– Тогда приступим к делу, – пожилой мужчина толкнул своего напарника локтем в бок.
– Помните – вы должны начать не раньше, чем через два часа, – предупредил Остин.
– Не извольте беспокоиться, – раздалось в ответ. Двое мужчин шагнули в сторону от фаэтона и стали ждать, пока он тронется с места. Остин отпустил тормоза, хлестнул вожжами по спине лошади, развернул фаэтон, едва не наехав на тротуар, и покатил прочь. Ему очень не нравилось участвовать в таком грязном деле. Вместе с тем молодой Баллинджер был решительно настроен положить конец любой возможности скандала еще до того, как она появится. Вообще-то говоря, Остина не очень беспокоил тот резонанс, который вызовет известие о том, как Баллинджеры обманным путем лишили Грэхэма Магинниса его компании и засадили бедолагу за решетку. Его даже не пугало, что за Ленорой может закрепиться репутация шлюхи. Нет, о ком на самом деле волновался Остин, так это о своей собственной сестре.
«Проклятая дура», – пробормотал он с отвращением, представляя Зою в объятиях Коннора Магинниса. Конечно, Остину нечем было подтвердить свои подозрения, но он хорошо знал сестру и был уверен в том, что она увлечена молодым человеком. Хоть Зоя и клялась, что в ту ночь видела Коннора в первый раз, однако при этом она всю неделю ни о ком больше не говорила, кроме как о нем. И, кажется, она была твердо намерена помочь Коннору вытащить его отца из тюрьмы.
«Никогда», – прошептал Остин, затем выкрикнул это слово во весь голос:
– Никогда!
Уж он-то позаботится о том, чтобы этот Коннор Магиннис никогда больше не приблизился ни к одному из Баллинджеров, и чтобы отец Коннора никогда больше не сделал ни одного вздоха за пределами Милбанкской тюрьмы.
* * *
Экипаж Эдмунда Баллинджера догнал бруэм Леноры Йорк на южном углу парка Св. Джеймса, неподалеку от Вестминстерского моста. Человек, управляющий экипажем Эдмунда, окликнул другого кучера по имени и попросил его остановить карету, что тот сразу сделал. Минутой спустя Эдмунд шагнул со ступеньки на мостовую и подошел ко второму экипажу.
– Добрый вечер, Джайлс, – грубым тоном сказал он пожилому кучеру, сидевшему на возвышении впереди бруэма.
– Вечер добрый, мистер Баллинджер, – крикнул кучер вниз, приподнимая шляпу.
Сделав шаг к двери кареты, Эдмунд потянул ее на себя и улыбнулся сидевшей в кабине женщине:
– Хорошо провели вечер, Ленора?
– Эдмунд... – Ленора Йорк поправила черную шаль на своих плечах и выдавила улыбку. – Что вы здесь делаете?
– Представьте себе, я собирался спросить у вас то же самое, – раздалось в ответ.
Достав изо рта сигару, Эдмунд какое-то время внимательно изучал взглядом ее тлеющий кончик, затем бросил сигару на мостовую и тщательно растер ее носком ботинка.
– Я навещала свою мать. Тилфорд сегодня будет работать допоздна.
– Да, – произнес Эдмунд без всякой эмоции в голосе, прекрасно зная, что младший брат его жены скорее всего валяется теперь, надравшись, в какой-нибудь лондонской пивной.
– А что заставило вас выехать из дома сегодня вечером? – осторожно спросила Ленора.
– Просто захотел насладиться ночным воздухом. Когда я увидел вашу карету, то подумал о том, что мы могли бы перекинуться парой слов.
– Разумеется. О чем-нибудь конкретном?
Эдмунд оглянулся и посмотрел вдоль улицы, затем снова повернулся к женщине и протянул ей руку:
– Не здесь. Как насчет небольшой прогулки?
– Я как раз была на пути домой. Я хотела бы оказаться там прежде, чем Тилфорд...
– Мы оба знаем, что ваш муж не скоро появится дома. – Эдмунд снова предложил руку. – Покатаемся немного, и я подброшу вас к вашему дому.
Ленора замолчала в нерешительности, затем медленно кивнула и приняла руку Эдмунда.
Выйдя из бруэма, она обратилась к Джайлсу:
– Сегодня карета мне больше не понадобится. Мистер Баллинджер отвезет меня домой.
– Да, мадам, – отозвался Джайлс откуда-то сверху. Подождав, пока Эдмунд доведет Ленору до своего экипажа, он хлестнул лошадей и уехал.
Как только пара села в карету, она тронулась с места и покатилась по дороге, окружавшей парк Св. Джеймса.
Эдмунд посмотрел на свою родственницу, которая сидела справа от него на переднем сидении.
– Могу я взять ваш платок? – он указал на шаль, в которую закуталась Ленора. – Вам будет удобнее.
В ответ женщина еще плотнее обернула шаль вокруг себя:
– Мне и так удобно.
– Ну что ж, дело ваше.
В воздухе повисла гнетущая тишина. Эдмунд вытащил еще одну сигару, аккуратно отрезал ее кончик маленьким перочинным ножиком, затем сложил лезвие и кинул ножик в нагрудный карман. С помощью кремневой зажигалки он поджег конец сигары и сделал глубокую затяжку, как никогда медленно выпуская воздух из легких и наполняя карету густым, сизым дымом.
– Вы хотели поговорить со мной? – в голосе Леноры послышалось нетерпение.
Эдмунд вздохнул:
– Нам лучше быть откровенными друг с другом, чтобы мне не пришлось иметь дело с Тилфордом. Он ведь может быть таким занудой, вы со мной согласны?
Передвинувшись на своем сидении, Эдмунд повернулся лицом к Леноре. Его улыбка была холодной, глаза были похожи на маленькие льдинки. – Боюсь, я вас не понимаю.
– Он вам подходит? Он доставляет вам удовольствие?
– Я, действительно, не понимаю, что вы имеете в виду, – натянутым голосом произнесла Ленора.
– Когда он занимается с вами любовью, – резко сказал Эдмунд, стискивая сигару в зубах, – вы получаете удовольствие или остаетесь... неудовлетворенной?
– Эдмунд! Мои личные отношения с мужем – это...
– Я не говорю о Тилфорде, – Эдмунд вынул изо рта сигару и посмотрел на нее. Его темные глаза пылали теперь, как раскаленные угли. – Я говорю о вашем любовнике.
Даже в темноте можно было видеть, как лицо женщины побелело от страха.
– О вашем любовнике, Ленора, – повторил Эдмунд, снова зажимая кончик сигары между зубами. – Он стоит таких затрат? Или именно он – тот, кто платит? Так, Ленора? Ты, наконец, нашла свое призвание... в роли проститутки?
Ленора замахнулась правой рукой, но Эдмунд успел схватить ее за запястье, больно его сжав. В попытке дать Эдмунду пощечину Ленора отпустила шаль, которая теперь соскользнула с плеч вниз. Ее лавандового цвета вечернее платье было все еще наполовину расстегнутым после поездки с Коннором Магиннисом и из выреза виднелись полные груди, вздымавшиеся с каждым тяжелым вздохом.
Сдвинувшись на сидении в сторону, Ленора подняла другую руку, по Эдмунд перехватил ее, как и первую, и притянул женщину ближе к себе так, что ее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от дымящегося кончика сигары.
– Это так, Ленора? Ты ведь всегда была потаскухой; теперь ты, к тому же, стала проституткой?
– Ты ублюдок! – выругалась Ленора, делая попытку вырваться.
Эдмунд еще раз скрутил ее запястья, затем неожиданно отпустил и бросил назад на сидение. Сильно ударившись головой о боковую стенку кареты, Ленора медленно легла на спину и со страхом посмотрела вверх. Эдмунд проследовал взглядом вдоль ее тела, только по глазам можно было догадаться о буре эмоций, которые его переполняли. У Леноры даже не было сомнения в том, что он собирается овладеть ею, грубо и жестоко. Однако за очевидной похотью Ленора разглядела в глазах Эдмунда нечто другое, зловещее и неотвратимое, которое пугало ее намного больше.
– Что ты ему сказала? – спросил Эдмунд, едва сдерживая переполнявшую его ярость.
Не дождавшись ответа, он наклонился над Ленорой и вытащил изо рта сигару. Поднеся ее на расстояние менее чем в несколько дюймов к груди женщины, Эдмунд повторил свой вопрос, добавив к нему имя:
– Что ты сказала Коннору Магиннису?
Отпрянув назад, насколько это позволяло упиравшееся в спину сидение, Ленора произнесла, запинаясь:
– К-коннор? О чем вы говорите?
– Ты рассказала ему об отце, не так ли?
– Я н-не знаю, что...
– Ты рассказала ему! А теперь будешь рассказывать мне. Ты расскажешь мне о том, как встретила этого ублюдка, все, что говорила ему, – глаза Эдмунда расширились от возбуждения, – и все о том, чем вы вдвоем занимались!
– Н-нет, Эдмунд, – прошептала Ленора, ее глаза наполнились слезами, она подняла руки, как будто пытаясь защититься. – Не надо...
– Ты скажешь мне, черт возьми! – прогремел Эдмунд, ударяя Ленору по рукам.
Снова зажав сигару между зубами, он схватился за полурасстегнутое платье женщины и с силой дернул вниз, разрывая его до самого пояса. Ленора попыталась было сопротивляться, однако тут же получила жестокий удар по лицу, который чуть не лишил ее сознания. Эдмунд выхватил перочинный нож и раскрыл лезвие.
Ленора с ужасом смотрела на то, как он схватил верх ее корсета и потянул его вниз, полностью обнажая груди. Она умоляла Эдмунда остановиться, но в ответ он усмехнулся и прижал лезвие ножа к соску ее груди. Покуражившись вдоволь, насильник коленями прижал женщину к сидению и поднес нож к ее лицу. Затем, опустив лезвие к ее груди, принялся медленно разрезать корсет, обнажая тело до самого пояса.
– Прекратите! Пожалуйста, прекратите! – умоляла Ленора. – Я все вам расскажу!
– Да, будь ты проклята, расскажешь! – закричал Эдмунд.
Он бросил нож на пол раскачивающейся из стороны в сторону кареты и плашмя ударил Ленору ладонью по лицу:
– И ты заплатишь, маленькая потаскуха, за измену своей собственной семье с таким подонком, как Коннор Магиннис!
Вынув сигару изо рта, Эдмунд медленно поднес ее горящий кончик к животу Леноры. Мгновением спустя раздался пронзительный женский вопль, и кабина кареты наполнилась сладковатым запахом горелого человеческого мяса.
* * *
– Пойдем! – сказал мужчина в фетровой шляпе своему напарнику, подталкивая его по направлению к зданию, стоящему на другой стороне улицы.
– Прошло всего десять минут, Саймон, – раздалось в ответ. – Нам сказали ждать два часа.
– Кому до этого дело?
– Кажется, джентльмену есть до этого дело.
Саймон оглянулся вокруг и усмехнулся:
– Ты видишь здесь поблизости хоть одного джентльмена?
– Но он сказал нам...
– Вилли, мальчик мой, его ведь здесь нет. И будь я проклят, если я собираюсь проторчать тут два часа, чтобы закончить такое плевое дело. Да меня в «Новой Луне» ждет целая бочка эля! – Саймон осклабился. – Я уверен, твоя женушка просто мечтает о том, чтобы ты поскорее добрался до дома и выполнил свои супружеские обязанности.
– Но джентльмен был довольно настойчив, требуя, чтобы мы подождали.
– Довольно настойчив? – Саймон насмешливо передразнил своего компаньона. – Только стоит тебе получить несколько монет от одного из этих расфуфыренных фраеров, как ты сам начинаешь разговаривать так же, как и они.
Вильям посмотрел вниз и нахмурился:
– Мне это не нравится... мне вообще все это не нравится.
– Пойдем, Вилли, – с энтузиазмом произнес Саймон. – Это не сложнее, чем выудить кошелек из кармана какого-нибудь денди.
– Но тот парень наверху, – его напарник указал в сторону здания, – вовсе не денди, и у него, черт подери, нет кошелька, о котором ты говоришь.
– Этот парень наверху – тот самый, который врезал мне по башке напротив «Новой Луны». Не это ли ты хотел сказать?
– Наверное, – скептическим тоном отозвался Вильям.
– Ну, именно ты должен позаботиться сегодня ночью об этом ублюдке – не я. Так или не так?
– Я не уверен... Наверное.
– Он не уверен, – снова передразнил Саймон. – Ну, это не имеет значения. Мы оба разделаемся с этим сосунком, а затем набьем свои карманы монетами из кошелька нашего доброго джентльмена. Давай-ка, пойдем. Мы уже получили половину денег, и скоро нам ничего не останется больше делать, кроме как их потратить.
– Хорошо, но мне не обязательно должно все это нравится.
– Да ты можешь хоть ненавидеть все это, меня не волнует. Лишь бы ты воткнул свое перо туда, куда нужно.
Вильям приободрился:
– Я всегда хорошо это делаю, да?
– Ну конечно, Вилли, мальчик мой. Вот почему ты никогда не видел, чтобы я стоял к тебе спиной, – обняв за плечи своего младшего приятеля, Саймон повел его через улицу.
– Я ведь не должен причинять вред девчонке? – спросил Вильям.
– Ты волнуйся только за ее брата, – Саймон крепче сжал его плечо. – А я позабочусь о девчонке.
Вильям попытался было запротестовать, но затем уныло поплелся рядом со своим компаньоном. Когда они подошли к зданию, Саймон внимательно осмотрел парадную дверь и с удовлетворением кивнул. На вид она была довольно непрочной, со следами гнили у основания и казалась некрашеной уже много лет. Саймон решил сначала, что дверь не заперта; в районах, подобных этому, вся безопасность жильцов целиком возлагалась на них самих. Однако она была закрыта на ключ, хотя открыть ее не составило большого труда.
– Начинаем? – спросил Саймон и получил в ответ от Вильяма едва заметный кивок головой.
Саймон повернул дверную ручку и почувствовал, что механизм замка больше ее не держит. Самодовольно улыбнувшись, он надавит на дверь, но она не поддалась, разбухшая от сырости за многие годы и плотно зажатая в коробке. Тогда Саймон изо всех сил ударил по двери, она распахнулась, открывая вход в небольшую прихожую, за которой виднелась темная лестница. Шагнув внутрь, Саймон посмотрел по сторонам и увидел, что по бокам прихожей располагаются квартиры. Приказав Вильяму помалкивать, он первым пошел вперед и начал подниматься по ступенькам.
На лестничной площадке второго этажа находилась еще пара квартир. Узкая лестница вела к верхнему этажу здания, к последним двум квартирам.
Достигнув третьего этажа, Саймон знаком приказал своему младшему напарнику встать позади него и вытащить нож. Он посмотрел на дверь справа и постоял пару секунд молча, прислушиваясь, – из-за нее не доносилось никаких необычных звуков. Затем Саймон повернулся налево, к другой двери, и громко постучал.
Двое мужчин ждали, вслушиваясь в шаркающие шаги, приближающиеся с другой стороны, – как будто кто-то собирался подойти и открыть дверь. Бандиты заранее решили, что если им откроет парень по имени Коннор, они вытащат его на лестничную площадку и прикончат прямо здесь. Если же выйдет девчонка, они ворвутся внутрь, найдут ее брата и быстро разделаются с ним в квартире.
– Кто там? – спросил кто-то изнутри, не открывая дверь.
Саймон нахмурился. – Мне нужен мистер Коннор Магиннис, – произнес он самым вежливым тоном, на который только был способен.
– Зачем он вам?
– Друг попросил меня передать пару слов.
– Тогда передавайте и уходите.
Наливаясь кровью от ярости, Саймон оглянулся через плечо на своего взволнованного напарника и снова постучал в дверь:
– Будьте добры, откройте. Я вам кое-что принес.
– Держу пари, что так оно и есть, – последовал странный ответ.
У Саймона появилось очень нехорошее предчувствие. Он махнул рукой Вильяму, и они, отойдя немного назад, бросились на дверь, собираясь вышибить ее из петель своими плечами. Бандиты всем весом обрушились на преграду, но, хотя коробка задрожала и затрещала, дверь удержалась на месте.
Они сделали вторую попытку, на этот раз почти достигнув своей цели.
Издав бешеный рев, Саймон и его напарник бросились на дверь в третий раз. Неожиданно она широко распахнулась, и в этот же момент откуда-то сзади на бандитов налетела темная фигура и бросила их через порог открытой двери, заставив распластаться на полу.
Падая, Саймон сильно ударился головой, однако быстро сообразил, что к чему, вскочил на ноги и попытался убежать. Путь ему, однако, преградил человек, который только что атаковал бандитов сзади. Саймон увидел, что это тот самый парень, за жизнью которого он пришел, – Коннор Магиннис. Грязно выругавшись, Саймон кинулся на Коннора, они вдвоем вывалились на лестничную площадку и пролетели в открытую дверь незаселенной квартиры напротив, той самой, в которой скрывался Коннор до своего весьма эффектного появления.
– Ах ты, ублюдок! – закричал Саймон, вцепившись в куртку своего противника.
Саймон был закаленным уличным бойцом, он привык драться, не соблюдая правила, и теперь тянулся пальцами к глазам Коннора, одновременно пытаясь ударить его коленом в пах.
Коннор, в свою очередь, тоже прекрасно знал, как управляться со своими кулаками, и нанес сокрушительный аперкот в живот Саймона, послав грабителя назад на лестничную площадку и кинувшись на него затем сверху. Тот, однако, сумел извернуться, схватил Коннора за шею и попытался повалить его на бок. Коннор удержался, и двое мужчин полетели вниз по лестнице, по пути не переставая дубасить друг друга руками и ногами. Когда клубок из двух извивающихся тел достиг второго этажа, раздался ужасающий треск ломающейся кости, за которым последовал вой Саймона.
В этот момент сверху раздался пронзительный женский вопль, и Коннор заметил краем глаза свою сестру, все еще стоящую на лестничной площадке третьего этажа. Неудачно приземлившийся Саймон отпустил Коннора, вскочил на ноги и, придерживая сломанную руку, бросился наутек вниз по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47