Она и на самом деле была прекрасна – в мантии, расшитой золотом, украшенной по краям свисающими хвостами горностаев, в просторной белой тунике и ослепительной, инкрустированной огромными переливающимися изумрудами короне, венчавшей царственно поднятую голову. Наряд королевы был усыпан бриллиантами и розовым жемчугом, на нем сверкала пара сапфиров, один из которых принадлежал когда-то Эдуарду-Исповеднику, а другой – Джеймсу Второму. Но настоящим украшением всего этого роскошного великолепия являлся громадный рубин, название которому – Черный Принц – дал еще Генрих Пятый.
Зоя потянула Росса за руку и указала на престарелую даму, которая устроилась в одном из первых рядов перед троном и, не обращая внимания на все происходящее вокруг, мирно спала, опустив голову на грудь.
– Это леди Гленелг, – воскликнула она, едва удерживаясь от хохота, – она никогда не выдерживает до конца!
Тотчас за этим голова леди Гленелг качнулась вперед, и с нее свалилась бриллиантовая диадема. Звеня и подпрыгивая, она покатилась по полу. Леди встрепенулась, резко подняла голову, заморгала заспанными глазами, пытаясь сообразить, где она находится, и, наконец, проблеяла: «Ой! Я, кажется, потеряла свой ночной чепец...» Ее голос разнесся под сводами здания, вызвав повсюду взрывы хохота, сильно смутившие леди Гленелг, до которой, наконец, дошло, где она находится. Нагнувшись, старая дама неуклюже пыталась выудить утраченную таким необычным способом диадему из-под стоящего впереди кресла.
Виктория не подала вида, что заметила этот инцидент, и величественно восседала на троне, терпеливо ожидая, пока перед ней пройдет череда ее верноподданных, выражающих свое восхищение новой королевой. Она слегка наклоняла свой стан к каждому поднявшемуся по ступенькам к трону, чтобы тот мог прикоснуться к короне, прежде чем поцелует кольцо на ее пальце. Высокий седовласый мужчина встал со своего места и с достоинством приблизился к возвышению вместе с сопровождающей его дамой.
– Смотри, вот твой отец! – воскликнул Росс. – И Сибилла!
– Леди Сибилла и лорд Седрик Баллинджеры! – провозгласил герольд. Они поднялись к трону и отдали дань уважения своей королеве. Седрик неловко наклонился к руке владычицы и поцеловал блистающий перстень, украшавший ее руку, а его жена присела в безупречном реверансе.
Когда эта почтенная пара спускалась по ступенькам вниз, Росс повернулся лицом к Зое и посмотрел поверх ее на других своих родственников, на старших кузенов – Остина и Джулиана, на дядю – Тилфорда Йорка и на его молодую привлекательную жену Ленору. На лицах двух сыновей Седрика можно было безошибочно прочитать выражение невероятной гордости от того, что им удалось стать свидетелями такого исторического события. Тилфорд выглядел еще более напыщенно и самодовольно, ощущая себя важной персоной, которой он стал, породнившись с семьей Баллинджеров, и испытывая неописуемую радость по поводу своего нового положения в обществе – придворного в Букингемском дворце. Последнее обеспечил ему Седрик, после того, как сестра Тилфорда Ифигения вышла замуж за отца Росса.
Внешний вид Леноры Йорк также отражал переполнявший ее восторг. Однако это чувство имело мало чего общего со всеобщим ликованием и радостью по поводу коронации – оно было направлено на Остина, который сидел рядом с ней и ощущал себя под ее голодным взглядом оцепеневшим кроликом, загипнотизированным удавом. Привлекательная, хорошо сложенная блондинка лет двадцати пяти, она была на двенадцать лет моложе своего мужа и, по меньшей мере, раза в два умнее и хитрее. Ни для кого не было секретом, что она частенько ночует не на супружеском ложе; она даже попыталась было испытать свои чары на Россе, однако тот быстро дал ей понять, что видит весьма маловероятной любую подобную связь со своей тетей, какой бы привлекательной она не казалась. Было очевидно, что сейчас она положила глаз на Остина.
– Ну, разве не прелестно выглядит эта парочка? – спросила Зоя и посмотрела на Росса своими зелеными глазами. Из всех кузин Росса она была, несомненно, самой любимой. Он считал ее старшего брата, Остина, неотесанным мужланом, к Джулиану же относился более дружелюбно.
– Твоей семье должно быть стыдно, что она не присутствует на церемонии, – произнесла Зоя, продолжая завораживать Росса изумрудным взглядом.
– Моему отцу? Сидящему в ложе для придворных? И с приглашенным сюда Тилфордом? Да он бы скорее умер.
– Мой отец имел право послать еще пару дополнительных приглашений на коронацию, – сказала она.
Росс сокрушенно покачал головой: – Ты знаешь, как отец относится к подобным вещам – он воспринял, как личное оскорбление, то, что не был приглашен на церемонию самой королевой Викторией.
– Так значит, он все еще имеет зуб на моего отца?
– Седрик здесь ни при чем, поверь. Эдмунд никак не может забыть о том, что его собственный отец лишил его, идущего первым в списке наследников, титула и всего состояния.
Россу не нужно было повторять печальной истории отца. Все знали о том, что дед Эдмунда устроил скандал Джеймсу, его отцу, когда тот вляпался в какую-то грязную интрижку с заезжей французской актрисой, получившую широкую огласку, и лишил его наследства. Фамильный титул и все имущество перешли к младшему брату Джеймса, Вильяму, а затем к сыну Вильяма – Седрику. Это заставило Эдмунда зарабатывать на жизнь экспортом и импортом и постоянно помнить, как он был лишен своего законного наследства.
– Извини, – сказала Зоя ему, и он знал, что она и на самом деле чувствует себя виноватой.
– Тебе незачем извиняться. Это... судьба, я полагаю. – Наклонившись к ней, он сжал ее руку. – И кто знает, был бы у меня хоть какой-нибудь шанс посмотреть мир, если бы этого не случилось.
Она посмотрела на него с удивлением:
– Что ты имеешь в виду?
Росс набрал в грудь побольше воздуха, широко улыбнулся и выдохнул:
– Отец, наконец-то, согласился отправить меня в Китай.
– В Китай?! – воскликнула она в изумлении.
– Я покину Англию в августе. Буду представителем Компании Баллинджеров в Кантоне следующей весной.
– Я знаю, что ты всегда мечтал отправиться за границу, но твой отец настаивал на том, чтобы повременить с этим до тех пор, пока тебе не стукнет двадцать один.
– Он, кажется, передумал.
– Мне всегда представлялось, что это будет Париж или Рим, или даже Нью-Йорк, – но Китай? – она скептически покачала головой. – Это же слишком далеко.
– Ну, не так уж и далеко. Многие англичане туда ездят. – Увидев, что рассказанная им новость ее совсем не впечатлила, он спросил:
– Ты счастлива за меня, Зоя?
Она заставила себя улыбнуться:
– Да, конечно, Росс. Но я так привыкла к тому, что ты постоянно где-то поблизости. Путешествие в Китай – кто знает, как долго оно продлится.
– Год, может, чуть больше. Но я буду часто писать.
– Я тоже, обещаю. – Неожиданно ее лицо просветлело, – Ты, по крайней мере, не будешь совершенно одинок. На Востоке будет еще один из Баллинджеров.
– Кто?
– Джулиан. Он только что получил назначение. В следующем месяце его корабль подымет паруса и отплывет в Калькутту. Возможно, вы встретитесь с ним где-нибудь в пути.
Росс посмотрел поверх Зои на ее брата. Двадцати трех лет от роду, Джулиан походил на морского офицера в своем темно-голубом костюме с золотыми кантами. Он стоял точно по стойке «смирно», высоко подняв подбородок. Руки его были плотно прижаты к бокам, немигающий взор направлен в сторону трона, туда, где нескончаемой вереницей шли придворные, раскланивающиеся и высказывающие слова безграничного уважения и почтения к своей королеве.
– Все может быть, – наконец отозвался Росс, – но Восток слишком обширное место для того, чтобы такая встреча состоялась.
– Однако, если ты включишь Калькутту в маршрут своего следования, то сможешь поискать в порту наш корабль.
– И я обещаю, что я это сделаю, – провозгласил юноша, пытаясь скрыть громким голосом отсутствие какого бы то ни было желания именно так и поступить. – Было бы здорово увидеть знакомое лицо вдали от дома.
Громкий вздох, прокатившийся по толпе, привлек их внимание к сутолоке, начавшейся в передней части зала. Один из лордов оступился, поднимаясь по ступенькам к трону, и покатился кубарем вниз, запутываясь по дороге в своей красной бархатной мантии.
– Бедный лорд Ролле, – сказала Зоя с нескрываемой жалостью, когда несколько придворных принялись поднимать пожилого человека, – Ему, должно быть, перевалило за восемьдесят, он едва держится на ногах.
Лорд Ролле, похоже, ушибся не слишком сильно. Поднявшись, он направился к трону. Вдруг толпа ахнула еще раз, когда королева неожиданно поднялась и начала спускаться по ступенькам, так, чтобы престарелому джентльмену не пришлось еще раз по ним карабкаться. В ответ на робкое замечание камергера о том, что процедурой коронации не предусмотрено совершение подобных действий, королева воскликнула: «А разве я смогу, не вставая, оказаться рядом с ним?» Под одобрительные возгласы собравшихся она спустилась с пьедестала, на котором возвышался величественный трон, на пол и там встретила лорда Ролле.
Как только длинная вереница придворных подошла к концу, королева покинула трон и сняла корону для того, чтобы причаститься. Когда она преклонила колени у алтаря, неожиданный луч солнца, появившегося из-за темных туч, пробился через высокое узкое окно и ярким светом озарил непокрытую голову королевы Виктории, вызвав слезы умиления у ее матери. Королева медленно поднялась, поддерживаемая лордом Мельбурном под руку, и под ангельские переливы церковного хора снова взошла на трон. Наконец, перед заключением всей церемонии, она встала – все присутствовавшие сделали то же самое – и повела процессию своих пажей и фрейлин в часовню Св. Эдварда, чтобы сменить величественную тунику на пурпурное бархатное платье и мантию.
Вскоре после того, как королева скрылась в часовне, толпа смешалась. Люди воспользовались временным перерывом в продолжительной церемонии, чтобы размять затекшие от неподвижного сидения конечности и посплетничать немного о том, как прошла коронация, и о манере, с которой держит себя молодая королева.
– Росс, – позвал чей-то голос, и, повернувшись, он увидел приближающегося Джулиана, – это правда, что ты отправляешься в Китай?
– В августе. – Россу не очень хотелось начинать беседу, и ответ его был немногословен.
– Превосходно! Если ты собираешься заходить в Калькутту, я могу тебе сказать, когда туда прибудет мой корабль.
Радость Джулиана казалась абсолютно искренней, и Росс подумал, что этому молодому человеку, удачно начавшему свою карьеру морского офицера, вскоре по праву будет чем гордиться, в отличие от остальных мужчин этой ветви семьи Баллинджеров, визитной карточкой которых являлось исключительное самомнение и самодовольство. Росс хорошо помнил, как в детстве он был объектом постоянных насмешек и жестоких розыгрышей со стороны Остина и Джулиана. Он не доверял им обоим, и поэтому ответил с некоторой осторожностью:
– Зоя рассказала мне, что следующим месяцем ты отплываешь в Калькутту?
– Верно. Я отправляюсь на «Лансите». – Произнося название корабля, он понизил голос, как будто это было большой тайной. Затем его черные усики дернулись кверху, и голос приобрел обычный оттенок самодовольства:
– Корабль поведет Ффист.
– Фист?
Джулиан сжал пальцы в кулак и постучал им себя в грудь:
– Ты, конечно, слышал о нем. Ффист – это капитан Реджинальд Ффиске. Его имя пишется с двумя буквами «ф», и он чертовски этим гордится. Любому, кто произносит его неправильно, он начинает рассказывать о том, как средневековые монахи употребляли двойную букву «ф» вместо одной для того, чтобы подчеркнуть свою избранность.
– Ясно. Так значит, люди называют его Фист?
– С двойным «ф», разумеется. И только когда он этого не слышит. – Джулиан снова ударил себя кулаком в грудь. – А я буду его первым помощником на корабле.
– Это высокая честь, не так ли? – вмешалась в разговор Зоя.
– Ты права, черт подери. Когда появилась вакансия на это место, две дюжины офицеров претендовали на него – Ффист выбрал именно меня.
Зоя взяла Росса за руку:
– Возможно, ты встретишься с этим самым капитаном Ффиске в Калькутте.
– Ты только найди там наш корабль, а я тебе его покажу, – пообещал Джулиан.
Сразу после этих слов дверь в часовню Св. Эдварда отворилась, и зрители опять начали рассаживаться по своим местам. Несколькими минутами позже началась заключительная часть коронации, когда королева Виктория, неся скипетр в правой руке, а жезл – в левой, прошествовала вдоль центрального прохода Вестминстерского аббатства под громогласные крики аудитории. После визита в гардеробную Виктория, ее мать, герцогиня Глостерская, герцогиня Кембриджская и многочисленные фрейлины и пажи двинулись к выходу из Аббатства. Там ожидала королевская карета, возглавлявшая колонну празднично украшенных экипажей придворных.
Королевская карета была сделана еще для короля Георга III в 1762 году. Весь корпус и колеса были отделаны инкрустированным деревом и щедро позолочены. Сиденье кучера возвышалось посреди двух вырезанных из мореного дуба фигур ангелов, которые, казалось, несли карету на своих крыльях. Панель под ногами кучера представляла собой позолоченный барельеф с изображенными на нем причудливыми морскими растениями и животными – сказывалось особое чувство монарха, которое тот питал к океану. Восемь резных пальм поддерживали крышу кареты, а трофеи, изображенные по бокам, символизировали собой великие победы Англии в многочисленных войнах. На возвышении в центре крыши стояли фигурки мальчиков, олицетворявшие единый дух трех наций – английской, ирландской и шотландской. Они поддерживали Корону Великой Британской Империи и держали в своих руках скипетр, меч и рыцарские доспехи.
Королевским придворным понадобилось не менее часа, чтобы каждому найти свою карету и направиться в сторону Букингемского дворца. Росс и Зоя сидели рядом с ее братьями в пышно разукрашенной четырехместной карете. Их экипаж двигался почти в хвосте колонны, однако на всем протяжении петлявшего по улицам Лондона маршрута многочисленные людские толпы встречали его с ничуть не меньшим энтузиазмом, чем тот, который возглавлял процессию.
– Ну, не восхитительно ли все это! – воскликнула Зоя, махая рукой в ответ на приветствия горожан, собравшихся вдоль улицы Редженси-стрит.
– Очевидно, новая королева нравится этим людям, – произнес Джулиан.
– Пожалуй, больше, чем просто нравится, – отозвался Росс. – Они как будто понимают, что начинается новая эпоха в истории Англии.
– Эпоха Виктории? – спросил Остин шутливым тоном. – Я так не думаю. Она слишком молода... И в ней слишком много чужеземной крови.
Из вежливости, без всяких эмоций он помахал в окно восторженно кричащим людям, его губы презрительно скривились:
– Запомните мои слова, эта Виктория не достигнет слишком многого. Ее выдадут замуж, и она скроется за спиной мужа с выводком маленьких принцев и принцесс. И это еще если она благополучно перенесет роды. По мне, она выглядит ужасно костлявой и хилой.
– Остин, ты невыносим, – оборвала его Зоя. – Она выглядит довольно неплохо... ну... по крайней мере, царственно.
В ответ на ее слова Джулиан рассмеялся:
– Хотелось бы на это надеяться. Она, как-никак, королева.
– Сомневаюсь, что ей удастся продержаться на троне до конца этого года, – продолжал Остин. – Изменить имя и очаровать придворных милостивым обхождением с таким старым маразматиком, как лорд Ролле, – этого еще не достаточно для того, чтобы надолго завоевать сердца людей. Уверен, этого хватит не более, чем на несколько месяцев. А что касается новой эпохи... Викторианская эпоха... – Остин даже на мгновение запнулся, пораженный всей нелепостью последнего эпитета, затем саркастически хмыкнул и заключил: – Да скорее Темза потечет вспять.
Росс знал, что спорить с его старшим кузеном бесполезно, хотя сам он был иного мнения о новой королеве. Что-то в ней вызывало у него чувство доверия. Возможно, то, как легко и непринужденно обезоружила она неоднозначно настроенную к ней аудиторию тем самым эпизодом с лордом Ролле. Возможно, Росс просто не мог объективно смотреть на вещи, пребывая в радостном возбуждении от пышности только что прошедшей церемонии и от предвкушения долгожданной поездки в Китай. Но, что бы ни было тому причиной, он был убежден, что новая эра на самом деле началась – для него самого и для всей Британии в целом.
IV
Мойша Левисон стоял, спрятавшись в кустах, рядом со стеной большого кирпичного дома на площади Св. Джеймса и носком ботинка, не торопясь, рисовал большие аккуратные круги на еще влажной после утреннего дождя земле. Каждые несколько секунд он поднимал голову кверху и с надеждой смотрел на окно во втором этаже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47