Нам не удалось отвязаться от Фэвелла, он все еще сопровождал нас.
Когда мы проезжали Хэмпстэд, Джулиен вытащил большую карту Лондона из
своего портфеля и начал указывать Максиму дорогу. Когда мы достигли
Барнета, то он начал поминутно останавливать машину и справляться у
прохожих:
- Не знаете ли вы, где здесь дом, называемый Роузлэндс? Там живет
некий доктор Бейкер, удалившийся от дел.
И в ответ мы слышали:
- Доктор Бейкер? Не знаю... Знаю доктора Дэвидсона.
- Роузлэндс? Нет, здесь есть Роузкоттедж, но там живет миссис
Вильсон.
Я взглянула на Максима. Очень бледный, темные круги под глазами и
твердо сжатые губы. Он явно очень устал, но не жаловался.
В конце концов почтальон указал нам нужный дом, мимо которого мы,
оказывается, проехали уже дважды.
- Наконец, приехали, - сказал Джулиен. - И как раз во время вечернего
чая. Подождем несколько минут, чтобы дать ему допить свой стакан.
Максим зажег сигарету и протянул мне свою руку.
- Ну, - сказал Джулиен, - теперь, пожалуй, пора.
- Я готов, - сказал Максим.
Джулиен позвонил у двери. Ее открыла миловидная горничная. Она
удивилась, увидев сразу столько людей.
- Доктор Бейкер? Да, сэр, войдите, пожалуйста.
Несколько минут прошло в ожидании. Потом в комнату вошел мужчина с
седеющими волосами и неприметной наружностью.
- Простите, что заставил вас дожидаться, но после игры в теннис со
своими сыновьями мне надо было умыться, прежде чем спуститься к вам.
- Я должен извиниться перед вами за наше вторжение, - сказал
полковник. - Мое имя Джулиен, вот миссис де Винтер, мистер де Винтер, а
это мистер Фэвелл. Вы, вероятно, видели на днях в газетах имя де Винтера?
- Да, кажется, видел. Какое-то судебное расследование?
- Судья установил случай самоубийства, а я утверждаю, что этого быть
не могло. Я знал ее очень близко и утверждаю, что она никогда бы так не
поступила, - сказал Фэвелл.
- Вы бы лучше предоставили вести переговоры мне и полковнику
Джулиену. Ведь мистер Бейкер понятия не имеет о том, чего вы добиваетесь,
- спокойно сказал Максим, а затем обратился к доктору:
- Кузен моей первой жены не удовлетворен судебным решением, а к вам
мы приехали потому, что нашли в записной книжке моей жены запись о встрече
с вами в последний день ее жизни и номер вашего телефона. Не могли бы вы
проверить для нас эти данные.
Доктор Бейкер с сожалением покачал головой:
- Мне очень жаль, но я полагаю, что здесь вышла ошибка-я бы запомнил
фамилию де Винтер.
Джулиен вынул из кармана листок, вырванный им из записной книжки
Ребекки, и показал его доктору: свидание в два часа дня и номер
телефона - Музеум 0488.
- Это все очень странно, - сказал Бейкер, - телефон правильный.
- Не могла ли она назваться чужой фамилией? - спросил Джулиен.
- Могло быть и так, хотя я, конечно, не одобряю такого поведения, -
сказал Бейкер.
- Скажите, есть ли у вас какая-нибудь картотека или журнал записей,
где вы могли бы это проверить для нас? Я прекрасно знаю, что неэтично
задавать такие вопросы, но у нас случай исключительный-нам нужно
установить, нет ли какой-нибудь связи между ее визитом к вам и
последовавшим за этим самоубийством.
- Убийством, - поправил Фэвелл.
Доктор Бейкер взглянул на Максима и спокойно произнес:
- Я ведь не знал, о чем идет речь, а теперь я все понял и всячески
готов помочь вам, сколько могу. Сейчас я принесу сюда записи, и мы вместе
их разберем. Пока покурите, отдохните. Предлагать вам выпить, вероятно,
еще не время.
У меня было впечатление, что Фэвелл хочет что-то сказать, но он не
получил этой возможности, так как Бейкер вышел из комнаты.
- Мне кажется, что он порядочный человек, - сказал Джулиен.
- Почему он не предложил нам стаканчик виски с содовой. Наверное,
держит их на замке. На меня он не произвел никакого впечатления, и нам он,
конечно, ничем не поможет.
Доктор вернулся с большим журналом и картотекой.
- Я принес все материалы за прошлый год. Седьмого, восьмого,
десятого... Вы сказали двенадцатого, в два часа дня? Вот!
Мы все застыли и молча смотрели на него.
- В два часа дня у меня была миссис Дэнверс.
- Дэнни! Как это могло случиться? - начал Фэвелл, но Максим прервал
его и сказал:
- Вы припоминаете теперь этот визит, доктор?
Бейкер перебирал истории болезней в своей картотеке.
- Да, миссис Дэнверс. Я помню ее.
- Высокая, стройная и замечательно красивая? - спросил Джулиен.
- Да, сэр, да.
Затем Бейкер обратился к Максиму:
- Вы ведь знаете, вероятно, что профессиональная этика не разрешает
нам выдавать наших пациентов, с которыми мы обращаемся, как священник с
прихожанами в исповедальне. Но я согласен считать ваш случай исключением,
поскольку ваша жена мертва, и вы хотите узнать от меня-дал ли ей мой
диагноз какие-нибудь основания для самоубийства. Да! Женщина, которая
назвала себя миссис Дэнверс, была очень тяжело больна.
Он замолк на мгновение и обвел нас всех глазами.
- Великолепно помню ее. Она пришла ко мне за неделю до этого дня,
рассказала о своем недомогании, и я подверг ее рентгеноскопическому
обследованию. В указанный вами день она пришла вторично, чтобы узнать
результаты. У меня здесь нет рентгенограммы, но все занесено совершенно
точно и подробно.
"Я хочу знать всю правду и не желаю, чтобы меня успокаивали лживыми
надеждами. Я готова выслушать любой приговор".
Итак, она просила сказать ей правду, и я ей все сказал. С некоторыми
пациентами нельзя обращаться иначе. Это не приведет ни к чему хорошему. А
миссис Дэнверс, вернее, миссис де Винтер не принадлежала к типу людей,
которых можно долго обманывать. Вы, вероятно, знали это. Она действительно
не дрогнула, спокойно выслушала меня, заплатила за визит и также спокойно
ушла. Больше я ее никогда не видел.
В тот момент боли, которые она испытывала, были еще незначительными,
но область поражения была очень велика. Больная была уже неоперабельна. В
таких случаях ничего не остается делать, как вводить морфий и ждать конца.
Я прямо сказал ей, что через три-четыре месяца ей придется начать вводить
морфий и так до самого конца.
Внешне она выглядела вполне здоровой женщиной, правда, худой и
бледной, но, к сожалению, такова нынешняя мода. При просвечивании у нее
также был обнаружен загиб матки, из-за которого она никогда не смогла бы
иметь ребенка. Но это было вовсе не связано с ее болезнью и уже не могло
иметь для нее значения.
Полковник Джулиен высказал благодарность за такую подробную
информацию и спросил, нельзя ли получить выписку из истории болезни, если
она понадобиться.
- Безусловно, можно, - ответил доктор Бейкер, - безусловно. Куда мне
следует послать эту копию?
- Возможно, что она не понадобится. В противном случае я или де
Винтер напишем вам об этом.
- Я очень рад, что смог помочь вам, - сказал Бейкер, - мне и на ум не
приходило, что мисс Дэнверс и миссис де Винте - одно лицо.
- Да, конечно, - ответил Джулиен, - очень, очень вам благодарны.
Прощайте.
И мы вышли из домика врача и остановились возле своих машин.
Фэвелл позеленел, и руки у него тряслись так, что он не мог зажечь
спичку. Вдруг он повернулся к нам и дрожащим голосом спросил:
- Эти раковые болезни, знает ли кто-нибудь из вас, они заразны?
Никто не ответил ему. Он продолжал:
- У меня никогда не было ни малейшего подозрения, и она тщательно
скрывала все, даже от меня и от Дэнни. Для меня это ужасный удар. Я вне
себя, необходимо выпить. Рак! Боже мой!
- Не проще ли нам сейчас разъехаться в разные стороны, - спросил его
Максим. - Скажите, в состоянии ли вы вести свою машину или нужно попросить
Джулиена, чтобы он вас заменил?
- Одну минуту, - сказал Фэвелл, - я сейчас приду в себя, для меня это
ужасный шок.
- Ради бога, возьмите себя в руки, - сказал Джулиен, - если вам так
уж необходимо выпить, вернитесь в дом мистера Бейкера. Полагаю, что он
знает, как бороться с шоковыми состояниями, а на улице нечего устраивать
демонстрации.
- Вам-то, конечно, хорошо. Вы добились того, что вам было нужно, а
Бейкер еще и напишет все это для вас черным по белому. Теперь вы, Джулиен,
можете, по крайней мере, раз в неделю обедать в Мандерли и, я уверен, что
вас пригласят в крестные отцы к первому же ребенку.
- Поедем, - сказал Джулиен Максиму. - Мы можем составить наши
дальнейшие планы по пути. А вам, - обратился он к Фэвеллу, - я бы
советовал поехать к себе домой и лечь в постель. Будьте очень осторожны на
улице, а то угодите в тюрьму за убийство. И еще кое-что я вам хочу
сказать. Как должностное лицо я имею некоторые права, которыми немедленно
воспользуюсь, если вы вернетесь в Керритс или его окрестности. Шантаж-не
очень почетное занятие. В нашей стране знают, как бороться с шантажистами.
Так как я вас, вероятно, больше не увижу, то счел необходимым предупредить
вас об этом.
Фэвелл взглянул на Максима:
- А вы оказались в выигрыше, Макс, и думаете, что совсем избавились
от меня и от закона. Но я сумею справиться с вами, сумею одолеть вас.
- Если вы хотите еще что-нибудь сказать, говорите сейчас.
- Нет, я не буду вас сейчас задерживать, поезжайте! - И он насмешливо
помахал нам рукой.
- Он ровно ничего не сможет сделать, - сказал Джулиен. - Эта
издевательская улыбка и жест рукой были частью его блефа. Все эти парни
одинаковы. У него нет никакой надежды возбудить против вас дело, и он сам
это отлично знает. Я предчувствовал, что все объяснения мы получим от
Бейкера. Страшная штука-эти злокачественные опухоли. И вполне достаточно
того, что знала миссис де Винтер, чтобы молодая красивая женщина решилась
на отчаянный шаг. Я думаю, вам самому это никогда не приходило в голову,
де Винтер.
- Нет, - ответил Максим, - никогда.
- Ваша жена была очень смелой женщиной и ничего не боялась, кроме
медленной и мучительной смерти. И она решила избавиться от такого конца.
Предполагаю потихоньку и исподволь рассказать обо всей этой печальной
истории в Керритсе и в округе, чтобы прекратить возможные сплетни. Очень
досадно, что в сельских местностях так любят сплетничать. Люди любят
распространять самые невероятные слухи, лишь бы для этого был маленький
повод.
Газеты вряд ли будут и дальше заниматься вами. Через день-два все
замолкнут.
Сейчас половина седьмого, что вы думаете предпринять дальше? Я думаю
заехать к своей сестре - пообедать у нее, а затем последним поездом уехать
домой. Она будет очень рада, если вы оба заедете вместе со мной и тоже
отобедаете у нее.
- Я очень благодарен вам, - сказал Максим, - но, пожалуй, мне сегодня
не хочется обедать в гостях. Необходимо поговорить с Фрэнком, который весь
день сидит у телефона и ждет моего звонка. Я думаю, что мы пообедаем в
ресторане, переночуем в гостинице и утром вернемся к себе.
Максим повел машину к дому, указанному Джулиеном, и на прощанье
сказал ему:
- Невозможно выразить словами благодарность, которую я испытываю к
вам за все то, что вы для меня сделали.
- Поверьте мне, - прервал его Джулиен, - вам следует постараться
забыть обо всей этой мрачной истории. Уверен, что Фэвелл больше не будет
вас беспокоить, а если ему вздумается снова появиться, сейчас же сообщите
об этом мне, и я уж сумею с ним расправиться раз и навсегда.
Советую вам устроить себе короткий отпуск, например, съездить за
границу для того, чтобы отдохнуть и рассеяться. В Швейцарии в это время
года очень хорошо. А кроме того, как только вы уедете, сейчас же
прекратятся всякие сплетни по вашему адресу. Старая поговорка верна - с
глаз долой - из сердца вон. А ведь мистер Тэбб мог наболтать много всякого
вздора, который и служит темой для местных сплетников.
Он собрал свои вещи - пальто, трость, портфель, очки - и сказал:
- Комплект полный. От души желаю вам обоим всего хорошего. Отдохните
и ни о чем больше не тревожьтесь.
Мы остались в машине одни, и Максим вновь включил мотор. Мы не
говорили между собой, но его рука все время прикрывала и согревала мою.
Я не смотрела по сторонам. Машина остановилась перед маленьким
рестораном в одном из узких переулков Сохо.
- Ты утомлена и голодна. Обед пойдет тебе на пользу и мне также. И
насчет выпивки Фэвелл был прав, нам нужно выпить бренди. Когда мы
пообедаем, мы больше не будем спешить. Где-нибудь по дороге мы остановимся
в гостинице и переночуем там, чтобы утром выехать в Мандерли. Ты ведь не
захотела бы обедать у сестры Джулиена и поздно ночью возвращаться на
поезде. Нет?
Максим допил бренди и взглянул на меня. Его глаза в темных кругах
утомления казались очень большими на бледном лице.
- Как ты думаешь, - спросила я, - многое ли знает и о многом ли
догадывается Джулиен?
- Думаю, что он знает, безусловно, знает. Но никогда ни слова не
скажет.
Он заказал себе еще бренди и медленно произнес:
- Теперь понятно, что Ребекка нарочно стараюсь взбесить меня и для
этого лгала. Это был ее последний блеф. Она хотела, чтобы я выстрелил в
нее, и вот почему она смеялась, умирая и глядя мне в глаза. Это была ее
последняя шутка, и я до сих пор не уверен, что она не выиграла в нашей
долгой борьбе.
- Как она могла выиграть? Что ты хочешь этим сказать?
- Не знаю, не знаю, а сейчас пойду звонить Фрэнку.
Я начала есть поданного мне омара и наслаждаться тишиной, думая про
себя: Ребекка сделала свою последнюю игру, и больше ничем уже не может нам
повредить. Она побеждена уже навсегда.
Через десять минут Максим вернулся.
- Ну, и как Фрэнк?
- Фрэнк в порядке, очень обрадован моим сообщением. Но случилось
что-то странное-миссис Дэнверс исчезла, и ее не могут найти. Она никому
ничего не сказала, но, видимо, укладывала свои вещи с самого утра. Затем
по ее вызову приехал агент с вокзала и около четырех часов увез весь ее
багаж,
Фритс сообщил об этом Фрэнку, а Фрэнк просил его передать миссис
Дэнверс, чтобы она пришла к нему в контору. Он ждал ее, но она так и не
появилась. За десять минут до моего звонка Фритс сообщил Фрэнку, что
миссис Дэнверс вызвали к телефону, и она говорила с кем-то. Это было,
вероятно, в начале седьмого. Без четверти семь он постучал в дверь к
миссис Дэнверс и нашел ее комнаты пустыми. Очевидно, она ушла прямо через
лес, потому что мимо домика привратника и через ворота она не проходила.
- По-моему, это очень хорошо, - сказала я. - Нам все равно нужно было
с ней расстаться.
- А мне это не нравится, - ответил Максим, - совсем не нравится.
- Но она ничего не может нам сделать. Вероятно, ей позвонил Фэвелл,
рассказал все относительно доктора Бейкера и высказывание Джулиена по
поводу шантажа. Они просто испугались и предпочли исчезнуть. И нам они уже
не могут навредить.
- Я думаю не о шантаже, - сказал Максим.
- А что же еще они могут нам сделать?
- Нам нужно последовать совету Джулиена и постараться обо всем
забыть. И на коленях благодарить Бога за то, что все это закончилось.
- Обед стынет, Максим, а ты очень нуждаешься в нем.
Я чувствовала себя лучше и спокойнее после того, как поела.
Я больше не буду ни робкой, ни застенчивой, подумала я про себя.
Вернусь домой и возьму в руки все хозяйство. И скоро всем покажется, что
так было всегда, и никто даже и не вспомнит о миссис Дэнверс.
- Я уже сыт, - сказал Максим, - и хочу только кофе, очень крепкого,
черного, и счет, пожалуйста, - сказал он официанту.
Я пожалела, что он не захотел посидеть в ресторане еще немного, и
нехотя последовала за ним к машине.
- Я надеюсь, ты сможешь заснуть в машине на заднем сиденье, если я
заверну тебя в плед и уложу.
- Я думала, что мы останемся ночевать где-нибудь в гостинице.
- Так я предполагал раньше. Но теперь у меня такое чувство, что нужно
торопиться домой, что без меня там что-то случилось. Сейчас без четверти
восемь, и к половине третьего мы сможем быть дома.
Он закутал меня в плед, уложил на подушки на заднем сиденье и сам сел
за руль.
Я уснула и видела легкие приятные сны, а потом проснулась.
- Который час? - спросила я.
- Половина двенадцатого, и мы уже приехали половину дороги.
Постарайся снова заснуть.
- Я очень хочу пить.
Он остановил машину в ближайшем населенном пункте. Работающий в
гараже мастер сказал нам:
- Моя жена еще не спит, она сейчас подаст вам чай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26