И то предполагая, что вы сможете их оттуда вытащить.
– Чего вы сделать не сможете, – вставил Грумер. – Другая пещера непроходима. Ее расчистка обойдется в миллионы долларов.
– Заткнитесь, Грумер.
Пол внимательно смотрел на Маккоя. Выражение лица этого великана было ему знакомо, смесь смирения и беспокойства. Многие его клиенты так выглядели. Пол уже хотел остаться здесь. Перед его глазами все еще стоял Грумер, там, в пещере, заметающий буквы на песке.
– Ладно, Маккой. Если вам нужна моя помощь, я попробую сделать что смогу.
Рейчел странно посмотрела на него, ее мысли было легко прочитать. Вчера он хотел уехать и оставить все это властям. А теперь сам предложил представлять Вейленда Маккоя, управляя собственной колесницей огня на небе по прихоти сил, которых он не понимал и не мог контролировать.
– Хорошо, – сказал Маккой. – Мне потребуется ваша помощь. Грумер, окажитесь наконец уже полезным и организуйте комнаты для этих людей в «Гарни». Запишите их на мой счет.
Грумер казался недовольным тем, что ему приказывают, но не стал спорить и направился к телефону.
– Что такое «Гарни»? – спросил Пол.
– Мы там остановились в городе.
Пол показал на Грумера:
– И он тоже там?
– Где же еще?
Штодт произвел впечатление на Пола. Величественный город, переплетенный улицами, которые, казалось, перенесены из Средних веков. Ряды черно-белых, отделанных деревом зданий выстроились на мощеных тротуарах, тесно прижавшись, как книги на полках. Над всем этим царило громадное аббатство, покрывшее крутой склон горы. Откосы гор вокруг густо покрыты лиственницами и буками во всей красе весеннего цветения.
Он и Рейчел въехали в город позади Грумера и Маккоя, их путь вел в центр старого города, заканчиваясь перед отелем «Гарни». Небольшая парковка, зарезервированная для гостей, ждала их ниже по улице, по пути к реке, сразу за пешеходной зоной.
Команда Маккоя занимала весь четвертый этаж. Весь третий этаж уже был зарезервирован для инвесторов, приезжающих завтра. После небольшой торговли с Маккоем и взятки в несколько евро клерк отыскал для них номер на втором этаже. Маккой спросил, хотят ли они один или два номера, и Рейчел сразу сказала, что один.
Наверху, едва их чемоданы плюхнулись на кровать, Рейчел спросила:
– Ладно, что у тебя на уме, Пол Катлер?
– А у тебя? Один номер. Я думал, мы развелись. Ты любишь напоминать мне об этом.
– Пол, у тебя что-то на уме, и я не выпущу тебя из виду. Вчера ты рвался домой. Теперь ты вызвался представлять этого парня. А если он мошенник?
– Тем более ему нужен адвокат.
– Пол…
Он показал на двуспальную кровать:
– День и ночь?
– Что?
– Ты собираешься не выпускать меня из виду день и ночь?
– Нет ничего такого, чего мы раньше не видели. Мы были женаты десять лет.
Он улыбнулся:
– Мне может понравиться эта интрига.
– Ты мне собираешься сказать?
Он сел на край кровати и рассказал ей, что случилось в подземной пещере, затем показал ей бумажник, который носил весь день в заднем кармане.
– Грумер стер буквы специально. В этом нет никакого сомнения. Этот парень что-то задумал.
– Почему ты не сказал Маккою?
Он пожал плечами:
– Я не знаю. Я думал об этом. Но, как ты сказала, он может быть мошенником.
– Ты уверен, что буквы были «О», «I», «С»?
– Насколько мне удалось увидеть.
– Ты думаешь, это как-то связано с отцом и Янтарной комнатой?
– В данном случае нет связи, кроме того, что Петр очень интересовался тем, что делает Маккой. Но это не обязательно что-либо значит.
Рейчел села рядом с ним. Он обратил внимание на уже зарубцевавшиеся порезы и царапины на ее руках и лице.
– Этот парень, Маккой, довольно быстро окрутил нас, – сказала она.
– Мы, возможно, все, что у него есть. Кажется, он не жалует этого Грумера. Мы просто два незнакомца, вышедших из леса. Лица незаинтересованные. Делать нам особенно нечего. Я думаю, мы можем считать себя в безопасности.
Рейчел взяла бумажник и стала внимательно изучать клочки гниющей бумаги.
«Ausgegeben 15-3-51. Verfallt 15-3-55. Gustav Miiller.
– Может, нам попросить кого-нибудь перевести?
– Не очень хорошая мысль. Сейчас я никому не доверяю, исключая, конечно, присутствующих. Я предлагаю найти немецко-английский словарь и посмотреть самим.
В двух кварталах на запад от «Гарни» они нашли словарь в неопрятном магазине подарков, тонкий томик, очевидно изданный для туристов, с общими словами и фразами.
– Это уже после войны. Грумер был прав. Кто-то опередил Маккоя, что бы там ни было. Когда-то после марта тысяча девятьсот пятьдесят первого года.
– Но в чем? Это должно было быть чем-то серьезным. Пять тел с дырками в черепах?
– И важным. Все три грузовика были пустыми. Ничего не осталось.
Он поставил словарь обратно на полку.
– Грумер что-то знает. Зачем бы иначе ему фотографировать, а потом заметать буквы? Какие свидетельства он собирает? И для кого?
– Может, нам рассказать Маккою?
Он подумал над этим предложением, затем сказал:
– Я так не думаю. По крайней мере, не сейчас.
ГЛАВА XXXIX
Штодт, Германия
Понедельник, 19 мая, 22.00
Сюзанна прошла сквозь бархатный занавес, отделяющий внешнюю галерею и главный вход от внутреннего нефа. Церковь Святого Герарда была пуста. Объявление снаружи гласило, что церковь открыта до 23.00. Это послужило главной причиной выбора места встречи. Второй причиной было местоположение церкви – несколько кварталов от района отелей Штодта, на краю старого города, далеко от толпы.
Архитектура здания была в римско-католическом стиле: светлый кирпич, строгий фасад, украшенный башнями-близнецами. Доминировали ясные пространственные пропорции. Темные аркады вырисовывались причудливым узором. Красиво украшенный алтарь простирался от дальней стороны. Верхний алтарь, жертвенник и хоры были пусты. Несколько свечей мерцало на боковом алтаре. Их отблески напоминали звездочки на позолоченном орнаменте высоко над головой.
Она прошла вперед и остановилась у подножия позолоченной кафедры. Изваяния четырех евангелистов окружали ее. Она взглянула на ступеньки, ведущие вверх. Изваяния выстроились по обеим сторонам лестницы. Аллегории христианских ценностей. Вера, Надежда, Милосердие, Благоразумие, Сила Духа, Умеренность, Справедливость. Она сразу узнала скульптора. Рименшнайдер.Шестнадцатый век. Кафедра наверху была пуста. Но она могла представить себе епископа, обращающегося к собранию верующих, превозносящего добродетели Господа и пользу верования.
Она подкралась к дальнему концу нефа, ее глаза и уши были настороже. Тишина лишала присутствия духа. Ее правая рука была засунута в карман куртки, пальцы сжимали автоматический «сойер» 32-го калибра, подарок Лоринга из его частной коллекции, сделанный три года назад. Она чуть было не взяла с собой новый CZ-75B, который Лоринг дал ей. Это она предложила ему подарить Кристиану точно такой же. Лоринг оценил юмор. Очень жаль, что у Кнолля уже никогда не будет шанса использовать его.
Уголком глаза он уловила внезапное движение. Ее пальцы сжались на пистолете и спусковом крючке. Высокий худой человек прошел сквозь занавес и подошел к ней.
– Маргарита? – мягко спросил он.
– Герр Грумер?
Человек кивнул и подошел ближе. От него пахло горьким пивом и колбасой.
– Это опасно, – сказал он.
– Никто не знает о нас, герр доктор. Вы просто пришли в церковь побеседовать с Господом.
– Мы должны продолжать в том же духе.
Его паранойя не заботила ее.
– Что вы узнали?
Грумер залез под свою куртку и достал пять фотографий. Она изучила их при тусклом свете. Три грузовика. Пять тел. Буквы на песке.
– Машины пусты. Есть другой вход в пещеру, замурованный щебнем. Тела определенно послевоенные. Об этом говорят их одежда и снаряжение.
Она протянула фотографию и показала на буквы на песке:
– Как вы поступили с этим?
– Собственноручно стер их.
– Зачем было их фотографировать?
– Чтобы вы мне поверили.
– И чтобы вы могли поднять цену?
Грумер улыбнулся. Ей не понравилась жадность, написанная на его лице.
– Что-нибудь еще?
– На площадке появились два американца.
Сюзанна выслушала рассказ Грумера о Рейчел и Поле Катлере.
– Женщина – это та, что была связана со взрывом на руднике около Вартберга. Они заставили Маккоя задуматься о Янтарной комнате.
То, что Рейчел Катлер выжила, было интересно.
– Она сказала что-либо о других выживших во время того взрыва?
– Только то, что был еще один. Некий Кристиан Кнолль. Он покинул Вартберг после взрыва и прихватил вещи фрау Катлер.
Сигнал опасности в ее голове ожил. Кнолль жив. Ситуация, которая еще минуту назад была полностью под контролем, стала теперь пугающей. Но ей надо было завершить свою миссию.
– Маккой все еще слушает вас?
– Когда хочет. Он расстроен из-за того, что грузовики оказались пусты. Боится, что инвесторы раскопок подадут в суд на него. Он заручился юридической помощью герра Катлера.
– Они чужие люди.
– Но я уверен, что он доверяет им больше, чем мне. У Катлеров также есть письма, которыми обменивались отец фрау Катлер и человек по имени Семен Макаров. Они касаются Янтарной комнаты.
Старые новости. Те же письма, которые она читала в офисе Пола Катлера. Но ей надо было показать заинтересованность.
– Вы видели эти письма?
– Видел.
– У кого они сейчас?
– У фрау и герра Катлер.
Оборвавшаяся нить, которая требовала внимания.
– Если вы сможете достать эти письма, это значительно повысит вашу цену.
– Я так и думал.
– Какова ваша цена, герр Грумер?
– Пять миллионов евро.
– Чем же вы их заслужили?
Грумер показал на фотографии:
– Я уверен, это говорит о моей лояльности. Это очевидное свидетельство происходивших послевоенных грабежей. Разве не это ищет ваш наниматель?
Она не ответила на вопрос, просто сказав:
– Он узнает вашу цену.
– Эрнст Лоринг?
– Я не говорила, на кого работаю, и это не должно иметь значения. Насколько я понимаю ситуацию, никто не упоминал личность моего работодателя.
– Но имя герра Лоринга упоминалось и Катлерами, и отцом фрау Катлер.
Этот человек стремительно становился еще одной оборванной нитью, которой требовалось остерегаться. Как Катлеры. Сколько еще их будет?
– Нет необходимости говорить, – сказала Сюзанна, – что буквы очень важны, как и то, чем занимается Маккой. Как и время. Я хочу, чтобы это было решено быстро, и я готова заплатить за скорость.
Грумер склонил голову.
– Получить письма завтра – будет достаточно быстро? Катлеры сняли номер в «Гарни».
– Я бы хотела попасть туда.
– Скажите мне, где вы остановились, и я позвоню вам, когда путь будет свободен.
– В «Геблере».
– Я знаю, где это. Я позвоню вам в восемь утра.
Занавес на дальнем конце раздвинулся. Настоятель в рясе молча пошел по центральному проходу. Она взглянула на свои часы. Почти одиннадцать вечера.
– Давайте выйдем отсюда. Наверное, он пришел, чтобы запереть здание.
Кнолль вернулся в тень. Данцер и какой-то мужчина вышли из церкви Святого Герарда через бронзовые двери с барельефом и встали у главного входа меньше чем в двадцати метрах. Мощеная улица перед ними была темна и пустынна.
– Ответ будет завтра, – сказала Данцер. – Встретимся здесь.
– Думаю, это невозможно. – Мужчина показал на табличку, прикрепленную к камню рядом с главным входом: – По вторникам службы проводятся здесь в девять.
Данцер взглянула на объявление:
– Совершенно верно, герр Грумер.
Человек показал рукой на соседний храм – аббатство сверкало золотым и белым в свете прожекторов на фоне ясной ночи.
– Та церковь открыта до полуночи. Очень мало кто приходит туда так поздно. Как насчет десяти тридцати?
– Прекрасно.
– И предоплата пришлась бы кстати, чтобы продемонстрировать лояльность вашего работодателя. Скажем, миллион евро?
Кнолль не знал этого человека, но этот идиот поступал очень глупо, пытаясь давить на Данцер. Он очень уважал ее способности, и этому Грумеру тоже следовало бы. Это был, очевидно, любитель, которого она использовала, чтобы узнать, чем занимается Маккой.
Или было что-то большее?
Миллион евро? Всего лишь предоплата?
Человек, называвшийся Грумером, спустился по каменным ступенькам на улицу и повернул на восток. Данцер последовала на запад. Он знал, где она остановилась, именно так он нашел церковь, следуя за ней от «Геблера». Конечно, ее присутствие все усложняло, но сейчас кто действительно интересовал его, так это Грумер.
Он подождал, пока Данцер исчезла за углом, затем направился вслед за ним. Он немного отстал. За этим человеком легко было дойти до «Гарни» незамеченным.
Теперь он кое-что знал.
И, что было приятно, он знал, где Сюзанна Данцер будет в десять тридцать завтра вечером.
Рейчел выключила свет в ванной и направилась к кровати. Пол сидел, опираясь на подушку, читая «Интернэшнл гералд трибьюн», которую он купил в той же сувенирной лавке, где они нашли немецко-английский словарь.
Рейчел размышляла, глядя на бывшего мужа. В качестве судьи она развод за разводом наблюдала за людьми, которые радовались, смешивая друг друга с грязью… Каждая мельчайшая деталь их жизни, незначительная год назад, внезапно становилась жизненно необходимой для самоутверждения их душевной жестокости или компенсации застарелой обиды. Они использовали любую интимную подробность для доказательства, что брак был безвозвратно разрушен, как того требовал закон. Действительно ли они получали от этого удовольствие? Как это могло быть? К счастью, с ними этого не произошло. Она и Пол разобрались в своих разногласиях в мрачный полдень в четверг, спокойно сидя за обеденным столом. За тем же, за которым в прошлый вторник Пол рассказал ей о ее отце и Янтарной комнате. Она была груба с ним на прошлой неделе. Не было необходимости говорить ему, что он бесхребетный. Почему она так себя вела? Это было так не похоже на ее манеру держаться в суде, когда она тщательно взвешивала каждое свое слово и действие.
– Голова еще болит? – спросил Пол.
Она села на кровать, матрас был жесткий, одеяло мягкое и теплое.
– Немного.
Вид блеснувшего ножа опять промелькнул у нее в голове. Неужели Кнолль приготовил нож для нее? Правильно ли она поступила, не рассказав об этом Полу?
– Мы должны позвонить Паннику. Рассказать ему, что происходит и где мы. Он, должно быть, гадает, что с нами.
Пол поднял голову от газеты:
– Согласен. Завтра же позвоним. Давай сначала удостоверимся, что нам есть что здесь делать.
Она снова подумала о Кристиане Кнолле. Его самоуверенность заинтриговала ее и пробудила чувства, давно сдерживаемые. Ей было сорок лет. За это время у нее был короткий роман в колледже, который она приняла за серьезные чувства, и Пол. Она не была девственницей, когда они поженились, но и опытной женщиной тоже не была. Пол был застенчивым – исчезающий вид, который жил в гармонии с собой. Он, конечно, не был похож на Кристиана Кнолля, но он был покладист, верен и честен. Почему ей когда-то казалось это скучным? Была ли это ее собственная незрелость? Вероятно. Марла и Брент обожали своего отца. И они всегда оставались для него на первом месте. Трудно обвинять в чем-то человека, который любил своих детей и был верен жене. Так что же случилось? Они стали чужими? Это было самое простое объяснение. Но правда ли это? Может, всему виной стресс? Однажды ей на глаза попалась фраза: «Неуважение близких отношений». Она описывала то, что, к сожалению, происходит во многих браках. Очень точное наблюдение.
– Пол, я ценю, что ты это делаешь. Больше, чем ты думаешь.
– Я бы солгал, если бы сказал, что мне самому все это не интересно. Кроме того, я могу получить нового клиента для фирмы. Похоже, Вейленду Маккою понадобится адвокат.
– У меня предчувствие, что завтра здесь будет настоящий ад, когда приедут эти инвесторы.
Пол кинул газету на ковер.
– Думаю, ты права. Это может быть интересным.
Он выключил прикроватную лампу. Бумажник, найденный в пещере, лежал около лампы, письма ее отца – рядом. Она тоже выключила лампу со своей стороны.
– Это так странно, – сказала она. – Спать вместе в первый раз за три года.
Она свернулась клубком под одеялом на своей половине. На ней была надета одна из футболок с длинными рукавами, сохранившая тот успокаивающий запах, который он запомнил за годы их брака. Пол повернулся на бок спиной к ней, оставив ей много места. Она подвинулась к нему поближе.
– Ты хороший человек, Пол Катлер.
– Ты и сама не так уж плоха, – сказал он.
ГЛАВА XL
Штодт, Германия
Вторник, 20 мая, 9.10
Пол шел за Рейчел вниз по темной шахте в пещеру, скрывавшую три грузовика. В бытовке они узнали, что Маккой находился внизу с семи утра. Грумера еще не было на площадке, в чем, по словам дежурного, не было ничего необычного, поскольку Грумер редко появлялся рано утром.
Они вошли в освещенную пещеру.
На этот раз Пол подробнее осмотрел три машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Чего вы сделать не сможете, – вставил Грумер. – Другая пещера непроходима. Ее расчистка обойдется в миллионы долларов.
– Заткнитесь, Грумер.
Пол внимательно смотрел на Маккоя. Выражение лица этого великана было ему знакомо, смесь смирения и беспокойства. Многие его клиенты так выглядели. Пол уже хотел остаться здесь. Перед его глазами все еще стоял Грумер, там, в пещере, заметающий буквы на песке.
– Ладно, Маккой. Если вам нужна моя помощь, я попробую сделать что смогу.
Рейчел странно посмотрела на него, ее мысли было легко прочитать. Вчера он хотел уехать и оставить все это властям. А теперь сам предложил представлять Вейленда Маккоя, управляя собственной колесницей огня на небе по прихоти сил, которых он не понимал и не мог контролировать.
– Хорошо, – сказал Маккой. – Мне потребуется ваша помощь. Грумер, окажитесь наконец уже полезным и организуйте комнаты для этих людей в «Гарни». Запишите их на мой счет.
Грумер казался недовольным тем, что ему приказывают, но не стал спорить и направился к телефону.
– Что такое «Гарни»? – спросил Пол.
– Мы там остановились в городе.
Пол показал на Грумера:
– И он тоже там?
– Где же еще?
Штодт произвел впечатление на Пола. Величественный город, переплетенный улицами, которые, казалось, перенесены из Средних веков. Ряды черно-белых, отделанных деревом зданий выстроились на мощеных тротуарах, тесно прижавшись, как книги на полках. Над всем этим царило громадное аббатство, покрывшее крутой склон горы. Откосы гор вокруг густо покрыты лиственницами и буками во всей красе весеннего цветения.
Он и Рейчел въехали в город позади Грумера и Маккоя, их путь вел в центр старого города, заканчиваясь перед отелем «Гарни». Небольшая парковка, зарезервированная для гостей, ждала их ниже по улице, по пути к реке, сразу за пешеходной зоной.
Команда Маккоя занимала весь четвертый этаж. Весь третий этаж уже был зарезервирован для инвесторов, приезжающих завтра. После небольшой торговли с Маккоем и взятки в несколько евро клерк отыскал для них номер на втором этаже. Маккой спросил, хотят ли они один или два номера, и Рейчел сразу сказала, что один.
Наверху, едва их чемоданы плюхнулись на кровать, Рейчел спросила:
– Ладно, что у тебя на уме, Пол Катлер?
– А у тебя? Один номер. Я думал, мы развелись. Ты любишь напоминать мне об этом.
– Пол, у тебя что-то на уме, и я не выпущу тебя из виду. Вчера ты рвался домой. Теперь ты вызвался представлять этого парня. А если он мошенник?
– Тем более ему нужен адвокат.
– Пол…
Он показал на двуспальную кровать:
– День и ночь?
– Что?
– Ты собираешься не выпускать меня из виду день и ночь?
– Нет ничего такого, чего мы раньше не видели. Мы были женаты десять лет.
Он улыбнулся:
– Мне может понравиться эта интрига.
– Ты мне собираешься сказать?
Он сел на край кровати и рассказал ей, что случилось в подземной пещере, затем показал ей бумажник, который носил весь день в заднем кармане.
– Грумер стер буквы специально. В этом нет никакого сомнения. Этот парень что-то задумал.
– Почему ты не сказал Маккою?
Он пожал плечами:
– Я не знаю. Я думал об этом. Но, как ты сказала, он может быть мошенником.
– Ты уверен, что буквы были «О», «I», «С»?
– Насколько мне удалось увидеть.
– Ты думаешь, это как-то связано с отцом и Янтарной комнатой?
– В данном случае нет связи, кроме того, что Петр очень интересовался тем, что делает Маккой. Но это не обязательно что-либо значит.
Рейчел села рядом с ним. Он обратил внимание на уже зарубцевавшиеся порезы и царапины на ее руках и лице.
– Этот парень, Маккой, довольно быстро окрутил нас, – сказала она.
– Мы, возможно, все, что у него есть. Кажется, он не жалует этого Грумера. Мы просто два незнакомца, вышедших из леса. Лица незаинтересованные. Делать нам особенно нечего. Я думаю, мы можем считать себя в безопасности.
Рейчел взяла бумажник и стала внимательно изучать клочки гниющей бумаги.
«Ausgegeben 15-3-51. Verfallt 15-3-55. Gustav Miiller.
– Может, нам попросить кого-нибудь перевести?
– Не очень хорошая мысль. Сейчас я никому не доверяю, исключая, конечно, присутствующих. Я предлагаю найти немецко-английский словарь и посмотреть самим.
В двух кварталах на запад от «Гарни» они нашли словарь в неопрятном магазине подарков, тонкий томик, очевидно изданный для туристов, с общими словами и фразами.
– Это уже после войны. Грумер был прав. Кто-то опередил Маккоя, что бы там ни было. Когда-то после марта тысяча девятьсот пятьдесят первого года.
– Но в чем? Это должно было быть чем-то серьезным. Пять тел с дырками в черепах?
– И важным. Все три грузовика были пустыми. Ничего не осталось.
Он поставил словарь обратно на полку.
– Грумер что-то знает. Зачем бы иначе ему фотографировать, а потом заметать буквы? Какие свидетельства он собирает? И для кого?
– Может, нам рассказать Маккою?
Он подумал над этим предложением, затем сказал:
– Я так не думаю. По крайней мере, не сейчас.
ГЛАВА XXXIX
Штодт, Германия
Понедельник, 19 мая, 22.00
Сюзанна прошла сквозь бархатный занавес, отделяющий внешнюю галерею и главный вход от внутреннего нефа. Церковь Святого Герарда была пуста. Объявление снаружи гласило, что церковь открыта до 23.00. Это послужило главной причиной выбора места встречи. Второй причиной было местоположение церкви – несколько кварталов от района отелей Штодта, на краю старого города, далеко от толпы.
Архитектура здания была в римско-католическом стиле: светлый кирпич, строгий фасад, украшенный башнями-близнецами. Доминировали ясные пространственные пропорции. Темные аркады вырисовывались причудливым узором. Красиво украшенный алтарь простирался от дальней стороны. Верхний алтарь, жертвенник и хоры были пусты. Несколько свечей мерцало на боковом алтаре. Их отблески напоминали звездочки на позолоченном орнаменте высоко над головой.
Она прошла вперед и остановилась у подножия позолоченной кафедры. Изваяния четырех евангелистов окружали ее. Она взглянула на ступеньки, ведущие вверх. Изваяния выстроились по обеим сторонам лестницы. Аллегории христианских ценностей. Вера, Надежда, Милосердие, Благоразумие, Сила Духа, Умеренность, Справедливость. Она сразу узнала скульптора. Рименшнайдер.Шестнадцатый век. Кафедра наверху была пуста. Но она могла представить себе епископа, обращающегося к собранию верующих, превозносящего добродетели Господа и пользу верования.
Она подкралась к дальнему концу нефа, ее глаза и уши были настороже. Тишина лишала присутствия духа. Ее правая рука была засунута в карман куртки, пальцы сжимали автоматический «сойер» 32-го калибра, подарок Лоринга из его частной коллекции, сделанный три года назад. Она чуть было не взяла с собой новый CZ-75B, который Лоринг дал ей. Это она предложила ему подарить Кристиану точно такой же. Лоринг оценил юмор. Очень жаль, что у Кнолля уже никогда не будет шанса использовать его.
Уголком глаза он уловила внезапное движение. Ее пальцы сжались на пистолете и спусковом крючке. Высокий худой человек прошел сквозь занавес и подошел к ней.
– Маргарита? – мягко спросил он.
– Герр Грумер?
Человек кивнул и подошел ближе. От него пахло горьким пивом и колбасой.
– Это опасно, – сказал он.
– Никто не знает о нас, герр доктор. Вы просто пришли в церковь побеседовать с Господом.
– Мы должны продолжать в том же духе.
Его паранойя не заботила ее.
– Что вы узнали?
Грумер залез под свою куртку и достал пять фотографий. Она изучила их при тусклом свете. Три грузовика. Пять тел. Буквы на песке.
– Машины пусты. Есть другой вход в пещеру, замурованный щебнем. Тела определенно послевоенные. Об этом говорят их одежда и снаряжение.
Она протянула фотографию и показала на буквы на песке:
– Как вы поступили с этим?
– Собственноручно стер их.
– Зачем было их фотографировать?
– Чтобы вы мне поверили.
– И чтобы вы могли поднять цену?
Грумер улыбнулся. Ей не понравилась жадность, написанная на его лице.
– Что-нибудь еще?
– На площадке появились два американца.
Сюзанна выслушала рассказ Грумера о Рейчел и Поле Катлере.
– Женщина – это та, что была связана со взрывом на руднике около Вартберга. Они заставили Маккоя задуматься о Янтарной комнате.
То, что Рейчел Катлер выжила, было интересно.
– Она сказала что-либо о других выживших во время того взрыва?
– Только то, что был еще один. Некий Кристиан Кнолль. Он покинул Вартберг после взрыва и прихватил вещи фрау Катлер.
Сигнал опасности в ее голове ожил. Кнолль жив. Ситуация, которая еще минуту назад была полностью под контролем, стала теперь пугающей. Но ей надо было завершить свою миссию.
– Маккой все еще слушает вас?
– Когда хочет. Он расстроен из-за того, что грузовики оказались пусты. Боится, что инвесторы раскопок подадут в суд на него. Он заручился юридической помощью герра Катлера.
– Они чужие люди.
– Но я уверен, что он доверяет им больше, чем мне. У Катлеров также есть письма, которыми обменивались отец фрау Катлер и человек по имени Семен Макаров. Они касаются Янтарной комнаты.
Старые новости. Те же письма, которые она читала в офисе Пола Катлера. Но ей надо было показать заинтересованность.
– Вы видели эти письма?
– Видел.
– У кого они сейчас?
– У фрау и герра Катлер.
Оборвавшаяся нить, которая требовала внимания.
– Если вы сможете достать эти письма, это значительно повысит вашу цену.
– Я так и думал.
– Какова ваша цена, герр Грумер?
– Пять миллионов евро.
– Чем же вы их заслужили?
Грумер показал на фотографии:
– Я уверен, это говорит о моей лояльности. Это очевидное свидетельство происходивших послевоенных грабежей. Разве не это ищет ваш наниматель?
Она не ответила на вопрос, просто сказав:
– Он узнает вашу цену.
– Эрнст Лоринг?
– Я не говорила, на кого работаю, и это не должно иметь значения. Насколько я понимаю ситуацию, никто не упоминал личность моего работодателя.
– Но имя герра Лоринга упоминалось и Катлерами, и отцом фрау Катлер.
Этот человек стремительно становился еще одной оборванной нитью, которой требовалось остерегаться. Как Катлеры. Сколько еще их будет?
– Нет необходимости говорить, – сказала Сюзанна, – что буквы очень важны, как и то, чем занимается Маккой. Как и время. Я хочу, чтобы это было решено быстро, и я готова заплатить за скорость.
Грумер склонил голову.
– Получить письма завтра – будет достаточно быстро? Катлеры сняли номер в «Гарни».
– Я бы хотела попасть туда.
– Скажите мне, где вы остановились, и я позвоню вам, когда путь будет свободен.
– В «Геблере».
– Я знаю, где это. Я позвоню вам в восемь утра.
Занавес на дальнем конце раздвинулся. Настоятель в рясе молча пошел по центральному проходу. Она взглянула на свои часы. Почти одиннадцать вечера.
– Давайте выйдем отсюда. Наверное, он пришел, чтобы запереть здание.
Кнолль вернулся в тень. Данцер и какой-то мужчина вышли из церкви Святого Герарда через бронзовые двери с барельефом и встали у главного входа меньше чем в двадцати метрах. Мощеная улица перед ними была темна и пустынна.
– Ответ будет завтра, – сказала Данцер. – Встретимся здесь.
– Думаю, это невозможно. – Мужчина показал на табличку, прикрепленную к камню рядом с главным входом: – По вторникам службы проводятся здесь в девять.
Данцер взглянула на объявление:
– Совершенно верно, герр Грумер.
Человек показал рукой на соседний храм – аббатство сверкало золотым и белым в свете прожекторов на фоне ясной ночи.
– Та церковь открыта до полуночи. Очень мало кто приходит туда так поздно. Как насчет десяти тридцати?
– Прекрасно.
– И предоплата пришлась бы кстати, чтобы продемонстрировать лояльность вашего работодателя. Скажем, миллион евро?
Кнолль не знал этого человека, но этот идиот поступал очень глупо, пытаясь давить на Данцер. Он очень уважал ее способности, и этому Грумеру тоже следовало бы. Это был, очевидно, любитель, которого она использовала, чтобы узнать, чем занимается Маккой.
Или было что-то большее?
Миллион евро? Всего лишь предоплата?
Человек, называвшийся Грумером, спустился по каменным ступенькам на улицу и повернул на восток. Данцер последовала на запад. Он знал, где она остановилась, именно так он нашел церковь, следуя за ней от «Геблера». Конечно, ее присутствие все усложняло, но сейчас кто действительно интересовал его, так это Грумер.
Он подождал, пока Данцер исчезла за углом, затем направился вслед за ним. Он немного отстал. За этим человеком легко было дойти до «Гарни» незамеченным.
Теперь он кое-что знал.
И, что было приятно, он знал, где Сюзанна Данцер будет в десять тридцать завтра вечером.
Рейчел выключила свет в ванной и направилась к кровати. Пол сидел, опираясь на подушку, читая «Интернэшнл гералд трибьюн», которую он купил в той же сувенирной лавке, где они нашли немецко-английский словарь.
Рейчел размышляла, глядя на бывшего мужа. В качестве судьи она развод за разводом наблюдала за людьми, которые радовались, смешивая друг друга с грязью… Каждая мельчайшая деталь их жизни, незначительная год назад, внезапно становилась жизненно необходимой для самоутверждения их душевной жестокости или компенсации застарелой обиды. Они использовали любую интимную подробность для доказательства, что брак был безвозвратно разрушен, как того требовал закон. Действительно ли они получали от этого удовольствие? Как это могло быть? К счастью, с ними этого не произошло. Она и Пол разобрались в своих разногласиях в мрачный полдень в четверг, спокойно сидя за обеденным столом. За тем же, за которым в прошлый вторник Пол рассказал ей о ее отце и Янтарной комнате. Она была груба с ним на прошлой неделе. Не было необходимости говорить ему, что он бесхребетный. Почему она так себя вела? Это было так не похоже на ее манеру держаться в суде, когда она тщательно взвешивала каждое свое слово и действие.
– Голова еще болит? – спросил Пол.
Она села на кровать, матрас был жесткий, одеяло мягкое и теплое.
– Немного.
Вид блеснувшего ножа опять промелькнул у нее в голове. Неужели Кнолль приготовил нож для нее? Правильно ли она поступила, не рассказав об этом Полу?
– Мы должны позвонить Паннику. Рассказать ему, что происходит и где мы. Он, должно быть, гадает, что с нами.
Пол поднял голову от газеты:
– Согласен. Завтра же позвоним. Давай сначала удостоверимся, что нам есть что здесь делать.
Она снова подумала о Кристиане Кнолле. Его самоуверенность заинтриговала ее и пробудила чувства, давно сдерживаемые. Ей было сорок лет. За это время у нее был короткий роман в колледже, который она приняла за серьезные чувства, и Пол. Она не была девственницей, когда они поженились, но и опытной женщиной тоже не была. Пол был застенчивым – исчезающий вид, который жил в гармонии с собой. Он, конечно, не был похож на Кристиана Кнолля, но он был покладист, верен и честен. Почему ей когда-то казалось это скучным? Была ли это ее собственная незрелость? Вероятно. Марла и Брент обожали своего отца. И они всегда оставались для него на первом месте. Трудно обвинять в чем-то человека, который любил своих детей и был верен жене. Так что же случилось? Они стали чужими? Это было самое простое объяснение. Но правда ли это? Может, всему виной стресс? Однажды ей на глаза попалась фраза: «Неуважение близких отношений». Она описывала то, что, к сожалению, происходит во многих браках. Очень точное наблюдение.
– Пол, я ценю, что ты это делаешь. Больше, чем ты думаешь.
– Я бы солгал, если бы сказал, что мне самому все это не интересно. Кроме того, я могу получить нового клиента для фирмы. Похоже, Вейленду Маккою понадобится адвокат.
– У меня предчувствие, что завтра здесь будет настоящий ад, когда приедут эти инвесторы.
Пол кинул газету на ковер.
– Думаю, ты права. Это может быть интересным.
Он выключил прикроватную лампу. Бумажник, найденный в пещере, лежал около лампы, письма ее отца – рядом. Она тоже выключила лампу со своей стороны.
– Это так странно, – сказала она. – Спать вместе в первый раз за три года.
Она свернулась клубком под одеялом на своей половине. На ней была надета одна из футболок с длинными рукавами, сохранившая тот успокаивающий запах, который он запомнил за годы их брака. Пол повернулся на бок спиной к ней, оставив ей много места. Она подвинулась к нему поближе.
– Ты хороший человек, Пол Катлер.
– Ты и сама не так уж плоха, – сказал он.
ГЛАВА XL
Штодт, Германия
Вторник, 20 мая, 9.10
Пол шел за Рейчел вниз по темной шахте в пещеру, скрывавшую три грузовика. В бытовке они узнали, что Маккой находился внизу с семи утра. Грумера еще не было на площадке, в чем, по словам дежурного, не было ничего необычного, поскольку Грумер редко появлялся рано утром.
Они вошли в освещенную пещеру.
На этот раз Пол подробнее осмотрел три машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41