Донелли Джейн. На полпути к звездам: Роман
«Донелли Джейн. На полпути к звездам: Роман»: Центрполиграф; Москва; 2003
ISBN 5-9524-0185-6
Аннотация
С первого взгляда Шина Дуглас и Роб Хьюард полюбили друг друга. Девушка очаровала миссис Хьюард, но со старшим братом Роба, известным писателем и альпинистом, отношения у нее не складывались. Нелюдимый Кэл построил хижину на вершине горы и предпочитает одиночество светской жизни. Тайна его сердца, невзначай обнаруженная невестой брата, навсегда изменила судьбы трех молодых людей…
Джейн Донелли
На полпути к звездам
Глава 1
Объектом внимания Роба Хьюарда стала девушка, а не картины. Он заметил ее случайно, прогуливаясь по парку воскресным утром, только краем глаза взглянув в сторону выставленных на обозрение произведений.
Там были три картины, явно одного мастера, имевшего пристрастие к крышам и дымовым трубам. Рядом стояла девушка, которая мило улыбнулась Робу, стоило ему посмотреть на нее.
Улыбка была на редкость заразительна. Он подошел чуть ближе, дабы дать более подробную оценку ее творениям, а она повернула их так, чтобы удобно было рассматривать.
– Хм, – глубокомысленно произнес Роб и затем солидно добавил: – Впечатляет.
– И не очень дорого, – с надеждой заметила она.
Он взглянул на цены – они оказались средними. Было очевидно, что девушка нуждалась в деньгах, как и все молодые художники. На ней были желтый свитер, брюки из грубой ткани и сандалии. Длинные прямые волосы отливали медью.
Он не хотел ничего покупать, но у нее оказалась весьма оригинальная манера продавать. Девушка живо, с юмором рассказывала о людях, живущих под крышами нарисованных домов.
И он купил картину, сказав, что вернется позднее, чтобы забрать покупку.
– Я буду ждать, – ответила она.
Вернувшись, он увидел, что у девушки осталась лишь купленная им картина.
– Я продала все, – сообщила она радостно. И передала ему сверток.
– Отлично. Это просто прекрасно. Могу я вас подвезти? – поинтересовался Роб.
– Можете, если вам по пути, – просто ответила девушка.
Роб не хотел терять девушку из виду. Они шли к тому месту, где была припаркована его машина, болтали о погоде и строили предположения относительно сгущавшихся туч.
Он узнал ее имя – Шина Дуглас и адрес.
– Шина, – повторил он, словно желая прочувствовать этот мягкий звук.
Она села на пассажирское сиденье впереди, а картину он разместил на заднем, при этом обратив внимание на подпись:
– Чез Броклсбери?
– Верно, – подтвердила она.
– Но вы ведь…
– Рисовала не я.
Ничего противозаконного. Ты не обязан быть автором того, что продаешь. Внезапно ему показалось, что сию минуту происходит нечто чрезвычайно важное.
– Чез упал с лестницы и растянул лодыжку. Картины – его основной доход, и я согласилась сегодня заменить его.
«Как же, должно быть, обрадуется Чез. А вот этот мужчина – самый обаятельный из клиентов».
– Спасибо, что купили первую. Вы принесли мне удачу.
– И кто автор? Ваш друг?
– Конечно, стала бы я продавать чужие картины!
Роб едва заметно помрачнел, и она быстро добавила:
– Мы с ним приятели и соседи по квартире. Для любого из своих друзей я бы сделала то же самое.
Это было истинной правдой, но собственное желание разуверить Роба в каком-либо особенном отношении к Чезу удивило ее саму. Она не знала даже его имени, знала лишь то, что этот мужчина пришелся ей по душе.
Она решила полюбопытствовать:
– Итак, я Шина Дуглас, а кто вы?
– Роб Хьюард. – Стройный, широкоплечий, довольно привлекательный. – Можно просто Роб. Вы не против?
Шина протянула ему руку:
– Нисколько.
Его губы тронула улыбка.
– Рад это слышать. Ну, что еще сказать? Чем вы занимаетесь? Я думал, вы художница. Так и представлял вас с мольбертом и кистью за работой над очередным шедевром.
Она повернулась и посмотрела на картину:
– Вы считаете ее шедевром?
– Затрудняюсь ответить. Если честно, вряд ли я купил бы ее у кого-то другого. Но после ваших рассказов мне захотелось это сделать.
– Это хорошая картина, – сказала она. – И цена мне кажется вполне разумной. Чез очень талантлив, а я работаю в редакции дамского журнала.
И она с готовностью рассказала ему о своей работе и с энтузиазмом выслушала его короткий рассказ о себе.
Роб был телевизионным продюсером из Уэльса. В Лондоне он готовил программу, которая называлась «Конец дома Айвори», дома, в котором сто лет назад произошло убийство, которое так и не было раскрыто.
Шина вспомнила, что где-то краем уха слышала обрывки этой истории. Роб принялся рассказывать ее в деталях:
– Недостатка в подозрениях не было. В этом и заключалась проблема – их набралось слишком много. Главной подозреваемой была жена, дальше шел доктор, с которым у нее была связь задолго до замужества. Еще была любовница мужа и даже дворецкий, получивший тем вечером нагоняй от хозяина.
– Боже! – воскликнула Шина. – И кто-то еще утверждает, что сегодня мы живем как на пороховой бочке! Между тем отравиться мышьяком в наше время гораздо труднее, чем тогда.
Комната на первом этаже, где она жила, оказалась большой; на старинный манер высокий потолок был украшен узорным карнизом. Однако обстановка выглядела вполне современно. Шина вынула кошелек из сумочки, а сумочку бросила на кресло.
– Думаю, от кофе вы не откажетесь? Только сначала почему бы нам не подняться наверх и не сказать Чезу, что вы купили его картину?
Этот человек вполне мог оказаться соперником, и Роб от души желал убедиться в обратном.
Они поднялись наверх, преодолев два лестничных пролета. Чез Броклсбери занимал мансарду. Помещение было большим и светлым. Живя здесь, наверху, попросту не видишь ничего, кроме крыш. Скопище освещенных окон представлялось отсюда, сверху, чем-то вроде громадного узора, который вполне мог поразить воображение художника.
Грузный мужчина с черной бородой и взъерошенными волосами сидел перед мольбертом, нога покоилась на табурете.
Из кухни их приветствовала молодая женщина.
– Ну как успехи? – спросила она.
– Продала все три, – ответила Шина.
Молодая женщина всплеснула руками.
– Прекрасно! Вот видишь! – обернулась она к Броклсбери. – Ты кричишь и ругаешься с каждым, чье мнение тебя не устраивает, отпугиваешь людей. А Шина просто сидела и улыбалась. Ведь ты улыбалась, правда, Шина?
– Ну в общем, да, – кивнула Шина.
– Могу себе представить, что будет, если я сяду там и начну скалить зубы, – проворчал Броклсбери. – Не думаю, что я смогу строить людям глазки так, как это делает Шина.
– Я никому не строила глазки, – рассмеялась возмущенная Шина. – Может, чуть-чуть, и только с одним из покупателей.
Чез Броклсбери и молодая женщина с интересом устремили свои взгляды на Роба. А Шина объяснила:
– Он купил первую картину.
Броклсбери спросил:
– Которую из трех?
– «Сурбитонские улицы», – ответил Роб. – Это произведение показалось мне весьма любопытным.
– Не хотите присесть? – предложил Броклсбери.
– Он торопится, – ответила Шина и пояснила: – Он просто подвез меня до дому.
– Окажетесь поблизости, непременно заходите.
Роб пообещал, что зайдет непременно.
Шина положила деньги на стол, и молодая женщина схватила их прежде, чем Броклсбери успел что-либо предпринять.
Она начала перечислять:
– Это пойдет на оплату жилья, счетов, можно будет сделать запасы. Еще раз спасибо, Шина.
– Всегда рада помочь, – ответила Шина.
– А почему она сама не продает его картины? – спросил Роб, когда они спускались по лестнице.
– Врач запретил ему беспокоить лодыжку минимум в течение недели, а она не доверяет ему, боится, что он не будет сидеть смирно. Приходится ей за ним приглядывать.
– Я рад, что продавали вы.
Шина тоже была рада. Они почти ничего друг о друге не знали, но она была уверена, что узнать больше о Робе Хьюарде будет небезынтересно.
На первом этаже им повстречалась неплохо одетая женщина средних лет, которая поздоровалась с ними, посмотрела на Роба, а потом быстро перевела полный одобрения взгляд на Шину.
– Это миссис Эдвардс, владелица этого дома, подружилась с моей матерью и изучает каждого из моих знакомых чуть ли не под лупой.
– Ну и как, понравился я ей?
– А вы не заметили одобрения на ее лице? Она кивает, когда все в порядке. Каждый раз, когда я гощу дома, мама отсылает миссис Эдвардс свой фирменный пирог. Видимо, в качестве платы за шпионаж.
Девушка пошла к плите, чтобы поставить чайник, а Роб взял фотографию, стоявшую на полке:
– Это ваша семья?
Цветной, вставленный в рамку снимок с прошедшего Рождества, где ее родители сидели вместе – мать, темноволосая и еще очень красивая женщина, отец, высокий седеющий мужчина, – довольные и счастливые.
– Да, – откликнулась Шина.
– У вас есть братья или сестры?
– Нет, а у вас?
– Один брат. Отца нет, только мать. Не знаю, как бы я справлялся без них.
Они сидели в глубоких креслах, пили кофе и ели коричные булочки, намазанные толстым слоем масла. История с домом Айвори захватила Шину. Дом собирались сносить. В последний раз телевизионные камеры запечатлят его завтра, затем за дело возьмутся бульдозеры, и он исчезнет с лица земли.
Роб рассказывал ей, как при помощи старых фотографий и отснятого в доме материала он поможет зрителю погрузиться в эту старую и запутанную историю. Будут подняты материалы того времени, высказаны гипотезы о происшедшем, но правды не узнает никто и никогда.
– Может, убийцы и не было. По одной из версий полиции хозяин дома сам добавил мышьяк в бургундское, намереваясь отравить супругу, а потом перепутал бокалы и выпил смертельное зелье.
– О, как это поэтично, – заметила Шина. – Эта версия мне нравится больше других.
Роб покачал головой:
– Скорее всего, это была она. Подумайте сами: случайно спутать бокалы и выпить вино, которое, возможно, отравлено. Да он наблюдал бы за ними с зоркостью орла.
– Не скажите, – возразила Шина. – Я представляю себе напыщенного, самоуверенного человека, убежденного в том, что ему все сойдет с рук. А может, она просто что-то заметила и поменяла бокалы.
– А вы знаете, что они ели тем вечером? – спросил Роб. – Никаких излишеств. Простая, скромная пища.
Пока он перечислял меню, глаза Шины раскрывались все шире.
– И помимо всего прочего, бургундское с ядом, – подытожил Роб и, усмехнувшись, поглядел на нее. – Надеюсь, я не напугал вас этими россказнями? Вы ведь не откажетесь поужинать со мной сегодня вечером? Простая еда, но никакого бургундского.
– Увы, я приглашена на вечеринку.
Его улыбка превратилась в гримасу досады.
– Так я и знал. У вас, видно, совсем мало свободного времени.
Девушка нашла наилучший выход. Она сказала просто:
– Идемте вместе.
– Спасибо, – с радостью согласился он. – В котором часу?
Это был день рождения Барби Уилсон, с которой она работала. Шина купила новое платье, и обошлось оно ей в сумму, намного превышавшую ее финансовые возможности. Но теперь она была рада своей покупке. Абсолютно новое платье, новый друг…
Через некоторое время Роб вернулся.
Он долго в изумлении смотрел на нее, затем произнес:
– Вам когда-нибудь говорили о том, что вы прекрасны?
Несколько раз в жизни ей действительно приходилось это слышать, поэтому она ответила:
– Да, но все равно спасибо. Такое тебе говорят не каждый день.
Он все еще не мог прийти в себя:
– Этим утром я думал, что вы боретесь за существование и голодаете. А теперь!.. Вы посмотрите на себя!
– Голодающая?
Худенькой она, конечно, была, но не костлявой и изможденной.
– Это из-за свитера. В нем вы казались не вполне сытой.
– Правда? О, ну что вы! Ем я регулярно. Кстати, я неплохо готовлю.
– Как много талантов в одном человеке, – заметил Роб. В его голосе вновь зазвучали нотки юмора. – Продавщица, журналистка и повар в одном лице, а ко всему прочему еще и такая красавица.
– Иногда я и сама себя пугаюсь. Боюсь лопнуть от обилия достоинств, – ответила она с напускной гордостью.
На столе стояли два подноса с пирогами, огромная пицца и блюдо слоеных яблочных конвертов. Были здесь и две емкости с соусом домашнего приготовления, один светлого, другой розового цвета. Она стала заворачивать приготовленную снедь в фольгу и предупредила Роба, когда тот начал было снимать крышку с одной из соусниц:
– Это чесночный соус. Если случайно попадет на одежду, потом вам будет о чем вспомнить.
– Еды у нас достаточно. Может, устроим пикник?
– Как ни прискорбно, каждая крошка предназначена другим людям. Моя коллега рассчитывает на меня. Мы ведь не станем подводить ее?
– Ни при каких обстоятельствах. – Он поднял поднос. – На вечеринку?
– На вечеринку, – кивнула Шина. – Представлю вас некоторым из своих коллег.
В доме ее подруги собрались почти все сотрудники журнала. Хозяйка, принимая провизию, с любопытством осведомилась:
– Где Шина вас до сих пор прятала?
– Я ее старый друг, – солгал Роб, – друг детства. Мы, можно сказать, вместе выросли.
– Правда? – не на шутку удивилась Барби и, когда Шина рассмеялась, добавила: – Любопытная история. Подожду твоей версии, Шина.
Гости все прибывали. Некоторые были с телевидения, одного Роб даже знал. Вечеринка действительно удалась на славу, несмотря на духоту и табачный дым.
Роб провел ладонью по ее щеке и спросил:
– Может, убежим?
– О да, пойдем, – согласилась Шина, и они выскользнули из квартиры, сбежали вниз по лестнице и, обогнув здание, оказались на стоянке машин.
Шина заметила:
– Свежий воздух. Разве это не здорово?
Ночь была облачной – ни луны, ни звезд. Густые облака неторопливо плыли по небу.
Он глянул на часы, осветив циферблат тлеющим угольком сигареты:
– Почти половина одиннадцатого. Я остановился в отеле. Если постоялец возвращается поздно вечером с девушкой и приглашает ее в номер на бокал вина, это может вызвать у служащих некоторые ненужные мысли, – извиняющимся тоном добавил Роб.
Шина улыбнулась:
– Не думаю, что бокал вина – это то, что мне сейчас необходимо. – Она села в машину. – Хочу просто немного проехаться с опущенными стеклами. Мне нужно немного тишины после шума.
Он сел за руль, немного подумал и спросил:
– Хотите увидеть дом Айвори?
– Сейчас?
– Сейчас или никогда. Завтра его снесут.
История дома заинтриговала девушку, и сегодня была последняя возможность увидеть его воочию.
– Ладно, поехали.
По дороге они говорили о людях, с которыми Роб только что познакомился, и Шина охотно рассказывала ему о них, ни об одном из них она не сказала плохо.
– Вы со всеми ладите, верно? – заметил Роб.
У нее не было врагов, по крайней мере, ей так казалось. Она поморщилась:
– Так вот послушаешь, и можно подумать, будто я дама приятная во всех отношениях…
– Простите, я хотел сделать комплимент, а не обидеть вас. – Он покачал головой.
Дом Айвори находился в старом, престижном районе. Здесь дома строились еще в ту пору, когда улица была скорее переулком, а каждую из вилл окружал небольшой парк. Старых построек теперь осталось немного, от парков же, их окружавших, не осталось ничего. Переулки превратились в улицы с многоэтажными домами, небольшими магазинчиками, гаражами и супермаркетами.
В последнее время дом Айвори заселяли полдюжины семей вместо одной. Всех уже расселили, и завтра рабочие начнут сносить его.
Фундамент и часть первого этажа скрывала высокая густая трава, обильно растущая на лужайке, а когда-то этот дом сиял чистотой и опрятностью.
– Бедный старый дом! – проговорила Шина. – Он давно уже сдался.
Роб остановил машину, и они вышли. Массивная парадная дверь изначально была черной. Но было видно, что то лето, когда краска впервые начала облетать, ушло в далекое прошлое.
– Когда-то около двери росла глициния, перед окнами цвели красные розы. В саду зеленела живая изгородь, а по лужайке прохаживались голуби.
Шина попыталась представить себе все это, но безуспешно. Зрительная память у нее была развита неплохо, но вообразить себе то, как голуби гуляют по некогда зеленой лужайке здесь, в этом мрачном месте, казалось ей невозможным.
Роб открыл дверь и посветил в темноту карманным фонариком. Фонарик был довольно мощным, но свет его все же терялся в дальних углах широкого и просторного холла.
– Не уверена, что горю желанием посетить этот дом после всего, что услышала, – сказала Шина.
– Можете не беспокоиться. До вчерашнего дня здесь были установлены наши камеры – смею заверить, что пол не провалится. Он достаточно крепок.
– Я беспокоюсь не об этом. Надеюсь, привидений здесь нет?
– Одна женщина говорила, что как-то ночью по ее гостиной летало нечто белого цвета, – ответил ей Роб с довольной улыбкой на лице.
– Об этом я и говорю, – кивнула Шина. – Поэтому я предпочту остаться здесь.
Он хитро улыбнулся:
– И вы считаете себя журналисткой?
– Это ваша тема, а не моя. Никто не посылал меня на задание. Я приехала по собственной воле, а теперь передумала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18