Пенящаяся вода стекала с камней в море.Мужчина увидел девушку, бросился к ней.— Мой мальчик поскользнулся и упал. Скатился до самой кромки… — Он начал размахивать руками, объяснять, потом неожиданно перелез через парапет и начал спускаться вниз. При этом он постоянно оглядывался на Ди и все пытался объяснить… — Я направился в туалет. Просил его подождать здесь — и вот!.. Сделайте же что-нибудь!.. Если сейчас придет большая волна, его утянет туда. — И он ткнул пальцем в сторону пещеры.Ди, не задумываясь, тоже перепрыгнула через парапет и заскользила вниз. Мужчина уже добрался до куч пересохших водорослей. Девушка обогнала его и бросилась к мальчику. Она попыталась издали, с помощью целительной силы, привести мальчика в чувство, однако он по-прежнему лежал без сознания. Ничего не оставалось делать, как перенести мальчика в безопасное место — сейчас и отец подскочит! — но, прежде чем она успела выполнить задуманное, ноги ее соскользнули, и Доротея полетела в воду.Она успела на какую-то долю секунды задержать падение, и в этот момент в воздухе зазвучала неприятная, гнусаво переливающаяся мелодия. Гигантская волна ударила в лавовый барьер, вода в проломе неистово заревела, потом Ди почувствовала удар по голове. Из глаз посыпались искры… Грохочущий поток швырнул ее прямо на скалы, ударил, завертел уже бесчувственное тело, потом, отхлынув, смыл в обширный водоворот.Она пришла в себя под водой, сразу вынырнула на поверхность. Закашлявшись, глотнула воздух… Тут-то по ее глазам и ударила тьма — Ди не сразу, отдышавшись, поняла, что находится в какой-то подземной полости. Глубина воды здесь была метра три, по черным базальтовым стенам стекали ручейки. Уровень воды заметно колебался — пещера то заполнялась, то освобождалась. В такие мгновения ноги девушки касались скального основания.Вдруг она заметила, что подземный туннель делает крутой поворот. Она поплыла в ту сторону и добралась до излома — впереди тускло просвечивало отверстие, выходящее в лагуну. Там, в десятке метров, покачивалось какое-то бело-красное пятно.Господи Иисусе! Это же мальчишка!..Она все еще не могла до конца прийти в себя. От морской воды, проглоченной ею, Ди подташнивало. В голове толчками пульсировала боль. Казалось, вся ее могучая метапсихическая сила оставила ее. Она словно очутилась на том уровне, что была лет пять назад, — та же неумеха, страшащаяся открыть ящички, хранящие окрашенные в разные цвета способности.Ди еще раз огляделась. Любым способом надо вырваться из этого широкого короткого колена пещеры, иначе новая большая волна, ворвавшись в пещеру, прикончит ее окончательно. Потом надо добраться до мальчишки.Как?С помощью психокинеза. Силой мысли!.. Сфокусировав сокрушающий импульс с точным описанием задания… Конечно, сейчас нельзя на многое рассчитывать, однако она хотя бы оживит свое тело и вернет силу.Она глубоко вдохнула, легла на спину, закрыла глаза, отдала мысленный приказ. Потом вновь открыла глаза и рванулась вперед. Ее неудержимо поволокло вперед. Она так и мчалась по воде с открытыми глазами. Местами туннель сужался до метра в диаметре — стены его обросли ракушками, водорослями. В этот момент сзади снова заревело, загрохотало — бурлящий вал подхватил ее, начал бить о стены, затем поволок назад, но она уже овладела собой и наконец коснулась безжизненной человеческой плоти. Рубашка в полоску, выбившись из коротких шорт, безвольно колыхалась в воде.Глаза и рот мальчика были широко открыты — казалось, душа его уже отлетела на небеса. В потоках воды шевелились волосы… Ди схватила его за руку и принялась волочь в сторону светлеющего устья. Прибывающая оттуда вода тормозила движение — ее напор невозможно было одолеть. Доротея поплыла назад. Ее метапсихические способности снова отказали. Ангел… помоги! На этот раз только ты сама можешь помочь себе. Спаси нас, ангел! Ради Бога, мы усе гибнем!.. Обращаясь к Богу, ты обращаешься к природе. Ответ — в твоих собственных мольбах. Она еще раз оглядела ловушку. Теперь Доротея поняла, в чем заключалась ее тайна. Через задний вход не выбраться, пока на море царит сильное волнение — там гладкие мокрые скалы, на них нельзя взобраться. Через переднее отверстие тоже нельзя — в ту сторону путь заперт притекающей водой. Что же делать? Поток воды увлек ее в глубь пещеры. Здесь она обратила внимание на высокий свод, куполом возвышающийся над головой. Там можно было бы отсидеться, но как туда влезть, да еще с мальчиком. Она по-прежнему держала его за рукав рубашки.Из-за спины донесся басистый протяжный рев — видно, еще одна большая волна накрыла вход в подводную пещеру. Ангел, помоги… Оставь психокинез. Только сотворительная сила… Жар… Холод… Конечно! Это же очевидно!! Радость открытия, словно по мановению волшебной палочки, вернула ей былую мощь. Прежде всего, в критический момент — когда туннель заполнится — заморозить всю массу воды у входа в подводный грот. Затем одеть себя и мальчика в ледяную оболочку, поднять давление в камере под потолком и, когда вода хлынет к противоположному входу, подгоняемая сжатым воздухом, не упустить момент. Когда все было готово, она испустила мощный телепатический вопль, взывая о спасении, и отдалась набегу грохочущей воды……Мадам Джонсон выскочила из супермаркета и, вздев руки к небу, бросилась к автомобилю.Двое виндсерфистов все еще боролись с набегающими волнами у входа в подводный туннель. Услышав призыв мадам Джонсон, они тут же развернули паруса и ринулись в сторону второго выхода из пещеры.
Доротея очнулась спустя несколько часов в хижине Маламы. Голова еще побаливала, но в общем девушка чувствовала себя удовлетворительно. Женщина с темным лицом наклонилась над ней.— Ты спасла мне жизнь, Малама, — прошептала Ди. — Махало пуи, Титу.Женщина улыбнулась. В комнату заглянул Роги.— Поздравляю! — Он помахал Ди рукой. — Ни одной косточки не сломано. Чуть повредила правую руку, но Малама подлечила ее.— Теперь, Макана Лани, — объявила темнокожая женщина, — спать, спать и спать… Вот вернется Джек, а ты у нас хворая. Он будет сердиться. — Она поправила одеяло.С первого же дня появления Доротеи на острове она стала Маканой Лани, что на местном наречии означало «Божий подарок».— А маленький мальчик? — уже с закрытыми глазами спросила девушка. — С ним все в порядке?— Какой мальчик? — нахмурил брови Роги.— Мики. Я вытащила его из пещеры. Только не говорите, что его не нашли. — Она открыла глаза, приподнялась в кровати. — Я же из-за него полезла вниз.Малама и Роги переглянулись.— Никого там не было. Два канака вытащили тебя из воды, доставили сюда.— Но там был его отец! — Ди прикрыла рот ладонью. — Все понятно.— Спи. — Малама погладила ее по голове. — Завтра все обсудим. Завтра же я научу тебя, как через подпространство связываться с Джеком. Ты ему все расскажешь. Хорошо?Ди кивнула, потом добавила:— И о факторе «кокосового ореха».
Любимые. Сожалею. Да, я все видела. Мои дражайшие… Вы потерпели неудачу, но план был задуман ловко. Это должно было сработать! Ничего, мы еще возьмем свое!.. Двух составляющих было достаточно, чтобы заманить девчонку в туннель, но, к сожалению, мы сами не смогли туда проникнуть. Если бы Селия была с нами/мной! Болван Парни все испортил. Если бы он нанес ей сильный точный удар в висок, она, может, и не пришла бы в себя. Ишь ты какая быстрая, Мади. Что ж ты там, в туннеле, плавала, как чурбан, и не могла прихватить ее?.. Да, Мадлен, почему ты отказалась от попытки использовать свою метапсихическую силу? Все кончилось благополучно, но теперь девчонка знает вас… Возможно, засекла ваши ментальные отпечатки. Да. Ей и кахуне определенно известно, что произошло. (Смех.) Я пыталась задержать двух парней на досках с парусами, которые спешили на помощь, однако хватка у черной колдуньи еще та. Она меня так зажала… В следующий раз мы должны постараться, чтобы у девчонки не было помощников. Мадлен, не Парни и кахуна помешали тебе. Просто в следующий раз вы все должны быть рядом и действовать сообща. Фурия, ты права, надо дождаться Селию. Это путешествие будет безопасным? Думаю, теперь копы глаз с линии Оканагон — Земля не спустят. На Землю она отправится кружным путем. Вам пока придется посидеть тихо. Фурия, честно ответь — даже с подключением Селии у нас есть шансы справиться с девчонкой? Буду честной. Нет, шансов у вас нет, если по какой-либо причине ее мощь не будет ослаблена. Дело идет о жизни и смерти. Надо отказаться от намерения овладеть ее ментальной мощью. Она должна погибнуть в любом случае, причем вам нельзя рисковать. Значит, прежде всего необходимо ошеломить ее, вывести из состояния равновесия. Это нетрудно — например, прямое физическое воздействие, психологическая травма. Вы уже убедились сегодня, что такой путь — единственный. Она еще ребенок и не способна управлять своими эмоциями. Может, стоит отложить акцию? Повзрослев, ее сила не увеличится, разве что лилмик поможет ей. Нет, мы должны расправиться с ней до того, как она отправится на Орб. Селия прибудет на Землю через тридцать четыре дня. Мы все успеем обдумать, а пока я должна вас покинуть, мои любимые. Прощайте…
Мади. Да? Что-то мне не нравится история с девчонкой. Сам собой вспоминается Квинто. Думай, что говоришь! Ты же знаешь, что я имею в виду. Ты же умная. Да, я умная. И согласна с тем, что нападение будет дорого нам стоить. Селия уже не та, что раньше. Она совсем свихнулась на сексуальной почве. Не в этом суть… Разве ты не понимаешь, что Фурия хотела заменить нас этой девчонкой. Догадывалась… И потом… Этот случай с Квентином. Он должен был умереть, потому что ему приказала Фурия? Он был счастлив выполнить приказ! Ну, ладно, счастлив. Но мы-то остались о трех головах. Что случится, если Фурия откопает еще какого-нибудь ребенка с блистательными способностями? Нам тогда снова придется ложиться костьми?.. Помнишь, сколько нам стоил Марк? Да… И с Джеком та же история. Если бы не гавайская сучка, мы бы давно разделались с ним. Но вот в чем загвоздка — четыре раза Фурия упрекала нас в том, что мы недостаточно хороши, чтобы возглавить борьбу за вторую реальность. Кто же тогда хорош? Уж не эта ли девчонка? Фурии… виднее. Мади, девочка моя! Фурия ничто без нас. Что она из себя представляет? Какой-то синдром, безликая персона, скрывающаясянеизвестногде. Ты подумай, чего бы мы добились, работая на самих себя. Совсем поглупел?! Парни, соображаешь, что говоришь? Без Фурии мы ничто. Без Фурии мы мертвы. Фурия сотворила нас, она же способна нас уничтожить. Как Квентина… Ха-ха!.. (Паника.) Я не верю, что ты говоришь всерьез! Конечно нет. Я тебя проверял. 20
Сектор 15: звезда 15-000-001 (Телонис)Планета 1 (Консилиум Орб)Галактический год: Ла Прим 1-385-969 15 декабря 2072 года
Полю Ремиларду не понравилась новая территория, где жили лилмики. Раньше, когда Генеральным Инспекторам требовалось встретиться с магнатами vis-a-vis, они вызывали их в пустынную секцию Административной сферы, где обустраивали более-менее уютный уголок. Там и вели беседу на телепатическом коде, затем исчезали. Это было как-то по-семейному, доверительно…Теперь все по-другому, возможно, потому, что руководители галактического государства в последние годы стали испытывать тревогу по поводу того неприятного впечатления, которое они производили на неугомонных, привередливых homo sapiens. Действительно, поговаривали на Земле: все экзотики — люди как люди, с чуждым, но зримым и в какой-то мере понятным образом жизни, а кто такие лилмики? Что за невидимые, сверхчувственные сущности без роду и племени?.. По какому праву они присвоили себе верховные функции?.. Ответом на эти вопросы стало строительство собственного национального анклава, который назвали Сайрел. Здесь были воспроизведены условия, в которых взрослела и набиралась ума и метапсихической силы причудливая раса, давным-давно сбросившая путы бренных тел, — недаром кое-кто всерьез утверждал, что они были свидетелями рождения нашей Вселенной. Странная точка зрения!.. Бездоказательная… Ведь существовала их родная планета — гигантский скалистый шар, вращающийся вокруг такой же аномальной, как и Телонис, звезды Нодит, расположенной в 27000 парсеках от Земли. Мир уродливый, отталкивающий, с губительной, ядовитой атмосферой — может, потому уже издавна был наложен запрет на его посещения, тем более на возрождение этой адской планеты.Поль Ремилард вышел на станции местного метрополитена, которая так и называлась «Сайрел», и шагнул в мир блеклый, затянутый туманом, наполненный букетом запахов, в котором очень четко выделялся запах свежескошенной травы. Густая облачная взвесь полностью скрывала дали — видно было всего лишь на расстоянии нескольких шагов, при этом у любого человека создавалось впечатление, что он и есть тот источник света, то местное солнышко, которое освещает удивительную землю. По мере продвижения вперед перемещалось и освещаемое, значит, видимое, пятно.Поверхность под ногами была покрыта мерцающим мхом, в который воткнуты редкие целлофановые стебельки, кустики травы. Здесь же ползали нелепые «организмы», поминутно выпускающие ростки, которые на глазах тянулись вверх, рождали соцветия, потом коробочки, которые с треском лопались, разбрасывая вокруг искры-споры. Вообще Поля Ремиларда, неоднократно посещавшего анклав, более всего поражало обилие света и цветовых оттенков, насыщающих этот мир. Светилось практически каждое живое «существо», а также камни, плиты под ногами — и глубокая, непроницаемая тьма, скрывающая от глаз пришельца изысканно-непривычное, в чем-то отвратительное, в чем-то привораживающее скопище жизни. Пусть завеса тьмы была легкой, фиолетовой, невинной, однако пробить ее не то что взглядом — телепатическим лучом было невозможно. Она то сгущалась, то рассеивалась, но это зыбкое темно-лиловое марево существовало здесь постоянно. Рядом светоносные живые потоки, а в десятке метров — глухомань, нарядная, опрятная, ни при каких условиях не желающая стать изведанной. Вероятно, поэтому люди всегда испытывали антипатию к незлобному, но и не доброму чуждому миру. В этом, по мнению Ремиларда, как в капле воды отражалась детская непосредственность, непривычная для космоса поспешность, глупая предвзятость, которая отличала его расу.Нас, землян!..Вот и ручей, в котором плясали окрашенные капельки-гальки из горного хрусталя. По берегам «потока», где были разбросаны гигантские кристаллы-»валуны», суетились какие-то водяные жучки с глазами-искорками. По обе стороны от ручья росли какие-то грибообразные создания, шляпки которых были утыканы брильянтово поблескивающими остриями. Здесь же тянулись заросли местного «камыша» — по их стекловидным листьям, лепесткам пышных цветов радужными пятнышками ползали какие-то букашки.Резиденция Верховного лилмика была укрыта в сумеречной роще многоствольных местных «ив». Все деревья представляли собой некие стеклянистые сооружения, украшенные резной «листвой», — при набеге мягкого теплого ветерка они позванивали… Дом лилмика можно было принять за гигантский золотой самородок, один торец которого слегка обработан — вернее, оплавлен. Ни дверей, ни окон — глыба золота, рожденная каменистой, посвечивающей почвой!..С тех пор как лилмики позаботились о своем общественном имидже, они стали интересоваться социальными вопросами, а также проблемой взаимоотношений с другими расами. Поль Ремилард решил не перечить Генеральным Инспекторам. Однажды он попытался донести до них суть возникающих проблем, однако экзотики так и не смогли разобраться в тонкостях столь чуждых для них вопросов — тем не менее они частенько — особенно сначала — порывались подменить его в решении тех или иных конфликтов. Попытки были неуклюжие, и Ремилард как-то откровенно сказал лилмикам, что чистым сущностям, по существу божествам, вряд ли к лицу уделять свое внимание решению мелких частных вопросов. С тех пор они перестали вмешиваться в его действия, оставив в своем ведении только контрольные функции.Первый Магнат остановился перед бесформенным куском желтого металла и мысленно произнес: Я прибыл. Тут же в стене образовался широкий проем, Поль шагнул внутрь, прошел темным коридором и добрался до единственной, слабо освещенной комнаты, стены которой были изогнуты, то есть к каждой точке можно провести касательную, поверхность слабо фосфоресцировала. Взгляду здесь не на чем было остановиться. Не в пример стенам пол был вполне удобен для ходьбы. В центре комнаты стояло массивное золотое кресло. Неожиданно раздался телепатический голос лилмика: Добро пожаловать, Первый Магнат. Светлых вам мыслей. Прошу садиться. Как только Поль устроился в кресле, в четырех углах, вырисовавшихся в комнате, вдруг соткались из воздуха четыре возвышения — пятое появилось в центре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63