Я поднялась, начала собирать разбросанную посуду.
Принцесса прищурила глаз и помахала рукой, отгоняя дым. Губы у нее блестели от вина. Я перешагнула через брошенную сумку, направляясь к ручью.
– А ты, малявка, прямо-таки знаешь, что ему надо?
– Тоже что и тебе, миледи, – сказала я через плечо. – Луну с неба.
( … – Приехали, приехали!
С внешних стен запели рожки, вплетая ликующие трели в неумолчный колокольный звон. Толпа внизу заволновалась. Я увидела, как по двору мечется, раздавая последние указ а ния, всегда такой степенный, а теперь неожиданно впавший в панику сэн Марель Гарвин, с е нешаль. Он едва успел вбежать на ступени перед дверьми, когда во двор потоком хлынули знамена – желтые со сквозным красным ромбом и зелено-бело-зеленые. Пешие знаменосцы выстроились двумя шеренгами, разделив толпу надвое, а по дорогим коврам уже в ы ступал тонконогий темно-серый конь под богатым рыцарским седлом. Всадник его, самый юный паж, кроха лет пяти, был преисполнен важности момента и сурово хмурил бровки. То и дело запуская лапку в укрепленный на передней луке большой короб, он разбрасывал напр а во и налево сверкающие м о неты.
Следом юноша с белой прядью в черных волосах, леогертов бастард Виген, вел о г ромного каракового жеребца. На жеребце, как на троне, восседал сам Леогерт Морао, держа в объятиях новую королеву. Леогерт был могуч, великолепен, и сиял, Каланда походила на райскую птицу. Шлейф ее пурпурного пл а тья тек по золотой попоне словно поток крови.
На стенах замка откликнулись трубы. В воздухе замелькали цветы и ленты, осыпая новобрачных, стелясь под копыта движушейся следом кавалькаде.
– Бросай, – острый локоть Ю пихнул меня в бок. – А то они сейчас проедут.
Я размахнулась как могла и кинула вниз охапку поздних роз. Ю нарезал их в саду н о чью, тайком, и сейчас розы не то чтобы подвяли, но были уже не так свежи как рано утром. Мы не догадались связать букет – цветы развалились в полете и накрыли часть нарядной то л пы, не долетев до ковровой дорожки. Ни Каланда, ни король, конечно, не заметили наших стар а ний.
– Кто ж так кидает! – возмутился Ю. Его опасные похождения в саду стоили лучшего итога.
– Омела криворукая, – буркнула я расстроенно.
– Ладно. – Он легонько сжал мне локоть. – Бог с ними, не огорчайся. Ты ж сама сказ а ла – устелим всю площадь цветами.
За королевской четой двигалась свита – Таэ Змеиный Князь, чья простая одежда тол ь ко оттеняла двухцветную черно-белую гриву, рука об руку со своей леди-северянкой, его сын Касаль – копия отца, только помоложе, троица лордов дареной крови – близнецы Арань е ны с пронзительно-алыми шевелюрами и золотой как солнышко Арвель, бренчащий на а р фе, смуглые андаланцы, среди них – строгий грузный Минго Гордо, монах в железном оше й нике и при мече (говорили, он когда-то служил чуть ли не в гвардии самого примаса). Среди анд а ланских дам алело платье госпожи Райнары. Далее пестрой кучей ввалилась во двор амале р ская и пр и езжая знать.
– Да здраствует король! Да здраствует королева!
– Гляди, Ю, гляди! – Наш сосед, рыжеватый парнишка-писарь, затеребил Ютера за р у кав. – Вон мой брат едет. Стел! – заорал писаренок. – Стел! Эй, эй, ура! Ура! Он у меня р ы царь! – писаренок подбоченился, окинув гордым взором слуг, толпящихся на галерее. – Он у меня важный человек. К о ролеву охраняет.
Ю щурился, пытаясь разглядеть внизу каландиного охранника, потом отвернулся и пожал плечами:
– Не вижу. Далеко.
– Эк тебя раздуло, Кадари! – фыркнул стоящий рядом мальчишка с псарни. – Смотри не лопни, чернилами забрызгаешь.
Процессия остановилась. Стел как раз помогал Аме Райне спуститься с седла. К о роль Леогерт уже вел Каланду по коврам, цветам и золотым монетам к ступеням крыльца. М а ленький паж, закусив от старания губу, тащил за Каландой ее кроваво-красный шлейф. Таэ Моран, глядя на это, хмурился. Таэ недолюбливал андаланскую принцессу, хотя вслух свою н е приязнь не высказывал. Сверху было видно, как супруга Таэ теребит его за рукав и что-то втолковывает. Гордец только тряхнул двухцветной гривой и еще выше задрал ястребиный морано в ский нос.
Я смотрела, как Мораны, их люди и их гости входят в распахнутые двери Бронзового Замка, исчезая в свете тысячи огней. Широкая арка входа втягивала в себя яркую ленту св и ты. Почему я не с н и ми?
Я сказала себе – успокойся. Последнюю неделю Каланде было не до тебя, она готов и лась к свадьбе. Не каждый день приходится выходить замуж за короля. Леогерт, конечно, д а леко не юн, ему около пятидесяти, но выглядит он получше многих юношей. Говорят, дар е ная кровь сохраняет молодость многие годы. Он и через десять, и через двадцать лет будет великол е пен.
Тебе, Леста Омела, придется подождать какое-то время, пока Каланда призовет тебя. Сейчас время Леогерта, не торопись. Но почему я не среди тех незамужних девушек, что бр о сали цветы и пшеницу под ноги королевскому коню? Почему меня не позвали в замок? Ла д но, не Каланда, но почему Ама Ра й на не вспомнила обо мне?
– Эх, какой сейчас там пир будет! – мечтательно вздохнул мальчонка-псарь. – Девушки сказывали – полсотни холодных блюд и три десятка горячих. Двадцать видов мяса, двадцать в и дов рыбы, двадцать видов птицы…
– Не считая жареных и пареных змей для Змеиного Князя! – подхватил писаренок, и все захохотали.
– Людям тоже бочки выкатят и угощение поставят, – заявил Ютер. – Семь дней гулять будем, так отец сказал, а он от сэна Мареля слышал.
Внизу суетились. Лошадей увели, и теперь слуги споро скатывали затоптанные ковры, то и дело падая на колени и выколупывая из щелей закатившиеся монетки. Молоденькие д е вушки забегали вперед, чтобы стряхнуть с ковров грязь и цветочные лепестки. Откуда-то сбоку уже волокли доски и устанавливали их на козлы. Двери в погреба были ра с крыты и там тоже су е тились.
Я смотрела на арку входа, где сомкнулись темные, обитые бронзой створки. Я могла бы стоять за креслом Каланды и прислуживать, как уже делала не раз. Я могла бы…
– Держи свою кралю, Ю, а то во двор брякнется! – засмеялся писаренок. – Ишь, з а смотрелась! Что ж новая наша королева тебя с собой не взяла, а, барышня?
– А надоела ей собачка, – Мальчик с псарни приставил руку к пояснице и завилял, из о бражая хвост.
– Пшла, пшла! – запищал писарь и замахнулся на него. – Пшла, блохастая! Не нужна ты мне. У меня теперь та-акой кобел!
Парни заржали. Я молча растолкала их и зашагала прочь.
Ничего. Я подожду. До первого новолуния. Или до второго. Не так долго.
– Леста, ну что ты? Обиделась на дураков? Не слушай их, дураки и есть.
Меня догнал Ютер.
– Ты тоже смеялся.
– Я не смеялся! Правда не смеялся! Я ведь понимаю…
– Малек, – сказала я. – Ничего ты не понимаешь.
– Леста! Хочешь я тебе сегодня ночью роз нарежу? Только для тебя. Слышишь? Тол ь ко для тебя.
– Не хочу.
– А на фейерверк смотреть пойдешь? Я займу место на стене. Весь вечер буду деж у рить. Самое лучшее место.
Я молчала. Ю попытался взять меня за руку, но я его оттолкнула.
– Будут танцы, – голос его сделался совсем плаксивым. – Пойдем, а? Я тебе ленту п о дарю. Пойдем со мной.
– Танцы! – разозлилась я. – Смотри, чтоб с тебя штаны не свалились, кавалер!
Он свесил голову и отступил. Зеваки с галереи уже расходились, кто – накрывать во дворах столы, кто – спешно завершать дела. Целая неделя гульбы впереди, с налету не ос и лить. Нас толкали со всех сторон.
Первое или второе новолуние после свадьбы. На перекрестке семи хожалых троп. В кольце огня… Свадьба уже состоялась, еще немного, и… Кстати, свадьбу Райнара тоже пр и нимала в расчет. Почему, интересно?
«Где это видано, чтоб девка волшевать могла?»
А ведь точно! Левкоя так сказала, да и вообще все знают… Пропасть, Ама Райна. К а ланду, значит, замуж, а меня… для меня короля, значит, не нашлось. Я хмыкнула, Ю тотчас вскинул голову. Глаза как незабудки, а взгляд собачий. И малек он мелкий еще. Вон, опять щ у рится, слепыш щенявый. Но глаза-то как незабудки!
– Че ты нюни развесил, мой король? Девушку добиваться надо, а не губу отклячивать.
– Твой король?
– У Каланды есть король, а у меня нет? Я тоже хочу короля. Будешь королем?
– Буду, – закивал он. – А ты пойдешь со мной танцевать?
– Ох! – Я протянула ему руку. – Ты даже не представляешь, куда я с тобой пойду! )
Холера.
Ну, и чем ты лучше гулящей принцессы Мораг, Леста Омела? А ничем. За Ю и вст у питься некому было. И оставшиеся до конца месяца недели он бегал к тебе на хутор с дон о сами на Райнару и Каланду. Потому что время шло, а твоя любимая подружка и твоя замеч а тельная наставница так ни разу тебя и не позвали. Ты охотилась за ними у Алого озера и в Королевском лесу, и дважды Стел Диринг с преогромным удовольствием отгонял тебя от к а ландиной купальни. Стражники, которые раньше вежливо здоровались, теперь перестали т е бя узнавать. Ты сторожила королеву у ворот замка и бросалась лошадям под к о пыта – только для того чтобы получить нагайкой поперек спины. Госпожа Райнара демонстративно не з а мечала тебя, но несколько раз ты ловила взгляд молодой королевы – то ли вин о ватый, то ли гневный, не понять. Почему так повернулось, что произошло? Чем ты не угод и ла?
Левкоя, наконец, получила повод удовлетворенно заявить «я же говорила!», но поч е му-то поводом не воспользовалась, а взялась отпаивать непутевую «внучку-белоручку» пу с тырником и валерианой. Ютер сдружился с бабкой и таскал ей какие-то зелья из запасов св о его отца, а тебе приносил ко н феты и поздние садовые цветы. Но ни цветы, ни конфеты тебя не интересовали. Сперва ты пыталась подбить парня на кражу «Верхель кувьэрто», но он, слава Богу, не согласился. Потом ты р е шила просто подсмотреть за обрядом и провести его самостоятельно. Для этого тебе надо было знать когда (первое или второе новолуние) и где (ты нашла в округе несколько мест, к о торые с большей или меньшей натяжкой можно было назвать «перекрестком семи хожалых троп») произойдет инициация. Ютер послушно следил за королевой и ее старшей дамой. И чуть ли не каждый день бегал ко тебе с доносами. Ты ждала, сходя с ума от волнения и стр а ха – ведь у тебя оставался один-единственный шанс. Так продолжалось до одного прекрасного дня в самом конце августа, когда Ю, обливаясь п о том, явился в Кустовый Кут и с порога доложил: «Охота выехала в Королевский лес. В замке гов о рят – большая охота. На несколько дней».
Лесс, опять ты себя грызешь.
Я поднялась с корточек, вытирая о подол мокрые руки.
– Я не грызу, Эрайн. Я вспоминаю. У меня была затерта память, я потихоньку восст а навливаю ее.
И попутно ковыряешься в ранах.
– Застукал, пропасть, за неприличным занятием! А сам ты этого не делаешь?
Отчетливый вздох.
Стараюсь не делать. Но мне тоже есть что поковырять. Ладно. Скажи своим друзьям, чтобы забирали бродягу. Он сейчас спит.
– Как он?
Я подобрала миски-ложки и подошла к мерцающей во тьме фигуре. Слабый, но едкий запах защипал ноздри – так бы, наверное, пахла свернувшаяся от щелочи кровь. Тихонько тренькнули ле з вия.
Я подлатал его. Жара больше не будет, завтра он встанет. Кормите его получше.
– Там твой ужин у огня. Уже остыл, но…
Спасибо, я не пойду к костру. Незачем раздражать дракона. Ему одного меня дост а точно.
– Это из-за Мораг? – догадалась я. – Из-за ее сумеречной половины? Я принесу тебе ужин в лес, нам надо поговорить.
Хорошо. Я пока искупаюсь.
Огромное тело скользнуло мимо меня, зашуршала осока. Синяя вода на мгновение очертила тяжелую косматую голову, плечи, полускрытые гривой, раздвинувшие тростник р у ки, поднявшийся в предвкушении холода гребень. Затем – плеск, шелест, и тростник сом к нулся.
Я вернулась к костру. Мораг в одиночестве валялась на ветках и швырялась шишками, стараясь попасть в раскрытую сумку, стоящую за костром.
– Малыш велел забрать Пепла, – объявила я. – Говорит, что поправил его.
– Ты сказала хвостатому про клетку?
– Еще нет.
– Так чего ты шляешься туда-сюда? Поди и скажи.
Я свалила мытую посуду у костра.
– Сейчас скажу. А ты перенеси Пепла в лагерь.
– Каррахна! Делать мне нечего, только всяких оборванцев на руках таскать.
Однако принцесса встала и потопала в темноту. Я вытряхнула из сумки шишки, с о брала для Эрайна ужин и отправилась обратно к ручью.
На полдороге услышала звон и дребезг – мантикор выбрался на берег и теперь отрях и вался как собака.
– Вот. Ешь, это все тебе.
Хлеба принесла?
– В сумке. – Я потопталась, потом села на песок: трава была сырая. – Эрайн, у меня неприятная новость. Те, кто на тебя охотится, приготовили отраву. Твой дракон жрет мясо с земли?
Пауза. Малыш даже жевать перестал.
Не знаю. Вполне может быть. Проклятье!
– Мы заказали клетку, Эрайн. Для тебя и твоего дракона. Повезем вас в Амалеру в клетке. Вместе со свадебным поездом. Во-первых, подальше от псоглавцев и их отравы, во-вторых, среди гостей может быть тот самый колдун, о котором я рассказывала. Что ск а жешь?
В цепи не полезу.
– Не цепи, а клетка. Я буду рядом, Ратер тоже. Мы в любой момент сможем тебя в ы пустить. Пока ты не научился ладить с драконом, надо позаботиться, чтобы дракон тебя не п о губил.
Чужая усмешка искривила мне губы:
Ладить? Ты смеешься?
– Да, ладить. Я думаю, он – твоя фюльгья. Твой двойник.
Это я без тебя знаю.
– А! Тебя бесит, что он из Полночи?
Бесит? Нет. Хорошего мало, но…
– Бесит, бесит. Я же чувствую. Ты злобишься и отторгаешь его. Гонишь прочь. А он – твоя половина. Не обессудь – темная половина. Моя фюлюгья тоже темная.
Ты – человек, Лесс. И твой демон не делит с тобой одно тело.
– Иногда делит.
Только до тех пор, пока ты ему это разрешаешь. Тело-то твое. И мир твой. Попробов а ла бы ты сунуться к нему в Полночь!
– А если сунусь?
Не вздумай. Можешь не вернуться. Попадешь во власть своего демона, в полную зав и симость. Он тогда и оболочку твою смертную сможет прибрать. Будет тут творить чудеса по полному пр а ву.
– Страсти какие. Но ты ведь не в Полночи!
Эта плоть принадлежит не только мне. Ты видишь, что он со мной сделал? Когти, в о лосы… я даже говорить не могу. Он поглощает меня, тупая скотина, он только жрать и умеет. Жрать и крушить. Фюльгья, проклятье. Ни у кого еще такой фюльгьи не было.
– Будешь первым.
Если выживу.
– Ты уже сомневаешься?
Если придется сдохнуть, я и его угроблю. Полночь меня не получит.
– Прекрати пороть чушь. Твой наставник тебя бы не похвалил.
Мой наставник мертв. Он мертв, как и все, кто сражался на Вратах с Изгнанником. Черный Лис. Чайка, Эрмина, Кагги-Ра, Ибур Ясень, Эссани. Стрикс Неясыть. Раро Котовий Глазок. Шелари. Как погиб Шелари, я успел увидеть.
Королева не погибла.
Потому что оставалась на Стеклянном Острове и держала оттуда Врата закрытыми. Стеклянная Башня – часть Стеклянного Острова, и ворота не только в Сумерки. Увы, И з гнанник пытался этим воспользоваться, и Королева разрушила Башню.
– Ай да Королева… – пробормотала я. – Одним махом – и своих, и чужих…
Иначе Изгнанника было не остановить. Он готовил вторжение, и взял в союзники По л ночь.
Холера черная! Я не знала, что Изгнанник хотел провести войска через Стеклянную Башню… И ты там был? Тоже дрался с Изгнанником?
И, можно сказать, единственный, кто эту драку пережил. Такой вот подвиг… – Горечь, переполнявшая его, комком подкатила мне к горлу. – Стайг взял меня с собой. Мал ь чишек не взял, а меня взял. Я держал защиту Шелари… «Не лезь вперед», – сказал учитель. А как не лезь, к о гда Нож, с которым схватился Шелари, оказался магом, да каким!
Погоди, а откуда взялось золото и дракон?
Золотом покупаются люди. Клятвой покупается Полночь. Дракона Изгнанник сделал своим цепным псом. Врата, некогда подтвердившие союз Дара и Сумеречного Королевства, стали перекрестком для Короля Ножей и его полчищ. До полчищ дело не дошло, но сам И з гнанник и его Ножи дорого нам д а лись.
Тогда, значит, и был разрушен амалерский маяк. Погоди… это было больше полутора сотен лет назад. С тех пор ты оставался там, в мертвом озере?
Я закусила губу. Рассказы о страшном урагане, о землетрясении и наводнении, разм е тавшем все постройки в устье Нержеля, порушившем порт и часть стен в самой Амалере, можно было услышать и сегодня. Многое забылось, но ту жуткую ночь люди помнили. С тех пор в устье, по берегам залива и на отмелях нет-нет, да и находят самоцветные каме ш ки и золотые монеты, подогревавшие слухи о несметных богатствах Стеклянной Башни и о Пр о клятом Короле, на эти богатства покусившемся.
Эрайн встряхнулся, звякнули лезвия.
Все-таки это были мальчишки.
– Мальчишки?
Стайговы младшие ученики. Больше некому. Это они разбирали завалы, искали тела погибших. Не только они, конечно. Но парни просеяли там каждый камешек. Шелари, мой побратим, был Врану родным братом, но от Шелари не осталось даже угольков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80