Его я и подлечил. Теперь все должно встать на свое место… если, конечно, ты найдешь источник и снимешь помеху. Смею утверждать, что кто-то из твоих знакомых, великий мастер-целитель, — лезет в твое сознание.— Нет! — воскликнул я. — Она никогда не посмеет!..Северен пожал плечами. Слава Богу, что я не назвал имя.— Смени партнершу, — посоветовал племянник. — Найди женщину слабую, не способную пробить твой защитный экран в момент оргазма.— К черту! — прорычал я и наглухо закрылся метапсихическим экраном. Дело не в партнерше. Среди моих знакомых, кроме Ти-Жана, был только один человек, способный проникнуть в мозги операнта так, чтобы он ничего не заметил.Маленькая Доротея Макдональд!Я должен был поговорить с ней начистоту, даже если это приведет к разрыву.Как я уже сказал, Доротея тоже серьезно увлеклась орнитологией. Мы оба вступили в местное отделение общества любителей птиц. Встречались мы часто — на собраниях кружка, во время пеших экскурсий, а также по сигналу особого сбора, которым все члены общества извещались о появлении в окрестностях городка редких птиц. Однажды чудесным октябрьским утром, в воскресенье, мы с Доротеей отправились в долину реки Коннектикут в штате Массачусетс, где, как было передано нашими наблюдателями, в сосновой роще был замечен дятел необычного окраса. Мы горели желанием сфотографировать его.…Привал мы устроили на высоком берегу реки, среди выходов скальных пород — огромные мшистые валуны придавали этому месту таинственный романтический вид — позавтракали сандвичами, купленными в Джасберге, и пирогами с патокой, запили захваченным мною слабеньким душистым сидром… Серьезная фотоохота на редкую птицу предполагала сытый желудок и достаток сил.Тут я и начал разговор.— Доротея, знаешь, что меня по-настоящему беспокоит в последнее время? Какой-то невежа, очень сильный сокрушитель и целитель, не спрашивая разрешения, постоянно лезет в мои мозги. Уж не ты ли этим занимаешься?— Я? — изумилась она. — Я пытаюсь проникнуть в ваше сознание? Как только подобная мысль могла прийти вам в голову!— Не надо отвечать вопросом на вопрос, дерзкий ребенок! — сердито сказал я. — Пожалела бы старика… Я долго не мог понять, в чем дело, пока не догадался, что ты здесь орудуешь. Ты занялась этим в первый же день, когда зашла в мой магазин?Она посмотрела на реку.— Да. Это было необходимо. Я обязана изучить историю жизни каждого Ремиларда, включая вас, и вплоть до Марка, его братьев, сестер, двоюродных братьев и сестер. Мне нужен детальный слепок ваших сознаний, образец ментальной деятельности. Та информация, которую я получила, была разрозненна, этого пока хватает… Вас я просвечивала более энергично и тщательно, потому что вы живете дольше других и знаете своих родственников как облупленных. Я также просветила всех остальных Ремилардов, кроме Марка и Джека, — они вне пределов досягаемости.Я ожидал услышать что угодно, был готов к любым объяснениям, но то, что она сообщила, сразило меня.— Бога ради, зачем?— Ремиларды — наиболее выдающаяся семья во всем Содружестве, однако мы очень мало знаем о личной жизни ее представителей, об их ментальных способностях. Всем известно, что комплексное глубокое метапсихическое обследование вновь родившихся оперантов начали проводить только с две тысячи шестьдесят восьмого года. Те же, кто родился раньше этого срока, имеют право сами решать: согласны ли они на такое обследование. Конечно, эта процедура для взрослых болезненная, не многие согласились на нее. Все Ремиларды были вынуждены пройти через испытание после — вы знаете каких — событий. Я нуждаюсь в подробной информации для выполнения одного очень важного проекта.— Ты просвечиваешь нас для «проекта»?Она вспыхнула — видно, до нее дошел смысл сказанных мною слов. На английском они означали что-то вроде «веселенькое занятие поковыряться в навозе».— Я говорю правду, — упрямо сказала она. — Этот проект мое личное дело, я обязана его выполнить. Сами можете посмотреть в моем сознании, если желаете.— Я не люблю просвечивать людей, и ты знаешь об этом.Поставить непробиваемый, космически-могучий защитный экран я бы смог, если бы моей жизни угрожала реальная опасность, однако как это сделать сейчас, не имел ни малейшего представления. Следовало быть сверхосторожным, чтобы Доротее не удалось воспользоваться моей доверчивостью. Нудное, раздражающее и в общем-то бессмысленное занятие…— Значит, — сказал я, — вы использовали меня, юная леди. Не могу поверить, чтобы настоящий друг мог пойти на такое… В результате сработал побочный эффект, и мне пришлось пройти курс лечения. Тогда-то я и узнал, что кто-то постоянно лезет в мои мозги.— Простите, если причинила вам боль, дядя Роги. Я действительно виновата. Я не думала, что испытующий луч нанесет вам вред.Ее горе и раскаяние были искренними, можете мне поверить. Я сам чуть слезу не пустил, однако она кое-что добавила, и я едва не взорвался от негодования.— Но у меня была веская причина заняться этим… — вот что сказала дерзкая девчонка.— Я сам решу, — заявил я, — веская у тебя была причина или нет.Дело действительно принимало серьезный оборот. Зная Доротею, я сразу понял, что она на пустяки размениваться не будет. Поэтому я взял ее за руки и сказал:— Давай-ка прямо здесь, сейчас… Что это за веская причина? Или ты желаешь, чтобы я поделился с Кэт Ремилард и твоими школьными друзьями, какой великий инквизитор живет рядом с ними?— Нет! — воскликнула она. Ужас отразился на ее лице. — Вы этого не сделаете!.. Если вы только обмолвитесь, Джек все узнает! Или даже Марк!..Я удивленно уставился на нее.— На кой черт им это надо? Чтобы какая-то девчонка… Ты будешь говорить или нет?Она на мгновение, сосредоточиваясь и приводя в порядок чувства, закрыла глаза. Когда она их открыла, я был совершенно ошеломлен. Рядом со мной сидела не юная девушка, а взрослый, умудренный жизнью человек. Лицо ее было одухотворено великой, благородной идеей. Я, человек по природе своей насмешливый, сразу напрягся, выпрямился, проникся пафосом минуты.— Вы совсем не похожи на Ремилардов, дядя Роги, — начала она. — У вас нет ни личных амбиций, ни шокирующей семейной спеси. Вы знаете свои оперантские возможности, и их скудость не отравляет вам жизнь. Вы не нуждаетесь в безусловном утверждении своего «я». Вы просто живете… Свободно и по душевной склонности общаетесь с людьми — они тем же платят вам… Дружбой, искренностью… У вас доброе сердце, и, несмотря на некоторое старческое занудство, вы приняли во мне участие. Мне тогда было очень трудно, дядя Роги… Теперь я открою вам величайший секрет, составляющий цель моей жизни.Опешивший от предыдущих слов — каково слышать их из уст этакой малявки! — я только было собрался поклониться ей в пояс, однако последние фразы смутили меня. Не такой уж я циник и насмешник… Всякая ирония растаяла без следа. Для нее это было очень важно… Когда она продолжила рассказ, я вообще прикусил язык.— Давайте-ка я расскажу, как погибла моя мама…Я тихо ответил:— Хорошо, Доротея. Если ты считаешь, что это необходимо…Она все рассказала мне — о нападении Гидры, о Фурии. Выложила все подробности, детали, косвенные обстоятельства, зафиксированные в деле, заведенном в Галактическом Магистрате (Бог знает, как она их добыла). Причем показала мне саму сцену убийства — все-все, по кадрам. Меня едва не стошнило от отвращения. Доротея держалась молодцом — говорила спокойно, ровным голосом, последовательно. Когда пересыхало в горле, прикладывалась к баклажке с сидром. Она поведала мне о настойчивых притязаниях Джека, о явлении во сне умершей матери — о том, что с той поры эти сны регулярно повторяются. Фурия, по мнению девушки, по-прежнему верит, что сможет переманить ее на свою сторону.Когда она закончила, я пошевелиться не мог от ужаса — все мы, оказывается, ходим по лезвию бритвы. Топор уже занесен над нашими головами, и если маленькая девчушка храбро встретила опасность, то мы все — все Ремиларды — до сих пор слепы и глухи. Живем подобно страусам, спрятав головы в песок. Сначала я слова вымолвить не мог, ушел под защиту мощного ментального экрана — такого я еще ни разу в жизни не выстраивал. Более всего в тот момент мне хотелось обвинить ее во лжи, не слышать, зарыться в землю. Я пишу откровенно — скрывать мне нечего, годы не те. Я всеми силами отпихивался от истины, а она жгла все сильней и сильней. Бедная Доротея — я бы мог многое добавить к ее рассказу, но я всегда гнал от себя подобные мысли. Теперь отступать было некуда — она загнала меня в угол, и я снял защитный экран. Самое страшное заключалось в выводах — невысказанных, но ясных и определенных. Я не говорю о других — моя собственная, уж не знаю какая, безалаберная, достойная, пропитанная алкоголем и заботами о других, жизнь висела на волоске. Подобные факты признавать трудно, но момент истины когда-нибудь да наступает. И не в том дело, что Фурия собиралась разрушить Галактическое Содружество и сжечь наиболее развитые миры во Млечном Пути… Хотя, конечно, и это ужасало… Нет, самое страшное было в том, что, по-видимому, Фурия делала ставку не только на Гидру. Она вербовала новых рекрутов! В этом смысле я представлял для нее реальную угрозу. Я слишком много знал.Что оставалось делать — я отхлебнул сидра, унял дрожь и спросил:— Почему ты боишься, как бы Марк и Джек не обнаружили, что ты просвечиваешь Ремилардов? По-твоему, один из них Фурия?— Они — единственные Ремиларды, до которых я не могу добраться. И сил у них достаточно, чтобы воплотиться во что угодно — в погибшую мать, в святого, в посланца дьявола…— Прости, Доротея, но ты выбрала неверный путь. Я больше других Ремилардов знаю об этой пакости. Присутствовал при ее рождении. Джека и в помине не было, когда она появилась на свет. Он родился двенадцатью годами позже.Я тоже выложил все, что знал о бдении и молениях возле постели умирающего Виктора. Рассказал о собственных встречах с Гидрой, о ее попытке расправиться с Марком и младенцем Джеком. Открыл ей, что вся семья пришла к выводу — и он представляется справедливым, — что Фурия не более чем второе болезненное «я» неизвестного члена семьи.— Тебе, должно быть, удалось многих просветить. Как ты считаешь, эта точка зрения верна?— Да.— Почему ты так считаешь?— Я никогда не верила, что Фурия многолика. Она может принять любой образ, но подобная философия, подобное поведение могут принадлежать только сознательной единице, провозгласившей себя абсолютом, возведшей себя в невообразимую степень гордыни. Подобное существо не может сложиться как результат метаобъединения, как некое плюралистическое сообщество. Нет, это бунт и страх одиночки, поэтому она выискивает не союзников, а исполнителей. Свихнувшихся зомби… Черт побери, дядюшка, твои сведения ломают всю картину!— Как это?— Возможно, Джек действительно не имеет к этой мрази никакого отношения.— Конечно нет!— Но он же пытался использовать силу, чтобы проникнуть в мое сознание!! Как раз тогда, когда я старалась любым способом скрыть свои способности. Я хотела жить с отцом на ферме. Мне там нравилось! И вдруг голос через межзвездное пространство: давай-ка поболтаем от нечего делать! Ну, не глуп ли он после этого!.. Джек, по-видимому, узнал обо мне от моего… от лилмика! Они, черт побери, слишком много знают, всюду суют свой нос — вот и занялись бы Фурией! Нет, им тоже нужны исполнители. Пользуются тем, что мне отступать некуда… Борьба у нас пошла не на жизнь, а на смерть. Ладно, Бог с ними!.. Вслед за Джеком явилась Фурия. Я решила, что эта пакость сменила шкуру.— Я твердо знаю, что у Джека и в мыслях не было причинить тебе вред. Вполне естественно, что его заинтересовало появление второго, равного ему операнта. Он хотел подружиться с тобой.— Но он не имел никакого права быть таким навязчивым! Я уверена, что он желал сунуть нос в мои дела. Я догадалась об этом из разговора, который состоялся между Люком и доктором Катрин.— Верю, что так и было, — кивнул я. — Ты обманываешься насчет его намерений, а не насчет фактов. Джек тебе не враг. Девочка, я знаю его с момента рождения. Он — добрый и порядочный парень.Ее глаза сверкнули. В эту секунду до меня издалека донеслось едва слышимое, размеренное «танк-а-танк-танк так-так». Я замер, напряглась и Доротея. Неужели наш дятел? Вот бы увидеть его!.. Чудо, одно слово — чудо!.. Невиданная птаха длиной в полметра — черная, с белыми и золотистыми разводами. На голове алый хохолок.Я осторожно раскрыл рюкзак и достал фотокамеру, однако Доротея не обратила внимания на мои приготовления.— Ну ее, эту дурацкую птицу! — заявила она. — Как насчет Марка?Я отложил аппарат. Что можно сказать по этому поводу? Марка всегда подозревали больше других, несмотря на то что его кузен Гордон погиб при попытке совершить покушение на него. Теперь Марк повзрослел, возглавил группу ученых, создающих эти непонятные и страшные церебральные аппараты. Потом он занялся составлением программ, обеспечивающих эффективную работу мощных метаобъединений.Я пожал плечами.— Марк — гений. У него, конечно, есть недостатки, но держу пари, что он не имеет никакого отношения к Фурии. Если он поставит себе цель покорить галактику, он и так добьется этого — с какой стати его свихнувшееся «альтер эго» стало бы затевать интриги, губить людей? На кой ляд ему Гидра?— Никто не в состоянии контролировать душевную болезнь, так что этот довод не работает. А Гидра может потребоваться ему для тайных операций…— Я имею в виду не убийства сами по себе, а их цель. Как ни крути, но привязать к ним Марка невозможно.— Согласна, но, может, мы просто не знаем истинные мотивы? Используя сведения, полученные от вас, дядя Роги, и от других членов семьи, я пришла к выводу, что любой Ремилард может оказаться Фурией. Более того, если этот монстр представляет из себя составное сознание, даже в этом — невероятном — случае мои выводы имеют смысл. Хотите послушать?— Почему бы и нет? Надеюсь, меня ты тоже включила в этот список?— Конечно. Я не хочу утомлять вас деталями, но в моей табели о рангах в процентах проставлены вероятности, подсчитанные исходя из объективных и субъективных критериев.— Бог ты мой!— Итак, наивысший балл — 74% — заслужил Марк. Значит, он самый вероятный претендент.— Чепуха!..Она не обратила внимания на мой возглас и продолжила:— Анн — 68%, Поль — 64%, Северен — 51%, Адриен — 49%, Морис — 26%, Филип — 23%, Катрин — 22%…— Поль?! — гаркнул я на нее. — Анн? Первый Магнат и фанатичная иезуитка? Это весь твой секрет? Дитя мое, это совершенная глупость! Послушав тебя, невольно начнешь сомневаться в твоих блистательных способностях. Я могу понять — Севи и Адриен! Эти двое спят и видят, как бы взорвать галактику. Послушай, давай не будем мистифицировать проблему; давай согласимся, что Фурия всего лишь явление природы. Согласен — странное, причудливое, но нечто объективное, отражающееся в нашем сознании. Что это значит? То, что оно подчиняется причинно-следственным связям. Тогда мы просто вынуждены искать эти связи. Если бы монстр явился порождением их сознаний, болезненной реакцией разума, то это могло произойти только в результате сильнейшего духовного потрясения, которое не скроешь, не одолеешь походя. Можем ли мы отыскать что-либо подобное в их биографиях?Доротея задумалась, однако, заговорив, начала изъясняться прежним безапелляционным тоном:— Их страстная приверженность делу Галактического Единства может иметь оборотную сторону. Это же азы психологии!..— Это азы глупости!..Она проигнорировала мое замечание. В ее глазах горели фанатичные огоньки. Что-то похожее мне уже доводилось видеть — точно, подобный период был у Ти-Жана.— Ладно, — выслушав ее бредовые объяснения, сказал я. — Ну, а во мне-то сколько процентов от дьявола?— Ваш показатель — 52%. Дени Ремилард и Люсиль Картье тоже что-то около этого… Как вы знаете, они никогда не посещали меня в институте. Необходимо более тщательно проверить их сознания, прежде чем вывести окончательный итог. Вы, наверное, будете рады узнать, что шансы Люка и его сестры Мари ничтожны. Их таланты более интеллектуального, чем метапсихического свойства.Я глянул на нее.— И что теперь? Ты планируешь сразить этими данными на ближайшей сессии Консилиума? Или пошлешь свои изыскания в качестве дипломной работы Дэвиду Макгрегору или Трома'елу Леку?— Вероятности — не доказательство. Я не собираюсь в ближайшее время навлекать беду на вашу семью. Это лишь повредит моим планам отыскать убийц матери.Я оледенел.— Каким планам?— Эти сведения я пока буду держать в тайне. Тем не менее надеюсь с вашей помощью собрать всю недостающую информацию. Не только о Фурии, но и о Гидре…— О Гидре? — Я был озадачен. — С моей помощью?.. Но ты вроде бы…— Я и так сказала вам больше, чем следовало. Больше, чем любому другому человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63