Неожиданно повернувшись на верхней ступеньке, она поймала его взгляд.
Он протянул руки к ее талии.
– Снять тебя?
Она слышала в его голосе желание, и ей хотелось почувствовать на своем теле его сильные руки. Она потянулась к нему.
Вот бы это мгновение длилось вечно.
Вниз, медленно вниз, вдоль его крепкого, горячего тела. Она чувствовала каждый его мускул.
Кайл осторожно поставил ее на землю. Его полные губы были совсем близко. Она вдохнула его запах, и он наклонился к ней. Когда он поцеловал ее, все в Эбби, казалось, взорвалось. Его губы прильнули к ней еще и еще раз. Ей казалось, что сейчас буквально полетят искры.
Эбби, положив руки на его широкие плечи, поцеловала его в ответ медленно и нежно. Она чувствовала, как бьется его сердце в унисон с ее собственным.
Кайл стал целовать ее шею.
– Скажи, Эбби, это всего лишь поцелуй?
– Не-ет, – медленно ответила она, понимая, что думать в его страстных объятиях просто не в силах.
Он что, просто стремится к быстрому удовлетворению? Похоже, что так. Слишком уж привык легко добиваться от женщин желаемого.
Она испытывает к нему слишком сильное чувство. Ей хочется значительно большего, чем физическая близость. А интуиция подсказывала ей, что он-то ничего другого не хочет.
Он может и будет смеяться над ее отказом. Назовет ее провинциальной девицей с устаревшими взглядами. Что ж, придется ему вернуться в Нью-Йорк ни с чем. Эбби оттолкнула его – он все равно не поймет, почему она сказала «нет».
– Эбби, – воскликнул Кайл, стараясь удержать ее, но она уклонилась.
– Я не собираюсь прыгнуть к тебе в постель, Кайл. Мы неплохо провели время, но я совсем не знаю тебя. Я не хочу идти дальше.
– Ты ошибаешься в отношении меня, Эбби.
Она ждала, что он скажет еще, но Кайл молчал. Он и так сказал слишком много, чересчур далеко зашел. Любопытно, как ей удалось его поймать. Он хотел ее сильнее, чем когда бы то ни было, хотя она опять оттолкнула его.
Ему так хотелось заключить ее в свои объятия. Выражение ее лица было невозможно понять. Наверное, для них обоих будет лучше, если он отвезет ее домой.
– Эбби… извини. Обещаю, что… больше не дотронусь до тебя.
О нет, с отчаянием думала Эбби. Разве он не понимает? Она хочет совсем другого. Хочет, чтобы он обнимал ее, ласкал, любил страстно и яростно. Но коль скоро все это не больше чем летний романчик, то она устоит. Разбитое сердце ей не нужно.
– Поговорим об этом в другой раз. Давай закончим дела.
Тон ее был таким деловым, что спорить было бесполезно.
Вернувшись в Центр, Эбби стала убирать бумаги и заметила в углу полки маленький яркий предмет. Она улыбнулась.
– Посмотри, Кайл, это может понравиться Брэду. – Она протянула ему игрушечную птичку из ярко-голубой, зеленой и красной ткани. – Если дотронуться пальцем до крылышек, вот так, – показала она, – то кажется, что ты можешь заставить ее летать. Забавно, правда?
На лице ее был написан детский восторг. Ему нравились ее увлеченность, мягкость, чувство юмора. Он согласился:
– Интересно. Брэду это может понравиться. Ты умеешь обращаться с детьми. Мне кажется, что ты понимаешь его лучше, чем я.
– Но он твой племянник, – удивилась Эбби.
– У меня не было времени узнать его получше. Я постоянно в разъездах. – Он остановился, как будто был недоволен тем, что сказал.
Эбби предпочла не заострять на этом внимание. Она положила игрушку вместе с документами, которые брала домой, отодвинув в сторону два толстых конверта. Кайл заметил это.
– Что-то важное?
Ее лицо потемнело.
– Боюсь, что плохие новости. Но ты сказал, что тебя Центр больше не интересует.
– Может, и не так. Я бы хотел еще раз приехать сюда. Мы ведь… не любовники, а так, просто приятели.
Глупая фраза. Но в данных обстоятельствах так будет лучше.
Он видел, как поникли ее плечи, и ему захотелось обнять ее и утешить.
Она взяла в руки первый конверт.
– Это налог, он нас окончательно задавит. В прямом смысле этого слова. Благотворительные взносы в прошлом году упали, и у нас не хватает денег на то, чтобы содержать Центр. Не говоря уже о ремонте.
– В это легко поверить, – сказал он, осматриваясь.
– Да, но вот… – Она взяла в руки второй конверт, и ее глаза наполнились слезами. – А вот это разбивает мне сердце, – сказала она еле слышно.
Кайл сунул сжатые в кулаки руки в карман, борясь с искушением прижать ее к себе и успокоить, развеять все ее печали.
– Центр владеет лишь тремя акрами земли. Все остальное – леса, луга – принадлежало чудесному старому естествоиспытателю, который жил здесь очень долго, но прошлой весной умер. Его наследники грозят выставить все это на продажу. И на этот участок уже нацелились местные землевладельцы. У нас недостаточно денег, чтобы с ними конкурировать.
– О какой сумме идет речь?
Эбби нервно кашлянула.
– Полмиллиона – плюс-минус.
Кайл присвистнул:
– Что ж, дорогая, придется тебе подождать волшебной феи.
– Да, а тем временем сюда пригонят бульдозеры. Я должна что-то придумать. – Она тяжело вздохнула.
– Ты не можешь справиться с этим в одиночку, Эбби, как бы ни старалась.
Тыльной стороной ладони Кайл стер с ее лица слезы.
– Позволь мне помочь.
– Каким образом?
– Пока не знаю. Знаю только, что хочу это сделать.
– Ты ничего не сможешь, Кайл. Ты послезавтра уезжаешь в Нью-Йорк. А я остаюсь тут. Это мои родные места.
Было ясно, что она не собирается обсуждать с ним эту тему.
Вечером, входя в дом Гроффов, Эбби с улыбкой спросила:
– Помнишь нашу первую встречу? Когда я все краской измазала?
– На всю жизнь запомнил. Но сегодня ты по крайней мере не свалилась со стремянки на шкаф, который я покрасил.
– Действительно. Спасибо за помощь.
– Это доставило мне удовольствие.
В кухне Брэд играл на полу в кубики. Эбби достала из сумки игрушечную птичку.
Он тут же направился в сторону гостиной.
– Привет, Брэд, – сказала она мягко. – Я принесла тебе маленький подарок. Ты можешь заставить эту птичку летать. Вот так, – показала она. – Я оставлю тебе ее на столе. Может, ты как-нибудь придешь ко мне и познакомишься с моим псом? Его зовут Генри. Он очень добрый и любит детей.
Мальчик даже головы не поднял.
– Спокойной ночи, Брэд, – сказала она. – Я ухожу. – Она успокаивающе улыбнулась Кайлу.
Он кивнул, давая понять, что оценил ее попытки развлечь его племянника. Из всего того, что она делала, ее усилия по отношению к Брэду трогали его больше всего. Он попытался найти нужные слова, чтобы поблагодарить ее, но у него ничего не получилось.
Кайл прошел следом за Эбби в цветущий сад Этель, где чета Гроффов в вечерних сумерках полола клумбы. Кайл был странно спокоен, и Эбби, чтобы прервать молчание, заговорила с Гарри и Этель:
– Похоже, скоро пойдет дождь.
Гроффы пробормотали что-то в знак согласия, торопясь до дождя закончить работу.
Эбби и Кайл вежливо пожелали друг другу спокойной ночи. Больше сказать, казалось, было нечего. Кайл остался стоять в саду, опираясь на забор, и незаметно наблюдал, как она идет к себе. Ему страстно хотелось пойти за ней следом в эту последнюю ночь и заключить ее в свои объятия, но он остановил себя.
Слишком уж часто в последние дни его посещает это желание. Ее прикосновение, мягкий смех, ее близость – все волнует его. С отвращением к самому себе он покачал головой. Ведет себя как глупый подросток. Неужели он влюбился?
– Нет! – сказал он громко и увидел, что на него удивленно смотрит дядя.
Так или иначе, он уезжает, и все это не важно, пыталась внушить себе Эбби. Между ними ничего нет. Она смахнула со щек слезы. Ей, конечно, не нужен такой мужчина, как Кайл Таннер, который приезжает и уезжает, когда ему заблагорассудится. И как это ее угораздило так привязаться к нему!
Эбби с силой толкнула дверь. Распахнуть ее помог сильный ветер, который поднялся перед надвигающимся штормом. На восточном горизонте сгрудились облака, застилая темнеющее небо. Упали первые капли дождя.
Вместе с Генри она скрылась на веранде. Тревожно шумели деревья. Небо прорезала молния, и капли превратились в ливень. Шторм надвигался, пугая своей силой.
Эбби вбежала в дом, чтобы закрыть окна.
«Это скоро кончится, – сказала она себе. – Просто еще одна летняя гроза».
Но дождь шел всю ночь. Один сильный удар молнии выбил электричество. Эбби подняла телефонную трубку – телефон молчал. Она, спотыкаясь, добралась до кухни и, нашарив спички, зажгла свечу, как и в ночь, когда танцевала с Кайлом.
Она больше не будет о нем думать. Между ними все кончено. Впрочем, еще и не начиналось. Кайл Таннер – еще один парень, ослепленный собою. Он никогда не поймет ее и ее мир – свободу, которую она ценит дороже жизни. Да он тут больше и не появится. Надо забыть о нем, пока он не разбил ей сердце.
Или уже слишком поздно?
За окном бушевала гроза. Небо прорезали молнии. Эбби сидела за столом на кухне, свеча отбрасывала скудный свет.
Она почувствовала, что ей холодно и одиноко. Прошлый раз, когда горела эта свеча, Кайл был рядом. Его обаяние и остроумие оживляли все вокруг. От его смеха было весело. Его ласка волновала ее так, как не волновала ласка ни одного мужчины.
Эбби встала и прошла через гостиную к окну. Она, так редко чувствовавшая себя одинокой и испуганной, сейчас испытывала оба этих чувства. Она всматривалась сквозь тьму в дом Гроффов, где в окнах был виден свет двух свечей. Около одной из них наверняка сидит Кайл. Эбби как наяву видела его широкие плечи и грудь, чувствовала нежность его прикосновений…
Ее глаза наполнились слезами, но она быстро стерла их. Почему любить всегда так трудно? Почему Кайл не может быть тем человеком, которому она может доверять? Их взаимоотношения закончились, не успев начаться. Он скоро уедет куда-то с этой Евой, или как там ее.
От этих мыслей Эбби охватил озноб.
– Что мне делать, Генри? – спросила она, ложась на ковер рядом со своим напуганным грозой другом.
Пес наклонил голову и заскулил, как будто бы понимая ее.
Наконец гроза утихла. Эбби встала, расправляя затекшие мышцы. В доме стало сыро. При скудном свете свечи она, спотыкаясь, пошла на кухню и ударилась обо что-то локтем. Мольберт с незаконченным портретом Кайла. Даже в темноте его усмешка и глаза преследуют ее.
Но почему? Почему?
Она бросилась в кресло и зарыдала. По крыше домика стучал дождь.
Глава 7
На следующее утро она встала рано. День, освеженный вчерашним дождем, был великолепен, и она дала себе клятву не думать о Кайле Таннере, забыть о нем раз и навсегда.
– Хороший денек для работы, – сказала она Генри. – Я, пожалуй, поплыву на остров. Там есть что исследовать.
Генри моргнул в ответ.
Эбби быстро упаковала нехитрый завтрак – два сандвича с сыром и ветчиной и маленькую бутылочку воды. Напевая, она надела цельный зеленый купальник. Старая белая футболка, накинутая на плечи, должна была защищать их от солнца. Закрепила волосы в длинный хвост и перекинула сумку с едой через плечо.
– Чуть не забыла, – пробормотала она, – и положила в сумку ручку и бумагу, чтобы все записать. Затем открыла дверь и свистнула. – Пошли, Генри.
Генри затрусил за хозяйкой по тропе, ведущей к реке. С деревьев падали капли вчерашнего дождя. Взглянув на воду, Эбби жестом приказала псу сесть.
– Подремли тут, Генри. До встречи.
Наблюдая за тем, как его хозяйка перешла железнодорожные пути и нырнула в реку, Генри заскулил, выказывая недовольство. Он не любил плавать и по каким-то одному ему известным причинам ненавидел железнодорожные пути. Он растянулся под кленом и стал ждать хозяйку.
Река Саскуэханна в этом месте была шириной примерно в милю и глубиной в фут в сухую погоду. Обильные весенние дожди подняли ее уровень, и сейчас местами стало можно плавать. Эбби неспешно плыла, наслаждаясь свободой и одиночеством. Ей предстоял прекрасный день, вода всегда успокаивала ее.
Наконец Эбби добралась до острова – где вброд, где вплавь.
Оглядываясь в поисках места на солнышке, Эбби заметила массу полевых цветов, распустившихся, несмотря на минувший дождь. Из-за разросшихся колючих кустов ежевики, цеплявшихся за ноги, выглядывала сине-лиловая герань, розовые гвоздики поднимали головы среди ярко-желтой горчицы. Она пожалела, что не захватила с собой краски.
Сделав несколько карандашных набросков и пометив кое-что в блокноте, она устроилась на опушке и съела почти весь свой завтрак. Потом упаковала остатки, чтобы до них не добрались муравьи, и положила их в водонепроницаемый пакет.
Плавание, завтрак, теплое солнце сделали свое дело. Стащив мокрую футболку, она растянулась на земле и задремала.
Примерно в то же время Кайл Таннер тоже наслаждался солнцем. Он шагал по тропе к реке и вдруг наткнулся на Генри. Не найдя Эбби поблизости, Кайл, нахмурившись, наклонился и погладил золотистую шерсть. Поскуливая, Генри смотрел в сторону острова.
Кайл рассмотрел вдали распростертую на земле фигуру в зеленом купальнике. Это, должно быть, Эбби, подумал он и быстро разделся. Похоже, с ней что-то случилось.
Он прыгнул в воду.
Эбби проснулась, когда на нее упала тень. У нее бешено застучало сердце. Ахнув, она повернулась и чуть приподнялась.
– Кайл, ты меня до смерти напугал, – сказала она, вздохнув с облегчением.
Ветер развевал ее распущенные волосы. Прежде чем заснуть, она спустила бретельки купальника. Кайл отвел глаза.
– Взаимно, – проворчал он. – С того берега тебя можно было принять за мертвеца. Мы с Генри беспокоились. – Голос его стал злым. – Нельзя так рисковать в одиночку. Ты могла утонуть.
Эбби возмутилась:
– Мне не нужны няньки. Я знаю реку получше тебя! Я прекрасно плаваю.
– И что из этого? Я слышал, в этой реке тонули и прекрасные пловцы, – взорвался он.
Они зло смотрели друг на друга. Эбби вдруг зашлась от смеха.
– Что тут смешного?
– Ты такой злой и почти что голый.
Он смотрел на Эбби без улыбки.
– Похоже, ты сейчас тоже такой будешь. Засмейся еще разок и твой купальник совсем свалится.
– О! – Двумя руками она стала натягивать бретельки.
Он схватил ее за руки.
– Не надо!
– Почему? – спросила она, прерывисто дыша, и перевела взгляд с его загорелой груди на дымчатые голубые глаза.
Он не ответил. Притянув ее к себе, он закрыл ей рот поцелуем, а потом прошептал на ухо:
– Ты мне так больше нравишься.
Он вновь, прежде чем она успела что-то ответить, прижался к ее губам. Потом стал покрывать горячими поцелуями ее щеки и шею. Эбби чувствовала, как волна страсти накрывает их обоих. Она слабела. От удовольствия. И желания.
Взяв Эбби за плечи, Кайл заставил ее опуститься на землю.
– Ты кажешься какой-то первобытной, дикой, сексуальной, – прошептал он.
Зарывшись лицом в ее волосы, он целовал их пряди. Исходящий от них аромат сводил его с ума.
Она вся трепетала от его слов и поцелуев. Его губы следовали по изгибам ее уха, шее, спустились к плечам. Ей стало трудно дышать.
Купальник сполз еще ниже.
– Кайл, – прошептала она, – я не должна… Мы не должны…
– Что, дорогая? – Его руки, обхватив ее бедра, прижали ее к своему телу.
– Когда ты так делаешь, я даже думать не могу, – воскликнула она, повинуясь в своих движениях инстинкту.
– Не могу насытиться тобой, – шептал он, продолжая целовать ее.
У нее кружилась голова.
Его губы переместились на ее подбородок, потом стали касаться нежной кожи у нее над грудью. Сердце бешено стучало. Прикасаясь к его телу, она испытывала сладкую муку.
Рука Кайла потянулась к ее купальнику.
– Нежнее лепестков розы, – сказал он, целуя ее груди под купальником. – Дай мне поласкать их, – молил он хриплым голосом.
Эбби потянула его на бархатный мох. Теплый и сильный, Кайл, прижимаясь к ней, возбуждал ее безмерно. Еще один поцелуй, и она сдастся.
Густые ветки кустарника и белой акации окружали любовников. Над их головами любопытная голубая сойка прислушивалась к их стонам.
С реки вдруг донесся шум моторки, и вскоре веселая компания любителей отдыха на природе сошла на берег, положив конец романтической интерлюдии.
Кайл, ругаясь сквозь зубы, скатился с Эбби. Вздохнув, она поправила купальник.
– Вернемся к делу. Я здесь, чтобы заняться кое-какими исследованиями.
– В купальнике?
– Да. – Открыв блокнот, она показала ему свои записи. – Изучаю местность. Может, мы уговорим департамент не сносить Центр.
– Ты никогда не сдаешься?
– А ты, если тебя что-то очень волнует?
– Нет. Я не отступаю.
Ей его слова понравились. Может быть, ну только может быть, с ним еще не все потеряно. Он смотрел на нее потемневшими голодными глазами. Эбби отвернулась и стала просматривать свои заметки. Кайл взмолился:
– У тебя в сумке нет ничего съедобного? Или ты закусываешь землей во время своих изысканий?
– Очень остроумно! Надо бы оставить тебя голодным. Да ладно уж. Тут остался сандвич, но я от него уже откусила. Ничего?
– Дорогая, да мне это только приятно.
Она расстегнула сумку, оставшаяся еда превратилась в крошки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17