Именно в отсутствие надлежащего контроля со стороны акционеров этот «ленивый, бездеятельный» псевдособственник периодически подготавливает мировые кризисы перепроизводства, в которых «с неудержимой силой прорывается наружу противоречие между общественным производством и капиталистическим присвоением».
Дальнейший анализ противоречия между общественным характером производства и частной (частнокапиталистической) формой присвоения результатов производства, предваряющий обозначение перспектив возможного разрешения этого противоречия, следует сопроводить повторным обращением к сценарию, по которому с начала 19 века по сей день разворачиваются кризисы перепроизводства. В приведённом выше сценарии Ф. Энгельса образно описаны кризисные явления, приобретшие широкий масштаб с распространением открытых акционерных обществ, обозначена закономерная цикличность этих явлений, но не обозначена принципиальная связь кризисов перепроизводства с отсутствием контроля за капиталистами со стороны ссудодателей-акционеров. Без понимания этой связи бессмыслено намечать контуры будущего, коммунистического мироустройства, исключающего кризисы перепроизводства в самой их основе.
Итак, по сценарию представляемому ниже, каждый новый цикл кризиса перепроизводства начинается с намерения предпринимателя реализовать какой-либо инновационный проект без достаточного для того собственного капитала. Реализация такого намерения, весьма затруднительная до 18 века, после становится вполне возможной, ведь при акционерном кредитовании имущественный залог вовсе необязателен - капитал берётся в долг у ссудодателя (им выступает общество в масштабе всего мира) под честное обещание производить товары и услуги с необходимой обществу инновационной составляющей. Вид инновации может быть любым - технологическим, научным, социальным, организационным, сервисным, художественным, или каким-либо ещё - это ссудодателю не важно, ему неинтересны особенности кредитуемого им бизнеса.
Ссудодатель признаёт для себя важным лишь качество инновационной составляющей, ведь оптимальным приростом качества обеспечивается не просто возврат долга, но возврат долга с процентами (дивидендами). Однако в условиях, когда контроль со стороны общества-ссудодателя неэффективен, а субъективные представления предпринимателя о качестве осуществляемой им инновации не подкреплены имуществом предпринимателя, часть обязательств оказывается фиктивными (пустыми), а часть долга возвращается товарами и услугами с избыточными, бесполезными или вредными качествами.
Для того чтобы общество принимало часть долга ненужными ему товарами и услугами предприниматели вынуждены притворяться, мошенничать, обманывать общество, декларируя значимость фиктивных, заведомо некачественных товаров и услуг. Со временем однонаправленные мошеннические действия многочисленных «предпринимателей» сплетаются воедино и продуцируют образ жизни, основанный на ложных, ханжеских ценностях. Такой образ жизни начинает воспринимать и усваивать всё более значительная часть общества. На удержание общественного сознания в дезориентированном, искажённо-гипнотическом состоянии направляется колоссальная интеллектуальная, методологическая и организационная мощь. С помощью отлаженных технологий управления спросом в обществе формируется привлекательность заданного мошенниками и лицемерами образа жизни и поддерживается постоянно нарастающий потребительский зуд. Сектор производства товаров и услуг, ненужных с точки зрения их производительного использования, составляющих ложную (фиктивную) социальную стоимость, быстро расширяется (вздувается).
После того как вздутие ложной составляющей потребительской стоимости производимых благ достигает своего критического максимума и общественному сознанию хотя бы на короткое время удаётся выйти из своего гипнотического состояния, происходит обвальное снижение потребительского спроса до уровня общественно необходимых затрат. Мощности, задействованные в производстве «ложных» товаров и услуг, оказываются не у дел и начинают простаивать.
Общество в лице незадачливых акционеров, предоставивших капиталы под фиктивно действующие производственные мощности (под мощности, производящие заведомо недоброкачественную продукцию), безуспешно пытается вернуть долги, лихорадочно избавляясь от акций, облигаций и деривативов, не обеспеченных имуществом (залогом). За обвальным снижением стоимости акций и паникой на фондовых биржах начинаются цепные банкротства и каскадный спад товарного производства, распространяющийся на все элементы единой системы общественного разделения труда. Значительная часть производительных мощностей гибнет безвозвратно. Из-за массовой безработицы предложение наёмного труда значительно превышает его спрос со стороны производительного капитала, уцелевшего в кризисе. Ужесточившаяся конкуренция между рабочими вынуждает их соглашаться на любую заработную плату, которую устанавливает капиталист (нередко даже на ту, что ниже стоимости рабочей силы). Снижение жизненного уровня, обнищание населения сопровождаются взрывами социального недовольства, политическими катаклизмами, войнами.
Выход из кризиса становится возможен только после того, как ресурсы, задействованные в секторе производства бесполезных товаров и услуг, перенаправляются в сектор производства товаров и услуг полезных с точки зрения их производительного использования. Как только бездействующим производительным мощностям находится общественно необходимое применение, акционерный капитал в своём движении направляется на новые ориентиры. Постепенно за счёт наиболее производительных, переживших кризис, капиталов, нарушенная сбалансированность капиталистического хозяйства восстанавливается.
После некоторого восстановления сбалансированности капиталистического хозяйства общество, в лице акционеров, вновь начинает поддерживать новаторские инициативы, предоставляя капиталы в долг. Сначала общество делает это осторожно и неохотно, затем охотно и всё более неосторожно. И вновь предприниматель, освобождаемый обществом от залоговых обязательств, безответственно возвращает часть долга товарами и услугами с избыточными, бесполезными или вредными качествами. «И так постоянно сызнова» - порочный круг капиталистического кризиса перепроизводства замыкается.
От кризиса к кризису восстанавливаемая часть производительных сил становится всё меньше, так как освобождённые от имущественной ответственности предприниматели приобретают всё большее умение удерживать общественное сознание в дезориентированном, искажённо-гипнотическом состоянии.
По логике исторического развития, строй, при котором огромная часть созидательных сил используется впустую и периодически гибнет во время кризисов, должен уступить место новому общественному строю, который К.Маркс определил как «коммунистический». Коммунистическое общество, отличительной особенностью которого должно стать наличие высокоэффективной системы контроля за деятельностью предпринимателей, распоряжающихся общественным капиталом и общественным трудом, «изымет из рук частных капиталистов пользование всеми производительными силами и средствами общения, а также обмен и распределение продуктов, тем, что оно будет управлять всем этим сообразно плану, вытекающему из наличных ресурсов и потребностей общества в целом, - будут прежде всего устранены все пагубные последствия, связанные с нынешней системой ведения крупной промышленности. Кризисы прекратятся, расширенное производство, которое при существующем общественном строе вызывает перепроизводство и является столь могущественной причиной нищеты, тогда окажется далеко не достаточным и должно будет принять гораздо более широкие размеры. Избыток производства, превышающий ближайшие потребности общества, вместо того чтобы порождать нищету, будет обеспечивать удовлетворение потребностей всех членов общества, будет вызывать новые потребности и одновременно создавать средства для их удовлетворения. Он явится условием и стимулом для дальнейшего прогресса и будет осуществлять этот прогресс, не приводя при этом, как раньше, к периодическому расстройству всего общественного порядка. Крупная промышленность, освобожденная от оков частной собственности, разовьется в таких размерах, по сравнению с которыми ее нынешнее состояние будет казаться таким же ничтожным, каким нам представляется мануфактура по сравнению с крупной промышленностью нашего времени».
При оценке предложенной К. Марксом доктрины коммунистических преобразований нужно учитывать, что в середине 19 века процесс освобождения кредитной системы от имущественных (залоговых) сдержек и ограничений не имел ещё надёжного институционального подкрепления и находился под контролем национального государства - института, безусловно доминирующего на этапе становления фабричного капитализма, когда наследуемая собственность оставалась основой хозяйственного развития. Образование каждого акционерного общества с ограниченной ответственностью ещё зависело «от привилегии, которую правительство жалует по своему усмотрению».
К. Марксу и Ф. Энгельсу удалось обнаружить вполне отчётливые тенденции, позволяющие считать акционерное дело «результатом высшего развития капиталистического производства», «которое является упразднением капиталистической частной промышленности на основе самой капиталистической системы». Однако прозорливость классиков марксизма в деле определения перспектив коммунистических преобразований не была подкреплена политической дальновидностью - для разрешения противоречия между общественным характером производства и частной (частнокапиталистической) формой присвоения результатов производства была выбрана слишком тесная, национально-государственная, платформа. Марксистская идеология предполагала, что акционерный капитал не только может, но и должен быть втиснут в прокрустово ложе современного государства: «когда средства производства или сообщения действительно перерастут управление акционерных обществ, когда их огосударствление станет экономически неизбежным, только тогда - даже если его совершит современное государство - оно будет экономическим прогрессом, новым шагом по пути к тому, чтобы само общество взяло в свое владение все производительные силы».
Анализ политической составляющей марксизма заслуживает особого внимания, поскольку политические устремления основоположников марксизма, опирающихся на доступный им институциональный инструментарий, противоречили некоторым ключевым социально-философским положениям, обоснованным в их же произведениях.
1.3 Политическая составляющая марксизма и её большевистская интерпретация
Интерес К. Маркса к развитию акционерных предприятий не мог отвести его от убеждённости в том, что государства, находящиеся в 19 веке на позиции доминирующих социальных институтов, являются единственной регулятивной надстройкой, захват которой пролетариатом позволит совершить необходимые революционные преобразования по всему миру. Для осуществления всемирных коммунистических преобразований капиталистического строя с помощью государственного аппарата, по логике К. Маркса, требовалось лишь предварительное изменение буржуазной сущности национального государства. Такая логика была отчасти оправдана тем, что в середине 19 века сообщества предпринимателей, объединяемых акционерным капиталом, ещё не вышли за рамки пространства, контролируемого старыми институциональными формами, вершиной развития которых выступало государство. Ни акционерный капитал, ни образуемые им формы трудовой кооперации, не достигли ещё того «всемирно-исторического масштаба», который позволял бы аргументировано говорить об «объединении пролетариев всех стран» на какой-либо иной институциональной платформе, кроме государственной.
Основоположники марксизма считали, что государство самоупразднится, «заснёт» в ходе самопроизвольного «одноактного» «разрешения конфликта между пролетариатом и буржуазией»: «первый акт, в котором государство выступает действительно как представитель всего общества - взятие во владение средств производства от имени общества, - является в то же время последним самостоятельным актом его как государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения становится тогда в одной области за другой излишним и само собой засыпает. На место управления лицами становится управление вещами и руководство производственными процессами. Государство не «отменяется», оно отмирает».
Для того чтобы изменение буржуазной сущности национального государства стало возможным, пролетарская революция должна была произойти во всех промышленно развитых странах одновременно. По замыслу К. Маркса реализацию такой возможности мог обеспечить специально созданный интернациональный штаб, координирующий и синхронизирующий работу национальных пролетарских вождей, подготавливающих мировую революцию. В сентябре 1864 года К. Маркс приступил к воплощению своего масштабного замысла, став руководителем Первого Интернационала (Международного товарищества рабочих).
Многие члены Интернационала весьма скептически отнеслись к тому, чтобы «использовать государственный механизм для установления социализма» - не каждый мог уверовать в то, что после захвата государственной власти придётся недолго ждать, когда государство «само собой заснёт» и «отомрёт». Настораживал и тот факт, что никто из Международного товарищества рабочих, включая К. Маркса, не имел даже отдалённого представления о том, как именно «вожди пролетарской революции», разом очистят все национальные государства от пороков капитализма. Сторонникам К. Маркса казалось достаточным исходить из того, «что всякое политическое действие пролетариата блокируется администрацией, рекрутированной из среды буржуазии. Администрация, согласно взглядам марксистов, носит классовый характер, и решением проблем должна быть демократизация её состава».
О формах и процедурах очистки национального государства от «буржуазной скверны», К. Маркс не задумывался, рассчитывая на то, что после революционно-пролетарского захвата государственной власти «признанными представителями рабочего класса» на все организационные вопросы ответит «живое творчество масс». По этому поводу В. И. Ленин в своей работе «Государство и революция» отмечает, что после 1851г., когда К. Маркс пришёл к выводу о необходимости слома старой государственной машины, он, вплоть до 1871г., оставлял открытым вопрос о том, чем заменить разбитую буржуазную государственную машину. Ответа на этот вопрос Маркс ждал от опыта массового движения пролетариата.
После того как в 1871 г., в обстановке социальных потрясений, вызванных проигранной войной с Пруссией, рабочие французской столицы установили в ней свою власть, они действительно приобрели кое-какой опыт. Этот опыт, накопленный за десять недель существования Парижской Коммуны, сводился к необоснованным попыткам организовать полную выборность и сменяемость всех должностных лиц, всех без исключения чиновников, ограничивая при этом их плату за общественную службу заработной платой среднего рабочего.
Впоследствии Маркс и его последователи часто апеллировали к десятинедельному опыту Парижской Коммуны, фактически придавая ему сакральный смысл и связывая возможность свершения мировой коммунистической революции с захватом государственной власти, однако для лидеров Международного Товарищества Рабочих такие апелляции не были убедительными настолько, чтобы и далее продолжать революционную деятельность совместно. «Вследствие нетерпеливого желания Маркса увенчать организованный социализм своей собственной программой, - пишет анархистский историк М. Неттлау, - и в силу того, что война 1870-1871 годов вызвала раздоры среди народов Европы и привела к обострению социальной борьбы во время Парижской Коммуны 1871 года, с её славным подъёмом и жестоким уничтожением, - при всех этих условиях раскол социалистического фронта в 1864-1869 годах был ускорен, и полное разделение на два фланга последовало в 1872 году».
Вопреки практической несостоятельности проекта Первого Интернационала, масштабность замысла К. Маркса вдохновила его многочисленных последователей, считавших, что этот опыт «заложил фундамент международной организации рабочих для подготовки их революционного натиска на капитал».
Руководствуясь политической логикой К.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31