Их оказалось немного: несколько пар джинсов, майки, нижнее белье и спортивный бумажный свитер.
Алекс кашлянул.
Она искоса взглянула на него, не прерывая своего занятия.
– Да?
– Мне кажется, вам не стоит уходить сегодня. Мне было бы спокойнее, если бы вы переночевали здесь. А завтра у нас будет время разыскать Сесила. И тогда мы с вами во всем разберемся.
Она снова посмотрела на него. Жизнь уже успела оставить на его лице свой отпечаток. На вид ему было лет сорок. У него были заметны морщины возле бровей, когда он хмурился. И вокруг глаз уже образовалась характерная тонкая паутинка в виде гусиных лапок. Должно быть, он много смеялся. Или, наоборот, горевал.
Кроме этого, Кэтрин обнаружила тонкий шрам, которого на фотографиях не видела. Он начинался прямо под нижней губой и доходил до конца подбородка. Изящная, идеально сидящая одежда никоим образом не скрадывала громадных размеров тела и не скрывала некоторой топорности и простоватости.
– Нет, – сказала она. – Благодарю. Я не желаю пребывать в положении незваного гостя.
– Одна ночь погоды не делает.
Она подняла глаза и увидела, что он продолжает пристально смотреть на нее, как-то просительно изогнув брови.
Соблазнительно, конечно. Особенно если учесть, что ночью в пустыне поднимается ураганный ветер. Еще не так давно она спала под открытым небом и при этом большей частью не чувствовала себя неуютно. Однако она уже порядком подпорчена комфортом. Оказывается, нескольких месяцев достаточно, чтобы привыкнуть к мягкой постели.
Но Кэтрин не могла позволить себе принимать подачки.
– Я хочу попросить вас об одном одолжении, – сказала она. – Ничего, если я оставлю у вас на ночь одежду и швейную машинку? А насчет Сесила можете не беспокоиться. Он должен приехать завтра утром. Я получу свое жалованье и смогу уехать.
– Да я и не думал беспокоиться. И я вовсе не собираюсь сидеть и ждать, когда он приедет, только ради того чтобы говорить о вас.
Она тряхнула головой.
– Зато я собираюсь. И не просто говорить. Я устрою ему что-нибудь похуже. Это надо же! Совсем выжил из ума! За его склероз я могла поплатиться жизнью.
Алекс подошел к туалетному столику.
– Я знаю Сесила очень давно, – сказал он, пробегая пальцами по лежащему рядом индейскому шерстяному одеялу. – Я вырос у него на глазах в этой пустыне. У моих родителей был дом недалеко отсюда, в окрестностях Кингсбурга. Там же жили Сесил с женой. Когда я был ребенком и позже, Сесил присматривал за мной. А вы-то как с ним познакомились?
Он отошел от столика и присел на кровать.
Кэтрин повернулась к стенному шкафу и толкнула выдвижную дверь. Внутри на перекладине висело десятка три вешалок с одеждой: куртками, юбками, жакетами и платьями из домотканой материи. Все это, как и деревянные фигурки, тоже было делом ее рук. Сесил приносил ей из ближайшей резервации холст и полотно, которые ткали индейцы, а она придумывала фасон и шила.
– Вот. Я шила такие вещи, а он продавал их туристам. Вместе с поделками из дерева. Выручка от торговли шла на питание и разные мелочи. Правда, в основном он расплачивался со мной продуктами. Но в этот раз я хочу получить свой заработок деньгами.
Она перевела взгляд на отменную ткань спортивного пиджака Алекса. Какое тонкое волокно! Интересно, каково оно в работе? С подобным материалом она никогда не имела дела.
Макки понимающе кивнул.
– Да, здорово вы с ним развернулись. Прямо настоящее швейное производство, черт подери! Мне даже неприятно, что я неожиданно нагрянул и испортил вам всю обедню.
– Мне тоже.
Он поднялся и пошел к двери.
– Мне все-таки кажется, что ваш героизм ни к чему. Незачем вам ночью сражаться с ветром в пустыне.
– Нет, – решительно сказала она. – Я не останусь. Не думаю, что вашей жене было бы приятно узнать об этом.
От ее последней фразы в нем что-то изменилось. Но эта перемена была едва уловима: как будто легкая тень пробежала по его лицу.
– Моя жена давно умерла.
Алекс стоял перед зеркальными стеклами окна, занимавшего всю восточную стену гостиной. Потягивая виски, он наблюдал, как Кэтрин залезала в спальный мешок. Она расположилась возле допотопного «мустанга». Алекс вспомнил, что, увидев, его полчаса назад, подумал, что кто-то бросил здесь свою развалюху.
Он почти огорчился, убедившись, что Кэтрин решила ночевать на улице. С тех пор как он приехал сюда, в голове одна за другой стали возникать мысли о прошлом.
Прошло, наверное, больше года с тех пор, как он перестал искать утешение в вине. Однако в эту ночь он ощущал потребность в забвении: если он сейчас не выпьет, то неизбежно впадет в уныние.
Кэтрин.
Мысли о ней будоражили воображение. Он не сводил глаз с ее спального мешка, не переставая удивляться ее поведению.
До сих пор в глазах у него стояла картина их встречи, их столкновение в полной темноте. А как она пыталась бороться с ним! Как ему хотелось стиснуть ее в своих объятиях и заставить покориться!
Он взял бутылку, выпил одну порцию и сразу налил еще. Похоже, его ждала бесконечно долгая ночь.
Глава 2
Кэтрин проснулась совершенно разбитой. Одежда, казавшаяся еще вчера такой удобной, совсем не подходила для спанья. Она потерла затекшую ногу и, в последний раз зевнув, заставила себя открыть глаза.
Солнце уже поднималось над горизонтом, разрисовывая пустыню причудливыми тенями. Над горами проплывали огромные облака, предвещавшие скорую бурю.
Она продолжала лежать в мешке, не обращая внимания на затекшее тело, и думала об Алексе Макки. Зачем ему понадобилось столь неожиданно возвращаться? Может быть, Алекс Макки покинул дом из-за смерти жены и теперь его привели сюда воспоминания о любимой и навсегда потерянной женщине?
Нет, вряд ли его приезд связан с покойной женой. Какой мужчина захочет расстаться с городскими удобствами, книгами и кино? У Кэтрин было достаточно времени, чтобы изучить и понять это племя. Все мужчины одинаково грубы и эгоистичны. А также не способны считаться ни с чем, кроме собственных интересов. Наверняка и он такой же.
Только какое это имеет значение? Нет, ей совсем ни к чему думать о его проблемах. Хватит с нее своих собственных. И все же – куда ей теперь деваться? На сегодняшний день у нее есть четырнадцать долларов и тридцать восемь центов. Не густо. И все равно нужно как-то выкручиваться.
Первая задача – запустить «мустанг». Дай Бог, ему не потребуется новый аккумулятор.
Проклятый Алекс Макки! Ну почему он появился так некстати? Она уже успела прижиться в этой пустыне и полюбить ее безлюдье. Все время, проведенное здесь, Кэтрин не переставала радоваться, что ни одна живая душа ей не докучает.
Кэтрин сделала глубокий вдох, пытаясь избавиться от неприятных ощущений под ложечкой, и полежала несколько минут неподвижно, пока все не прошло.
Услышав, как хлопнула парадная дверь, она замерла. Вставать в такое время? Человеку с его достатком? Несомненно, он направлялся к ней, хотя ее ухо едва различало шаги. Вероятно, он специально старался не шуметь, думая, что она еще спит. Прекрасно. Может быть, он убедится в этом и оставит ее в покое?
Когда Макки подошел совсем близко, гравий под его башмаками хрустнул неожиданно громко.
– Кэтрин! – шепнул он. – Вы не спите?
Она резко повернулась. От неожиданности Макки вздрогнул и чертыхнулся. Подняв глаза, она увидела, что он стоит над ней с чашкой в руках, а джинсы его украшает огромное свежее кофейное пятно. Она не удержалась и хихикнула.
– Я подозревал, что чувства юмора у вас хоть отбавляй, – заметил он, вытирая штанину, – но все же рискнул принести вам кофе.
Кэтрин тотчас постаралась напустить на себя серьезный вид.
– Спасибо.
– Угу, – буркнул он.
Она наполовину вылезла из спального мешка и села. Затем попробовала окончательно выбраться из него и встать, незаметно поглядывая на Алекса. Он стоял на прежнем месте и откровенно разглядывал ее с выражением человека, лишенного пищи несколько недель и вдруг увидевшего аппетитный кусок мяса. Краска залила ей щеки. Она отвернулась. Он что, никогда не видел женщин? Какое счастье, что она уезжает отсюда!
В то же время невольно Кэтрин почувствовала и радость – значит, она еще способна вызывать интерес у сильного пола!
– Так вы возьмете кофе или нет? – спросил он.
– Дайте же мне вылезти! И отвернитесь.
Она встала и перешагнула через мешок. Камни и гравий больно кололи ступни. Кэтрин отыскала свои кроссовки, быстро сунула в них ноги, сложила мешок и понесла его в автомобиль. В тот момент, когда она попыталась убрать брезентовый верх, заклинило пружины.
– Все в порядке?
– В порядке, в порядке.
Взяв наконец у Макки чашку, она поднесла ее к носу. Запах был просто божественный! Она сделала глоток и… чуть не захлебнулась.
– Из чего вы его приготовили? Из дегтя?
Он поморщился.
– Тс-с! Вам обязательно нужно кричать? Я знаю, это, – он сделал движение подбородком в сторону чашки, – действительно немного крепковато. Зато вы сразу взбодритесь.
– Это как раз то, что мне нужно.
– Не капризничайте, – сказал он, поворачиваясь к дому. – Отличный кофе.
– Лучше не бывает.
– Ладно, пойдемте. Я приготовил завтрак.
Она не ответила. Возвращаться в дом ей совсем не хотелось.
– Вы могли бы принять ванну, – бросил он через плечо.
Весьма любезно с его стороны. Да, ополоснуться было бы совсем нелишне. У нее сразу бы поправилось самочувствие. Ей безумно захотелось ощутить на теле сильные струи горячего душа. Второй глоток омерзительной бурды давал лишний повод принять приглашение.
– Хорошо. Я пойду, но только для того, чтобы сварить нормальный кофе.
– Ну спасибо, – кивнул он на ходу.
Она последовала за ним.
В гостиной все было так же, как и в предыдущий вечер, если не считать наполовину пустой бутылки, лежавшей на полу возле кожаного кресла. Так. Значит, загадочный мистер Макки не без пороков, мысленно констатировала Кэтрин. Она уже почти было вошла в кухню, но страшная картина заставила ее застыть на пороге. Можно было подумать, что за время ее отсутствия здесь произошел настоящий погром. Весь прилавок возле буфета был усыпан гранулами кофе. На плите стояла китайская металлическая миска с обугленным окороком. Рядом на столике валялись разбитые яйца, и их содержимое вытекало прямо на кафельный пол.
– Да-а, – протянула она, – замечательно. Сразу видно, что работал шеф-повар.
– Нечего смеяться. – Он выключил конфорку. – Я почти никогда сам не готовил. Обычно этим занимались другие.
– Вам повезло. – Она быстро двинулась к плите. – О-ля-ля! Сядьте, а то, чего доброго, спалите дом.
Он ухмыльнулся.
Навести чистоту в кухне оказалось для нее делом нескольких минут.
Она вылила остатки того, что он называл кофе, и занялась приготовлением свежего.
Все это время Алекс Макки не спускал с нее глаз.
– Ну и как зрелище? – поинтересовалась она. – Получаете удовольствие?
– Неимоверное.
Она наградила его сверхнегодующим взглядом и отвернулась к разложенным перед ней продуктам. Пока она занималась яйцами и ветчиной и обжаривала хлебцы, она постоянно чувствовала на спине его взгляд. Господи, ну что он пялится!
Наконец обе тарелки наполнены. Затем рядом с ними появились две чашки дымящегося кофе.
Оба ели молча. Пока она неторопливо очищала яйцо, он уплетал за обе щеки все подряд. И хотя все усилия Кэтрин были направлены на то, чтобы не отрывать глаз от своей тарелки, время от времени она невольно украдкой посматривала на своего сотрапезника. И каждый раз, поднимая глаза, она встречалась с направленным на нее взглядом.
– Ну и что? – не вытерпела она.
– Ничего. – Он невинно моргнул.
– Гм-м. – Кэтрин попыталась снова сосредоточиться на своем завтраке. Но как можно было есть, если он продолжал глазеть на нее? Она встала, наскоро ополоснула свою тарелку, потом взяла вторую, не обращая внимания на то, что она еще не пуста.
– Э-э… Что вы делаете?!
– Я тороплюсь. Мне нужно с утра заняться машиной, чтобы управиться до приезда Сесила.
– А потом? – Он торопливо проглотил остатки пищи. – Как же я?
– Я взялась приготовить завтрак, чтобы расплатиться за душ. А теперь, если вы не возражаете, я пойду освежусь.
– Пожалуйста. Я не хочу нарушать ваш распорядок.
– Вы не хотите пока сделать что-нибудь полезное? – поинтересовалась она. – Например, отнести мою швейную машинку в автомобиль? – Она показала рукой на старенький «Зингер», стоящий под столом.
– Рад стараться, – расшаркался он. Он еще и издевался!
Не успел он нагнуться к машинке, как она выскочила за дверь. Душ находился рядом с ее теперь уже бывшей комнатой. Кэтрин вбежала в ванную, быстро закрылась на задвижку и разделась. С каким облегчением она скинула с себя все, в чем спала этой ужасной ночью! Стоя под душем, она простирнула одежду.
В доме была крытая веранда, где в специально отведенном месте стояли стиральная машина и сушильный шкаф. Но даже в отсутствие Алекса Кэтрин никогда ими не пользовалась. Тем более она не решилась бы сделать это сейчас. Повесив отжатую одежду на кронштейн, она наконец почувствовала себя лучше. Благодатные струи ласкали кожу и смывали въевшуюся за ночь в тело пыль.
Макки. Будь он неладен. Это из-за него у нее все внутри переворачивается. Это его присутствие вызывает у нее постоянное ощущение неудобства. Как ей тяжело дается общение с ним! Почему он так смотрит на нее? Что в ней такого особенного?
Выключив воду, Кэтрин схватила полотенце и досуха вытерла тело. Она протянула было руку, чтобы одеться, но спохватилась, что ей нечего надевать. Чистая одежда осталась в матерчатом мешке. Пробормотав в свой адрес все вспомнившиеся ругательства, она стала прикидывать, как ей быть.
Влезать в только что выстиранную мокрую одежду? Может быть, просто завернуться в полотенце и прошмыгнуть к машине? Эту мысль тоже пришлось отбросить, после того как она примерила белое махровое полотенце. Оно прикроет ее или спереди, или сзади, но отнюдь не целиком.
Кэтрин решилась и осторожно прокралась к своей бывшей спальне, заглянула в дверь и облегченно вздохнула. Белье с ее односпальной кровати было еще не снято. Отбросив полотенце, она вбежала в комнату и сдернула простыню. Завернувшись в нее, она выглянула в коридор. Макки не было видно ни там, ни на кухне. Швейная машинка тоже исчезла. Может быть, он пошел к машине?
Она ступала на цыпочках по кафельному полу и прислушивалась к малейшему звуку, пытаясь различить его шаги. Но вокруг стояла полная тишина. Дойдя до конца коридора, она заглянула в гостиную. Тоже пусто.
Она подбежала к наружной двери и распахнула ее.
Ура! Путь свободен! Через пару секунд она уже мчалась по дорожке к своему автомобилю. Нужно держаться дорожки, успела подумать она на ходу, опасаясь зацепиться за колючки. До заветного финиша оставалось ярдов двадцать. Она, ничего не подозревая, продолжала свой бег. Но уже без простыни.
Алекс подошел к окну и остановился как вкопанный. Кэтрин с развевающимися мокрыми волосами во весь дух неслась по пустыне. И… о чудо! Он не поверил своим глазам: ее замечательная спина и все, что расположено ниже нее, было обнажено. Потрясающее зрелище!
С чего это она решила доставить ему удовольствие таким экзотическим способом? Она была бесподобна, настоящий шедевр природы!
Когда она юркнула за свой «мустанг», у него упало настроение. Чудный сон кончился?
Сбоку от дорожки уголком глаза он увидел что-то белое, просвечивающее сквозь кактусы. Присмотревшись, он понял, что это простыня. Все ясно. Красавица стартовала отнюдь не нагишом. Вот что значит своевременно не подстригать растения!
Чем она занималась там, за машиной? Было видно, как попеременно то исчезала, то вновь появлялась ее голова и изгибалось тело. На миг мелькнуло оголенное плечо. Потом упавшие волосы заслонили божественную грудь, избавив наблюдателя от сладких мук. Должно быть, она надевала брюки. Очень жаль. Затем она опять нагнулась. На этот раз он видел только ее руки: она натягивала майку. Через минуту она вышла из-за машины уже в полной экипировке. В таком виде она уже не так волновала его, но все равно было на что посмотреть.
Медленно ступая по острому гравию, она подошла к простыне, висевшей на кактусе. И как она босиком пробежала это расстояние от дома?!
Забрав простыню, она случайно подняла глаза и заметила Алекса. Он улыбнулся и помахал ей рукой. Даже с этого расстояния он увидел, как зарделись ее щеки. Она топнула ногой, затем подпрыгнула от боли и что есть духу припустила к крыльцу. При всем желании он не мог удержаться от смеха.
Когда она вошла в дом, на его лице не было даже следа улыбки. Зачем накалять обстановку?
Раскрасневшаяся, разгневанная, Кэтрин подошла почти вплотную к нему.
– Вы понимаете, чем вы занимаетесь? – воскликнула она, сверкая глазами. – Какого дьявола? Вы что, всегда подсматриваете за голыми женщинами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Алекс кашлянул.
Она искоса взглянула на него, не прерывая своего занятия.
– Да?
– Мне кажется, вам не стоит уходить сегодня. Мне было бы спокойнее, если бы вы переночевали здесь. А завтра у нас будет время разыскать Сесила. И тогда мы с вами во всем разберемся.
Она снова посмотрела на него. Жизнь уже успела оставить на его лице свой отпечаток. На вид ему было лет сорок. У него были заметны морщины возле бровей, когда он хмурился. И вокруг глаз уже образовалась характерная тонкая паутинка в виде гусиных лапок. Должно быть, он много смеялся. Или, наоборот, горевал.
Кроме этого, Кэтрин обнаружила тонкий шрам, которого на фотографиях не видела. Он начинался прямо под нижней губой и доходил до конца подбородка. Изящная, идеально сидящая одежда никоим образом не скрадывала громадных размеров тела и не скрывала некоторой топорности и простоватости.
– Нет, – сказала она. – Благодарю. Я не желаю пребывать в положении незваного гостя.
– Одна ночь погоды не делает.
Она подняла глаза и увидела, что он продолжает пристально смотреть на нее, как-то просительно изогнув брови.
Соблазнительно, конечно. Особенно если учесть, что ночью в пустыне поднимается ураганный ветер. Еще не так давно она спала под открытым небом и при этом большей частью не чувствовала себя неуютно. Однако она уже порядком подпорчена комфортом. Оказывается, нескольких месяцев достаточно, чтобы привыкнуть к мягкой постели.
Но Кэтрин не могла позволить себе принимать подачки.
– Я хочу попросить вас об одном одолжении, – сказала она. – Ничего, если я оставлю у вас на ночь одежду и швейную машинку? А насчет Сесила можете не беспокоиться. Он должен приехать завтра утром. Я получу свое жалованье и смогу уехать.
– Да я и не думал беспокоиться. И я вовсе не собираюсь сидеть и ждать, когда он приедет, только ради того чтобы говорить о вас.
Она тряхнула головой.
– Зато я собираюсь. И не просто говорить. Я устрою ему что-нибудь похуже. Это надо же! Совсем выжил из ума! За его склероз я могла поплатиться жизнью.
Алекс подошел к туалетному столику.
– Я знаю Сесила очень давно, – сказал он, пробегая пальцами по лежащему рядом индейскому шерстяному одеялу. – Я вырос у него на глазах в этой пустыне. У моих родителей был дом недалеко отсюда, в окрестностях Кингсбурга. Там же жили Сесил с женой. Когда я был ребенком и позже, Сесил присматривал за мной. А вы-то как с ним познакомились?
Он отошел от столика и присел на кровать.
Кэтрин повернулась к стенному шкафу и толкнула выдвижную дверь. Внутри на перекладине висело десятка три вешалок с одеждой: куртками, юбками, жакетами и платьями из домотканой материи. Все это, как и деревянные фигурки, тоже было делом ее рук. Сесил приносил ей из ближайшей резервации холст и полотно, которые ткали индейцы, а она придумывала фасон и шила.
– Вот. Я шила такие вещи, а он продавал их туристам. Вместе с поделками из дерева. Выручка от торговли шла на питание и разные мелочи. Правда, в основном он расплачивался со мной продуктами. Но в этот раз я хочу получить свой заработок деньгами.
Она перевела взгляд на отменную ткань спортивного пиджака Алекса. Какое тонкое волокно! Интересно, каково оно в работе? С подобным материалом она никогда не имела дела.
Макки понимающе кивнул.
– Да, здорово вы с ним развернулись. Прямо настоящее швейное производство, черт подери! Мне даже неприятно, что я неожиданно нагрянул и испортил вам всю обедню.
– Мне тоже.
Он поднялся и пошел к двери.
– Мне все-таки кажется, что ваш героизм ни к чему. Незачем вам ночью сражаться с ветром в пустыне.
– Нет, – решительно сказала она. – Я не останусь. Не думаю, что вашей жене было бы приятно узнать об этом.
От ее последней фразы в нем что-то изменилось. Но эта перемена была едва уловима: как будто легкая тень пробежала по его лицу.
– Моя жена давно умерла.
Алекс стоял перед зеркальными стеклами окна, занимавшего всю восточную стену гостиной. Потягивая виски, он наблюдал, как Кэтрин залезала в спальный мешок. Она расположилась возле допотопного «мустанга». Алекс вспомнил, что, увидев, его полчаса назад, подумал, что кто-то бросил здесь свою развалюху.
Он почти огорчился, убедившись, что Кэтрин решила ночевать на улице. С тех пор как он приехал сюда, в голове одна за другой стали возникать мысли о прошлом.
Прошло, наверное, больше года с тех пор, как он перестал искать утешение в вине. Однако в эту ночь он ощущал потребность в забвении: если он сейчас не выпьет, то неизбежно впадет в уныние.
Кэтрин.
Мысли о ней будоражили воображение. Он не сводил глаз с ее спального мешка, не переставая удивляться ее поведению.
До сих пор в глазах у него стояла картина их встречи, их столкновение в полной темноте. А как она пыталась бороться с ним! Как ему хотелось стиснуть ее в своих объятиях и заставить покориться!
Он взял бутылку, выпил одну порцию и сразу налил еще. Похоже, его ждала бесконечно долгая ночь.
Глава 2
Кэтрин проснулась совершенно разбитой. Одежда, казавшаяся еще вчера такой удобной, совсем не подходила для спанья. Она потерла затекшую ногу и, в последний раз зевнув, заставила себя открыть глаза.
Солнце уже поднималось над горизонтом, разрисовывая пустыню причудливыми тенями. Над горами проплывали огромные облака, предвещавшие скорую бурю.
Она продолжала лежать в мешке, не обращая внимания на затекшее тело, и думала об Алексе Макки. Зачем ему понадобилось столь неожиданно возвращаться? Может быть, Алекс Макки покинул дом из-за смерти жены и теперь его привели сюда воспоминания о любимой и навсегда потерянной женщине?
Нет, вряд ли его приезд связан с покойной женой. Какой мужчина захочет расстаться с городскими удобствами, книгами и кино? У Кэтрин было достаточно времени, чтобы изучить и понять это племя. Все мужчины одинаково грубы и эгоистичны. А также не способны считаться ни с чем, кроме собственных интересов. Наверняка и он такой же.
Только какое это имеет значение? Нет, ей совсем ни к чему думать о его проблемах. Хватит с нее своих собственных. И все же – куда ей теперь деваться? На сегодняшний день у нее есть четырнадцать долларов и тридцать восемь центов. Не густо. И все равно нужно как-то выкручиваться.
Первая задача – запустить «мустанг». Дай Бог, ему не потребуется новый аккумулятор.
Проклятый Алекс Макки! Ну почему он появился так некстати? Она уже успела прижиться в этой пустыне и полюбить ее безлюдье. Все время, проведенное здесь, Кэтрин не переставала радоваться, что ни одна живая душа ей не докучает.
Кэтрин сделала глубокий вдох, пытаясь избавиться от неприятных ощущений под ложечкой, и полежала несколько минут неподвижно, пока все не прошло.
Услышав, как хлопнула парадная дверь, она замерла. Вставать в такое время? Человеку с его достатком? Несомненно, он направлялся к ней, хотя ее ухо едва различало шаги. Вероятно, он специально старался не шуметь, думая, что она еще спит. Прекрасно. Может быть, он убедится в этом и оставит ее в покое?
Когда Макки подошел совсем близко, гравий под его башмаками хрустнул неожиданно громко.
– Кэтрин! – шепнул он. – Вы не спите?
Она резко повернулась. От неожиданности Макки вздрогнул и чертыхнулся. Подняв глаза, она увидела, что он стоит над ней с чашкой в руках, а джинсы его украшает огромное свежее кофейное пятно. Она не удержалась и хихикнула.
– Я подозревал, что чувства юмора у вас хоть отбавляй, – заметил он, вытирая штанину, – но все же рискнул принести вам кофе.
Кэтрин тотчас постаралась напустить на себя серьезный вид.
– Спасибо.
– Угу, – буркнул он.
Она наполовину вылезла из спального мешка и села. Затем попробовала окончательно выбраться из него и встать, незаметно поглядывая на Алекса. Он стоял на прежнем месте и откровенно разглядывал ее с выражением человека, лишенного пищи несколько недель и вдруг увидевшего аппетитный кусок мяса. Краска залила ей щеки. Она отвернулась. Он что, никогда не видел женщин? Какое счастье, что она уезжает отсюда!
В то же время невольно Кэтрин почувствовала и радость – значит, она еще способна вызывать интерес у сильного пола!
– Так вы возьмете кофе или нет? – спросил он.
– Дайте же мне вылезти! И отвернитесь.
Она встала и перешагнула через мешок. Камни и гравий больно кололи ступни. Кэтрин отыскала свои кроссовки, быстро сунула в них ноги, сложила мешок и понесла его в автомобиль. В тот момент, когда она попыталась убрать брезентовый верх, заклинило пружины.
– Все в порядке?
– В порядке, в порядке.
Взяв наконец у Макки чашку, она поднесла ее к носу. Запах был просто божественный! Она сделала глоток и… чуть не захлебнулась.
– Из чего вы его приготовили? Из дегтя?
Он поморщился.
– Тс-с! Вам обязательно нужно кричать? Я знаю, это, – он сделал движение подбородком в сторону чашки, – действительно немного крепковато. Зато вы сразу взбодритесь.
– Это как раз то, что мне нужно.
– Не капризничайте, – сказал он, поворачиваясь к дому. – Отличный кофе.
– Лучше не бывает.
– Ладно, пойдемте. Я приготовил завтрак.
Она не ответила. Возвращаться в дом ей совсем не хотелось.
– Вы могли бы принять ванну, – бросил он через плечо.
Весьма любезно с его стороны. Да, ополоснуться было бы совсем нелишне. У нее сразу бы поправилось самочувствие. Ей безумно захотелось ощутить на теле сильные струи горячего душа. Второй глоток омерзительной бурды давал лишний повод принять приглашение.
– Хорошо. Я пойду, но только для того, чтобы сварить нормальный кофе.
– Ну спасибо, – кивнул он на ходу.
Она последовала за ним.
В гостиной все было так же, как и в предыдущий вечер, если не считать наполовину пустой бутылки, лежавшей на полу возле кожаного кресла. Так. Значит, загадочный мистер Макки не без пороков, мысленно констатировала Кэтрин. Она уже почти было вошла в кухню, но страшная картина заставила ее застыть на пороге. Можно было подумать, что за время ее отсутствия здесь произошел настоящий погром. Весь прилавок возле буфета был усыпан гранулами кофе. На плите стояла китайская металлическая миска с обугленным окороком. Рядом на столике валялись разбитые яйца, и их содержимое вытекало прямо на кафельный пол.
– Да-а, – протянула она, – замечательно. Сразу видно, что работал шеф-повар.
– Нечего смеяться. – Он выключил конфорку. – Я почти никогда сам не готовил. Обычно этим занимались другие.
– Вам повезло. – Она быстро двинулась к плите. – О-ля-ля! Сядьте, а то, чего доброго, спалите дом.
Он ухмыльнулся.
Навести чистоту в кухне оказалось для нее делом нескольких минут.
Она вылила остатки того, что он называл кофе, и занялась приготовлением свежего.
Все это время Алекс Макки не спускал с нее глаз.
– Ну и как зрелище? – поинтересовалась она. – Получаете удовольствие?
– Неимоверное.
Она наградила его сверхнегодующим взглядом и отвернулась к разложенным перед ней продуктам. Пока она занималась яйцами и ветчиной и обжаривала хлебцы, она постоянно чувствовала на спине его взгляд. Господи, ну что он пялится!
Наконец обе тарелки наполнены. Затем рядом с ними появились две чашки дымящегося кофе.
Оба ели молча. Пока она неторопливо очищала яйцо, он уплетал за обе щеки все подряд. И хотя все усилия Кэтрин были направлены на то, чтобы не отрывать глаз от своей тарелки, время от времени она невольно украдкой посматривала на своего сотрапезника. И каждый раз, поднимая глаза, она встречалась с направленным на нее взглядом.
– Ну и что? – не вытерпела она.
– Ничего. – Он невинно моргнул.
– Гм-м. – Кэтрин попыталась снова сосредоточиться на своем завтраке. Но как можно было есть, если он продолжал глазеть на нее? Она встала, наскоро ополоснула свою тарелку, потом взяла вторую, не обращая внимания на то, что она еще не пуста.
– Э-э… Что вы делаете?!
– Я тороплюсь. Мне нужно с утра заняться машиной, чтобы управиться до приезда Сесила.
– А потом? – Он торопливо проглотил остатки пищи. – Как же я?
– Я взялась приготовить завтрак, чтобы расплатиться за душ. А теперь, если вы не возражаете, я пойду освежусь.
– Пожалуйста. Я не хочу нарушать ваш распорядок.
– Вы не хотите пока сделать что-нибудь полезное? – поинтересовалась она. – Например, отнести мою швейную машинку в автомобиль? – Она показала рукой на старенький «Зингер», стоящий под столом.
– Рад стараться, – расшаркался он. Он еще и издевался!
Не успел он нагнуться к машинке, как она выскочила за дверь. Душ находился рядом с ее теперь уже бывшей комнатой. Кэтрин вбежала в ванную, быстро закрылась на задвижку и разделась. С каким облегчением она скинула с себя все, в чем спала этой ужасной ночью! Стоя под душем, она простирнула одежду.
В доме была крытая веранда, где в специально отведенном месте стояли стиральная машина и сушильный шкаф. Но даже в отсутствие Алекса Кэтрин никогда ими не пользовалась. Тем более она не решилась бы сделать это сейчас. Повесив отжатую одежду на кронштейн, она наконец почувствовала себя лучше. Благодатные струи ласкали кожу и смывали въевшуюся за ночь в тело пыль.
Макки. Будь он неладен. Это из-за него у нее все внутри переворачивается. Это его присутствие вызывает у нее постоянное ощущение неудобства. Как ей тяжело дается общение с ним! Почему он так смотрит на нее? Что в ней такого особенного?
Выключив воду, Кэтрин схватила полотенце и досуха вытерла тело. Она протянула было руку, чтобы одеться, но спохватилась, что ей нечего надевать. Чистая одежда осталась в матерчатом мешке. Пробормотав в свой адрес все вспомнившиеся ругательства, она стала прикидывать, как ей быть.
Влезать в только что выстиранную мокрую одежду? Может быть, просто завернуться в полотенце и прошмыгнуть к машине? Эту мысль тоже пришлось отбросить, после того как она примерила белое махровое полотенце. Оно прикроет ее или спереди, или сзади, но отнюдь не целиком.
Кэтрин решилась и осторожно прокралась к своей бывшей спальне, заглянула в дверь и облегченно вздохнула. Белье с ее односпальной кровати было еще не снято. Отбросив полотенце, она вбежала в комнату и сдернула простыню. Завернувшись в нее, она выглянула в коридор. Макки не было видно ни там, ни на кухне. Швейная машинка тоже исчезла. Может быть, он пошел к машине?
Она ступала на цыпочках по кафельному полу и прислушивалась к малейшему звуку, пытаясь различить его шаги. Но вокруг стояла полная тишина. Дойдя до конца коридора, она заглянула в гостиную. Тоже пусто.
Она подбежала к наружной двери и распахнула ее.
Ура! Путь свободен! Через пару секунд она уже мчалась по дорожке к своему автомобилю. Нужно держаться дорожки, успела подумать она на ходу, опасаясь зацепиться за колючки. До заветного финиша оставалось ярдов двадцать. Она, ничего не подозревая, продолжала свой бег. Но уже без простыни.
Алекс подошел к окну и остановился как вкопанный. Кэтрин с развевающимися мокрыми волосами во весь дух неслась по пустыне. И… о чудо! Он не поверил своим глазам: ее замечательная спина и все, что расположено ниже нее, было обнажено. Потрясающее зрелище!
С чего это она решила доставить ему удовольствие таким экзотическим способом? Она была бесподобна, настоящий шедевр природы!
Когда она юркнула за свой «мустанг», у него упало настроение. Чудный сон кончился?
Сбоку от дорожки уголком глаза он увидел что-то белое, просвечивающее сквозь кактусы. Присмотревшись, он понял, что это простыня. Все ясно. Красавица стартовала отнюдь не нагишом. Вот что значит своевременно не подстригать растения!
Чем она занималась там, за машиной? Было видно, как попеременно то исчезала, то вновь появлялась ее голова и изгибалось тело. На миг мелькнуло оголенное плечо. Потом упавшие волосы заслонили божественную грудь, избавив наблюдателя от сладких мук. Должно быть, она надевала брюки. Очень жаль. Затем она опять нагнулась. На этот раз он видел только ее руки: она натягивала майку. Через минуту она вышла из-за машины уже в полной экипировке. В таком виде она уже не так волновала его, но все равно было на что посмотреть.
Медленно ступая по острому гравию, она подошла к простыне, висевшей на кактусе. И как она босиком пробежала это расстояние от дома?!
Забрав простыню, она случайно подняла глаза и заметила Алекса. Он улыбнулся и помахал ей рукой. Даже с этого расстояния он увидел, как зарделись ее щеки. Она топнула ногой, затем подпрыгнула от боли и что есть духу припустила к крыльцу. При всем желании он не мог удержаться от смеха.
Когда она вошла в дом, на его лице не было даже следа улыбки. Зачем накалять обстановку?
Раскрасневшаяся, разгневанная, Кэтрин подошла почти вплотную к нему.
– Вы понимаете, чем вы занимаетесь? – воскликнула она, сверкая глазами. – Какого дьявола? Вы что, всегда подсматриваете за голыми женщинами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15