Джесс сняла очки и присмотрелась. Я заметила, что у нее усталый вид.
– Непохоже на коровник, да, Люси? – бросила она. – Если честно, я ожидала чего-то более примитивного.
– Правда? – в восторге ответила я. – О нет, там просто роскошно, ты только загляни, что внутри! – Я распахнула дверь, и они раскрыли рты от удивления.
– Вот это пространство! – воскликнула Тереза. – И вы только посмотрите на все эти ткани, стулья, шторы! – простонала она. – У твоей свекрови хороший вкус.
– А где остальные Феллоузы? – Джесс подозрительно огляделась, когда мы вошли в дом. – Неужели матушка Роуз не рыскает поблизости, не пытается взглянуть на нас одним глазком, прицениться? А трагическая героиня Лавиния? Не размахивает бутылкой, как обычно?
– О нет, они сюда редко заходят, – беззаботно проворковала я. – Они очень добры, между прочим.
– Добры? – Джесс округлила глаза. – Роуз Феллоуз добра? Умоляю! Такая же добрая, как мороженая селедка! Или лососина!
– Послушай, Джесс, не будь язвой! – прошипела я, оттаскивая ее вместе с чемоданом наверх в комнату для гостей. – Ты – гость в ее доме, черт возьми, так изволь вести себя нормально, черт возьми!
– В ее доме? – Она замерла на лестнице и нахмурилась. – Должно быть, тут какая-то ошибка, Люси. Я-то была уверена, что дом твой.
Я заскрежетала зубами, а она улыбнулась и вдруг бросила чемодан и обняла меня.
– Извини, – виновато проговорила она. – Боже, извини, я уже веду себя, как корова, да? Как ехидна. Просто я немного завидую, вот и все. – Она вздохнула. – У меня дома сейчас настоящее поле боя, сама знаешь: орущий младенец, грязные подгузники, бессонные ночи, крошечная квартира и вечно отсутствующий муж. Я погрязла в болоте полного отчаяния, а ты здесь, в этом замке… – Она задумчиво огляделась. – А тебе, Люси, на этот раз действительно повезло.
Я радостно обняла ее. От Джесс такого признания добиться нелегко.
– Не беспокойся. Все не так уж идеально, – великодушно заверила я ее.
– Рада слышать. Должна же я вонзить в кого-то свои циничные зубы, а то у меня ломка начнется. А насчет сегодняшнего вечера не переживай. – Она подмигнула. – Я понимаю, кто у кого в гостях, и буду паинькой. Ты даже и не узнаешь свою вежливую, социально приспособленную подругу. Я всех очарую.
Я благодарно улыбнулась и помогла им устроиться в комнатах: Розанну и Терезу вместе, Джесс в моей спальне, а мальчиков внизу. Чуть позже мы съели в саду по огромной тарелке макарон с салатом и выпили слишком много вина, катаясь от смеха по любому поводу, а потом весь день бездельничали: лежали на спине в сонной дремоте и загорали, подставляя солнцу те части тела, которые уже давно не видели солнечного света. Я была довольна собой и чувствовала себя великодушной собственницей.
Ближе к вечеру мы приняли ванну, переоделись, и настало время показать им еще более восхитительные угодья. Мы пошли по полю к озеру, и я нарочно повела их обходным, но красивым маршрутом: мы вышли из амбара через заднюю дверь, прошли по лугу с лютиками, где на вечернем ветерке неторопливо покачивали тонколистными ветками ивы, а потом спустились вниз, к озеру с блестящей поверхностью. Тут уже даже завистница Джесс пришла в восторг. Мы перешли на другой берег по деревянному мосту, и дикая природа незаметно сменилась ухоженным садом: с луга, заросшего полевыми цветами, мы ступили на безупречно постриженную лужайку и направились к Незерби-Холлу, который гордо венчал вершину холма и купался в сиянии вечернего солнца.
Мы оглядели шумное сборище: все громко болтали в сумеречном вечернем свете и звенели бокалами с шампанским. На деревьях мерцали гирлянды лампочек, а внизу гостей окружали розы в закругленных клумбах, и их головокружительный аромат смешивался с мускусным запахом табака с террасы.
Я нарочно пришла попозже, чтобы большинство гостей уже собралось, и мои друзья могли бы смешаться с толпой и более-менее остаться незамеченными. До сих пор эта уловка казалась мне разумной, так как в саду действительно было полно народу. Но ни одна гостья не могла сравниться красотой с Розанной, которая надела простое белое льняное платье, подчеркивающее загорелые стройные руки и ноги, и распустила светлые волосы по спине. И ни одна гостья не была одета так стильно, как Тереза и Джесс, обе в обтягивающих блестящих платьях с Кингс-роуд и в босоножках на шпильке. Роуз подлетела к нам в один момент.
– Боже мой, кто эта красавица? – пробормотала она.
– А, это Розанна, – ответила я.
– Розанна?
– Розанна Карлинг. Она сегодня останется у меня, – храбро добавила я и для смелости залпом выпила шампанское. Роуз была в недоумении. Судя по всему, ей не передали мое сообщение, но я воспользовалась ее молчанием и подозвала Розанну. Не будет же она грубить ей в лицо!
– Розанна, это Роуз Феллоуз, хозяйка дома.
Розанна поздоровалась, а Роуз самую малость наклонила голову и натянуто улыбнулась. Вид у нее был такой, как будто она лимон проглотила.
– Дорогая, ты не говорила, что у тебя будут еще гости, – прошептала она, так и не выпрямив голову.
– Всего парочка, – нагло отмахнулась я. – А это хозяин дома, Арчи Феллоуз. – Увидев Арчи, я приободрилась. – Розанна Карлинг.
Глаза у Арчи вылезли из орбит, и он чуть не откусил кусок бокала.
– Розанна! – ахнул он.
– Мы уже знакомы, – промурлыкала Розанна, протягивая покрытую золотистым загаром руку. – Арчи, рада снова тебя увидеть.
– О… хм-м… да. Я… хм-м… – промямлив что-то невнятное, Арчи взял ее за руку; лицо у него стало совсем пунцовым. На лбу показались капельки пота.
– Знакомы? – Роуз нахмурилась. – Откуда?
– О. Так-так Дайте вспомнить. И где же мы встречались? Хм-м… – замялся Арчи.
– В палате лордов, – быстро подсказала Розанна с улыбкой. – Помните прием в мае, Арчи?
– Прием? – Он оторопел. – А! Ах да, точно, именно там. В палате лордов. И вы там были, дорогая моя. – Он нервно косился на жену, покусывая нижнюю губу. – Вы еще расставляли… хм-м… расставляли розы.
– Но что вы делали в палате лордов? – спросила Роуз Розанну.
– Я была там со своим отцом, лордом Белфонтом. – Она смерила Роуз невозмутимым взглядом, даже не дрогнув.
Но вот Роуз вздрогнула.
– О! Правда? – Она подозрительно уставилась на Розанну. Арчи продолжал судорожно кивать, не поднимая глаз.
– Хм-м, да, лорд Белфонт. Так оно и есть, – промямлил он.
– Что ж, рада познакомиться, дорогая, – Роуз наконец взяла себя в руки. – Я всегда рада друзьям Люси. Но вы нас извините, мы с мужем просто обязаны пообщаться с другими гостями. Так много людей, и со всеми нужно поговорить! Пошли, Арчи, – резко скомандовала она, и он покорно поплелся следом.
– Розанна, неужели… – простонала я, зажмурившись, когда они исчезли из виду. – Только не говори, что он был…
– Моим клиентом? Только потенциальным – я ему отказала. Слишком стар, да и к тому же я ему не по карману. Старик Арчи Феллоуз слишком прижимист. Кстати, я понятия не имела, что он твой свекор, Люси. Подумать только, ты могла бы наткнуться на него на лестнице в доме на Ройял-авеню! Представь, как бы все повеселились.
– Безумно, – уныло пробормотала я. – Ты понимаешь, что Роуз сейчас понеслась в библиотеку, чтобы найти тебя в справочнике «Дебретт»?
– И она найдет, – проворковала Розанна.
– О! – оторопела я. – Серьезно?
– Серьезно. – Розанна огляделась и вздохнула. – Между прочим, я тут со многими знакома. Надо мне особенно не светиться. Мы же не хотим, чтобы половина гостей мужского пола захлебнулась шампанским, пытаясь избежать встречи со мной? Я могла бы сделать так, чтобы за пару секунд все они разбежались по домам.
– Только, пожалуйста, не надо, – встревоженно проговорила я. – Последствия обрушатся на меня. О, смотри, вот тот, кого ты точно не знаешь – он не женат, и изменять ему некому. Гектор, познакомься с Розанной Карлинг.
Гектор засеменил к нам, зарделся и пожал Розанне руку. Его огромное адамово яблоко перекатывалось в горле туда-сюда. Розанна нежно улыбнулась ему и вовлекла его в оживленный разговор – то есть оживленный по понятиям Гектора. Я воспользовалась шансом и ускользнула. Я искала Терезу и Джесс, и сразу же заметила подруг у стены террасы: они хихикали, как школьницы. Их окучивала парочка пожилых здоровяков, похожих на охотников, которые явно не могли поверить, что им удалось встретиться с такими симпатичными девчонками на одной из вечеринок Роуз. Джесс и Тереза, похоже, прекрасно проводили время и флиртовали почем свет стоит.
Я отошла и осторожно огляделась, высматривая Феллоузов. К счастью, как раз в этот момент приехали тетушки, и все внимание переключилось на них. Их автомобиль с оглушительным ревом пронесся по дорожке, распугав всех гостей в розарии. Гости, видимо, подумали, что примчались местные байкеры и сейчас начнут давить всех подряд. Красный «форд-фиеста» промчался вокруг фонтана и замер, оставив всех мучаться ожиданием. Я пришла как раз вовремя: фордик не рванул обратно к изгороди, а прыгнул вперед, на лужайку, чуть не переехав отскочившего с дороги и уронившего поднос официанта, и с визгом затормозил. Тетушки вышли из машины с совершенно невозмутимым видом. Выглядели они восхитительно: на них были одинаковые платья в цветочек пронзительного розово-желтого цвета с рисунком «райские птицы». Я догадалась, что платья сделаны из занавесок. На ногах у них красовались туфли-лодочки невообразимого размера – настоящие туфли-лодки, тоже одинаковые, судя по всему, купленные по дешевке на распродаже обуви нестандартных размеров.
Гости наблюдали, как тетушки решительно прошагали в самый центр розария, и тут я услышала, как Роуз шепнула Арчи за моей спиной:
– Придется опять везти их к доктору, Арчи. Пусть запретит им садиться за руль. В один прекрасный день они кого-нибудь прикончат, это точно!
– В Незерби невозможно жить без машины, – мягко возразил Арчи.
– Им будет гораздо сложнее жить здесь, если они поубивают половину жителей! – огрызнулась Роуз и ушла прочь.
– Вообще-то, особой разницы не вижу, – произнес язвительный голос мне на ухо. – Большинство жителей Незерби и так живые мертвецы.
Я обернулась.
– Джек! – восторженно воскликнула я, и он закружил меня в медвежьих объятиях. – Ох, Джек, как я тебе рада! И что ты здесь делаешь?
Джек был двоюродным братом Неда, милым, грубоватым и беспутным парнем. Высокий, с голубыми глазами, как у всех Феллоузов, но с темными каштановыми кудрями и невероятно красивыми чертами лица.
– Что значит – что я здесь делаю? Я же член семьи, разве нет?
– Да, но я-то думала, ты не выносишь все эти приемы!
– Да что ты, я их никогда не пропускаю. Понимаешь ли, я здесь из профессионального антропологического интереса. Явился понаблюдать, как живут люди в параллельном мире. В туманной, далекой галактике. – Он улыбнулся. – К тому же я услышал, что ты будешь здесь, и решил приехать и подокучать тебе.
– Так ты остаешься?
– О да, определенно. Напрашиваюсь в гости, так сказать, но, в отличие от тебя, не навсегда. Это было бы невежливо. Нет, я здесь всего на месяц: у меня дома ремонт. – Его озорные глаза разглядывали меня сквозь стекло бокала.
– Джек, я к ним не напрашивалась, – сердито проговорила я. – Не знаю, что тебе сказали, но Роуз любезно предложила мне пожить в амбаре, и ради мальчиков – исключительно ради мальчиков…
– Ты посчитала, что не стоит смотреть дареному коню в зубы. И ты права. – Он просиял. – Не переживай, Люси, я просто решил убедиться, что ты, как всегда, прекрасно справляешься с жизненными трудностями. Проведать тебя.
– Ага, спасибо за благотворительность, – сухо проговорила я.
– Не за что. Ну и еще хотелось бы порыбачить. Река тут просто чудесная. И все же, – задумался он, оглядываясь по сторонам, – интересно, выдержишь ли ты испытание. Они еще не довели тебя до алкоголизма, как кое-кого из наших общих знакомых? – Он поднял брови, глядя, как мимо проковыляла Лавиния: она тяжело дышала, что-то бормотала себе под нос и прижимала к груди бутылку шампанского.
Я простонала.
– Нет, но у меня такое чувство, что это всего лишь вопрос времени. Я уже забыла… – Тут я виновато осеклась.
– Забыла, какие они чудовища? А я не забыл, – проговорил он, качая головой и оттопырив губы. – Мне достаточно войти в этот дом, и воспоминания возвращаются. И все же нищие не выбирают, а я сейчас нуждаюсь в помощи. – Он бодро осушил стакан.
Я улыбнулась. Джек читал лекции в колледжах, но безумная светская жизнь не позволяла ему надолго задерживаться ни на одной работе. За свое место в лондонском университете он держался зубами и когтями, и в свободное от бесед с деканом по поводу его предосудительного поведения время преподавал английский язык и драматическое искусство. И еще он был поэтом, тайком писал стихи, но с горечью подмечал, что поэт не банкир и вечно пребывает в состоянии финансового кризиса.
– Значит, сейчас у тебя нет никакой престижной работы? – спросила я.
Он приосанился:
– Когда у меня выйдет маленький томик стихов, я дам тебе знать – мне как раз заплатили значительный аванс. К тому же меня сделали главой отдела, но так как сейчас сезон отпусков, в моих услугах никто не нуждается. Я же сказал: я специально приехал, чтобы тебе надоедать.
– Вот будет весело, – искренне ответила я. Невероятный наглец с отвратительной репутацией бабника, вступающего в порочные связи с красивыми женщинами, Джек тем не менее был прекрасным товарищем. Жизненная энергия била из него ключом, и он был единственным членом семьи, для которого у Неда находилось время. Когда мы с Недом познакомились – много лет назад, на дискотеке в Оксфорде, – Джек был вместе с ним. Эта парочка напивалась до беспамятства, облокотившись о бар: Нед накачивался тихо, а Джек весьма шумно. Нед предложил мне выпить. Потом мы весь вечер танцевали, как в эйфорическом трансе, не в силах отвести глаз друг от друга в предвкушении чего-то чудесного, и про Джека совсем забыли. Но на следующее утро произошел жуткий переполох: его поймали в постели с дочкой директора колледжа, и ему пришлось спасаться бегством через окно второго этажа – он был абсолютно голый, в одном фартуке. Я улыбнулась, припомнив те передряги, из которых нам с Недом приходилось его выручать.
– А как ты, Люси? Тебе лучше? – тихо спросил он, прерывая мои размышления.
Я вздрогнула.
– О! О да, намного лучше, спасибо. – Я покраснела. После смерти Неда бедный Джек провел не один кошмарный вечер в моем обществе. Я плакала у него на плече, причем не только тогда. Вплоть до недавнего времени, когда я наконец пришла в себя, он был вынужден терпеть мою унылую компанию на Ройял-авеню. – Я долго не могла оправиться, – с горечью произнесла я. – Как ты, наверное, знаешь. Но теперь, Джек, я могу с уверенностью сказать, что прошло четыре года и я чувствую себя прекрасно. – Я подняла голову и улыбнулась. – А ты? До сих пор строишь из себя опытного героя-любовника? Охотишься на территории университета и разбиваешь сердца студенток и браки коллег? – Я оглянулась. – Странно, что ты сегодня один. А что случилось с пышной бразильянкой, которая была с тобой в прошлый раз? Такая красотка.
– Говорящие трусики?
Я хихикнула:
– Да брось, она была не так уж плоха.
– Верно, не так уж плоха. Даже очень хороша, особенно в горизонтальном положении, и приятна на глаз, но начисто лишена серого вещества. Нет, я решил переключиться на ее лучшую подругу, нордическую красотку Урсулу. Но, оказалось, ошибся, так как Урсула была крупной девушкой – намного крупнее меня, и у меня до сих пор остались синяки. – Он поежился. – Но на самом деле, – мечтательно проговорил он, – во многих отношениях я благодарен старушке Урсуле. Видишь ли, Люси, она была катализатором, поворотным пунктом в моей карьере. После романа с Урсулой я чувствовал себя так как будто из меня выжали все соки, я был изможден, превратился в развалину, но я возродился, и теперь – что ж, теперь я новый человек.
– Неужели? И в чем же это проявляется?
– Все очень просто. Я решил отказаться от роли сексуального хищника, которую вынужден был играть все эти годы. Видишь ли, мне это надоело. – Его голубые глаза невинно округлились.
Я снова хихикнула:
– Ни на секунду не верю! И почему это ты был «вынужден»?
– А потому. – Он вздохнул. – Большинство из нас, свободных мужчин, не страдающих от перхоти или запаха из подмышек, испытывает ужасное чувство – мы просто обязаны преследовать прекрасный пол. И иногда, если честно, у меня просто нет настроения и сил. Иногда я тоскую по тем временам, когда парню только и надо было, что любоваться на чью-нибудь головку, укрытую вуалью и склоненную над вышивкой. Он мог смотреть на нее многие месяцы, прежде чем ускачет с друзьями в Шотландию и устроит там хорошенькую кровавую битву. Вот были времена! Тогда жилось намного спокойнее и, между прочим, – он задумался, – так даже сексуальнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44