Она засмеялась и бегом бросилась к сараю, где на зиму прятали технику. Здесь она, напевая, в первый раз в этом году прицепила к трактору вместо тележки сани. Кен помог ей нагрузить на них стожок сена и пару мешков комбикорма. Угрюмому Гевину никогда в голову не приходило помочь ей, даже если в ту минуту он и находился рядом.Поблагодарив брата, Ди выехала из сарая и свернула на дорогу, ведущую к скотному двору.В это мгновение край солнца всплыл над дальним хребтом. Все вокруг просветлело, подернулось золотистым сиянием…В кабине скоро стало жарко — она сняла перчатки, расстегнула на куртке молнию. В чистом небе ясно вырисовывался ан Теалах — огромный потухший вулкан, который люди из близлежащих поселений называли Фодж. Это была высочайшая точка континента — 7350 метров над уровнем моря. На его восточном склоне посверкивал ужасающих размеров ледник, каждый год обламывавший в море множество ледяных гор.Скоро Ди свернула к реке. Туат еще не окончательно замерзла — у противоположного берега тянулась обширная полынья, где весело плескались ринки — полуптицы, полурептилии. Обычно они жили на островах, однако, почуяв приближение ненастья, перебирались на материк. Поглядев в ту сторону, Ди сразу смекнула: жди мороза или обильного снегопада.Добравшись до скотного двора с разделенными невидимой силовой оградой пастбищами, девочка развернулась и начала подавать сани задом, пока не добралась до ставка, откуда летом брали воду для водопоя. Мелкие, но бойкие местные коровы с длинными рогами и косматой рыжей шерстью тут же потянулись к лоткам, куда Ди вилами начала наваливать сено. Странная это была картина — неровное, утыканное невысокими холмиками поле вдруг ожило и кучи снега как бы сами собой поплыли навстречу трактору. Животные необычайно выносливы и только в самую ядреную стужу прятались под крышу.По левую руку из бревенчатого строения с жалобным ржанием вылетел косяк миниатюрных, угольно-черных лошадок. Выбежав на волю, кони застыли, принялись нюхать снег, только одна молодая кобылка, не переставая голосить, побежала к забору, где ее со слезами на глазах поджидала Ди. Подскочила, положила голову на невидимый забор…Девочка всхлипнула. Кутах! Доротея мысленно приласкала лошадку, потрепала за уши, и тут же с противоположной стороны к забору приблизился рыжий бык. Глаза у него были грустные. Пиджин! Девочка обняла голову молоденькой лошадки — животное было чуть повыше ее пояса. Подобную породу лошадей разводили на всех освоенных человеком планетах. Вроде нужды в них не было, но вот оказалось, что не могут люди обходиться без домашних животных. Не на каждую планету оказалось возможным привезти кошек и собак, а вот лошадки прижились повсеместно. Ян Макдональд обзавелся косяком исключительно ради удовольствия. Конечно, эти животные и по хозяйству помогали, и в пеших переходах были незаменимы, и все же главной радостью было любоваться ими, играть… Особенно дети в них души не чаяли.У Кутах был короткий хвост и длинная шелковистая грива. Родилась она такой слабой, что, если бы не девочка, жеребенок не выжил бы. С тех пор она стала любимицей Ди.— Я уезжаю, — призналась девочка и вытерла слезы. — Но я обязательно вернусь, и мы с тобой обязательно взберемся на ан Теалах.Она прошла в крытый вагон, проверила, как работает автопоилка, обогреватели, потом вышла на выгон, приблизилась к забору, где все так же недвижимо стоял бык. Почесала ему морду… Высокогорные шотландские коровы тоже были общими любимицами, к тому же их хозяйственная ценность, особенно в этих забытых Богом местах, была исключительно велика. Молоко содержало весь набор необходимых человеку веществ — вряд ли какой-либо другой продукт позволил бы людям освоить космические просторы. Никто из детей, кроме Доротеи, не смел приблизиться к Пиджину. Ее он принял сразу и теперь довольно пофыркивал и похрапывал.— Ну что, травяной мешок, пришла пора расставаться? Ладно, ладно… — Ди почесывала ему шею. — Смотри, не вздумай гоняться за Гевином, пока меня не будет. Слышишь? — Она засмеялась. — Так, припугни его немного, и достаточно…Покормив и простившись с животными, Доротея, вместо того чтобы вернуться на подворье, свернула к Туат. По берегам ее часто стояли невысокие, давно сбросившие цветную листву деревья. На снегу отпечаталось множество следов, однако поблизости никакой живности видно не было. По-видимому, трактор, как всегда, напыхтел, разогнал покрытых мехом, длинноухих местных рептилий. По берегу реки девочка добралась до залива. Было время отлива, и по скалам, усыпавшим гладь не замерзшей еще воды, обнажились скопления водорослей. В воздухе густо пахло йодом и апельсинами. По самой кромке плеса виднелись отпечатки огромных ног — это большие добряки-добраны, питающиеся рыбой, уже успели поохотиться сегодня. Вода в заливе отливала чернотой, особенно заметной на фоне покрытых снегом берегов и скал. Скоро северный ветер нагонит сюда небольшие айсберги, вода в заливе застынет — только у самого горла останется широкое разводье…— Я не заплачу, — вслух сказала Ди. — Ни за что не заплачу.Слезы тотчас хлынули из ее глаз. Она вернулась к трактору и на большой скорости, взметая снежную пыль, помчалась к дому. Здесь поставила трактор и сани в сарай, потом, собрав учебники, отправилась в школьный класс. Сегодня особенный день — сам министр народного образования из Нью-Глазго должен проверить знания брата и сестры и выставить им оценки. Для Гран Маши и для всей школьной системы на Каледонии было куда дешевле передать кассету с экзаменационными оценками через профессора Макгрегор-Гаврыс, чем отправлять эти сведения на Землю по межзвездной связи.Ди скинула куртку, сапожки и, оставшись в шерстяных носках, прошла в свою учебную кабину. Нажала клавишу включения персонального учебного компьютера. К ее удивлению, на экране появилось лицо Уны Макдафи, любимой учительницы.— Наконец-то я нашла тебя, Дороти! Мне хотелось лично попрощаться с тобой. Кто бы мог подумать, что у тебя такие способности — ты же в школе никому и словом об этом не обмолвилась. Я всегда подозревала, что у тебя есть что-то… Удачи тебе! Я не удивлюсь, если узнаю, что ты стала оперантом.— Никто не может этого знать, — ответила растерянная девочка, потом неожиданно для самой себя спросила: — А вы как догадались?— Милая моя, об этом весь последний месяц только и говорят в учительской. Сам Дирижер Каледонии беседовал с нами на эту тему. Неужели твой папа не сказал тебе, что твой коэффициент умственного развития на сегодняшний день рекордный в истории Каледонии.— Нет, мадам, — теряясь, ответила Ди.— Отрыв настолько велик, что все буквально с ума посходили. Теперь ты будешь заниматься у лучших преподавателей на Земле. Вся Каледония тобой гордится.— Я… постараюсь оправдать доверие.Что еще могла сказать вконец растерявшаяся девочка!— Благословляю тебя, Дороти. Все уверены, что ты не подведешь родную планету. Ну, а теперь за дело…— Нельзя ли одновременно передать и экзаменационные вопросы Кеннета?— Конечно. Еще раз до свидания.…Уже в сумерках за ней к школе приехал на микроавтомобиле отец. Кени еще до того отправился пешком.— Садись, Дори. Дедушка и бабушка уже прибыли. Я решил сам подбросить тебя до дома. Как наша живность?— Все в порядке, папа. Я проверила автопоилку, обогреватели, другие механизмы — действуют исправно. Потом я ездила на берег залива, смотрела на море…Ди отчаянно боролась со слезами. Отец не торопил ее — понимал, что творилось в тот миг в душе дочери. Они стояли у входа в подземный туннель, ведущий к лифту. Наконец Ян обнял дочь за плечи, она уткнулась носом в его грудь, в теплую грубоватую шерсть свитера.Вот что отвлекло ее в тот момент — мысли отца. Она никогда не позволяла проникать в его сознание, но к его ауре прислушивалась всегда. И на этот раз она надеялась услышать что-то жалобное — страх за ее будущее, смешанный с любовью… Но что это? Ее имя даже не мелькало в обрывках дум, какие владели отцом в тот момент. Клубок каких-то сбивчивых, отрывочных мыслей… Ее мама, Виола Страчан, — вот чей образ больше всего занимал Яна в тот момент.— Дори, — наконец сказал он, когда они вошли в длинный, гулкий, с каменными стенами туннель. — Я бы хотел попросить тебя исполнить странную на первый взгляд просьбу — Ян Макдональд поколебался. — Раз ты стала такой знаменитостью… Все хорошо, папа. Я все исполню , — мысленно ответила она. — Все! Спрашивай… — Речь идет о твоей матери. Выясни об этом деле все, что возможно. Я не могу поверить, что она, твой дядя, тетя погибли в результате несчастного случая, как заявляют эти… из Магистрата. Вроде бы подвернулись под руку каким-то убийцам. Не может этого быть! Разыщи виновников. Только ни слова никому из взрослых оперантов, иначе тебя может ждать беда.Он неожиданно замолчал, словно до него только сейчас дошел смысл того, о чем он просил одиннадцатилетнюю девочку.— Боже мой, что я говорю! — Он потряс головой, его лицо искривилось. — Я не имею права просить тебя об этом, моя девочка. Забудь, что я сказал. Я совсем потерял голову. Папочка, подожди! Он остановился, повернулся к дочери. Теперь на его лице застыла маска ужаса — она посмела силой остановить его! Сжатый ментальной силой, он едва мог вздохнуть.— Да-а, ты не ребенок, — наконец вымолвил он. — Ты даже не похожа на дитя. Бог знает, кто ты есть…— Я — твоя дочь, — твердо заявила Доротея. — И очень люблю тебя. Люблю маму. И сделаю все, о чем ты просишь. Все разузнаю… Я даю тебе слово, что найду разгадку.Он по-прежнему недоверчиво-испуганно смотрел на нее.— Ну, пожалуйста, папочка. Все хорошо, я все та же. Я — Дори, какой была всегда. Та же самая!.. Он кивнул. В его глазах теперь стыло отчаяние.— Ладно. Я знаю… теперь… Перед тобой широкая дорога, ты должна одолеть ее. А насчет мамы… Знаешь, я, наверное, с ума сойду. Все думаю и думаю по поводу ее гибели. Размышляю… Как громко звучит — «размышляю». Мне не дает покоя мысль — буквально бесит, — что моя Виола превратилась в прах, а чудовище, лишившее ее жизни, безбоязненно бродит по земле. Неужели Бог допустит, чтобы свершилась несправедливость. Прихлопнули мою Виолу, как козявку, и на этом конец?— Нет, папочка. Я думаю, что все было по-другому. Я не могу объяснить, почему я так считаю, но так оно и есть. Я все сделаю, папа, и расскажу тебе. Если это будет возможно, я сделаю даже больше… Он, казалось, все понял, кивнул дочери, потрепал ее по плечу.Ян Макдональд и Доротея молча вошли в лифт, поднялись наверх. На первом этаже Доротея протянула отцу кассету с результатами экзаменов. Отец еще раз кивнул и вышел. Девочка поднялась на третий этаж, где располагалась ее комната.Здесь она быстро умылась, переоделась. Надела клетчатую юбку клана Макдональдов, белую блузку и зеленоватый переливающийся блайзер с серебряными пуговицами. Это был ее лучший наряд. Дедушкину цепочку надела на шею, алмазную маску положила в карман юбки. В несколько минут собрала личные вещи. Сунула чистый носовой платок в кожаную сумочку, которую когда-то подарила ей Джанет.Ничего не забыла? Она заглянула в ванную комнату, проверила ящики трюмо, открыла гардероб.Ее летная форма — серебристый скафандр — висел внутри. На полке лежал шлем. Внизу высокие ботинки. Получив извещение об отлете на Землю, она решила, что это все можно оставить, но теперь…— Кени! — крикнула она и вытащила форму. Не дождавшись ответа, вышла в холл и направилась в комнату брата. Кен упаковывал свой чемодан.— У тебя не найдется места? У меня все забито.Кени с удивлением глянул на сестру.— Ты собираешься взять это с собой? Для чего тебе форма на Земле?— Ну, пожалуйста, — взмолилась Ди. — Она мне очень нужна…Пробормотав что-то неодобрительное по поводу странных женских капризов, Кеннет запихнул ее форму, шлем, уложенные в пакет ботинки в свой объемистый чемодан.— Теперь я буду похож на вьючную лошадь, — хмуро заметил он.Он оттащил все тяжелые вещи к транспортеру, потом брат и сестра спустились вниз.Гран Маша выглядела еще более молодой и великолепной, чем можно было ожидать, но вид дедушки вконец сразил внуков. Кайл Макдональд выглядел моложе собственного сына. Они пили чай в передней гостиной в компании с Яном. Джанет явилась из кухни, принесла корзинку. Заметив детей, она сказала:— Лучше поздно, чем никогда. — Потом поинтересовалась: — Все уложили?— Да, мэм, — ответил Кеннет. — Вещи уже в туннеле, можно грузить в рокрафт.— Прекрасно. Ваши дедушка и бабушка торопятся. — Потом, понизив голос, она добавила: — Они, кажется, собираются вместе вернуться на Землю. Одним рейсом! Дедушке надо кое-что уладить здесь… Вот посмотрите, я собрала еду на дорогу. Возьми, Кен. — Она деловито пожала парню руку, потом протянула корзинку. — Удачи, малыш. Все будет хорошо.Затем повернулась к девочке:— До скорого, Додо. Я знаю, ты вернешься… Прости, если что было не так. В том моя вина… Выучись и приезжай. Ну, вроде все.Джанет улыбнулась Гран Маше и Кайлу и удалилась.— Удивительная женщина. — Профессор развела руками.— Ага, — фыркнул Кайл, — если бы только у нее было сердце, а не сосулька.— Ладно. — Ян хлопнул себя ладонями по коленям. — Давайте собираться.На улице Кайл и Ян погрузили багаж в рокрафт. Снег валил все гуще…Наконец все устроились в кабине. Ян на прощание пожал сыну руку, дочку поцеловал в лоб — в глазах у него стояли слезы. Он тихо шепнул:— Я присмотрю за дубом, пока тебя не будет.«Порше» медленно всплыл в забитое снежными хлопьями небо.Ди закрыла глаза, с помощью дальновидения отыскала отца — он доехал на мини-автомобиле до дома, поднялся на второй этаж, где располагалась его спальня. Джанет уже ждала его — накапала в стакан розовато-зеленой эссенции, добываемой из воздушной травы, и принялась раздеваться.Доротея отключилась… 17 Из мемуаров Рогатьена Ремиларда
Впервые я встретился с Доротеей весной 2069 года, когда ей исполнилось двенадцать лет. День тогда выдался пасмурный, ветреный, на город то и дело налетали снежные заряды, отчего редкие прохожие бежали по улицам, опустив глаза и придерживая головные уборы. Не знаю, как уж так вышло, но в тот момент, когда зазвонил потревоженный дверной колокольчик и в магазин вошла маленькая девочка в эскимосской парке и белой вязаной шапочке, у прилавка никого не оказалось. Сам я устроился в читательском закутке — взгромоздил ноги на обдуваемую теплым воздухом деревянную сушилку и, позевывая, борясь с дремотой, просматривал недавно попавшее ко мне в руки классическое издание «Неизвестных миров». Кошка Марсель ла Плюм VI спала на тряпичном коврике под лавкой.Вслед за звонком колокольчика послышалось робкое «Добрый день», и по голосу я решил, что посетительнице лет четырнадцать, однако мелькнувшая в прогале между полками фигура была так мала, что я сбросил четыре годика. Сначала я не заметил, что она оперант.Я не собирался ради случайного посетителя беспокоить свои старые кости. Может, она ошиблась дверью — увидит книги и уйдет?..— Есть здесь кто-нибудь?Она не собиралась уходить.— Я ищу что-нибудь особенное, для подарка.Делать было нечего, и я сухо ответил:— Здесь торгуют очень редкими книгами. По научной фантастике… Еще сказочной литературой… Раритетами, одним словом… Не позже конца двадцатого века.— Я знаю, — сказала девица. — Мне как раз и требуется редкое издание в подарок брату. У него скоро день рождения. Он завзятый библиофил. Несколько раз уже заходил в вашу лавку. Может, помните — Кеннет Макдональд?Я вздохнул, поднялся со стула — надо же, какие слова знает, «библиофил», — направился к прилавку. Кошка последовала за мной. Мы вдвоем принялись изучать настойчивую покупательницу — Марсель, вспрыгнув на прилавок, оглядев девочку, решила, что по возрасту она вполне может сойти за воришку. Я был вынужден согласиться с ней, и слово «библиофил» здесь ничего не меняло. Кошка, удовлетворившись сделанным выводом, настойчиво мысленно потребовала еду.К ее сожалению, я оставил эту законную просьбу без ответа. Девочка, безусловно, относилась к числу оперантов, притом очень сильных. Все остальное определить было нетрудно — принимая во внимание ее легкий шотландский акцент, родство с Кеннетом Макдональдом, я заключил, что передо мной Доротея Макдональд. Чудо, о котором столько говорили в последнее время, доставленное с планеты Каледония и помещенное в институт моей племянницы Катрин…В то время среди оперантов ходило много слухов об уникальной девочке, однако юное создание каким-то образом ухитрялось оставаться в тени. Все Ремиларды были очень заинтригованы появлением внезапно объявившегося вундеркинда, и каждый из них не преминул посетить Катрин на предмет знакомства с маленькой Доротеей. Только Дени, Люсиль и Джек проявили разумную сдержанность и не стали беспокоить девочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63