Затем Пинсон прошел еще дальше на северо-запад, в начале апреля обнаружил дельту другой огромной реки (Ориноко) и не очень оригинально окрестил ее Рио-Дульсе. Флотилия пересекла залив Пария, направилась к Эспаньоле вдоль Малых Антильских островов и по пути наткнулась на остров, названный Пинсоном Майским (вероятно, то был остров Гренада). На новых землях он не нашел никаких источников дохода и пошел к Багамским островам — за рабами. На пути туда во время урагана погибли два судна. Уцелевшие два корабля вернулись 29 сентября 1500 года в Палое с тремя рабами и ничтожным грузом бразильского дерева. В результате Пинсон разорился, и кредиторы начали против него процесс, который тянулся несколько лет.
Несмотря на финансовые неудачи, Висенте Яньес Пинсон завоевал доверие испанских чиновников, ведавших делами Западной Индии. В 1505 году он получил субсидию из королевской казны, недостаточную, впрочем, чтобы удовлетворить большую часть кредиторов. Пинсон готовился к новой трансокеанской экспедиции, целью которой были поиски к юго-западу от «полуострова Куба» морского прохода из Атлантического в «Восточный» или Индийский океан. Прошло, однако, еще три года, пока ему удалось временно избавиться от кредиторов, для чего потребовалось специальное королевское разрешение.
Для поисков морского прохода на двух или трех судах была организована экспедиция, которой, кроме Висенте Пинсона, руководили опытный мореход Хуан Диас Солис и кормчий Педро Ледесма, участник второй и четвертой экспедиций Колумба. Экспедиция вышла из устья Гвадалквивира в конце июля 1508 года и через несколько месяцев, пройдя вдоль южного побережья Кубы, достаточно хорошо изученного Ледесмой в 1494 году, открыла — вторично, после Окампо — еще неизвестный западный участок кубинского берега между заливами Батабаньо и Корриентес и обогнула мыс Сан-Антонио. Убедившись, что за ним берег круто поворачивает на северо-восток, экспедиция двинулась на юг. Она достигла острова Гуанаха, до которого Колумб с Ледесмой доходили в 1502 году, повернула на запад и, проникнув в Гондурасский залив, открыла там всю цепь островов Залива (по-испански Ислас).
Дойдя до материкового берега, экспедиция положила начало открытию полуострова Юкатан, а именно той его полосы, которая с XVII века стала английской колонией (Британский Гондурас).
Не найдя нигде морского прохода в «Восточный океан», Пинсон и Солис повернули на север и проследили побережье Гондурасского залива по крайней мере до 18° северной широты. В начале 1509 года экспедиция повернула на юго-восток, к Дарьенскому заливу, а оттуда перешла вдоль Карибского берега материка к заливу Пария. Там испанцы подверглись нападению индейцев (вероятно, потому, что охотились за рабами).
Относительно дальнейшего движения судов экспедиции источники (очень скудные) расходятся. По более ранней и правдоподобной версии (Педро Мартир), исследование на этом закончилось. По версии историка Антонио Эрреры, писавшего в конце XVI века, Пинсон и Солис прошли от залива Пария на юг вдоль берега материка до 40° южной широты, то есть до залива Вайя-Бланка к юго-западу от Ла-Платы.
Кроме этого заявления Эрреры, никаких следов такого далекого продвижения на юг экспедиции Пинсона-Солиса не сохранилось ни в документах, ни в сочинениях других авторов, ни на картах XVI века.
Гашпар и Мигель Кортириалы
Тому, что в США и Канаде сейчас говорят по-английски и по-французски, а не по-португальски, мы обязаны неудачам двух отважных португальцев — братьев Кортириалов.
Узнав об успехах испанских экспедиций, португальцы предположили, что в Северной Атлантике существуют острова, которые могут быть использованы как этапы на северо-западном пути в Индию. Пятидесятилетний Гашпар Кортириал, который в былые годы организовывал за свой счет заморские экспедиции (или участвовал в них), выхлопотал у короля Мануэла I права на «все острова или материк, которые он найдет или откроет», и в мае 1500 года отплыл из Лиссабона на северо-запад. Он пересек Атлантический океан и открытую им землю назвал Лабрадором (Терра-ду-Лаврадор — «Земля Пахаря»). Он дал это имя потому, что надеялся обрести в этой местности неистощимый источник новых рабов, и привез на родину несколько «лесных людей» и белых медведей.
В январе 1501 года Гашпар Кортириал с тремя кораблями опять отправился на северо-запад, но взял курс несколько южнее, чем в 1500 году. Проделав, как ему казалось, гораздо больший путь, чем в предыдущем году, он открыл на севере землю, названную им Терра Верди («Зеленая Земля»). В октябре того же года два судна экспедиции вернулись на родину и доставили в Лиссабон несколько странных людей. Третий же корабль, на котором находился сам Гашпар, пропал без вести.
Вот что венецианский посол в Лиссабоне Паскуалиго писал на родину через десять дней после возвращения первого судна:
«Сообщают, что они нашли в двух тысячах лиг отсюда между северо-западом и западом страну, до сих пор совершенно неизвестную. Они прошли приблизительно 600–700 лиг вдоль берега земли и не нашли ей конца, что заставляет их думать, что это — материк. Эта земля расположена за другой землей, открытой в прошлом году на севере. Каравеллы не могли достичь той земли из-за льдов и беспредельного количества снега. Их мнение об открытии материка подтверждается множеством больших рек, которые они там нашли… Они говорят, что эта страна очень населена и что деревянные жилища туземцев очень велики и покрыты снаружи рыбьими (тюленьими) кожами… Сюда доставили семерых туземцев — мужчин, женщин и детей… Они все одинакового цвета, сложения и роста; очень похожи на цыган; одеты в шкуры разных животных… Эти шкуры не сшиты вместе и не дублены, но такие, какие они сдирают с животных. Ими они покрывают плечи и руки… Они очень боязливы и кротки… Их лица раскрашены, как у индейцев… Они разговаривают, но никто их не понимает. В их стране нет железа, но они делают ножи и наконечники для стрел из камней. У них очень много лососей, сельдей, трески и другой рыбы. У них много лесу — буков и особенно хороших сосен для мачт и рей…»
Об этом событии тогда уже писал в Италию герцогу Феррарскому его лиссабонский агент Кантино. Его донесение мало отличается от рассказа Паскуалиго. Кантино приложил к нему дошедшую до нас ярко раскрашенную карту открытых земель. Карта Кантино свидетельствует, что португальцы полагали, будто открытые Кортириалом новые земли лежат восточнее папского меридиана, следовательно, должны принадлежать Португалии, а не Испании.
В мае 1502 года Мигель Кортириал с двумя или тремя кораблями вышел в море в северо-западном направлении отыскивать без вести пропавшего Гашпара и тоже открыл какую-то землю. Однако судьба рассудила так, что на родину его спутники также вернулись без своего начальника, корабль Мигеля отстал и пропал без вести.
Плавания португальцев в этом направлении прекратились не сразу. Страна, которую они нанесли на карту, вскоре получила название «Земля Кортириалов». Однако сегодня невозможно бесспорно установить, какие именно берега были ими открыты: Лабрадор, Ньюфаундленд, Новая Шотландия?
Португальские рыбаки после Кортириалов начали постоянно плавать к Большой Ньюфаундлендской банке. К 1525 году к юго-западу от Ньюфаундленда, на острове Кейн-Претон, была основана небольшая португальская колония, которая просуществовала очень недолго. Португальские рыбаки были вытеснены оттуда выходцами из Франции — нормандцами, бретонцами и басками, которые начали плавать к новооткрытым заокеанским северным землям не позднее 1504 года. Португалия этому противиться не могла, так что англичане и французы начали постепенно завоевывать Северную Америку.
Фернандо Магеллан
Фернандо Магеллан (1480–1521) родился в Саброзе, португальской провинции, не имеющей выхода к морю. Тринадцати лет от роду он был принят ко двору в качестве пажа. Ему было девятнадцать лет, когда Васко да Гама вернулся из Индии. Открытия да Гамы произвели на молодого Магеллана сильное впечатление, и в 1504 году он записался добровольцем в отряд португальской армии, отправлявшийся в Индию.
Магеллан был назначен на корабль, который по поручению короля должен был обследовать Малайский архипелаг. Служа во флоте, Магеллан сражался с магометанами и туземцами в Гоа, Кочине и Малакке. Он был дважды ранен и несколько раз отличился в сражениях. Магеллан видел богатую цивилизацию на Суматре и в Малакке. Но чем далее продвигался он на восток, тем первобытней оказывалась жизнь туземцев. Один из товарищей Магеллана, Франсиско Серрано, остался на востоке, поступив на службу к местному князьку на острове Тернате. Вероятно, уже на востоке Магеллан начал размышлять о возможности добраться в Индию западным путем.
Вернувшись в 1512 году в Португалию, Магеллан углубился в изучение навигации. Ему не давало покоя желание проложить путь с запада к своему другу Серрано. Но в 1513 году Магеллан был послан в экспедицию против мавров в Марокко. Его отряд легко одержал победу, однако сам он был обвинен в мелких проступках и вызван в Лиссабон. Он явился, чтобы дать объяснения суду, но суд не состоялся, и дело заглохло.
В 1517 году Магеллан предстал перед королем с разработанным планом путешествия в Индию вокруг Америки. Он знал, что в 1513 году Бальбоа пересек Панамский перешеек и видел Тихий океан, и это еще сильнее разжигало его желание. Португальский король прогнал Магеллана. Это был непростительный промах со стороны монарха, потому что к тому времени, когда Магеллан смиренно просил его дать ему корабли для плавания в Индию западным путем, он уже зарекомендовал себя как умелый мореход и смелый солдат.
Тогда Магеллан покинул родину, отказался от португальского подданства и отправился в Испанию. Здесь он изложил свой план императору Карлу V.
По Тордесильясскому договору, заключенному между Испанией и Португалией, земной шар делился пополам с севера на юг. Все новые земли, лежащие в Новом Свете, кроме части Бразилии, имела право захватить Испания, а африканское побережье Атлантического океана и берега Индийского океана отводились Португалии. Обе страны больше всего интересовались пряностями, причем Магеллан был уверен, что родина пряностей — Молуккские острова — лежат в испанской части мира, к востоку от той границы между Испанией и Португалией, которая проходила по неведомым тогда землям и морям Восточной Азии. Магеллан хотел пробраться к Молуккским островам окружным путем.
Карл V заинтересовался проектом, и Магеллан получил его разрешение на исследование востока вдоль пограничной линии, обусловленной Тордесильясским договором.
Летом 1519 года Магеллан был назначен главным капитаном флота из пяти кораблей. 26 сентября флот зашел за водой и продуктами на остров Тенериф. Перед отправкой в дальнейший путь, 3 октября, Магеллан получил письмо от своего родственника Диего Барбоса, который предупреждал его, чтобы он остерегался зависти испанских капитанов, в особенности Хуана де Картегена. Магеллан принял это к сведению и приказал сниматься с якорей.
Корабли двинулись на юг между Зеленым Мысом и островами Зеленого Мыса. Здесь они попали в полосу штормов и встречных ветров. Шестьдесят дней подряд шел дождь.
Наконец на мачтах и вантах появились мерцающие огни. Это были электрические разряды, которые моряки считали хорошим предзнаменованием. Скоро погода прояснилась. Корабли быстро пошли на юго-запад, к берегам Южной Америки. Но, еще не дойдя до них, некоторые капитаны отказались отдавать Магеллану полагающийся салют и стали возражать против взятого им курса. Тогда Магеллан приказал: «Следуйте за флагманским кораблем и не рассуждайте»
23 ноября испанцы приплыли к мысу Святого Августина в Бразилии и были хорошо встречены туземцами, а 13 декабря они вошли в бухту Санта-Лучиа, где теперь стоит город Рио-де-Жанейро.
В марте 1520 года флот достиг 45° южной широты. В мрачную и холодную погоду, с трудом пробившись через рифы, корабли вошли в маленькую бухту, которую Магеллан назвал Пуэрто Сан-Хулиан. Как только бросили якори, в ненастную ночь на 1 апреля, на кораблях вспыхнуло восстание. Тридцать человек с корабля «Консепсион», и в числе их Эль-Кано, захватили корабль «Сан-Антонио». Часть оставшихся верными Магеллану моряков была заколота, а часть закована в цепи. «Виктория», «Консепсион», «Сан-Антонио» оказались в руках мятежников. Гомес де Эспиноса и Дуарте Барбоса остались верны Магеллану.
Ночью мятежники пытались покинуть гавань на захваченных ими кораблях. Произошло настоящее сражение, в результате которого восставшие были разбиты. Времени для колебаний не было. Два зачинщика были высажены на пустынный берег, а остальные были казнены. Сорок человек команды были закованы в кандалы.
Порядок был восстановлен, но впереди лежал еще очень трудный путь. Надвигалась холодная, суровая зима Магеллан горел нетерпением обогнуть Америку и выйти в Великое Южное море. В конце апреля «Сант-Яго» получил приказ исследовать дорогу на юг. Остальные корабли стали его ждать. Время тянулось медленно.
Однажды на берегу появился туземец гигантского роста. Он был одет в грубые кожаные сапоги и отплясывал какой-то странный танец. В память этого случая испанцы назвали страну Патагонией («Страна больших ног»). Вслед за первым туземцем пришли еще другие. Потом появились еще два человека, танцевавшие от холода. В темноте их было тоже приняли за туземцев, но они оказались матросами с «Сант-Яго». Матросы рассказали, что, выйдя из бухты, они открыли реку, которую назвали Санта-Крус. Но вскоре после этого их корабль разбился во время шторма. Команда спаслась, но отчаянно голодала.
Эти два матроса несколько дней брели по безбрежной болотистой равнине.
Магеллан послал в помощь потерпевшим двадцать четыре человека с двухмесячным запасом провизии. В конце концов, после бесчисленных трудностей, команда «Сант-Яго» вернулась, но корабль был потерян.
24 августа флот вышел из Пуэрто Сан-Хулиан и направился на юг. Зимние штормы еще не кончились, но корабли кое-как подвигались вперед и спустя два дня вошли в устье реки Санта-Крус. Здесь путешественники набрали пресной воды, наловили рыбы и убили несколько лам для пополнения мясных запасов.
18 октября флот вышел из Санта-Крус и 21-го обогнул большой мыс, который моряки назвали мысом Одиннадцати Тысяч Дев. За ним среди мрачных утесов начинался узкий проход, который мог быть или устьем реки, или проливом. Попробовали воду, она была соленой. Очевидно, это был долгожданный пролив.
Плавание в проливе требовало большого искусства. В узких запутанных каналах приливы были исключительно сильны. Из-за большой глубины не удавалось встать на якорь. Дули встречные ветры, а по ночам налетали штормы, приносившие леденящий холод со снежных вершин, обрамлявших берега. По ночам среди пустынных скал, лежавших на юге, вспыхивали костры туземцев. Испанцы назвали это место Тиерра дель-Фуэго («Огненная Земля»). На следующий день «Сан-Антонио» и «Консепсион» отправились на разведку пролива.
Через два дня корабли вернулись, открыв кишевшую мелкими рыбками реку, которую они назвали рекой Сардинок, и к северо-западу от нее мыс Десеада («Желанный»).
Во время второй разведки «Сан-Антонио» исчез. Бунтовщики захватили этот корабль и направились на нем назад в Испанию. Но в то время никто во флоте об этом не знал. Барбоса вернулся к мысу Одиннадцати Тысяч Дев и кораблю, который считали пропавшим, оставил там флаг с инструкцией. Наконец 18 ноября три оставшихся корабля нашли выход из пролива и вышли в Тихий океан.
Испанцы попали в океан во время штилей, и поэтому Магеллан назвал его Тихим. Но хотя на нем не было штормов, все же это плавание было мучительным испытанием. Пресная вода кончалась, пища тоже, а корабли, подгоняемые непрекращавшимся попутным ветром, все бежали да бежали по безбрежным водным просторам. Черви изгрызли остатки сухарей, началась цинга. Путешественники ослабели, их кожа покрылась язвами, лица побледнели. Люди умирали. 24 января корабли проплыли мимо пустынного острова; 4 февраля прошли мимо другого пустынного острова. Путешественники назвали их «Несчастливыми островами» (ныне они называются остров Сан-Пабло и остров Акул). Продукты кончились. Люди содрали кожаную обивку с рей, четыре дня мочили ее в море, затем жарили и ели. Чтобы хоть чем-нибудь набить себе желудки, моряки ели также опилки. Крысы, если их удавалось поймать, считались лакомым блюдом и продавались по полдуката. Но крысы были тощи, они тоже голодали. Наконец 6 марта показались острова. Туземцы встретили пришельцев недружелюбно. Произошла стычка, во время которой туземцы потеряли семь человек, а у испанцев была украдена шлюпка. Захватив лишь скудные припасы, моряки снова снялись с якоря и вышли в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Несмотря на финансовые неудачи, Висенте Яньес Пинсон завоевал доверие испанских чиновников, ведавших делами Западной Индии. В 1505 году он получил субсидию из королевской казны, недостаточную, впрочем, чтобы удовлетворить большую часть кредиторов. Пинсон готовился к новой трансокеанской экспедиции, целью которой были поиски к юго-западу от «полуострова Куба» морского прохода из Атлантического в «Восточный» или Индийский океан. Прошло, однако, еще три года, пока ему удалось временно избавиться от кредиторов, для чего потребовалось специальное королевское разрешение.
Для поисков морского прохода на двух или трех судах была организована экспедиция, которой, кроме Висенте Пинсона, руководили опытный мореход Хуан Диас Солис и кормчий Педро Ледесма, участник второй и четвертой экспедиций Колумба. Экспедиция вышла из устья Гвадалквивира в конце июля 1508 года и через несколько месяцев, пройдя вдоль южного побережья Кубы, достаточно хорошо изученного Ледесмой в 1494 году, открыла — вторично, после Окампо — еще неизвестный западный участок кубинского берега между заливами Батабаньо и Корриентес и обогнула мыс Сан-Антонио. Убедившись, что за ним берег круто поворачивает на северо-восток, экспедиция двинулась на юг. Она достигла острова Гуанаха, до которого Колумб с Ледесмой доходили в 1502 году, повернула на запад и, проникнув в Гондурасский залив, открыла там всю цепь островов Залива (по-испански Ислас).
Дойдя до материкового берега, экспедиция положила начало открытию полуострова Юкатан, а именно той его полосы, которая с XVII века стала английской колонией (Британский Гондурас).
Не найдя нигде морского прохода в «Восточный океан», Пинсон и Солис повернули на север и проследили побережье Гондурасского залива по крайней мере до 18° северной широты. В начале 1509 года экспедиция повернула на юго-восток, к Дарьенскому заливу, а оттуда перешла вдоль Карибского берега материка к заливу Пария. Там испанцы подверглись нападению индейцев (вероятно, потому, что охотились за рабами).
Относительно дальнейшего движения судов экспедиции источники (очень скудные) расходятся. По более ранней и правдоподобной версии (Педро Мартир), исследование на этом закончилось. По версии историка Антонио Эрреры, писавшего в конце XVI века, Пинсон и Солис прошли от залива Пария на юг вдоль берега материка до 40° южной широты, то есть до залива Вайя-Бланка к юго-западу от Ла-Платы.
Кроме этого заявления Эрреры, никаких следов такого далекого продвижения на юг экспедиции Пинсона-Солиса не сохранилось ни в документах, ни в сочинениях других авторов, ни на картах XVI века.
Гашпар и Мигель Кортириалы
Тому, что в США и Канаде сейчас говорят по-английски и по-французски, а не по-португальски, мы обязаны неудачам двух отважных португальцев — братьев Кортириалов.
Узнав об успехах испанских экспедиций, португальцы предположили, что в Северной Атлантике существуют острова, которые могут быть использованы как этапы на северо-западном пути в Индию. Пятидесятилетний Гашпар Кортириал, который в былые годы организовывал за свой счет заморские экспедиции (или участвовал в них), выхлопотал у короля Мануэла I права на «все острова или материк, которые он найдет или откроет», и в мае 1500 года отплыл из Лиссабона на северо-запад. Он пересек Атлантический океан и открытую им землю назвал Лабрадором (Терра-ду-Лаврадор — «Земля Пахаря»). Он дал это имя потому, что надеялся обрести в этой местности неистощимый источник новых рабов, и привез на родину несколько «лесных людей» и белых медведей.
В январе 1501 года Гашпар Кортириал с тремя кораблями опять отправился на северо-запад, но взял курс несколько южнее, чем в 1500 году. Проделав, как ему казалось, гораздо больший путь, чем в предыдущем году, он открыл на севере землю, названную им Терра Верди («Зеленая Земля»). В октябре того же года два судна экспедиции вернулись на родину и доставили в Лиссабон несколько странных людей. Третий же корабль, на котором находился сам Гашпар, пропал без вести.
Вот что венецианский посол в Лиссабоне Паскуалиго писал на родину через десять дней после возвращения первого судна:
«Сообщают, что они нашли в двух тысячах лиг отсюда между северо-западом и западом страну, до сих пор совершенно неизвестную. Они прошли приблизительно 600–700 лиг вдоль берега земли и не нашли ей конца, что заставляет их думать, что это — материк. Эта земля расположена за другой землей, открытой в прошлом году на севере. Каравеллы не могли достичь той земли из-за льдов и беспредельного количества снега. Их мнение об открытии материка подтверждается множеством больших рек, которые они там нашли… Они говорят, что эта страна очень населена и что деревянные жилища туземцев очень велики и покрыты снаружи рыбьими (тюленьими) кожами… Сюда доставили семерых туземцев — мужчин, женщин и детей… Они все одинакового цвета, сложения и роста; очень похожи на цыган; одеты в шкуры разных животных… Эти шкуры не сшиты вместе и не дублены, но такие, какие они сдирают с животных. Ими они покрывают плечи и руки… Они очень боязливы и кротки… Их лица раскрашены, как у индейцев… Они разговаривают, но никто их не понимает. В их стране нет железа, но они делают ножи и наконечники для стрел из камней. У них очень много лососей, сельдей, трески и другой рыбы. У них много лесу — буков и особенно хороших сосен для мачт и рей…»
Об этом событии тогда уже писал в Италию герцогу Феррарскому его лиссабонский агент Кантино. Его донесение мало отличается от рассказа Паскуалиго. Кантино приложил к нему дошедшую до нас ярко раскрашенную карту открытых земель. Карта Кантино свидетельствует, что португальцы полагали, будто открытые Кортириалом новые земли лежат восточнее папского меридиана, следовательно, должны принадлежать Португалии, а не Испании.
В мае 1502 года Мигель Кортириал с двумя или тремя кораблями вышел в море в северо-западном направлении отыскивать без вести пропавшего Гашпара и тоже открыл какую-то землю. Однако судьба рассудила так, что на родину его спутники также вернулись без своего начальника, корабль Мигеля отстал и пропал без вести.
Плавания португальцев в этом направлении прекратились не сразу. Страна, которую они нанесли на карту, вскоре получила название «Земля Кортириалов». Однако сегодня невозможно бесспорно установить, какие именно берега были ими открыты: Лабрадор, Ньюфаундленд, Новая Шотландия?
Португальские рыбаки после Кортириалов начали постоянно плавать к Большой Ньюфаундлендской банке. К 1525 году к юго-западу от Ньюфаундленда, на острове Кейн-Претон, была основана небольшая португальская колония, которая просуществовала очень недолго. Португальские рыбаки были вытеснены оттуда выходцами из Франции — нормандцами, бретонцами и басками, которые начали плавать к новооткрытым заокеанским северным землям не позднее 1504 года. Португалия этому противиться не могла, так что англичане и французы начали постепенно завоевывать Северную Америку.
Фернандо Магеллан
Фернандо Магеллан (1480–1521) родился в Саброзе, португальской провинции, не имеющей выхода к морю. Тринадцати лет от роду он был принят ко двору в качестве пажа. Ему было девятнадцать лет, когда Васко да Гама вернулся из Индии. Открытия да Гамы произвели на молодого Магеллана сильное впечатление, и в 1504 году он записался добровольцем в отряд португальской армии, отправлявшийся в Индию.
Магеллан был назначен на корабль, который по поручению короля должен был обследовать Малайский архипелаг. Служа во флоте, Магеллан сражался с магометанами и туземцами в Гоа, Кочине и Малакке. Он был дважды ранен и несколько раз отличился в сражениях. Магеллан видел богатую цивилизацию на Суматре и в Малакке. Но чем далее продвигался он на восток, тем первобытней оказывалась жизнь туземцев. Один из товарищей Магеллана, Франсиско Серрано, остался на востоке, поступив на службу к местному князьку на острове Тернате. Вероятно, уже на востоке Магеллан начал размышлять о возможности добраться в Индию западным путем.
Вернувшись в 1512 году в Португалию, Магеллан углубился в изучение навигации. Ему не давало покоя желание проложить путь с запада к своему другу Серрано. Но в 1513 году Магеллан был послан в экспедицию против мавров в Марокко. Его отряд легко одержал победу, однако сам он был обвинен в мелких проступках и вызван в Лиссабон. Он явился, чтобы дать объяснения суду, но суд не состоялся, и дело заглохло.
В 1517 году Магеллан предстал перед королем с разработанным планом путешествия в Индию вокруг Америки. Он знал, что в 1513 году Бальбоа пересек Панамский перешеек и видел Тихий океан, и это еще сильнее разжигало его желание. Португальский король прогнал Магеллана. Это был непростительный промах со стороны монарха, потому что к тому времени, когда Магеллан смиренно просил его дать ему корабли для плавания в Индию западным путем, он уже зарекомендовал себя как умелый мореход и смелый солдат.
Тогда Магеллан покинул родину, отказался от португальского подданства и отправился в Испанию. Здесь он изложил свой план императору Карлу V.
По Тордесильясскому договору, заключенному между Испанией и Португалией, земной шар делился пополам с севера на юг. Все новые земли, лежащие в Новом Свете, кроме части Бразилии, имела право захватить Испания, а африканское побережье Атлантического океана и берега Индийского океана отводились Португалии. Обе страны больше всего интересовались пряностями, причем Магеллан был уверен, что родина пряностей — Молуккские острова — лежат в испанской части мира, к востоку от той границы между Испанией и Португалией, которая проходила по неведомым тогда землям и морям Восточной Азии. Магеллан хотел пробраться к Молуккским островам окружным путем.
Карл V заинтересовался проектом, и Магеллан получил его разрешение на исследование востока вдоль пограничной линии, обусловленной Тордесильясским договором.
Летом 1519 года Магеллан был назначен главным капитаном флота из пяти кораблей. 26 сентября флот зашел за водой и продуктами на остров Тенериф. Перед отправкой в дальнейший путь, 3 октября, Магеллан получил письмо от своего родственника Диего Барбоса, который предупреждал его, чтобы он остерегался зависти испанских капитанов, в особенности Хуана де Картегена. Магеллан принял это к сведению и приказал сниматься с якорей.
Корабли двинулись на юг между Зеленым Мысом и островами Зеленого Мыса. Здесь они попали в полосу штормов и встречных ветров. Шестьдесят дней подряд шел дождь.
Наконец на мачтах и вантах появились мерцающие огни. Это были электрические разряды, которые моряки считали хорошим предзнаменованием. Скоро погода прояснилась. Корабли быстро пошли на юго-запад, к берегам Южной Америки. Но, еще не дойдя до них, некоторые капитаны отказались отдавать Магеллану полагающийся салют и стали возражать против взятого им курса. Тогда Магеллан приказал: «Следуйте за флагманским кораблем и не рассуждайте»
23 ноября испанцы приплыли к мысу Святого Августина в Бразилии и были хорошо встречены туземцами, а 13 декабря они вошли в бухту Санта-Лучиа, где теперь стоит город Рио-де-Жанейро.
В марте 1520 года флот достиг 45° южной широты. В мрачную и холодную погоду, с трудом пробившись через рифы, корабли вошли в маленькую бухту, которую Магеллан назвал Пуэрто Сан-Хулиан. Как только бросили якори, в ненастную ночь на 1 апреля, на кораблях вспыхнуло восстание. Тридцать человек с корабля «Консепсион», и в числе их Эль-Кано, захватили корабль «Сан-Антонио». Часть оставшихся верными Магеллану моряков была заколота, а часть закована в цепи. «Виктория», «Консепсион», «Сан-Антонио» оказались в руках мятежников. Гомес де Эспиноса и Дуарте Барбоса остались верны Магеллану.
Ночью мятежники пытались покинуть гавань на захваченных ими кораблях. Произошло настоящее сражение, в результате которого восставшие были разбиты. Времени для колебаний не было. Два зачинщика были высажены на пустынный берег, а остальные были казнены. Сорок человек команды были закованы в кандалы.
Порядок был восстановлен, но впереди лежал еще очень трудный путь. Надвигалась холодная, суровая зима Магеллан горел нетерпением обогнуть Америку и выйти в Великое Южное море. В конце апреля «Сант-Яго» получил приказ исследовать дорогу на юг. Остальные корабли стали его ждать. Время тянулось медленно.
Однажды на берегу появился туземец гигантского роста. Он был одет в грубые кожаные сапоги и отплясывал какой-то странный танец. В память этого случая испанцы назвали страну Патагонией («Страна больших ног»). Вслед за первым туземцем пришли еще другие. Потом появились еще два человека, танцевавшие от холода. В темноте их было тоже приняли за туземцев, но они оказались матросами с «Сант-Яго». Матросы рассказали, что, выйдя из бухты, они открыли реку, которую назвали Санта-Крус. Но вскоре после этого их корабль разбился во время шторма. Команда спаслась, но отчаянно голодала.
Эти два матроса несколько дней брели по безбрежной болотистой равнине.
Магеллан послал в помощь потерпевшим двадцать четыре человека с двухмесячным запасом провизии. В конце концов, после бесчисленных трудностей, команда «Сант-Яго» вернулась, но корабль был потерян.
24 августа флот вышел из Пуэрто Сан-Хулиан и направился на юг. Зимние штормы еще не кончились, но корабли кое-как подвигались вперед и спустя два дня вошли в устье реки Санта-Крус. Здесь путешественники набрали пресной воды, наловили рыбы и убили несколько лам для пополнения мясных запасов.
18 октября флот вышел из Санта-Крус и 21-го обогнул большой мыс, который моряки назвали мысом Одиннадцати Тысяч Дев. За ним среди мрачных утесов начинался узкий проход, который мог быть или устьем реки, или проливом. Попробовали воду, она была соленой. Очевидно, это был долгожданный пролив.
Плавание в проливе требовало большого искусства. В узких запутанных каналах приливы были исключительно сильны. Из-за большой глубины не удавалось встать на якорь. Дули встречные ветры, а по ночам налетали штормы, приносившие леденящий холод со снежных вершин, обрамлявших берега. По ночам среди пустынных скал, лежавших на юге, вспыхивали костры туземцев. Испанцы назвали это место Тиерра дель-Фуэго («Огненная Земля»). На следующий день «Сан-Антонио» и «Консепсион» отправились на разведку пролива.
Через два дня корабли вернулись, открыв кишевшую мелкими рыбками реку, которую они назвали рекой Сардинок, и к северо-западу от нее мыс Десеада («Желанный»).
Во время второй разведки «Сан-Антонио» исчез. Бунтовщики захватили этот корабль и направились на нем назад в Испанию. Но в то время никто во флоте об этом не знал. Барбоса вернулся к мысу Одиннадцати Тысяч Дев и кораблю, который считали пропавшим, оставил там флаг с инструкцией. Наконец 18 ноября три оставшихся корабля нашли выход из пролива и вышли в Тихий океан.
Испанцы попали в океан во время штилей, и поэтому Магеллан назвал его Тихим. Но хотя на нем не было штормов, все же это плавание было мучительным испытанием. Пресная вода кончалась, пища тоже, а корабли, подгоняемые непрекращавшимся попутным ветром, все бежали да бежали по безбрежным водным просторам. Черви изгрызли остатки сухарей, началась цинга. Путешественники ослабели, их кожа покрылась язвами, лица побледнели. Люди умирали. 24 января корабли проплыли мимо пустынного острова; 4 февраля прошли мимо другого пустынного острова. Путешественники назвали их «Несчастливыми островами» (ныне они называются остров Сан-Пабло и остров Акул). Продукты кончились. Люди содрали кожаную обивку с рей, четыре дня мочили ее в море, затем жарили и ели. Чтобы хоть чем-нибудь набить себе желудки, моряки ели также опилки. Крысы, если их удавалось поймать, считались лакомым блюдом и продавались по полдуката. Но крысы были тощи, они тоже голодали. Наконец 6 марта показались острова. Туземцы встретили пришельцев недружелюбно. Произошла стычка, во время которой туземцы потеряли семь человек, а у испанцев была украдена шлюпка. Захватив лишь скудные припасы, моряки снова снялись с якоря и вышли в море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64