он все делал как следует, старался. Я почувствовала прилив теплых чувств к нему. Села, улыбнулась и тут же обнаружила, как юбка задралась аж до трусов. Он опустил голову и покраснел. Господи, ну зачем я вообще ее надела? Я поспешно набросила на колени салфетку.
– Помнишь, как отчаянно ты его схватила в магазине? – улыбнулся он, усаживаясь напротив меня и кивая на сыр.
Жирный, отвратительного вида сыр, который растекался по тарелке и так вонял, что мне уже хотелось зажать нос.
– Ах да! – Я весело рассмеялась и напряглась, чтобы прочитать надпись на упаковке: она была перевернута. – Конечно. «Папуас».
– Нет-нет, «Эпуас», – поправил он и положил мне на тарелку огромный мокрый кусок. Сыр плюхнулся на тарелку, и в нос ударил запах аммиака.
– А-а, понятно. – Я залилась краской и поняла, что папуас – это что-то совсем другое, и я вовсе не хотела об этом говорить. И вообще, самое ужасное, что именно то, о чем мне не хотелось говорить, например, о его жене, почему-то все время всплывало наружу.
– А как… как твоя… – Я с ужасом осознала, что мне неуправляемо, катастрофически хочется произнести слово «жена». – Твоя дочь? – выпалила я: конечно, не самый лучший вариант, но уж во всяком случае лучше, чем первый.
– Эллен? – Он с удивленным видом оторвался от тарелки. – В порядке, спасибо. Сегодня утром приехала в Лондон со мной. У нее был экзамен по балету. Она какое-то время поживет с двоюродными сестрами в Чизвике. Они отлично ладят, Эллен с ними нравится.
– Да? Как мило.
– А твои мальчики? – Он покраснел. Но это было неизбежно, не так ли? Раз я спросила, с его стороны было бы невежливо не спросить меня, но разве сейчас подходящее время говорить о наших детях от других партнеров? Может, вернемся к интимному визуальному контакту и случайным прикосновениям, как всего минуту назад?
– У них все в порядке, – торопливо проговорила я, отчаянно желая сменить тему. – М-м-м… – Я закрыла глаза и положила в рот кусок сыра, подумав, что мне хватит смелости его разжевать. Но на деле это оказалось намного труднее. Я затаила дыхание. – Вкуснятина! – простонала я. О боже, какая блевотина! Что, если меня сейчас вырвет? Я перекатывала мерзкий сгусток во рту. Потом схватила стакан, сделала большой глоток и, как по волшебству, проглотила сыр вместе с водой.
Он улыбнулся.
– Пикантный, правда?
– О да! – промямлила я.
– Попробуй салат.
– Спасибо.
Я положила на тарелку огромную гору зелени, чтобы заесть «пикантный» вкус, и принялась наворачивать за обе щеки, все время улыбаясь и хрустя, как довольный кролик, чтобы доказать, как все это вкусно, и тут… о боже, нет. Уксус. В салатной заправке! Уксус я ненавидела больше всего на свете – клянусь, обычно я ем все подряд, но уксус… Я с несчастным видом опустила вилку и уставилась на гору салата на тарелке. Я поклялась, что, если когда-нибудь мы с этим мужчиной достигнем духовной гармонии, я расскажу ему всю правду о салатных заправках и сыре, но сейчас, когда он так старался ради меня… Проклятье. Я подняла голову и увидела, что он на меня смотрит.
– Ты есть не можешь, – выдохнул он, причем довольно взволнованно.
– Да! – призналась я и поняла, что это удобная отговорка. Я даже изобразила, что мне тяжело дышать – впрочем, это было нетрудно. – Да, не могу. Я даже глотать не могу.
По какой-то причине эта новость обрадовала его еще больше. Он оттолкнул тарелку.
– И я тоже, кажется, не могу. – А потом страстно проговорил: – Да ну ее, эту еду!
Я замерла, парализованная от возбуждения, застыв на железном стуле. И что это значит? «Да ну ее, эту еду»?
– Жалко, все пропадет, – пролепетала я, но решительно оттолкнула тарелку, последовав его примеру. Мы, плавая в море взаимного притяжения, смотрели друг другу в глаза, наслаждаясь нашим собственным, личным пиром, который был намного вкуснее, чем еда.
– Все бесполезно, – прошептал он, – я больше не могу противостоять. Я делал все, что мог, чтобы вести себя осмотрительно и галантно, но… боже мой, Люси…
Через секунду он вскочил на ноги, бросился на меня с объятиями, и мы слились в бесконечном поцелуе. После сыра и уксуса это было такое облегчение, и знали бы вы, как страстно он целовался!
Мы сплелись разными жизненно важными органами и потихоньку стали пробираться в квартиру, постанывая от волнения и не в силах разлепить губ, но в молчаливом согласии двигаясь в направлении кухни, в относительный комфорт и уединение дома. Правда, двигаться было трудно, потому что он то сжимал в ладонях мое лицо, то шарил по спине, то… ой… опять хватал за шею, и ничего мы толком не видели…
– У-у-упс! – Тут досталось цветочному горшку. Он упал и рассыпался на мелкие кусочки. Потом Чарли прошипел: «О черт!» Это он наступил на острый терракотовый осколок.
Но наконец мы оказались в квартире, медленно миновали кухню и двинулись, как я поняла, к спальне, располагавшейся на первом этаже. Только вот поцелуи становились все более и более интенсивными, и, похоже, нам грозила опасность так и остаться на кухне. Более того, мы с неизбежностью приближались к кухонному столу. Хотя в последующее свидание кухонный стол показался бы мне вполне заманчивой перспективой, в первый раз мне хотелось бы устроиться поудобнее, так что я решительно подтолкнула его в коридор, поцеловав в губы и потянув за воротник рубашки.
Остановившись у первой же двери, я нащупала за спиной ручку, повернула ее и смело навалилась на дверь. Под весом наших тел она открылась нараспашку, мы упали и оказались в чулане под лестницей в горизонтальной, но довольно неудобной позе.
– О боже, извини! – пролепетала я из-под Чарли.
– Ничего страшного, – пробормотал он в ответ, расстегивая мне блузку.
И тут я в ужасе распахнула глаза. Значит, по его меркам, и чулан для этого дела сойдет? Я так не думала, но и возразить не могла. Мало того, что он навалился на меня всем весом, так в рот мне попала метелка для вытирания пыли, а в спину уперся пылесос. Хотя, в принципе, в чулане довольно просторно и темно, так что не будет видно ни целлюлита, ни растяжек. Его руки шарили по моему животу, и тут вдруг у меня в ушах резко зажужжало. Мы замерли, не расцепляя объятий, и в ужасе вытаращились друг на друга.
– Что это? – тупо спросила я, прекрасно понимая, что это.
– Звонят в дверь, – ответил он.
В полутьме мы испуганно смотрели друг другу в глаза.
– Они уйдут, – сказал он. – Когда-нибудь им надоест. Мы стали ждать, онемев от страха, полуодетые, но звонок раздался снова. Пронзительное, настойчивое жужжание, которое на этот раз сопровождалось стуком в дверное окошко.
– Черт, – выругался Чарли.
В стекло снова постучали. Он заколебался, а потом произнес:
– Подожди здесь, я посмотрю, кто это.
Чарли высунул голову из чулана, я не удержалась и тоже высунулась. В верхней части двери на матовом стекле вырисовывался силуэт: женская голова и плечи в профиль. Женщина была блондинкой с длинными волосами. Сердце заколотилось. О господи! Чарли нырнул обратно в чулан.
– Это моя сестра.
– О! – Я схватилась за сердце. – О, слава богу! Я думала, что это твоя жена!
– Нет, нет, это Хелен. И какого черта она тут делает? Я уставилась на него. А мне-то откуда знать?
– Послушай, – сказал он, – скорее всего, ничего не случилось, но я должен пойти и поговорить с ней. Я от нее отделаюсь. Наверное, она заехала забрать какие-нибудь вещи Эллен. Жди здесь, я вернусь через секунду.
Я сидела, скрючившись среди ведер, дров для камина, обувного крема, пылесосов, половых тряпок, и меня переполняли страх и стыд. Господи, ну что я здесь делаю? В чулане для швабр, черт возьми, как какая-то дешевка! А если бы это была его жена? Какой ужас тогда бы мне пришлось пережить? «Ну уж нет, – решительно подумала я, судорожно приглаживая волосы, – нет, здесь мы не останемся, и я скажу это Чарли, как только он вернется. Мы пойдем в спальню, на королевскую кровать, под уютное одеяло! А может, так будет только хуже? – внезапно испугалась я. – Тогда я уж точно буду чувствовать себя шлюхой! В ее спальне. Но ведь это не ее спальня, не так ли? Это же практически его холостяцкая квартира, его берлога». Я сглотнула слюну. От этого мне легче не стало: ведь он, между прочим, не холостяк. Я приказала себе не думать об этом, так как понимала: как только он вернется и я снова окажусь в его объятиях, меня охватит такая страсть, что я забуду обо всем на свете. Я нахмурилась, глядя на электрическую лампочку. Интересно, хорошо это или плохо, что страсть помогает преодолеть сомнения? Вообще-то, об этом мне думать тоже не хотелось. Проклятье, почему он так долго?
Я приложила ухо к двери. Интересно, что там происходит? И вдруг я поняла, что слышу голоса, причем они приближаются! Я в ужасе отпрянула! О боже, как будет унизительно, если меня здесь обнаружит его сестра! Но голоса вроде стихли, и я стала ждать, онемев от страха, пока кто-то тихонько не приоткрыл дверь.
– Она ушла, – прошептал Чарли. – Эллен плохо себя чувствует. Ее стошнило после экзамена по балету, и Хелен привезла ее сюда. Я посадил ее в гостиную перед телевизором. Дорогая, боюсь, наше волшебное свидание рассыпалось в прах и пыль. Не думаю, что мы сможем…
– Ты что, конечно, нет, – ужаснулась я. – Нет, нет, я пойду. Я должна уйти сейчас же!
Я чувствовала себя отвратительной мерзкой дешевкой.
– Мне обязательно идти мимо двери? – пролепетала я, лихорадочно заправляя рубашку. – Я имею в виду мимо гостиной? На пути к выходу?
– Да, но она закрыта. Эллен тебя не увидит. Пошли. – Он взял меня за руку, а потом повернулся и крепко поцеловал в губы. – Люси, знай, – страстно прошептал он, – у нас с тобой есть незаконченное дельце. Увидимся очень, очень скоро, моя дорогая.
Я кивнула, сглотнув слюну, и на цыпочках с туфлями в руках пошла по коридору к входной двери мимо гостиной. Но внезапно дверь приотворилась.
– Пап, а где пульт? Я не могу… о! – Эллен замерла. Маленькая светловолосая девочка в очках. Она увидела меня и выпучила глаза, а потом повернулась к отцу.
– А! Эллен, дорогая, это… это Лаура. Лаура работает со мной на Би-би-си. Она зашла, чтобы забрать бумаги. Да, Лаура?
– Да! Да, так оно и есть, – согласилась я. Девочка внимательно меня изучала. И тут увидела, что в руке у меня туфли.
– Почему вы без обуви?
– О! Ногу натерла. Ты не представляешь, как тяжело ходить по… по… полям, – нервно выпалила я, пытаясь вспомнить, какое же место находится вдали от Лэнгтон-Виллас и отца Эллен.
– По полям? – она сдвинула брови. – На Би-би-си?
– Ну… ну да, понимаешь, у нас съемки на натуре. Природные съемки, да. С животными и все такое.
– Ух ты! Как в «Ветеринарном патруле»?
– М-м-да. Вроде того.
– Обожаю эту программу! На днях показывали такого симпатичного хомячка, у него была всего одна лапка, и ему срочно нужен был дом, а мама сказала, что нельзя его взять. Но наверняка же его взяла какая-нибудь добрая семья, да?
Я посмотрела на Чарли. Он внимательно исследовал обои.
– Мы… мы делаем все возможное, чтобы никто не остался без крова, – прохрипела я. – Но это зависит от того, какое животное кому подходит, – кивнула я.
Эллен тоже кивнула.
– Понятно. Значит, вы не разрешите взять пони тому, кто живет в Лондоне?
– Н-нет, – согласилась я, глотая слюну. – Это вряд ли.
– И Лабрадора в квартиру на высоком этаже?
– Хм-м, нет. Нет, ты права. – Какая пытливая болтушка, однако!
– Пойдем, Эллен, – вмешался Чарли, – иди в кровать. Ты устала и можешь простудиться.
Когда она исчезла в комнате и закрыла за собой дверь, я в изнеможении облокотилась о дверной косяк. Потом надела туфли, точнее, влезла в них кое-как.
– Позвоню тебе, моя драгоценная. – Чарли наклонился и поцеловал меня. – До скорого.
__________
Я бежала, пока не оказалась в относительной безопасности – на своей старой улице. Погода была промозглой, и я склонила голову и скрестила руки, пытаясь разложить эмоции по полочкам. Прежде всего, я была невероятно разочарована, что наше свидание так резко прервали, но еще мне было очень стыдно. Можно даже сказать, что меня мучила совесть. А ведь я даже не сделала ничего такого, из-за чего стоило бы мучиться. Подумаешь, пообнималась с парнем в чулане для швабр! Но у меня было такое чувство, что зловещие предзнаменования уже окружили нас со всех сторон, хотя мы так толком и не повеселились, даже не начали наш рискованный роман. Они грозили все испортить, заставляли нас думать о последствиях, которые наша связь будет иметь для других. Как это несправедливо. Я в отчаянии пнула старую банку колы. Сами посудите, если после начала романа прошло полгода, такие чувства могут появиться вполне заслуженно, но на первом свидании? Умоляю.
Солнце совсем скрылось, и пошел дождь. Жалко, что я надела не джинсы, а эту идиотскую юбку.
Кстати, его сестра… Я прищурилась, глядя на мокрый тротуар. Мне показалось, что я ее узнала, хотя видела мельком, через дверь. Я где-то ее уже видела, но где именно – ума не приложу. Ну и ладно. Я поежилась и посмотрела на часы. За Джеком ехать еще рано, тогда он поймет, что мой день не удался… Вряд ли я выдержу его насмешки. Я резко развернулась на каблуках, быстро зашагала к повороту и свернула налево, на Кингс-роуд, чтобы купить себе джинсы.
Глава 17
Когда позже я приехала на условленное место встречи с Джеком, я была не в лучшем настроении. Проезжая по тихому зеленому переулку рядом с Чейн-Уок, я разглядывала ряды крошечных домиков разных форм, цветов и размеров и наконец остановилась у нужного, довольно симпатичного светло-голубого коттеджа. Красивые начищенные ступени вели к блестящей белой двери с большим сияющим медным молотком в форме львиной головы. По обе стороны двери стояли два квадратных горшка в версальском стиле, в которых росли пышный плющ и петунии, а в окне цвела лобелия. И все это почему-то разозлило меня еще сильнее. Я с невольным восхищением разглядывала этот изящный кукольный домик: маленький, но трехэтажный и, несомненно, весьма приятный внутри, с маленьким ухоженным садиком на заднем дворе. Я бы до смерти хотела жить в таком домике, но, если подумать, многие отдали бы все, что угодно, чтобы поселиться в моем шикарном отремонтированном амбаре в идиллическом Оксфордшире! Или вообще в каком бы то ни было доме. В коттедже, муниципальном доме, шалаше, коробке… о да, Люси, все понятно.
«И все же, – подумала я, с завистью глядя на дом и пытаясь отыскать место, где бы припарковаться, – вполне в духе Джека завести себе любовницу в таком шикарном районе. Хотя он отвратительно распущен, надо отдать ему должное: у парня есть стиль, несмотря на то что я никак не могу припарковаться на этой проклятой миленькой улочке, заставленной дурацкими красивенькими…»
– А-А-А-А-А! – Наконец я сдалась, дала задний ход и остановилась у того самого дома. Нетерпеливо посигналила и злобно посмотрела наверх. Никакой реакции. Проклятье. Куда он подевался? Я открыла окно и опять посигналила, на этот раз еще более резко. Через две секунды распахнулось окно на втором этаже. Оттуда выглянула красивая девушка с рыжими волосами и темными блестящими глазами.
– Кто там? – позвала она.
– Джека у вас случайно нет? – крикнула я.
– Жака? О да, он здесь, подождите. Жа-ак! – протянула она с сильным французским акцентом. И нырнула обратно в комнату.
«Вот это меня тоже бесит, – раздраженно думала, нетерпеливо постукивая по рулю. – Его подружки всегда иностранки. Пышные красотки из Бразилии, австралийские няни с грудью пятого размера, а теперь вот смуглая француженка. Он достает их, как фокусник шелковые платочки из цилиндра, и все они в национальных костюмах – точнее, без костюмов вовсе. Скажите мне, что плохого в обычных девушках, англичанках? Может, для него это слишком прозаично? Слишком скучно? Или они неизобретательны в постели? Умоляю!»
Через минуту она снова высунулась в окно, и рядом с ней появился «Жак». Слава богу, они были одеты.
– О, привет! – Кажется, он удивился. – Ты рано приехала. Я думал, ты чуть задержишься.
– Изменились планы, – холодно проговорила я. – Надеюсь, я не очень тебе помешала, – процедила я сквозь сжатые зубы.
– Что?
– Я сказала: надеюсь, я не помешала?
– Нет, нет, – улыбнулся он. – Все в порядке. Мы уже почти закончили, правда, Паскаль?
Он повернулся к своей приятельнице-француженке, которая весело хихикала за его спиной.
– Я так не думаю!
– Да брось, Паскаль, – улыбнулся он. – Нельзя же заниматься этим весь день. Хотя ты можешь, я знаю. Кстати, это Паскаль де Мопассан, – выкрикнул он, поворачиваясь ко мне. – Люси Феллоуз.
– Очень приятно, – мило улыбнулась Паскаль. – Может, зайдете?
– Я не могу припарковаться, – крикнула я. – Джек, не хочу показаться занудой, но не могли бы мы… ну, ты понимаешь…
– Дай мне пять минут, – крикнул он. – Мне нужно кое о чем поговорить с Паскаль.
Он хитро мне подмигнул и закрыл окно. Силуэты на фоне стекла исчезли из виду.
Я глубоко вздохнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44