Тем более что она уже на полчаса опаздывает на встречу. Глупо было соглашаться ехать куда-либо в такую мерзкую погоду.Накинув капюшон плаща, она наконец решительным шагом подошла к первой машине и села в салон.— Таверна Грани Кемпока. Это где-то возле университета.Старик шофер, ужинавший жареной рыбой с картофельными чипсами, вытер губы рукавом и в зеркальце удивленно глянул на пассажирку.— Вы уверены, что вам необходима именно Грани? Это заведение мало подходит такой леди, как вы.— Поехали, — коротко ответила Маша.В машине было нестерпимо жарко, из четырех динамиков лилось что-то громыхающе джазовое. Запах жареной рыбы буквально шибал в ноздри. Для профессора не составляло труда мысленно понудить водителя выключить эту проклятую музыку, однако с жарой она ничего поделать не могла. Разве что окно открыть, но на улице хлестал такой ливень, что всю кабину зальет водой.И с запахом тоже бороться бесполезно! Маша знала свои метавозможности — у нее не хватит сил заняться каждой молекулой в отдельности. Она порылась в своей сумочке — может, мятная лепешка поможет? — потом вспомнила, что оставила пакетик в номере.Погрустневшая, она откинулась к спинке сиденья и задумалась. От предстоящей встречи профессор не ожидала ничего хорошего. Права человека, свобода как их неотъемлемая часть — это одно, а конспиративная сходка, такси, пропахшее жареной рыбой, Кайл, опустившийся, обрюзгший — хорошо еще, если трезвый — это совсем другое. Ей, без пяти минут действительному члену Академии наук, не пристало на ночь глядя носиться по городу как какому-то начинающему подпольщику.Зачем она согласилась на подобное предложение! С другой стороны, как могла она отказать бабушке!..Тамара Сахвадзе, узнав, что внучка собирается на Каледонию по семейным обстоятельствам, решила не упускать эту, как она сказала, Богом подаренную возможность и через Машу передать своим единомышленникам на далекой планете последние решения, принятые в главном штабе диссидентов на Земле, и кое-какую информацию.Ладно — передать так передать, но ведь и Кайл будет на этом сборище.Только небесам известно, что за притон эта таверна. Возможно, какая-нибудь грязная нора, где Кайл пьянствует со своими потаскушками и строчит дурно пахнущие романы, в которых призывает к свержению власти Галактического Содружества. В нем, по-видимому, опять проснулась творческая жилка, правда, с несколько политизированным душком. Почему этих мятежников так и тянет в собачьи углы?.. Когда Маша сообщила Кайлу о просьбе Тамары собрать своих сторонников на Каледонии, Оканагоне и Сацуме, он заявил, что может это устроить, но встреча состоится либо в таверне Грани Кемпок, либо нигде.Такси свернуло в узкую улочку и загромыхало по щербатой мостовой, потом шофер еще раз резко крутанул руль — в прогале мелькнула набережная, — наконец машина въехала в район, очень напоминающий описанный Диккенсом Лондон девятнадцатого века. Грязные дома, ямы на тротуарах; света уличных фонарей едва хватает для освещения трущобной нищеты, давно и надолго поселившейся здесь. Маша без интереса смотрела в окно — неожиданно, словно камень спал с души, растворилась злость, растаяло раздражение, мысли потекли ровно. Она даже усмехнулась, вспомнив, как был ошеломлен Кайл, когда она заявила ему, что собирается на Каледонию за детьми. Жаль, что не заказала видеоразговор с Каледонией по сверхсветовой связи — стоило взглянуть на вытянувшуюся рожу старого распутника. На это никаких денег не жалко. Она заявила, что Ян, очевидно, ничего не сообщил своему папочке, что у Дороти и Кена открылись оперантские способности. По закону Ян должен немедленно доложить об этом по инстанции и, конечно, проинформировать свою мать. Он почему-то скрыл этот факт, и, чтобы избежать неприятностей с властями, она летит на Каледонию.Проигнорировав бессмысленное ворчание старого бумагомарателя, она вконец добила его, сказав, что ее мать Анна Гаврыс и бабушка Тамара сумели убедить ее в разумности точки зрения диссидентов. У нее есть важное задание, добавила Гран Маша. Не мог бы он собрать руководителей фракции мятежников на Каледонии, Оканагоне и Сацуме для передачи конфиденциальных сведений из главной штаб-квартиры.Старый борзописец совсем потерял дар речи…Да, надо было заказать видеоразговор — стоило бы взглянуть на его глупую физиономию!Дождь усилился, хлопьями повалил мокрый снег. Маша передернула плечами — и с погодой не повезло. Может, как раз наоборот — для подпольщиков это просто райский денек. Такси внезапно остановилось, от неожиданности она едва не стукнулась о переднее сиденье. Хотела было одернуть шофера, но тот заглушил мотор и повернулся к пассажирке.— Что, уже? — спросила профессор.— Уже сорок лет на этом месте стоит, — ответил шофер. — Самая древняя забегаловка в городе. Будете выходить, под ноги смотрите. Здесь недолго шею сломать.— Кто такая эта Грани? Какая-нибудь здешняя мамзель?— Не-е… И не женщина вовсе, а древняя скала возле Глазго. Там, на Земле… Я ее видел, когда был меньше кильки. С вас двадцать шесть баксов.Расплатившись, Маша открыла дверь и тут же глянула под ноги. Вовремя, а то так бы и шагнула в лужу. Кое-как выбравшись из машины, она направилась к дверям. Окна таверны были настолько грязны и закопчены, что было трудно понять — есть там свет или нет. Одна из створок двери была заколочена обломком неструганой доски, на другой висело от руки написанное объявление.
Сегодня вечером! СЛИМЕМОЛД!! А также знаменитый музыкант МУНГО!!!
Маша открыла дверь, решительно шагнула внутрь и на некоторое время задержалась в вестибюле, чтобы подсушить волосы. Ее ментальной силы не хватало, чтобы разогнать все капли, упавшие ей на голову. Однако слегка мокрые волосы — это даже хорошо. Если среди собравшихся есть нормальные люди, не следует вызывать их зависть умением остаться сухой во время дождя.Она встряхнула головой, как бы отгоняя от себя шум и крики, долетающие из зала, куда вела когда-то нарядная, а теперь ободранная, со стертыми ступенями лестница. В углу вестибюля молодой, очень толстый, мордастый парень, отчаянно фальшивя, наигрывал на электрооргане «Короля страданий». В поисках Кайла Маша мысленным взором обежала верхний зал. Помещение набито битком. Оперантов среди посетителей — по крайней мере, не поставивших защитных экранов — не было. Вот и Кайл — сидит в дальнем углу со своими единомышленниками за большим круглым столом. Четверо мужчин и одна средних лет женщина… Кайл склонился над тарелкой, что-то жует… Деревенщина! Так и сидит в кепке.Толстяк за электроорганом принялся наяривать «Мыс Кентайр». Эта мелодия давалась ему с еще большим трудом. Маша поморщилась. У самой лестницы на стене красовалась корявая надпись: «Еда», тут же меню: тушеная свинина, жареный адаг, рамфоринкус-гриль под чесночным соусом.Маша вздохнула и начала подниматься наверх.Студенты, заполнившие зал, наглые, дерзкие, встретили ее непристойными шутками и бесцеремонными взглядами. Сомнительные комплименты на гаэльском так и сыпались со всех сторон. Она молча прошла к круглому столу в дальнем конце зала, села на единственное свободное место, расстегнула пуговицы на плаще.Некоторое время Кайл что-то пережевывал, склонившись к тарелке, потом поднял голову. Маша от удивления раскрыла рот.— Боже мой! Вы только посмотрите на него!..Кайл услышал возглас и с полным ртом заулыбался жене. Зубы у него были крепкие, молодые… Да и на вид он словно сбросил лет сорок, стал похож на того прежнего бравого Кайла, в которого она когда-то без памяти влюбилась.Он омолодился. Ну и дела!Его товарищи — Маша сразу определила, что все они сильные операнты, — засмеялись. Кайл отхлебнул из своего бокала, вытер салфеткой губы и спросил жену:— Тебе нравится, Мари? Я теперь такой же крепыш, каким был в молодости. Смотри, как ловко подремонтировали твоего бродягу, любимая. Это я ради тебя затеял…Маша ничего не ответила. Его друзья все еще посмеивались над ее реакцией. В этот момент к ним подошел официант.— Еще что-нибудь желаете?— Принесите несчастной женщине двойную порцию виски, чтобы она поскорее пришла в себя, — сказал Кайл. — И вот еще что: салат, закуски. — Потом он обратился к жене: — Хочешь попробовать рамфоринкуса, дорогая? Это такая птичка из мезозойского периода с длинным хвостом. Ее ловят здесь, на Кали. Вкусно, не хуже цыпленка…Маша, не сводившая глаз с мужа, чуть заметно кивнула.— А моим друзьям, — добавил Кайл, — по куску пирога с сыром. Никаких возражений, негодяй ты этакий!.. И слышать ничего не хочу! Мало ли что кончился. А ты пошукай, пошукай!.. Так что, пошукаешь? Еще вот что — кофе, чай?Гости выбрали напитки, и официант удалился.— Нам следует поскорее покончить с делом, — понизив голос, сказал Кайл. — Трем нашим друзьям надо успеть на последний шаттл, отправляющийся в космопорт. Ты немного припозднилась, Мари.Маша даже не извинилась. Наконец она отвела взгляд от мужа и обратилась к присутствующим:— Вы считаете уместным вести серьезную беседу в таком бойком месте?— Очень даже уместно, — ответил за всех Кайл. — Только тупоголовые студенты да такие проходимцы, как я, ходят в это заведение. Здесь чужого за версту учуют. Вот еще что, прошу разговаривать по-человечески. Вслух. Я не оперант и как бы представляю на этой конференции всех нормальных людей.— Не важно, уполномочивали они тебя или нет, — засмеялся один из гостей, — Позвольте представиться, профессор. Я — Хироши Кадама, Планетарный Дирижер Сацумы и член Директора по земным делам Консилиума.— Я сразу узнала вас, господин Дирижер, — ответила Маша, — но не могла поверить своим глазам. Едва ли кому-нибудь могло прийти в голову, что вы симпатизируете нашему движению.Хироши широко улыбнулся.— Тогда, возможно, Верховный лилмик не утвердил бы мое назначение на пост Председателя администрации «японской» планеты.— Теперь позволь представить тебе Клинтона Альвареса. Он — специальный помощник Главы администрации Оканагона Патриции Кастелайн. Она сама прилететь не смогла. Может, так и лучше. Мы с Клинтоном всегда найдем общий язык за бутылкой.Поразительно красивый, со светлыми вьющимися волосами Альварес холодно кивнул. Вообще он держался очень надменно. В его манерах сквозило что-то кошачье. Одет, как и все присутствующие, кроме Маши, скромно и неброско.Трое остальных представились сами. Женщина — Катриона Чизхолм — оказалась первым заместителем Главы Каледонии. Следующего за ней молодого человека Маше доводилось встречать раньше. Якоб Вассерман — выдающийся метапсихиатр и председатель законодательного собрания Оканагона. Пятый участник встречи — Калем Сорли, молодой человек, оперант с Каледонии — помощник Чизхолм. В следующем году он должен получить звание магната. Он нарядился под бедного студента, но весь маскарад выглядел достаточно глупо — его за версту выдавала модная стрижка и золотой перстень с крупным голубым бриллиантом.— Как видишь, Мари, у нас полный кворум, и мы готовы выслушать сообщение, с которым ты прибыла от нашей дорогой Тамары. Теперь ты можешь задать резонный вопрос — когда я прекращу свою дурацкую болтовню и не пора ли перейти к делу… Итак, я умолкаю.Официант принес Маше рюмку виски и отошел от столика. Она пригубила ее, потом бросила мысленный взгляд в сторону присутствующих, пытаясь определить, о чем каждый из них думает. Прозрачными оказались только мозги Кайла — из них, словно через дуршлаг, сочилось стремление к бунту и неукротимое желание обладать ею. Все остальные наглухо прикрылись непробиваемыми защитными экранами. Только бессвязные намеки выскальзывали из-под завес. Наиболее сильным оперантом оказался посланник с Оканагона, личный представитель Патриции Кастелайн. Странно, что он не был магнатом. В качестве профессионального метапсихолога Маша была знакома практически со всеми молодыми оперантами, кандидатами в Консилиум. Более того, она являлась официальным наблюдателем и консультантом, изучающим список претендентов, представляемых на это звание, со многими из них беседовала лично. Как этот молодой человек прошел мимо ее внимания? Она решила поподробнее разузнать о Клинтоне Альваресе, когда вернется на Землю.— Прежде всего я должна сообщить вам печальное известие, — сказала она. — Тамары Сахвадзе больше нет с нами.На мгновение все онемели, потом посыпались возгласы сожаления. Хироши Кадама опустил голову и, достав платок, вытер глаза. Только Альварес равнодушно воспринял новость.— Жизнь утомила мою бабушку. Будущее страшило ее, и, несмотря на просьбы родни, она отказалась пройти курс омолаживания. Это была мудрая женщина, в последнее время она часто повторяла, что устала воевать. Она пожелала нам всем удачи и просила простить ее за то, что в предстоящей битве за свободу ее не будет рядом с нами.— Вам следовало утешить ее, — заявила Катриона Чизхолм. — Она навсегда останется в наших сердцах, всегда будет рядом. Никто не внес такой вклад в нашу борьбу, как она. Она заработала право на отдых, хотя для нас утрата невосполнима.Маша сделала паузу, пока официант ставил перед ней блюдо с жареной птицей. Покрытая хрустящей корочкой, ножка пахла чрезвычайно аппетитно, однако, к своему удивлению, Маша обнаружила, что не испытывает чувство голода.— Второе сообщение, которое я должна довести до сведения преданных нашему общему делу соратников, касается моей матери, Анны Гаврыс. Как вы знаете, она директор института динамических полей в Кембридже. Ее коллеги твердо установили, что разрабатываемый Марком Ремилардом новый тип церебральных генераторов при определенной доработке будет способен создавать эффект так называемого «ментального лазерного луча».— Вот это да! — воскликнул Калем. — Я так полагаю, что научный Директорат на Консилиум Орбе еще не знает об этом?— Конечно нет, — ответила Маша. — Об этом еще сам Марк не знает. Северен Ремилард прихватил кое-какие расчеты из лаборатории Марка, сделанные по его заказу. Так что эти сведения еще не дошли до главного разработчика ЦГ. Северен когда-то был неплохим нейрохирургом, и Марк пригласил его для консультаций по вопросам методик операций на мозге. Последняя модель ЦГ, созданная Джерритом Ван Виком и Джорданом Крамером, тщательно охраняется. Вся документация содержится под усиленным надзором в особом помещении. Оба исследователя без конца экспериментируют с новым церебральным генератором, впрочем, как и с новой конструкцией кембриджского детектора лжи. Чтобы сфокусировать энергию в лазерный луч огромной разрушительной силы с помощью метапсихического усилия, требуется лишь внести небольшие изменения в конструкцию. Пока и Ван Вик и Крамер об этом не догадываются, но рано или поздно догадаются. Сами понимаете, что случится потом. Большой шум, внеочередная сессия Консилиума, много-много болтовни и, наконец, запрет на дальнейшие работы…— Отлично! — заявил Альварес. — Нас это не остановит.Маша нахмурилась, но промолчала и после короткой паузы продолжила:— Анна Гаврыс считает, что изобретение открывает наикратчайший путь к достижению наших целей. Однако мать просила напомнить вам, что без создания могучего, слаженного, хорошо обученного метаконцерта, состоящего из наиболее сильных оперантов, ЦГ не будет работать с полной отдачей.— Здесь проблем не будет, — проворчал Якоб Вассерман. — На одном Оканагоне живет тридцать очень сильных оперантов. Все они наши сторонники. Если прибавить японскую планету, это число удвоится.Кадама кивнул.— С каждым годом все больше людей, наделенных метаспособностями, вступают в наши ряды, — торжественно провозгласил Кайл. — Придет срок…— Все должно произойти до того, как человечество получит статус расы Попечителей, — прервал его Альварес. У него был красивый баритон. — Это может случиться в начале восьмидесятых годов, когда население Земли — вместе с колонизированными планетами — перевалит за десять миллиардов человек. К тому моменту во много раз увеличится метапсихический потенциал нашей расы… Если, конечно, теория эволюции человеческого разума, разработанная специалистами Содружества, верно отражает действительность. Другие цивилизации, входящие в Галактическую Конфедерацию, накопили значительный опыт попечительства. Это еще не Галактический Разум как таковой, но первая ступень к нему. Мы должны обрести свободу прежде, чем впишемся в ментальную структуру всей галактики. Иначе будет поздно.— Очень интересная идея, — сказал Калем Сорли, оставив свое обычное ерничество. — Я на собственной шкуре испытал все «за» и «против» Галактического Разума. Может, именно поэтому так тщательно изучил различные аспекты проблемы и нигде — поверите ли! — нигде и никогда не встречался с подобной точкой зрения. Очень свежо и необычно утверждать о возможности неизбежных изменений в человеческой ментальной парадигме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Сегодня вечером! СЛИМЕМОЛД!! А также знаменитый музыкант МУНГО!!!
Маша открыла дверь, решительно шагнула внутрь и на некоторое время задержалась в вестибюле, чтобы подсушить волосы. Ее ментальной силы не хватало, чтобы разогнать все капли, упавшие ей на голову. Однако слегка мокрые волосы — это даже хорошо. Если среди собравшихся есть нормальные люди, не следует вызывать их зависть умением остаться сухой во время дождя.Она встряхнула головой, как бы отгоняя от себя шум и крики, долетающие из зала, куда вела когда-то нарядная, а теперь ободранная, со стертыми ступенями лестница. В углу вестибюля молодой, очень толстый, мордастый парень, отчаянно фальшивя, наигрывал на электрооргане «Короля страданий». В поисках Кайла Маша мысленным взором обежала верхний зал. Помещение набито битком. Оперантов среди посетителей — по крайней мере, не поставивших защитных экранов — не было. Вот и Кайл — сидит в дальнем углу со своими единомышленниками за большим круглым столом. Четверо мужчин и одна средних лет женщина… Кайл склонился над тарелкой, что-то жует… Деревенщина! Так и сидит в кепке.Толстяк за электроорганом принялся наяривать «Мыс Кентайр». Эта мелодия давалась ему с еще большим трудом. Маша поморщилась. У самой лестницы на стене красовалась корявая надпись: «Еда», тут же меню: тушеная свинина, жареный адаг, рамфоринкус-гриль под чесночным соусом.Маша вздохнула и начала подниматься наверх.Студенты, заполнившие зал, наглые, дерзкие, встретили ее непристойными шутками и бесцеремонными взглядами. Сомнительные комплименты на гаэльском так и сыпались со всех сторон. Она молча прошла к круглому столу в дальнем конце зала, села на единственное свободное место, расстегнула пуговицы на плаще.Некоторое время Кайл что-то пережевывал, склонившись к тарелке, потом поднял голову. Маша от удивления раскрыла рот.— Боже мой! Вы только посмотрите на него!..Кайл услышал возглас и с полным ртом заулыбался жене. Зубы у него были крепкие, молодые… Да и на вид он словно сбросил лет сорок, стал похож на того прежнего бравого Кайла, в которого она когда-то без памяти влюбилась.Он омолодился. Ну и дела!Его товарищи — Маша сразу определила, что все они сильные операнты, — засмеялись. Кайл отхлебнул из своего бокала, вытер салфеткой губы и спросил жену:— Тебе нравится, Мари? Я теперь такой же крепыш, каким был в молодости. Смотри, как ловко подремонтировали твоего бродягу, любимая. Это я ради тебя затеял…Маша ничего не ответила. Его друзья все еще посмеивались над ее реакцией. В этот момент к ним подошел официант.— Еще что-нибудь желаете?— Принесите несчастной женщине двойную порцию виски, чтобы она поскорее пришла в себя, — сказал Кайл. — И вот еще что: салат, закуски. — Потом он обратился к жене: — Хочешь попробовать рамфоринкуса, дорогая? Это такая птичка из мезозойского периода с длинным хвостом. Ее ловят здесь, на Кали. Вкусно, не хуже цыпленка…Маша, не сводившая глаз с мужа, чуть заметно кивнула.— А моим друзьям, — добавил Кайл, — по куску пирога с сыром. Никаких возражений, негодяй ты этакий!.. И слышать ничего не хочу! Мало ли что кончился. А ты пошукай, пошукай!.. Так что, пошукаешь? Еще вот что — кофе, чай?Гости выбрали напитки, и официант удалился.— Нам следует поскорее покончить с делом, — понизив голос, сказал Кайл. — Трем нашим друзьям надо успеть на последний шаттл, отправляющийся в космопорт. Ты немного припозднилась, Мари.Маша даже не извинилась. Наконец она отвела взгляд от мужа и обратилась к присутствующим:— Вы считаете уместным вести серьезную беседу в таком бойком месте?— Очень даже уместно, — ответил за всех Кайл. — Только тупоголовые студенты да такие проходимцы, как я, ходят в это заведение. Здесь чужого за версту учуют. Вот еще что, прошу разговаривать по-человечески. Вслух. Я не оперант и как бы представляю на этой конференции всех нормальных людей.— Не важно, уполномочивали они тебя или нет, — засмеялся один из гостей, — Позвольте представиться, профессор. Я — Хироши Кадама, Планетарный Дирижер Сацумы и член Директора по земным делам Консилиума.— Я сразу узнала вас, господин Дирижер, — ответила Маша, — но не могла поверить своим глазам. Едва ли кому-нибудь могло прийти в голову, что вы симпатизируете нашему движению.Хироши широко улыбнулся.— Тогда, возможно, Верховный лилмик не утвердил бы мое назначение на пост Председателя администрации «японской» планеты.— Теперь позволь представить тебе Клинтона Альвареса. Он — специальный помощник Главы администрации Оканагона Патриции Кастелайн. Она сама прилететь не смогла. Может, так и лучше. Мы с Клинтоном всегда найдем общий язык за бутылкой.Поразительно красивый, со светлыми вьющимися волосами Альварес холодно кивнул. Вообще он держался очень надменно. В его манерах сквозило что-то кошачье. Одет, как и все присутствующие, кроме Маши, скромно и неброско.Трое остальных представились сами. Женщина — Катриона Чизхолм — оказалась первым заместителем Главы Каледонии. Следующего за ней молодого человека Маше доводилось встречать раньше. Якоб Вассерман — выдающийся метапсихиатр и председатель законодательного собрания Оканагона. Пятый участник встречи — Калем Сорли, молодой человек, оперант с Каледонии — помощник Чизхолм. В следующем году он должен получить звание магната. Он нарядился под бедного студента, но весь маскарад выглядел достаточно глупо — его за версту выдавала модная стрижка и золотой перстень с крупным голубым бриллиантом.— Как видишь, Мари, у нас полный кворум, и мы готовы выслушать сообщение, с которым ты прибыла от нашей дорогой Тамары. Теперь ты можешь задать резонный вопрос — когда я прекращу свою дурацкую болтовню и не пора ли перейти к делу… Итак, я умолкаю.Официант принес Маше рюмку виски и отошел от столика. Она пригубила ее, потом бросила мысленный взгляд в сторону присутствующих, пытаясь определить, о чем каждый из них думает. Прозрачными оказались только мозги Кайла — из них, словно через дуршлаг, сочилось стремление к бунту и неукротимое желание обладать ею. Все остальные наглухо прикрылись непробиваемыми защитными экранами. Только бессвязные намеки выскальзывали из-под завес. Наиболее сильным оперантом оказался посланник с Оканагона, личный представитель Патриции Кастелайн. Странно, что он не был магнатом. В качестве профессионального метапсихолога Маша была знакома практически со всеми молодыми оперантами, кандидатами в Консилиум. Более того, она являлась официальным наблюдателем и консультантом, изучающим список претендентов, представляемых на это звание, со многими из них беседовала лично. Как этот молодой человек прошел мимо ее внимания? Она решила поподробнее разузнать о Клинтоне Альваресе, когда вернется на Землю.— Прежде всего я должна сообщить вам печальное известие, — сказала она. — Тамары Сахвадзе больше нет с нами.На мгновение все онемели, потом посыпались возгласы сожаления. Хироши Кадама опустил голову и, достав платок, вытер глаза. Только Альварес равнодушно воспринял новость.— Жизнь утомила мою бабушку. Будущее страшило ее, и, несмотря на просьбы родни, она отказалась пройти курс омолаживания. Это была мудрая женщина, в последнее время она часто повторяла, что устала воевать. Она пожелала нам всем удачи и просила простить ее за то, что в предстоящей битве за свободу ее не будет рядом с нами.— Вам следовало утешить ее, — заявила Катриона Чизхолм. — Она навсегда останется в наших сердцах, всегда будет рядом. Никто не внес такой вклад в нашу борьбу, как она. Она заработала право на отдых, хотя для нас утрата невосполнима.Маша сделала паузу, пока официант ставил перед ней блюдо с жареной птицей. Покрытая хрустящей корочкой, ножка пахла чрезвычайно аппетитно, однако, к своему удивлению, Маша обнаружила, что не испытывает чувство голода.— Второе сообщение, которое я должна довести до сведения преданных нашему общему делу соратников, касается моей матери, Анны Гаврыс. Как вы знаете, она директор института динамических полей в Кембридже. Ее коллеги твердо установили, что разрабатываемый Марком Ремилардом новый тип церебральных генераторов при определенной доработке будет способен создавать эффект так называемого «ментального лазерного луча».— Вот это да! — воскликнул Калем. — Я так полагаю, что научный Директорат на Консилиум Орбе еще не знает об этом?— Конечно нет, — ответила Маша. — Об этом еще сам Марк не знает. Северен Ремилард прихватил кое-какие расчеты из лаборатории Марка, сделанные по его заказу. Так что эти сведения еще не дошли до главного разработчика ЦГ. Северен когда-то был неплохим нейрохирургом, и Марк пригласил его для консультаций по вопросам методик операций на мозге. Последняя модель ЦГ, созданная Джерритом Ван Виком и Джорданом Крамером, тщательно охраняется. Вся документация содержится под усиленным надзором в особом помещении. Оба исследователя без конца экспериментируют с новым церебральным генератором, впрочем, как и с новой конструкцией кембриджского детектора лжи. Чтобы сфокусировать энергию в лазерный луч огромной разрушительной силы с помощью метапсихического усилия, требуется лишь внести небольшие изменения в конструкцию. Пока и Ван Вик и Крамер об этом не догадываются, но рано или поздно догадаются. Сами понимаете, что случится потом. Большой шум, внеочередная сессия Консилиума, много-много болтовни и, наконец, запрет на дальнейшие работы…— Отлично! — заявил Альварес. — Нас это не остановит.Маша нахмурилась, но промолчала и после короткой паузы продолжила:— Анна Гаврыс считает, что изобретение открывает наикратчайший путь к достижению наших целей. Однако мать просила напомнить вам, что без создания могучего, слаженного, хорошо обученного метаконцерта, состоящего из наиболее сильных оперантов, ЦГ не будет работать с полной отдачей.— Здесь проблем не будет, — проворчал Якоб Вассерман. — На одном Оканагоне живет тридцать очень сильных оперантов. Все они наши сторонники. Если прибавить японскую планету, это число удвоится.Кадама кивнул.— С каждым годом все больше людей, наделенных метаспособностями, вступают в наши ряды, — торжественно провозгласил Кайл. — Придет срок…— Все должно произойти до того, как человечество получит статус расы Попечителей, — прервал его Альварес. У него был красивый баритон. — Это может случиться в начале восьмидесятых годов, когда население Земли — вместе с колонизированными планетами — перевалит за десять миллиардов человек. К тому моменту во много раз увеличится метапсихический потенциал нашей расы… Если, конечно, теория эволюции человеческого разума, разработанная специалистами Содружества, верно отражает действительность. Другие цивилизации, входящие в Галактическую Конфедерацию, накопили значительный опыт попечительства. Это еще не Галактический Разум как таковой, но первая ступень к нему. Мы должны обрести свободу прежде, чем впишемся в ментальную структуру всей галактики. Иначе будет поздно.— Очень интересная идея, — сказал Калем Сорли, оставив свое обычное ерничество. — Я на собственной шкуре испытал все «за» и «против» Галактического Разума. Может, именно поэтому так тщательно изучил различные аспекты проблемы и нигде — поверите ли! — нигде и никогда не встречался с подобной точкой зрения. Очень свежо и необычно утверждать о возможности неизбежных изменений в человеческой ментальной парадигме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63