояснилась. Следовало, однако, выяснить все до конца. Поэтому, принимаясь за торт, я сказала профессору:
— Простите, пожалуйста, но мне кажется, что вы были недостаточно осторожны.
— Недостаточно осторожен? — удивился профессор. — Но откуда мне было знать, что какие — то мерзавцы намереваются выкрасть у меня папку?
— Я ведь предупредила вас…
— Дорогая моя, — перебил профессор, — признайся, что ты вела себя несколько странно. Сначала сидела на дереве, а потом плела несусветную чушь.
— Я хотела дать вам понять…
— Так, так. — Профессор понимающе сощурился. — Подозревала меня в краже шляпы, а сейчас удивляешься, что я отнесся к тебе не совсем серьезно. Впрочем, если помнишь, сразу же после твоего предупреждения я попросил пана Валерия спрятать мою папку у себя.
— В футляре от виолончели, — вмешался Мацек.
— Да, — подтвердил профессор, — а когда я застал этого мерзавца на месте преступления…
— Если бы застали, — заметила я, — то позже, в гостинице, не дали бы себя провести.
— У него было алиби, — произнес пан Коленка. — Тогда никто из нас не знал, что Кардасевичей двое.
— Это было действительно забавно, — рассмеялся профессор. — Я совершенно растерялся. Думал, что представшая моему взору картина с выскакивающим из окна человеком — просто помрачение ума. Потом, однако, это показалось мне подозрительным, и я сообщил об этом в областное управление милиции.
— И поэтому я поверил Девятке, — добавил пан Коленка, — когда она пришла ко мне и сказала, что я должен отнести папку…
— Это ясно, — отозвался Мацек. — Интересно все же, что стало с преступниками?
— Сидят, — пробасил профессор. — Всех повылавливали в первый же день. Не ожидали они, что два юных детектива сорвут их планы. Первым арестовали туриста из Швеции с моей папкой. Накрыли его в гостинице, а папку нашли в чемодане с двойным дном. Почти одновременно арестовали калеку. Взяли его в сквере на том месте, где его оставила Девятка.
— А два Франта?
— Они почувствовали, что становится слишком горячо. Надеялись тайком улизнуть на автомобиле. Тот, что проживал в гостинице, уже рано утром упаковал свои чемоданы и отнес их к огороднику. Правда, они уехали, но тем временем их уже объявили в розыск, и они были задержаны под Слупском дорожной милицией.
— И они больше уже не станут выдавать себя за одного — единственного Кардасевича и посасывать незажженную трубку, — заключила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Сознаюсь все — таки, что больше всего я радовалась бобам, зная, что пан Коленка готовил их специально для меня.
Ситуация выглядела довольно смешно: пан Коленка готовил бобы, на столе нас дали всевозможные лакомства, а мы сгорали от любопытства — не терпелось узнать, что показало расследование… Никто из нас двоих не отваживался прямо спросить об этом. Наконец, я не выдержала:
— Интересно, что же выяснилось на следствии?
Приподняв крышку, пан Коленка заглянул в кастрюлю с бобами.
— Кажется, доходят… почти готовы…
— Замечательно, но кем, например, был тот "швед", который разговаривал по — немецки?
Пан Коленка помешал бобы ложкой.
— Через минуту будут готовы.
— Чудесно, я обожаю бобы, но умираю от любопытства: поймали или не поймали Франта?
Виолончелист потянулся за солонкой.
— Нужно еще чуть — чуть подсолить.
И тогда Мацек, не выдержав, бесцеремонно выпалил:
— Бобы бобами, а мы ждем результатов следствия!
— Это вас очень интересует? — спросил пан Коленка.
— Еще как! — крикнули мы оба, словно по команде. — Просто не можем дождаться.
Наш миллионер, а точнее полумиллионер, лукаво прищурил глаз:
— Необыкновенно интересное дело.
— Само собой! — обрадовано согласилась я.
— Интересное и поучительное. — Он взглянул на меня. — А, кстати, ты тут основательно напутала, Девятка, основательно напутала.
— Совсем не собиралась ничего путать, хотела только помочь вам найти шляпу.
— Верю, что хотела мне помочь… — Виолончелист вдруг чистосердечно, от души рассмеялся. — Но это как раз и хорошо, что напутала. Благодаря тебе, я получил свои полмиллиона, а к профессору вернулась его бесценная папка. Судите сами, если бы Девятка не стала выслеживать Франта, то Франту, видимо, удалось бы выкрасть у профессора папку, а я бы до конца жизни печалился, что билет спортлото оставил в шляпе.
— Вот, вот, — с усмешкой заметила я, — а вы не хотите рассказать нам о результатах расследования.
Пан Коленка развел руками.
— Хочу, только не знаю, с чего начать.
— Начните с самого начала, — посоветовал Мацек.
— Хорошо, — задумчиво произнес пан Коленка, протирая стекла очков, — начнем с того момента, когда Франт в кафе "Янтарь" случайно подменил мою шляпу…
Пан Коленка подводит итоги
— Вы уверены, что случайно? — поинтересовалась я.
— Разумеется, совершенно случайно. Нужно только подумать, который из двух Франтов подменил шляпу.
— И вообще, — вмешался Мацек, — нужно установить, кто из них кто.
— Вот именно, — согласно кивнул пан Коленка. — Из того, что я услышал в милиции, я пришел к выводу, что один из Франтов руководил действиями, а второй, скорее всего, исполнял поручения. Тот, кто руководил, жил у огородника над гаражом, тот же, кто исполнял поручения, поселился в гостинице, чтобы обеспечить себе большую свободу действий.
— И они были настолько похожи, что их трудно было различать, — в раздумье проговорила я.
Пан Коленка взмахнул над нашими головами кухонным полотенцем.
— Если хотите, чтобы я рассказывал, ради Бога, не прерывайте меня, иначе мы никогда во всем этом не разберемся.
— Клянусь, что больше не скажу ни слова, — заверила я.
— Вот, вот. — И чтобы ни звука, а то я все перепутаю. Итак… шляпу заменил тот, кто жил в гостинице. Будем называть его Франт Первый. И заменил он ее совершенно случайно. А ты, Девятка, на улице Шутка встретила Франта Второго. Понятно, что тот был чрезвычайно удивлен и все отрицал. И только при встрече с Франтом Первым они пришли к выводу, что надо быть последовательными, то есть и далее не признавать факт подмены шляпы. Им и в голову не приходило, что существует такая Девятка, которая доставит им массу неприятностей.
— Именно так, — вмешалась я. — И поэтому они решили убрать из кафе шляпу, которую там оставил Франт Первый.
— Браво! — воскликнул пан Коленка. — Ты хорошо соображаешь. Франт Первый зашел в кафе "Янтарь" и без труда забрал шляпу с вешалки. А потом отнес ее в гостиницу. Это как раз та шляпа, с помощью которой он хотел ввести меня в заблуждение…
— И которая лежала у него в шкафу, я ее видела. Уже тогда у них было три шляпы, две собственных и одна ваша.
— Да, — продолжал пан Коленка. — У них было три шляпы. Но была еще и четвертая, шляпа профессора. Она внесла больше всего путаницы, потому что появилась совершенно неожиданно. Когда профессор сказал мне о ней, я был уверен, что это моя шляпа.
— Извините, а вы не догадываетесь, кто украл эту четвертую шляпу? — полюбопытствовал Мацек.
Пан Коленка рассмеялся.
— Самое интересное, что никто ее не крал. Она нашлась в гостинице через несколько дней. Отдала мне ее горничная…
— Понимаю, — прошептала я. — Какая же я растяпа! Только сейчас вспомнила, что не оставила шляпу у вас, а взяла с собой.
— Несомненно, — подхватил пан Коленка. — Взяла с собой и оставила в клубном зале. Не огорчайся, дорогая моя, в такой ситуации каждый мог бы забыть…
— Значит, все, что касается шляпы, уже выяснилось, — сказал Мацек и, обращаясь к виолончелисту, добавил: — Вы счастливчик!
Не сказав больше ни слова, мы принялись за бобы, поданные паном Коленкой на тарелочках. Бобы были фантастически вкусные, но я съела немного, оставляя место для остальных лакомств.
За бобами я робко напомнила:
— История со шляпой уже выяснилась, но остается еще дело о голубой папке…
И тут снизу донесся зычный голос:
— Пан Валерий, вы дома?
Это кричал под окном наш замечательный бородач.
Рассказывает профессор Барабаш
До того как приступить к рассказу об истории с голубой папкой, профессор съел три порции черносмородинного желе. Ничего удивительного, перед рассказом требовалось подкрепиться.
— Мои дорогие, — начал он весело, — как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Я сильно переживал, узнав о похищении папки… Но, к счастью, все закончилось хорошо, и к тому же удалось задержать шайку аферистов.
— Их накрыли мы с Мацеком, — неосторожно вырвалось у меня.
— Да, да! — Профессор шутливо погрозил мне пальцем. — И все же ты вполне заслуживаешь нескольких добрых шлепков. Кто отдал папку в руки преступников?
— Я, так как думала…
— Хорошо, хорошо, — перебил меня профессор, — забудем об этом. Главное, что папка уже не поплывет в Швецию.
— В Швецию? — удивился Мацек.
— Да, в Швецию, — продолжал профессор, теребя рыжую бороду. — Но начнем сначала. В голубой папке хранились результаты моей многолетней работы. Много лет я трудился над изобретением пластмассы, которая была бы тверже самой твердой стали. И наконец мне удалось создать такую пластмассу. Работе был присвоен девиз "Шляпа, полная дождя"…
— А почему, собственно… шляпа, полная дождя? — невольно вырвалось у меня.
— Как — то раз я смотрел в театре спектакль под таким названием. Название мне почему — то запомнилось, и я использовал его как девиз для своей работы.
— Теперь понимаю, — закричала я, — почему в телеграмме Франту стояло "шляпа, полная дождя". А потом о такой же "шляпе" говорилось и в телеграмме пани Монике Плошаньской.
— Минутку, — прервал меня профессор, — это совсем не так просто. Прежде всего нужно разобраться, откуда взялась телеграмма. Мне объяснил это офицер милиции. Так вот, в институте, где проводились мои исследования, работал один лаборант, некий Габрысяк. Этот Габрысяк сговорился с парой гениальных аферистов, двойников…
— С Франтами, — прошептал Мацек.
— Вы их называете Франтами, но они выступали под общим фальшивым именем Веслава Кардасевича, имели одинаковые удостоверения личности, были так похожи и действовали так ловко, что милиция до сих пор не могла их поймать.
— Только мы их разоблачили, — вставил Мацек.
— Вам повезло, — усмехнулся профессор, — и помогла вам многострадальная шляпа пана Валерия. Но вернемся к папке. Так вот, Габрысяк стакнулся с Кардасевичами и рассказал им о моем изобретении. Они, в свою очередь, столковались с одним немецким аферистом, проживающим в Швеции, и вместе с ним разработали план, как выкрасть мою папку, вывезти ее за границу и продать изобретение иностранным промышленникам.
— Мерзавцы, — возмутился Мацек. — Такое гениальное изобретение понадобится самой Польше!
— Мерзавцы, — повторил пан Коленка, — и предатели, хотели обокрасть нашу страну.
— Да, — согласился профессор и продолжил рассказ: — Центральный пункт у них был в Варшаве. Поэтому "швед" уведомил Габрысяка, когда прибывает группа туристов, а Габрысяк послал телеграмму Кардасевичам. Полный текст телеграммы гласил: "Спектакль начинается седьмого тм Шляпа полная дождя Марабу".
— Теперь понимаю, — закричала я. — Это значило, что иностранный аферист должен приехать с экскурсией седьмого числа, чтобы забрать папку. Но что означало слово "марабу"?
— Это их условный пароль. Так подписывались все сообщения.
— Хорошо. — Я призадумалась. — Тогда почему калека отыскивал в кроссворде название птицы из шести букв, начинающееся на "м" и кончающееся на "у", одним словом, марабу?
Профессор нетерпеливо потеребил бороду.
— Моя дорогая, ты слишком много от меня требуешь. Я не всемогущ. Даже следователь не сумел решить эту загадку, хотя и ломал над ней голову. Он смог лишь высказать свои предположения. По — видимому, калека увлекался решением кроссвордов, а слово "марабу" случайно оказалось среди других отгадываемых слов. Кто его знает! В любом случае калека и его сообщница пани Плошаньская совсем не случайно оказались в Небоже. Это была хорошо сыгравшаяся пара мошенников…
— Наверно, действовали заодно с Кардасевичами, — догадался Мацек.
— Нет, возразил профессор, — они действовали самостоятельно.
— Тогда почему Кардасевич Первый посылал цветы пани Монике? — удивилась я.
— Почему, почему! — начал сердиться профессор. — Сейчас объясню. Тот двойник, кого вы назвали Кардасевичем Первым, выдавал себя за светского человека и крутился в гостинице, отвлекая внимание. Посылая цветы пани Монике, он не знал, что она заодно с калекой. Да ему и в голову не могло прийти, что калека одновременно с ним охотится за моей папкой.
— Может быть, они сговорились с Габрысяком и хотели оставить в дураках Кардасевичей? — спросила я.
— Нет, моя дорогая. Повторяю, они действовали совершенно самостоятельно. При расследовании выяснилось, что этот самый калека, фамилия которого Стопчик, по образованию химик…
— Конечно! — вырвалось у меня. — У него было множество книжек по химии…
— Моя дорогая, — нетерпеливо хмыкнул профессор, — ты дашь мне закончить? Тебе хочется узнать все сразу. Итак, от одного из моих сотрудников этот Стопчик узнал, что работа над изобретением завершается. Он решил выкрасть голубую папку и присвоить изобретение. У этого человека, просидевшего несколько лет в тюрьме, на совести не одна афера. Он сразу же понял, что это огромный шанс разбогатеть. Своим партнером он выбрал не менее ловкую аферистку. Приехав за мной в Небож, Стопчик сыграл удобную для него роль несчастного паралитика и начал за мной следить…
— Все правильно, — не выдержав, перебила я профессора, — но почему тогда они свели дружбу с Франтом?
— Очень просто, — пояснил профессор, — вскоре они догадались, что у щеголеватого типа из тридцать девятого номера точно такие же намерения, как у них самих.
— А когда именно они догадались? — допытывался Мацек.
— Думаю, когда мы с паном Коленкой пришли в гостиницу и устроили там этот нелепый скандал. С того самого времени они действовали как бы заодно с Кардасевичами, хотя те надеялись их перехитрить. Когда один из Кардасевичей узнал от тебя, моя дорогая Девятка, что папка находится у пана Коленки в футляре от виолончели, он сначала попытался сам забраться к нему в комнату, но его спугнул пан Коленка. И тогда он послал тебя…
— А я поверил, — вздохнул пан Коленка, протирая по своему обычаю стекла очков. Потом, сорвавшись вдруг с места, он подбежал к электроплитке. — Мы все выясняем и выясняем, а здесь чуть не убежало какао. Давайте сядем за стол.
Мы начали с какао и вафельных трубочек с кремом. Эти необыкновенно вкусные трубочки обладали еще одним замечательным свойством: чем больше их ешь, тем лучше проясняется в голове. И я наокнец поняла многие вещи, которые раньше до меня не доходили.
Прежде всего я стала различать Франтов. Знала уже, где, когда и кого из них встречала. Франт Первый всегда выглядел элегантным и щеголеватым. Франт Второй был более строгим и при встречах со мной часто выражал удивление. Первый посылал цветы пани Монике, Второй чуть позже выходил из дома огородника и удивленно отнекивался.
Я составила в уме маленькую табличку, на которой разместила обоих Франтов.
ФРАНТ I
Покупает корзину цветов для пани Моники
ФРАНТ II
Пытается проникнуть в дом профессора
ФРАНТ I
Приходит к дому профессора с пани Моникой
ФРАНТ II
Ожидает меня в кустах и спрашивает о голубой папке
ФРАНТ I
Играет с мамой в бридж
ФРАНТ II
Влезает через окно в дом и удирает, застигнутый профессором
ФРАНТ I
Появляется возле башни вместе с пани Моникой и калекой
ФРАНТ II
За минуту до этого обшаривает комнату калеки
Пьет кофе на террасе гостиницы
ФРАНТ II
Сидит на чердаке, а когда там появляюсь я, обманывает меня, представляясь офицером уголовного розыска
ФРАНТ I
Встречает иностранных туристов, а потом посылает меня к пану Коленке
ФРАНТ II
Пытается забраться в комнату пана Коленки
ФРАНТ I
Общается со "шведом"
ФРАНТ II
Ожидает меня в дюнах и забирает папку
Наконец, оба встречаются в сарае
После нескольких трубочек с кремом голова моя совершенно прояснилась. Следовало, однако, выяснить все до конца. Поэтому, принимаясь за торт, я сказала профессору:
— Простите, пожалуйста, но мне кажется, что вы были недостаточно осторожны.
— Недостаточно осторожен? — удивился профессор. — Но откуда мне было знать, что какие — то мерзавцы намереваются выкрасть у меня папку?
— Я ведь предупредила вас…
— Дорогая моя, — перебил профессор, — признайся, что ты вела себя несколько странно. Сначала сидела на дереве, а потом плела несусветную чушь.
— Я хотела дать вам понять…
— Так, так. — Профессор понимающе сощурился. — Подозревала меня в краже шляпы, а сейчас удивляешься, что я отнесся к тебе не совсем серьезно. Впрочем, если помнишь, сразу же после твоего предупреждения я попросил пана Валерия спрятать мою папку у себя.
— В футляре от виолончели, — вмешался Мацек.
— Да, — подтвердил профессор, — а когда я застал этого мерзавца на месте преступления…
— Если бы застали, — заметила я, — то позже, в гостинице, не дали бы себя провести.
— У него было алиби, — произнес пан Коленка. — Тогда никто из нас не знал, что Кардасевичей двое.
— Это было действительно забавно, — рассмеялся профессор. — Я совершенно растерялся. Думал, что представшая моему взору картина с выскакивающим из окна человеком — просто помрачение ума. Потом, однако, это показалось мне подозрительным, и я сообщил об этом в областное управление милиции.
— И поэтому я поверил Девятке, — добавил пан Коленка, — когда она пришла ко мне и сказала, что я должен отнести папку…
— Это ясно, — отозвался Мацек. — Интересно все же, что стало с преступниками?
— Сидят, — пробасил профессор. — Всех повылавливали в первый же день. Не ожидали они, что два юных детектива сорвут их планы. Первым арестовали туриста из Швеции с моей папкой. Накрыли его в гостинице, а папку нашли в чемодане с двойным дном. Почти одновременно арестовали калеку. Взяли его в сквере на том месте, где его оставила Девятка.
— А два Франта?
— Они почувствовали, что становится слишком горячо. Надеялись тайком улизнуть на автомобиле. Тот, что проживал в гостинице, уже рано утром упаковал свои чемоданы и отнес их к огороднику. Правда, они уехали, но тем временем их уже объявили в розыск, и они были задержаны под Слупском дорожной милицией.
— И они больше уже не станут выдавать себя за одного — единственного Кардасевича и посасывать незажженную трубку, — заключила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19