Пошли, Макс. – Я схватила сына так сильно, что чуть не вывихнула ему плечевой сустав.
– Да ладно, знакомая ситуация, – с улыбкой проговорил Чарли. – У меня тоже «синдром коричневого конверта»: я их просто не открываю. Так и гниют на дне ящика. Но мне ни разу не приходило в голову отсылать их обратно. Оригинальная мысль! – Он улыбнулся, глядя на Макса. – Я как раз говорил твоей маме: у меня есть дочка, она ненамного старше тебя. Ей восемь лет.
– Но это намного старше. Мне-то всего четыре с половиной. Но для своего возраста я очень зрелый. – Он приосанился. – Очень хорошо развит.
– Еще бы, – усмехнулся Чарли. И сказал, обращаясь ко мне: – Это у нас главный хулиган?
– О нет, что ты, хулиган – это еще мягко сказано, – ответила я. – Говоря о Максе, придется употребить словечко покрепче. Шпана – уже ближе к правде. Иногда мне кажется, что я вообще не умею его контролировать.
– Ага. Значит, у вас ситуация вроде «подожди, пока папа вернется с работы»?
– Нет, нет, наш папа умер. Нед погиб четыре года назад.
– О, мне очень жаль.
Повисла тишина. Он пристально посмотрел на меня, как мне показалось, искренне. Его глаза излучали тепло и сердечность, и у меня возникло такое чувство, что между нами промелькнуло что-то невысказанное… хотя рядом стояли и Джесс, и Тереза, и мальчики. Я понимала, что жадно пожираю его глазами, но дело было не только в этом. Как мне казалось, он рассматривал меня так же внимательно, с таким же бесстыдным интересом.
– Ну ладно, пошли, – сказала Джесс в самый неподходящий момент. – Мальчики вымотались, да и мы тоже всех утомили. Розанна уже ушла, так что… – Она повернулась к Чарли и мило, но предостерегающе ему улыбнулась. – До свидания. Была рада познакомиться.
– Я тоже. – Он улыбнулся в ответ, не замечая ее враждебности. Потом повернулся ко мне. – Пока, Люси. – Он наклонился и легонько поцеловал меня в щеку. – Значит, до пятницы?
– Да! – выпалила я. – Супер.
– Пока, мальчики. – Он весело помахал им рукой. – Тереза. – Он кивнул. Потом взял бокал, развернулся и пошел к остальным гостям.
Пару секунд я стояла неподвижно и смотрела, как он уходит. Я была околдована. Парализована. Когда я наконец обернулась, все уже ушли. Я сняла туфли, взяла их и поспешила за Терезой, Джесс и мальчиками по поросшему травой склону. Мы шли через парк к озеру в неловкой тишине.
– Давайте наперегонки, мальчики! – вдруг крикнула Тереза, почувствовав, что атмосфера слишком напряжена. Мальчики завизжали и понеслись к дому, а она побежала впереди.
Теперь мы с Джесс остались вдвоем. Джесс сложила руки на груди и тяжело вздохнула.
– Ох, Люси. Будь осторожна. Будь очень, очень осторожна.
– Что? – Я чувствовала, что лицо у меня до сих пор горит, и поэтому не смотрела на нее, а уставилась на мальчиков, бегущих впереди, и сделала вид, что ничего не понимаю. Сердце ухало, как бешеное.
– С этим мужчиной. Ты знаешь, о чем я. Господи, да даже я почувствовала токи между вами, а я, между прочим, недавно родила! И уже несколько месяцев как моя интуиция не работает!
– Что, правда? – Я замерла и коснулась ее руки. – Значит, не одной мне это показалось? Это не просто мое воображение? Ты тоже это почувствовала?
Она горько рассмеялась, сбросила мою руку и пошла дальше.
– О да, почувствовала, еще как. Между вами тысяча вольт пробежала, причем обоюдно, но видишь ли, Люси… – Она запнулась. – Не хочу огорошивать тебя реальностью, быть голосом твоей совести и понимаю, что тебе пришлось нелегко и ты заслуживаешь счастья, но ты знаешь, что я думаю по этому поводу.
Я подняла раскрасневшееся лицо к прохладному синему бездонному небу.
– Знаю, – пробормотала я. – Что он женат. Но Джесс… ведь если ты права, если мы обе правы, и между нами пробежало электричество, тогда… – Я замялась. – Тогда, значит, что-то все-таки не в порядке? С его браком, я имею в виду? – с надеждой произнесла я.
– Почему ты так решила – потому что он засмотрелся на симпатичную девушку на вечеринке? Умоляю, с его супружеской жизнью все может быть в идеальном порядке, но при определенных обстоятельствах между людьми все равно возникает влечение. Это вовсе не значит, что брак на грани развала: просто человек испытывает искушение. Пьяная вечеринка, заграничная конференция… Это меня и пугает.
– Ты сейчас говоришь о вас с Джейми, – заметила я.
– Да, – вздохнула она. – Может, и так. И может, причина, по которой меня грызет ревность и подозрения, в том, что в его жизни такое может случиться: его на каждом шагу подстерегают искушения, а вот меня – нет. – Она задумчиво прищурилась. – В глубине души я, конечно, верю, что он мне не изменяет. Просто я… ну ладно, предположим, что он был на вечеринке вроде сегодняшней и какая-то одинокая девчонка начала строить ему глазки, как ты только что строила Чарли. Сама посуди, что делать несчастному мужику? Он же обычный мужчина! Жалкий примитивный организм, запрограммированный следовать инстинктам. И скажи, что мне остается делать? И что остается делать жене Чарли? Она дома, одна, с ребенком, простужена и даже не подозревает, что какая-то шлюшка, охотница за чужими мужьями пялится на ее мужа и назначает ему свидание!
– Это не свидание, – прошипела я. – Мы едем узнать насчет работы.
– Насчет работы, на которую ты при нормальных обстоятельствах не позарилась бы, – фыркнула она.
Я попыталась ответить честно:
– Может, и нет, и уж в Лондоне точно нет, но, Джесс, во всей этой ситуации есть что-то, что заставляет меня сделать еще один шаг. Я должна… я просто должна увидеть, что там, за углом. Я уже не могу остановиться.
– Если ты уже сейчас не можешь остановиться, то потом вообще потеряешь контроль над собой, – печально проговорила она. – Сейчас самый лучший момент, Люси, поверь. Не надо заворачивать даже за первый угол. Сейчас самое время позвонить ему и сказать: «Вообще-то, я тут подумала и решила: забудь обо всем, приятель. Не приезжай. Я сама как-нибудь разберусь с работой, большое спасибо.»
Мы уже подошли к садовой калитке, и Розанна, которая вернулась раньше остальных, открыла нам дверь дома.
– Самое ужасное то, что я понимаю: ты права. Просто я…
– Просто ты не можешь забыть приятный разговорчик в саду и мечтаешь о том, чтобы лечь в кровать и пофантазировать на эту тему в одиночестве. И удивиться, какое же это чудо: ведь уже четыре года ты ничего подобного не испытывала.
– Точно! – ахнула я, поворачиваясь к ней. – Дело именно в этом.
– И ты вспоминаешь, каково это, когда ошеломляюще красивый мужчина так на тебя смотрит и так целует тебя в щеку…
– Да. Ты абсолютно права, Джесс.
– И поскольку со смерти Неда никто еще не пробуждал в тебе такие чувства и не волновал тебя так сильно, ты…
– Я что?
– Ты хочешь узнать, настоящее ли это чувство. Хочешь посмотреть, под силу ли тебе оживить старые сухие корни и снова впитать влагу. Но ты, разумеется, не стала бы делать глупости и поступать непорядочно. Ты не пойдешь с этим парнем до конца: общение в горизонтальном положении и без одежды исключено.
– Вот именно, Джесс! Исключено. Я бы в жизни ничего подобного…
– Чушь, – отрезала она. – Ты безнадежна, Люси, ты это знаешь? Идешь ко дну. Поверь, дорогая, как только твоя задница коснется табурета в уютном деревенском пабе – а нет никаких сомнений, что именно там ты и окажешься, после того как для виду сначала познакомишься со своим будущим работодателем, – в тот самый момент, когда ты увидишь перед собой бутылку шабли и тарелку с креветками…
– Э-э-э-эй!
Вдруг в темноте раздался клич. Джесс замолкла на полуслове. Мы удивленно обернулись, вгляделись в полутьму и увидели, что по холму к нам направляется Роуз. Она неуверенно семенила по лютиковому полю на очень высоких каблуках и лихорадочно размахивала руками.
– Черт. Только ее нам не хватало, – ругнулась Джесс.
Я вдруг почувствовала себя ужасно. Господи, ведь я с ней даже не попрощалась. Я была так занята разговором с Чарли, что даже не поблагодарила ее за вечеринку в мою честь! Я поспешила ей навстречу босиком. Она бежала, тяжело дыша и прижимая к груди кружевной платочек.
– Ох, Роуз! Извините, как же я нехорошо поступила! Даже не нашла вас и не поблагодарила. А вечеринка вышла такая славная, правда, только вот мальчики устали, и мы подумали, что можно ускользнуть, не нарушая веселья. – Я встревоженно взяла ее под руку, и остаток пути к амбару мы прошли вместе.
– Что ты, ничего страшного, – сдавленно проговорила она, отмахиваясь от моих извинений своим платочком. – Ты права, надо уложить мальчиков спать, как ты и говоришь, это совершенно правильно. Хотя вместо тебя этим должна была заняться Триша. Я попросила ее отвести мальчиков в дом, если понадобится, поэтому позвала ее на вечеринку, черт возьми! А не для того, чтобы она флиртовала с моим племянником, чем она сейчас и занимается!
Я улыбнулась, вспомнив, как заблестели глаза Джека, когда он увидел камешек в пупке Триши.
– Мне кажется, он не против.
– Конечно, не против! Эта маленькая лиса как раз по его части! Но я пришла сказать, что вы все в этом доме никак не уместитесь, а в особняке полно места. Вы как вообще планировали разместиться, ума не приложу?
– Мы с Джесс в одной комнате, а Тереза и Розанна…
– Нет, нет, ничего не хочу слышать! А, вот и Тед. – Она обернулась. – Пришел за багажом. Тед! А ну, живее. – Она нетерпеливо подозвала молчаливого и обиженного Теда, который покорно плелся по холму нам навстречу. – Тед, иди и принеси со второго этажа багаж леди Розанны, она покажет тебе, где он лежит. Джесс, где ваши вещи?
– О боже, она и вправду смотрела справочник, – прошептала Розанна, проходя мимо меня, чтобы показать Теду ее «багаж».
– Я останусь здесь с сыном, – твердо произнесла Тереза.
Роуз посмотрела на нее, как на мерзкое насекомое, выползшее из дровяного сарая.
– Да, да, безусловно. Так будет разумнее. Ваш сын – друг Бена, не так ли? – спросила она, как будто в этом и заключалось единственное предназначение Терезы. – Можете оставаться здесь, а Джесс с Розанной пойдут со мной в Незерби, где им отведут отдельные спальни. Некоторые гости после вечеринки решили остаться, но места все равно хватит. Так будет лучше. Все взяли багаж? Следуйте за мной, друзья мои.
Глава 11
На следующее утро мы с Терезой сидели в залитом солнцем саду, расслаблялись и лакомились поздним завтраком, а мальчики играли где-то в лесу. Вдруг мы на секунду прекратили разговор, опустили кофейные чашки и вгляделись вдаль. Над высокой травой у сада появились две головы, и через пару секунд мы увидели Джесс с Розанной, которые поднимались к нам по холму, волоча за собой чемоданы и безудержно хохоча.
– А что дворецкий багаж не принес? – спросила я.
– Времени не было его попросить, – пропыхтела Джесс. – Надо было бежать. Господи, там как в концлагере, и комендант Роуз была в ударе.
– Да уж, вот умора так умора, – тяжело дыша, пролепетала Розанна, плюхаясь в свободное плетеное кресло. – Можно подумать, будто она чего-то нанюхалась, такая она взвинченная. Ни на минутку не расслабляется, честное слово. О да, спасибо, нормальный кофе. – Она выпрямилась и с благодарностью взяла у меня чашку. – Они нам дали такую бурду, что ложку можно было ставить. Спасибо, Люси.
– И какие чудесные круассаны, – проговорила Джесс и жадно потянулась к корзинке, подтаскивая стул. – Видела бы ты нашу утреннюю трапезу! Пришлось сидеть за громадным столом красного дерева и давиться тоннами холодного тошнотного рыбного пудинга. Фу.
– И слушать, как леди Роуз чехвостит Лавинию и Пинки за то, что те не отхватили себе приличных мужиков на вчерашней вечеринке, – фыркнула Розанна.
– Но бедная женщина, видимо, ослепла, – хитро добавила Джесс. – Судя по шее Пинки, она вчера пошла вразнос и отхватила себе даже не одного. В кустах. М-м-м… как вкусно. – Она замолкла, чтобы вытереть капли масла с подбородка.
– Ага. Значит, анализ показал, что вечеринка не очень-то понравилась ее королевскому высочеству? – нервно спросила я.
– Именно, – мрачно проговорила Джесс. – Сперва она разгромила в пух и прах дочерей, а потом принялась за беднягу Гектора. Ему досталось по первое число, и все из-за того, что он не поговорил с какой-то девушкой по имени София Леннокс-какая-то-там, которая приехала аж из самого Сайренсестера, чтобы с ним повидаться, и у которой, цитирую, было самое «лучшее место, о котором только мечтать можно!»
– Место в обществе или то самое место?
– Бог знает, я все равно ничего не поняла. Короче, Гектор упустил шанс всей своей жизни и попал в немилость.
– И он приполз к ней на коленях, пространно извиняясь, краснея и заикаясь?
– Вообще-то, нет. Я даже удивилась. – Джесс задумчиво склонила голову и заработала челюстями. – Он сказал матери, чтобы та заткнулась и не совала свой чертов нос в его личную жизнь. И вылетел пулей из комнаты.
– Ничего себе! Вот это историческое событие. Совершенно на него непохоже.
– Именно. А потом, как ни в чем не бывало, – Джесс выпрямилась, явно довольная собой, – старушка Роуз переключилась на несчастных милых тетушек. О, видела бы ты, как им досталось. В тот момент, когда они вошли в столовую, Роуз потребовала, чтобы они открыли сумочки и отдали ей водительские права!
– Умоляю. Не может быть, чтобы они ее послушались.
– Они и не послушались. Но последовала жуткая ссора с Синтией, которая, как мне показалось, была права. Она сказала, что они сдадут права только в том случае, если Лавинию заставят сдать все бутылки с джином, из-за которых она в своем «вольво» после шести вечера также представляет угрозу для общества, а Пинки должна сдать противозачаточные таблетки, так как угроза забеременеть может помешать ей совокупляться в кустах, отвлекая местных автомобилистов! Логика туманная, конечно, зато как нам было весело! Короче, Роуз еще поворчала по поводу того, что не хочет, чтобы они водили машину, а Арчи все время сидел на другом конце стола, уткнувшись в «Телеграф». Наконец Джек спас ситуацию, предложив тетушкам выставить на машину предупредительный знак. «Знак „У", что ли?» – возмутилась леди Роуз, плюясь яйцом. «Именно», – ответил Джек. А потом милашка Вайолет округлила голубые глаза и выдала: «О, понятно. Мы могли бы повесить знак „С" – сумасшедший водитель!»
– О боже! – я прыснула, расплескав кофе.
– Ну тогда Роуз совсем вышла из себя. «Вот видите! – завопила она, вскочив и тыча в них пальцем. – Даже они сами это знают! Ну почему меня никто не слушает?»
– И что было дальше?
– Наконец они достигли компромисса, и после завтрака тетушки умчались в облаке пыли, прицепив на заднее стекло знак, изготовленный Джеком: «Осторожно! Если они вас еще не убили, то скоро это сделают». Между прочим, тетушки были в восторге от этого знака. Хотя он и предупреждал прохожих, все сразу видели, какие они крутые и опасные.
– О боже, – Розанна смеялась, вытирая слезы. – Какая же странная семейка. На первый взгляд кажется, будто они высокоблагородные аристократы, все приметы налицо. Но знаешь, Люси, на самом-то деле не такие уж они и благородные. Обычные наглые выскочки.
Я опустила чашку.
– Как это?
– Ну, пока я принимала ванну, я их тоже в справочнике посмотрела – мне, кстати, досталась самая роскошная комната, с отдельной ванной. Эта Роуз явно хотела со мной подружиться. Они лорды в первом поколении. Одним словом, выскочки. Арчи сам сколотил себе состояние, как и его отец до него. Заработал кучу денег, продавая замороженные пироги или что-то вроде того. Потом премьер-министр пожаловал ему титул за обслуживание банкетов. А вот Роуз в справочнике вообще нет. Она имеет право называться леди Феллоуз лишь благодаря своему браку с Арчи, и никакая она не леди Роуз, как утверждает. Послушать ее, так она дочка графа, но совершенно очевидно, что это не так.
– Как странно, – удивилась я. – А мне всегда говорили, что она… хм… совершила мезальянс, выйдя за Арчи.
– Чушь собачья, – отрезала Розанна. – Все это она навыдумывала уже давно, и каким-то образом ей удавалось поддерживать вымысел все эти годы. И маниакальный снобизм тоже ее выдает. От нее за километр несет социальной неполноценностью. Настоящим аристократам наплевать на то, что ты пользуешься не тем ножом или говоришь «туалет», а не «уборная» и «сумки», а не багаж!
– Интересно, откуда она взялась? – задумалась я, надкусывая персик. – Я имею в виду до того, как вышла за Арчи.
– Ходят слухи, – прошептал кто-то мне на ухо, – что она танцевала топлесс в стриптиз-клубе.
Я в ужасе обернулась.
– Джек! – ахнула я. – Это неправда!
– Конечно, неправда, – беззаботно произнес он, перекидывая стройную ногу через скамейку и угощаясь круассаном. – Но зачем нам скучная правда, когда можно красиво соврать? Если ты действительно хочешь знать, мой старый папа рассказывал, что она была совершенно обычной девочкой из теннисного клуба, которая не пропускала ни одной охоты в выходные, чтобы не упустить свой большой шанс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Да ладно, знакомая ситуация, – с улыбкой проговорил Чарли. – У меня тоже «синдром коричневого конверта»: я их просто не открываю. Так и гниют на дне ящика. Но мне ни разу не приходило в голову отсылать их обратно. Оригинальная мысль! – Он улыбнулся, глядя на Макса. – Я как раз говорил твоей маме: у меня есть дочка, она ненамного старше тебя. Ей восемь лет.
– Но это намного старше. Мне-то всего четыре с половиной. Но для своего возраста я очень зрелый. – Он приосанился. – Очень хорошо развит.
– Еще бы, – усмехнулся Чарли. И сказал, обращаясь ко мне: – Это у нас главный хулиган?
– О нет, что ты, хулиган – это еще мягко сказано, – ответила я. – Говоря о Максе, придется употребить словечко покрепче. Шпана – уже ближе к правде. Иногда мне кажется, что я вообще не умею его контролировать.
– Ага. Значит, у вас ситуация вроде «подожди, пока папа вернется с работы»?
– Нет, нет, наш папа умер. Нед погиб четыре года назад.
– О, мне очень жаль.
Повисла тишина. Он пристально посмотрел на меня, как мне показалось, искренне. Его глаза излучали тепло и сердечность, и у меня возникло такое чувство, что между нами промелькнуло что-то невысказанное… хотя рядом стояли и Джесс, и Тереза, и мальчики. Я понимала, что жадно пожираю его глазами, но дело было не только в этом. Как мне казалось, он рассматривал меня так же внимательно, с таким же бесстыдным интересом.
– Ну ладно, пошли, – сказала Джесс в самый неподходящий момент. – Мальчики вымотались, да и мы тоже всех утомили. Розанна уже ушла, так что… – Она повернулась к Чарли и мило, но предостерегающе ему улыбнулась. – До свидания. Была рада познакомиться.
– Я тоже. – Он улыбнулся в ответ, не замечая ее враждебности. Потом повернулся ко мне. – Пока, Люси. – Он наклонился и легонько поцеловал меня в щеку. – Значит, до пятницы?
– Да! – выпалила я. – Супер.
– Пока, мальчики. – Он весело помахал им рукой. – Тереза. – Он кивнул. Потом взял бокал, развернулся и пошел к остальным гостям.
Пару секунд я стояла неподвижно и смотрела, как он уходит. Я была околдована. Парализована. Когда я наконец обернулась, все уже ушли. Я сняла туфли, взяла их и поспешила за Терезой, Джесс и мальчиками по поросшему травой склону. Мы шли через парк к озеру в неловкой тишине.
– Давайте наперегонки, мальчики! – вдруг крикнула Тереза, почувствовав, что атмосфера слишком напряжена. Мальчики завизжали и понеслись к дому, а она побежала впереди.
Теперь мы с Джесс остались вдвоем. Джесс сложила руки на груди и тяжело вздохнула.
– Ох, Люси. Будь осторожна. Будь очень, очень осторожна.
– Что? – Я чувствовала, что лицо у меня до сих пор горит, и поэтому не смотрела на нее, а уставилась на мальчиков, бегущих впереди, и сделала вид, что ничего не понимаю. Сердце ухало, как бешеное.
– С этим мужчиной. Ты знаешь, о чем я. Господи, да даже я почувствовала токи между вами, а я, между прочим, недавно родила! И уже несколько месяцев как моя интуиция не работает!
– Что, правда? – Я замерла и коснулась ее руки. – Значит, не одной мне это показалось? Это не просто мое воображение? Ты тоже это почувствовала?
Она горько рассмеялась, сбросила мою руку и пошла дальше.
– О да, почувствовала, еще как. Между вами тысяча вольт пробежала, причем обоюдно, но видишь ли, Люси… – Она запнулась. – Не хочу огорошивать тебя реальностью, быть голосом твоей совести и понимаю, что тебе пришлось нелегко и ты заслуживаешь счастья, но ты знаешь, что я думаю по этому поводу.
Я подняла раскрасневшееся лицо к прохладному синему бездонному небу.
– Знаю, – пробормотала я. – Что он женат. Но Джесс… ведь если ты права, если мы обе правы, и между нами пробежало электричество, тогда… – Я замялась. – Тогда, значит, что-то все-таки не в порядке? С его браком, я имею в виду? – с надеждой произнесла я.
– Почему ты так решила – потому что он засмотрелся на симпатичную девушку на вечеринке? Умоляю, с его супружеской жизнью все может быть в идеальном порядке, но при определенных обстоятельствах между людьми все равно возникает влечение. Это вовсе не значит, что брак на грани развала: просто человек испытывает искушение. Пьяная вечеринка, заграничная конференция… Это меня и пугает.
– Ты сейчас говоришь о вас с Джейми, – заметила я.
– Да, – вздохнула она. – Может, и так. И может, причина, по которой меня грызет ревность и подозрения, в том, что в его жизни такое может случиться: его на каждом шагу подстерегают искушения, а вот меня – нет. – Она задумчиво прищурилась. – В глубине души я, конечно, верю, что он мне не изменяет. Просто я… ну ладно, предположим, что он был на вечеринке вроде сегодняшней и какая-то одинокая девчонка начала строить ему глазки, как ты только что строила Чарли. Сама посуди, что делать несчастному мужику? Он же обычный мужчина! Жалкий примитивный организм, запрограммированный следовать инстинктам. И скажи, что мне остается делать? И что остается делать жене Чарли? Она дома, одна, с ребенком, простужена и даже не подозревает, что какая-то шлюшка, охотница за чужими мужьями пялится на ее мужа и назначает ему свидание!
– Это не свидание, – прошипела я. – Мы едем узнать насчет работы.
– Насчет работы, на которую ты при нормальных обстоятельствах не позарилась бы, – фыркнула она.
Я попыталась ответить честно:
– Может, и нет, и уж в Лондоне точно нет, но, Джесс, во всей этой ситуации есть что-то, что заставляет меня сделать еще один шаг. Я должна… я просто должна увидеть, что там, за углом. Я уже не могу остановиться.
– Если ты уже сейчас не можешь остановиться, то потом вообще потеряешь контроль над собой, – печально проговорила она. – Сейчас самый лучший момент, Люси, поверь. Не надо заворачивать даже за первый угол. Сейчас самое время позвонить ему и сказать: «Вообще-то, я тут подумала и решила: забудь обо всем, приятель. Не приезжай. Я сама как-нибудь разберусь с работой, большое спасибо.»
Мы уже подошли к садовой калитке, и Розанна, которая вернулась раньше остальных, открыла нам дверь дома.
– Самое ужасное то, что я понимаю: ты права. Просто я…
– Просто ты не можешь забыть приятный разговорчик в саду и мечтаешь о том, чтобы лечь в кровать и пофантазировать на эту тему в одиночестве. И удивиться, какое же это чудо: ведь уже четыре года ты ничего подобного не испытывала.
– Точно! – ахнула я, поворачиваясь к ней. – Дело именно в этом.
– И ты вспоминаешь, каково это, когда ошеломляюще красивый мужчина так на тебя смотрит и так целует тебя в щеку…
– Да. Ты абсолютно права, Джесс.
– И поскольку со смерти Неда никто еще не пробуждал в тебе такие чувства и не волновал тебя так сильно, ты…
– Я что?
– Ты хочешь узнать, настоящее ли это чувство. Хочешь посмотреть, под силу ли тебе оживить старые сухие корни и снова впитать влагу. Но ты, разумеется, не стала бы делать глупости и поступать непорядочно. Ты не пойдешь с этим парнем до конца: общение в горизонтальном положении и без одежды исключено.
– Вот именно, Джесс! Исключено. Я бы в жизни ничего подобного…
– Чушь, – отрезала она. – Ты безнадежна, Люси, ты это знаешь? Идешь ко дну. Поверь, дорогая, как только твоя задница коснется табурета в уютном деревенском пабе – а нет никаких сомнений, что именно там ты и окажешься, после того как для виду сначала познакомишься со своим будущим работодателем, – в тот самый момент, когда ты увидишь перед собой бутылку шабли и тарелку с креветками…
– Э-э-э-эй!
Вдруг в темноте раздался клич. Джесс замолкла на полуслове. Мы удивленно обернулись, вгляделись в полутьму и увидели, что по холму к нам направляется Роуз. Она неуверенно семенила по лютиковому полю на очень высоких каблуках и лихорадочно размахивала руками.
– Черт. Только ее нам не хватало, – ругнулась Джесс.
Я вдруг почувствовала себя ужасно. Господи, ведь я с ней даже не попрощалась. Я была так занята разговором с Чарли, что даже не поблагодарила ее за вечеринку в мою честь! Я поспешила ей навстречу босиком. Она бежала, тяжело дыша и прижимая к груди кружевной платочек.
– Ох, Роуз! Извините, как же я нехорошо поступила! Даже не нашла вас и не поблагодарила. А вечеринка вышла такая славная, правда, только вот мальчики устали, и мы подумали, что можно ускользнуть, не нарушая веселья. – Я встревоженно взяла ее под руку, и остаток пути к амбару мы прошли вместе.
– Что ты, ничего страшного, – сдавленно проговорила она, отмахиваясь от моих извинений своим платочком. – Ты права, надо уложить мальчиков спать, как ты и говоришь, это совершенно правильно. Хотя вместо тебя этим должна была заняться Триша. Я попросила ее отвести мальчиков в дом, если понадобится, поэтому позвала ее на вечеринку, черт возьми! А не для того, чтобы она флиртовала с моим племянником, чем она сейчас и занимается!
Я улыбнулась, вспомнив, как заблестели глаза Джека, когда он увидел камешек в пупке Триши.
– Мне кажется, он не против.
– Конечно, не против! Эта маленькая лиса как раз по его части! Но я пришла сказать, что вы все в этом доме никак не уместитесь, а в особняке полно места. Вы как вообще планировали разместиться, ума не приложу?
– Мы с Джесс в одной комнате, а Тереза и Розанна…
– Нет, нет, ничего не хочу слышать! А, вот и Тед. – Она обернулась. – Пришел за багажом. Тед! А ну, живее. – Она нетерпеливо подозвала молчаливого и обиженного Теда, который покорно плелся по холму нам навстречу. – Тед, иди и принеси со второго этажа багаж леди Розанны, она покажет тебе, где он лежит. Джесс, где ваши вещи?
– О боже, она и вправду смотрела справочник, – прошептала Розанна, проходя мимо меня, чтобы показать Теду ее «багаж».
– Я останусь здесь с сыном, – твердо произнесла Тереза.
Роуз посмотрела на нее, как на мерзкое насекомое, выползшее из дровяного сарая.
– Да, да, безусловно. Так будет разумнее. Ваш сын – друг Бена, не так ли? – спросила она, как будто в этом и заключалось единственное предназначение Терезы. – Можете оставаться здесь, а Джесс с Розанной пойдут со мной в Незерби, где им отведут отдельные спальни. Некоторые гости после вечеринки решили остаться, но места все равно хватит. Так будет лучше. Все взяли багаж? Следуйте за мной, друзья мои.
Глава 11
На следующее утро мы с Терезой сидели в залитом солнцем саду, расслаблялись и лакомились поздним завтраком, а мальчики играли где-то в лесу. Вдруг мы на секунду прекратили разговор, опустили кофейные чашки и вгляделись вдаль. Над высокой травой у сада появились две головы, и через пару секунд мы увидели Джесс с Розанной, которые поднимались к нам по холму, волоча за собой чемоданы и безудержно хохоча.
– А что дворецкий багаж не принес? – спросила я.
– Времени не было его попросить, – пропыхтела Джесс. – Надо было бежать. Господи, там как в концлагере, и комендант Роуз была в ударе.
– Да уж, вот умора так умора, – тяжело дыша, пролепетала Розанна, плюхаясь в свободное плетеное кресло. – Можно подумать, будто она чего-то нанюхалась, такая она взвинченная. Ни на минутку не расслабляется, честное слово. О да, спасибо, нормальный кофе. – Она выпрямилась и с благодарностью взяла у меня чашку. – Они нам дали такую бурду, что ложку можно было ставить. Спасибо, Люси.
– И какие чудесные круассаны, – проговорила Джесс и жадно потянулась к корзинке, подтаскивая стул. – Видела бы ты нашу утреннюю трапезу! Пришлось сидеть за громадным столом красного дерева и давиться тоннами холодного тошнотного рыбного пудинга. Фу.
– И слушать, как леди Роуз чехвостит Лавинию и Пинки за то, что те не отхватили себе приличных мужиков на вчерашней вечеринке, – фыркнула Розанна.
– Но бедная женщина, видимо, ослепла, – хитро добавила Джесс. – Судя по шее Пинки, она вчера пошла вразнос и отхватила себе даже не одного. В кустах. М-м-м… как вкусно. – Она замолкла, чтобы вытереть капли масла с подбородка.
– Ага. Значит, анализ показал, что вечеринка не очень-то понравилась ее королевскому высочеству? – нервно спросила я.
– Именно, – мрачно проговорила Джесс. – Сперва она разгромила в пух и прах дочерей, а потом принялась за беднягу Гектора. Ему досталось по первое число, и все из-за того, что он не поговорил с какой-то девушкой по имени София Леннокс-какая-то-там, которая приехала аж из самого Сайренсестера, чтобы с ним повидаться, и у которой, цитирую, было самое «лучшее место, о котором только мечтать можно!»
– Место в обществе или то самое место?
– Бог знает, я все равно ничего не поняла. Короче, Гектор упустил шанс всей своей жизни и попал в немилость.
– И он приполз к ней на коленях, пространно извиняясь, краснея и заикаясь?
– Вообще-то, нет. Я даже удивилась. – Джесс задумчиво склонила голову и заработала челюстями. – Он сказал матери, чтобы та заткнулась и не совала свой чертов нос в его личную жизнь. И вылетел пулей из комнаты.
– Ничего себе! Вот это историческое событие. Совершенно на него непохоже.
– Именно. А потом, как ни в чем не бывало, – Джесс выпрямилась, явно довольная собой, – старушка Роуз переключилась на несчастных милых тетушек. О, видела бы ты, как им досталось. В тот момент, когда они вошли в столовую, Роуз потребовала, чтобы они открыли сумочки и отдали ей водительские права!
– Умоляю. Не может быть, чтобы они ее послушались.
– Они и не послушались. Но последовала жуткая ссора с Синтией, которая, как мне показалось, была права. Она сказала, что они сдадут права только в том случае, если Лавинию заставят сдать все бутылки с джином, из-за которых она в своем «вольво» после шести вечера также представляет угрозу для общества, а Пинки должна сдать противозачаточные таблетки, так как угроза забеременеть может помешать ей совокупляться в кустах, отвлекая местных автомобилистов! Логика туманная, конечно, зато как нам было весело! Короче, Роуз еще поворчала по поводу того, что не хочет, чтобы они водили машину, а Арчи все время сидел на другом конце стола, уткнувшись в «Телеграф». Наконец Джек спас ситуацию, предложив тетушкам выставить на машину предупредительный знак. «Знак „У", что ли?» – возмутилась леди Роуз, плюясь яйцом. «Именно», – ответил Джек. А потом милашка Вайолет округлила голубые глаза и выдала: «О, понятно. Мы могли бы повесить знак „С" – сумасшедший водитель!»
– О боже! – я прыснула, расплескав кофе.
– Ну тогда Роуз совсем вышла из себя. «Вот видите! – завопила она, вскочив и тыча в них пальцем. – Даже они сами это знают! Ну почему меня никто не слушает?»
– И что было дальше?
– Наконец они достигли компромисса, и после завтрака тетушки умчались в облаке пыли, прицепив на заднее стекло знак, изготовленный Джеком: «Осторожно! Если они вас еще не убили, то скоро это сделают». Между прочим, тетушки были в восторге от этого знака. Хотя он и предупреждал прохожих, все сразу видели, какие они крутые и опасные.
– О боже, – Розанна смеялась, вытирая слезы. – Какая же странная семейка. На первый взгляд кажется, будто они высокоблагородные аристократы, все приметы налицо. Но знаешь, Люси, на самом-то деле не такие уж они и благородные. Обычные наглые выскочки.
Я опустила чашку.
– Как это?
– Ну, пока я принимала ванну, я их тоже в справочнике посмотрела – мне, кстати, досталась самая роскошная комната, с отдельной ванной. Эта Роуз явно хотела со мной подружиться. Они лорды в первом поколении. Одним словом, выскочки. Арчи сам сколотил себе состояние, как и его отец до него. Заработал кучу денег, продавая замороженные пироги или что-то вроде того. Потом премьер-министр пожаловал ему титул за обслуживание банкетов. А вот Роуз в справочнике вообще нет. Она имеет право называться леди Феллоуз лишь благодаря своему браку с Арчи, и никакая она не леди Роуз, как утверждает. Послушать ее, так она дочка графа, но совершенно очевидно, что это не так.
– Как странно, – удивилась я. – А мне всегда говорили, что она… хм… совершила мезальянс, выйдя за Арчи.
– Чушь собачья, – отрезала Розанна. – Все это она навыдумывала уже давно, и каким-то образом ей удавалось поддерживать вымысел все эти годы. И маниакальный снобизм тоже ее выдает. От нее за километр несет социальной неполноценностью. Настоящим аристократам наплевать на то, что ты пользуешься не тем ножом или говоришь «туалет», а не «уборная» и «сумки», а не багаж!
– Интересно, откуда она взялась? – задумалась я, надкусывая персик. – Я имею в виду до того, как вышла за Арчи.
– Ходят слухи, – прошептал кто-то мне на ухо, – что она танцевала топлесс в стриптиз-клубе.
Я в ужасе обернулась.
– Джек! – ахнула я. – Это неправда!
– Конечно, неправда, – беззаботно произнес он, перекидывая стройную ногу через скамейку и угощаясь круассаном. – Но зачем нам скучная правда, когда можно красиво соврать? Если ты действительно хочешь знать, мой старый папа рассказывал, что она была совершенно обычной девочкой из теннисного клуба, которая не пропускала ни одной охоты в выходные, чтобы не упустить свой большой шанс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44