Эбби Мартин. – На этот раз вежливость далась ей с трудом. Манеры Евы были далеко не столь изысканны, как ее внешность.
– Ах да, Эбби… – Тон Евы свидетельствовал о том, что это имя ей ничего не говорит. Она растворилась в толпе.
Возле Эбби тут же появился чересчур общительный лысый мужчина. От него пахло джином и сигаретами.
– Привет, – сказал он ей. – Вы сегодня здесь самая красивая женщина. Меня зовут Мюррей. – Его беспокойные пальцы, казалось, существуют отдельно от его тела. Рука его неожиданно оказалась сначала на талии, потом на плече Эбби, потом сжала ее локоть.
Эбби отстранилась и, извинившись, отошла. Тут как раз появился Кайл.
Он обрадовался, когда его отвлекли от Эбби. Но как он ни старался освободиться от ее воздействия, ничего у него не выходило.
И не выйдет никогда.
Мир, в котором он вращался, был полон искушенных стильных женщин. Но ни одна из них не могла сравниться с Эбби. На них были дорогие туалеты, но не было в глазах солнечных зайчиков. И их кожа не источала аромата сосен и цветов.
Эбби Мартин ставила под угрозу его холостяцкую жизнь. Он сдавал позиции дюйм за дюймом. Ему хотелось отвезти ее в свой дачный домик, подальше от этих претенциозных людей, и признаться в своей страсти. Он вспомнил, как был намерен держать дистанцию. Нет, он не должен приглашать ее в свой дом. Иначе он не устоит.
Передернув плечами и нахмурившись, он опять попытался взять свои эмоции под контроль.
Эбби не понимала его отчужденности. Зачем он пригласил ее сюда, если не хотел, чтобы их видели вместе? Компания других женщин, казалось, импонировала ему больше, чем ее общество. Особенно этой женщины, женщины в облегающем голубом платье – Евы.
Должно быть, она значит для него значительно больше, чем он говорит. Эбби подумала об этом, когда увидела, как Ева вцепилась своими наманикюренными пальцами в руку Кайла. Именно с этого момента Кайл, казалось, и потерял интерес к Эбби.
Она быстро перебрала в уме события этого уик-энда. Он показал ей Нью-Йорк, как старательный гид, и она получила большое удовольствие. Но он не предложил ей побывать там, где они могли бы остаться одни. Не пригласил ее в свой дом. Подробности своей личной жизни он скрывает, это ясно. Как и то, что у него на сердце.
Эбби тяжело вздохнула. Она надела свое лучшее платье на эту вечеринку, а зачем? Ну и пусть, тут же решила она. Даже если она не выдерживает сравнения с Евой, она все равно будет развлекаться и радоваться жизни. Эбби пустилась болтать с каким-то мужчиной. Надо взять от этого вечера все, что можно, иначе от него останутся слишком болезненные воспоминания.
Всю обратную дорогу в отель они молчали.
– Зайдешь чего-нибудь выпить? – предложила Эбби у входа скорее из вежливости. Она была готова к тому, что он откажется, и удивилась, когда он согласился.
– С удовольствием, – ответил Кайл столь равнодушно, что она не могла понять, что он на самом деле думает. Он расплатился с таксистом и пошел за ней в холл.
В номере Эбби нашла в холодильнике маленькие бутылочки минеральной воды и ахнула, посмотрев на цену:
– О Бог мой! Ничего себе, всего лишь пять долларов за унцию. Такое бывает только в Нью-Йорке. Может, нам хватит одной на двоих?
Кивнув, он взял из рук Эбби стакан с водой и чокнулся с ней.
– За все настоящее. Кстати, тебе понравилась вечеринка? – Хоть он постарался произнести эту фразу непринужденно, напряжение между ними не спало.
– Мне всегда нравится встречаться с новыми людьми. Ты… все время куда-то пропадал.
Она постаралась произнести это равнодушно. Кайл ответил тем же:
– Извини, дела. Для этого подобные вечеринки в Нью-Йорке и устраивают. И еще доходы от них идут на благотворительность и всякие там социальные нужды. Так завязываются знакомства.
Нахмурившись, Эбби поставила на стол пустой стакан.
– Да, я слышала об этом, – резко сказала она. – Я не такая уж деревенщина, какой ты меня представляешь. Я просто понимаю, когда мной пренебрегают.
– Я не…
– Коль скоро мы об этом заговорили, то послушай меня. Я хожу на вечеринки, чтобы встречаться с друзьями, а не для того, чтобы завязывать знакомства. Если в Нью-Йорке под этим подразумевается, что надо слишком много пить, слишком много говорить и клеить женщин…
– Я не…
Гнев в ее красивых глазах убеждал Кайла, что спорить бесполезно. Черт побери! Она что, до сих пор не понимает, какие чувства он испытывает по отношению к ней? Она должна была почувствовать страсть в его поцелуях. Неужели не может понять, что другие женщины для него больше не существуют? И что сила его желания пугает его самого?
Он больше не мог травмировать ее, притворяясь равнодушным. Пора рискнуть и признаться. Он все ей объяснит. Признается, что любит ее. Сейчас!
Кайл протянул к ней руку.
– Эбби, – прошептал он.
– Этот уик-энд – ошибка, Кайл. Ты прекрасный хозяин. Но не стоит нам больше транжирить время. Нью-Йорк не для меня, я чужая ему, как чужая и тебе. Я люблю слушать птиц, вдыхать аромат сосны, смотреть, как распускаются цветы. Мне казалось, что тебя это тоже радует. – Она остановилась, чтобы перевести дыхание. – Там, в Тукане, ты был другим, Кайл. Ты был там… настоящим. Здесь ты какой-то искусственный, фальшивый.
Кайлу показалось, что ему дали пощечину.
– Мы слишком разные, Кайл. У нас никогда бы ничего не получилось. Я уезжаю завтра утром. – Она подошла к двери и распахнула ее. – Спасибо за все.
«Держись, ну продержись совсем немного, пока он не уйдет», – уговаривала она себя.
Кайл, так и не сказав слова, которые застыли у него на губах, вышел в ночь.
Она видела в окно, как он решительно перешел улицу, сел в машину и уехал. Тут самообладание изменило ей, все переживания выплеснулись наружу, и она, рухнув на постель, зарыдала.
На следующее утро телефон зазвонил ей прямо в ухо. Она посмотрела на часы. Восемь утра.
– Эбби?
Мужской голос был хриплым от волнения.
– Кайл? Если ты думаешь… – начала она сердито.
– Я звоню тебе, чтобы попросить об одолжении.
– Одолжении? – удивилась она.
– Да. Гвен получает истинное удовольствие от твоего общества, и ей нужно немного отвлечься. Она хотела бы позавтракать с нами в «Уиндоуз-уорлд». Я знаю, что ты ненавидишь меня и что твои вещи упакованы. Но ей очень нужно, чтобы ты пришла.
Возникла неловкая пауза, которую первым нарушил Кайл:
– Клянусь, что буду таким, как раньше. Эбби?
– Да?
– Клянусь, клянусь, клянусь. Ты слышишь меня? Беру назад все глупые слова, сказанные вчера. Прошу прощения, что оставлял тебя одну. Могу тебя порадовать: у меня несварение желудка от всех этих пирогов.
– Зачем тебе тогда идти на завтрак?
– Я должен. Ну, что ты скажешь?
Скоростной эскалатор поднял их на сто седьмой этаж Всемирного торгового центра, и Кайл повел Эбби и Гвен в «Уиндоуз-уорлд».
– Нам сегодня повезло, леди. Столик у самого окна, и погода отличная. Видно на мили вокруг. Гвен, помоги мне сориентировать Эбби, – добавил он, чтобы как-то отвлечь сестру.
Покончив с едой, Эбби тяжело вздохнула:
– Все было великолепно. Почему вы не остановили меня, когда я вцепилась в этот шоколадный торт?
– Чтобы ты вместо него воткнула вилку в меня? – засмеялся Кайл. – Я бы ни за что не встал между тобой и тортом. Я видел, как жадно светятся твои глаза.
Несмотря на грустное настроение, Гвен улыбнулась. Кайл наклонился и погладил сестру по руке. Его план сработал: Гвен уже не выглядела такой мрачной. Он выдвинул предложение:
– В музее «Метрополитен» открылась роскошная выставка. Может, сходим?
– Спасибо, Кайл, но у моего друга сегодня днем какой-то праздник, – ответила Гвен. – Я обещала заскочить. Ты, как всегда, великолепный большой брат. Спасибо, что не оставлял меня все это время одну. И, Эбби, большое спасибо тебе, что приехала сюда на уик-энд. Вы очень мне помогли. Я звоню Брэду каждый день… но все равно… передайте ему от меня привет. Хорошо?
Эбби пообещала.
– Вот увидишь, Гвен, постепенно все войдет в норму. Обязательно! А пока я за ним послежу.
С влажными от слез глазами Гвен кивнула. Кайл проводил сестру к лифту. Как они близки, подумала Эбби. Она была рада, что тоже хоть чуть-чуть сумела помочь Гвен.
Ведя машину в направлении южного Манхэттена, Кайл повернулся к Эбби:
– Ну что, мисс Мартин, поможете мне скоротать длинный одинокий вечер?
Голос Кайла звучал тоскливо. Ветер шевелил его голубую рубашку, в открытом вороте виднелась сильная грудь, поросшая черными волосами.
Она заметила в его глазах выражение грусти. Это ее удивило. Ему, казалось, было грустно, что она скоро уедет. И ей хотелось протянуть руку и прижать его к себе, утешить. Они ведь, в конце концов, всего лишь друзья. Разве он не употребил это слово?
Улыбнувшись ему, она заговорила дружеским, но чуть холодноватым тоном:
– Мистер Таннер, вы продолжаете делать столь интересные предложения, что я не в силах отказаться.
Они остановились у здания «Метрополитен» и поднялись по массивной мраморной лестнице. Ее плечо нечаянно коснулось его твердой руки, и она почувствовала желание, которое так хотела превозмочь. О Господи! У них нет будущего, как бы он там мило ни извинялся за свое поведение на вечеринке. Она должна сделать так, чтобы эта последняя экскурсия прошла легко и небрежно. Концентрироваться на картинах. На великолепии здания. На чем угодно, только не на нем.
Кайл также почувствовал, как от легчайшего прикосновения Эбби запульсировала его кровь. В его жизни никогда не было такой женщины, как Эбби Мартин. Все остальные казались ему теперь безжизненными, скучными и глупыми.
Но ведь Эбби сказала ему, что они совершенно разные люди и различия между ними непреодолимы.
Он не согласен с ней, но теперь уже не повернуть назад. Он должен убедить ее в своей искренности. Это будет нелегко: Эбби упряма, она слушает лишь свой внутренний голос. Кайл представил себе, сколь медленным и мучительным будет путь ухаживания, прежде чем он сумеет заставить ее изменить представление о нем. Он усмехнулся.
Они поднимались по мраморным ступеням музея, и Эбби чувствовала, как тепло смотрит на нее Кайл. Или ей только кажется? Его крепкие пальцы искали ее руку. Ну вообще-то для того, видимо, чтобы она увереннее держалась на лестнице.
Картины. Да, концентрируй свое внимание на картинах.
Эбби осматривала шедевр за шедевром. Она таяла от восторга, пока они переходили от экспоната к экспонату.
Кайл не хотел прикасаться к ней. Правда не хотел. Он был полон намерений вести себя как настоящий гид, чтобы не пугать ее. Но сгорал от желания прикоснуться к ее коже. Она чувствовала его прикосновения к своему локтю, к спине. Его подбородок касался ее волос. Пальцы время от времени сплетались с ее пальцами. Легкие прикосновения посылали ток по всему ее телу. Она впитывала в себя его теплую мужскую близость.
– Импрессионисты очень хороши, Кайл. Пейзажи Моне просто восхитительны. Он, видимо, любил природу так же, как я.
Кайлу удалось усмехнуться.
– Эбби, никто так не любит природу, как любишь ее ты.
Они переходили из зала в зал как в тумане, рассматривая великолепные творения искусства и задерживаясь подольше у тех, которые особенно привлекали их внимание. Его сильная рука лежала у нее на спине.
Они буквально растворились в этом мире искусства. Греческие амфоры, произведения египетских ремесленников, доспехи средневековых рыцарей, картины… Вдруг Эбби воскликнула:
– Мой поезд! Я чуть не забыла!
– А я как раз и надеялся на это.
Они вышли из музея со стороны Центрального парка.
– Не верится, что день пролетел так быстро. Но это последний поезд сегодня в Ланкастер, Кайл.
Ей показалось, что в его глазах появилась грусть. Не может быть. Она ошиблась. Красивый Кайл Таннер не может так огорчаться по поводу ее отъезда.
Или все-таки может?..
– Ты на этой неделе будешь фотографировать что-то необычное?
– Завтра улетаю в Лондон снимать драгоценности Короны.
– Кайл, ты никогда не рассказывал мне об этом. Ты, наверное, волнуешься.
– Нет. Я их и раньше видел. К тому же это менее важно, чем быть с тобой.
– Что ж, спасибо. Но я не верю, что тебя это не волнует.
Он пожал плечами:
– Да нет. Иногда мне кажется, что я был везде и видел все.
– Ты едешь с кем-то? – с трудом выдавила она.
Ему не хотелось отвечать.
– С Евой Макколл, – произнес он, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно.
Эбби отвернулась.
– Конечно. Когда вернешься, привези мне парочку рубинов, если королева сочтет возможным ими поделиться.
– Эбби…
Кайл почувствовал себя несчастным. Он схватил Эбби за руку и прижал ее к своей груди.
– Ева всего лишь мой ассистент. Я не влюблен в нее, – проговорил он и властно поцеловал Эбби. И не мог остановиться, особенно после того, как почувствовал ее ответную реакцию.
Она зашевелилась в его объятиях. Ее руки лежали у него на груди. Их языки изучали друг друга до тех пор, пока она не почувствовала себя в состоянии эйфории.
– Ты поймал меня врасплох, – прошептала Эбби. Она оглянулась на проходящих мимо людей. – Что она подумают?
– Страсть в парке? Ньюйоркцы к этому привыкли. А я нет. Достаточно или еще? – Он снова потянулся к ее губам.
– Кайл, мой поезд. – Она колотила его по груди кулачками.
– Черт, – пробормотал он. – Самый лучший момент за весь уик-энд, а ты хочешь нестись на свой поезд.
– Ты знаешь, что я должна это сделать.
– Можешь провести этот вечер у меня.
– Да ни за что! Негодяй ты все-таки.
– Сильно сказано. Ну что же, твоя взяла. Поехали за чемоданом.
На вокзале большая рука Кайла накрыла маленькую руку Эбби. Прислушиваясь к громкоговорителю, они дружески болтали.
Прибыл, оставляя за собой специфический запах, поезд.
При виде приближающегося поезда Кайл наклонился и поцеловал Эбби в щеку. Она снова увидела это выражение одиночества на его лице.
– Пока, красавица, – прошептал он, – позвоню, когда вернусь.
Как только он упомянул о поездке в Лондон, перед глазами Эбби предстала картина: Ева Макколл в его объятиях. Эбби резко выдернула у него чемодан и вскочила в поезд.
Глава 10
– Ну, дорогая, как тебе Нью-Йорк? – спросила Мардж Шанк во время их с Эбби очередной утренней прогулки.
Эбби вскарабкалась на скалу, покрытую розовыми цветами.
– Жарко, – ответила она. – Шумно. Интересно. Но не для меня.
Она потянулась к лупе, висящей на шнурке у нее на шее. Эбби часто пользовалась лупой, чтобы рассмотреть строение какого-либо цветка, прожилки листьев, волоски на стебле, иногда насекомое, оказавшееся в чашечке.
– А как молодой мистер Таннер? Как у тебя с ним? – Марджи, несмотря на возраст, была достаточно наблюдательной, чтобы увидеть, как покраснела Эбби.
– Он… он очень любезный хозяин. – Как она может объяснить ситуацию Марджи, если не понимает ее сама.
Мысли о Кайле преследовали Эбби день и ночь. Она вспоминала, как перебирала пальцами его волосы, вспоминала слабый запах одеколона, смешанный с естественным мужским запахом. Звук его хрипловатого голоса в ее машине. Эти воспоминания не давали ей спать. Она просыпалась вся в поту. Даже сейчас она чувствовала, как его губы прижимаются к ее губам, могучие руки обнимают ее. Он вызвал в ней чувства, о существовании которых она и не догадывалась.
Да, но он сейчас в Европе с Евой Макколл. Его так называемым ассистентом.
– Любезный хозяин? – фыркнула Марджи. – Что это, черт возьми, значит?
– Это значит, миссис Длинноносый детектив, что Кайл живет своей жизнью, в которой много роскошных женщин, а я живу здесь. Эти два мира существуют отдельно друг от друга. А сейчас, если вы не возражаете, мне надо кое-что исследовать. – Нашарив в своем рюкзаке ручку с блокнотом, Эбби нетерпеливо вздохнула.
– Конечно-конечно, – прошамкала мисс Марджи, – я бы не хотела вмешиваться. Только…
– Только что?
– Только вам надо работать или, как вы говорите, заняться изысканиями. Будьте осторожны с ядовитыми растениями.
Эбби ахнула. Марджи права! Углубившись в воспоминания о Кайле, она совсем забыла о том, что ее окружает.
– На тебя это не похоже, моя девочка. Ты, наверное, влюблена…
Опершись на свою палку, Марджи доброжелательно засмеялась.
– Марджи, ты врожденная сводня. Клянусь, что если бы здесь не было никого, то ты бы сватала кроликов. Поверь, Кайл Таннер просто друг.
Марджи поняла, что спорить бесполезно.
Туманным июльским вечером Эбби стояла одна на берегу реки. Цветущие деревья наполняли воздух волнующим ароматом. В платанах, подобно флейте, выводили свои мелодии птицы.
Она старалась не смотреть на остров на середине реки. Но не смогла. Ее взор поминутно возвращался к оазису, где некогда Кайл чуть с ума ее не свел своими объятиями.
Вода мягко ударяла о камни у берега. Успокаивающий пейзаж, звуки и ароматы природы обычно благотворно действовали на Эбби. Как бы ей хотелось разделить эту пасторальную идиллию с Кайлом так, как они делили восторг от произведений искусства в музее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
– Ах да, Эбби… – Тон Евы свидетельствовал о том, что это имя ей ничего не говорит. Она растворилась в толпе.
Возле Эбби тут же появился чересчур общительный лысый мужчина. От него пахло джином и сигаретами.
– Привет, – сказал он ей. – Вы сегодня здесь самая красивая женщина. Меня зовут Мюррей. – Его беспокойные пальцы, казалось, существуют отдельно от его тела. Рука его неожиданно оказалась сначала на талии, потом на плече Эбби, потом сжала ее локоть.
Эбби отстранилась и, извинившись, отошла. Тут как раз появился Кайл.
Он обрадовался, когда его отвлекли от Эбби. Но как он ни старался освободиться от ее воздействия, ничего у него не выходило.
И не выйдет никогда.
Мир, в котором он вращался, был полон искушенных стильных женщин. Но ни одна из них не могла сравниться с Эбби. На них были дорогие туалеты, но не было в глазах солнечных зайчиков. И их кожа не источала аромата сосен и цветов.
Эбби Мартин ставила под угрозу его холостяцкую жизнь. Он сдавал позиции дюйм за дюймом. Ему хотелось отвезти ее в свой дачный домик, подальше от этих претенциозных людей, и признаться в своей страсти. Он вспомнил, как был намерен держать дистанцию. Нет, он не должен приглашать ее в свой дом. Иначе он не устоит.
Передернув плечами и нахмурившись, он опять попытался взять свои эмоции под контроль.
Эбби не понимала его отчужденности. Зачем он пригласил ее сюда, если не хотел, чтобы их видели вместе? Компания других женщин, казалось, импонировала ему больше, чем ее общество. Особенно этой женщины, женщины в облегающем голубом платье – Евы.
Должно быть, она значит для него значительно больше, чем он говорит. Эбби подумала об этом, когда увидела, как Ева вцепилась своими наманикюренными пальцами в руку Кайла. Именно с этого момента Кайл, казалось, и потерял интерес к Эбби.
Она быстро перебрала в уме события этого уик-энда. Он показал ей Нью-Йорк, как старательный гид, и она получила большое удовольствие. Но он не предложил ей побывать там, где они могли бы остаться одни. Не пригласил ее в свой дом. Подробности своей личной жизни он скрывает, это ясно. Как и то, что у него на сердце.
Эбби тяжело вздохнула. Она надела свое лучшее платье на эту вечеринку, а зачем? Ну и пусть, тут же решила она. Даже если она не выдерживает сравнения с Евой, она все равно будет развлекаться и радоваться жизни. Эбби пустилась болтать с каким-то мужчиной. Надо взять от этого вечера все, что можно, иначе от него останутся слишком болезненные воспоминания.
Всю обратную дорогу в отель они молчали.
– Зайдешь чего-нибудь выпить? – предложила Эбби у входа скорее из вежливости. Она была готова к тому, что он откажется, и удивилась, когда он согласился.
– С удовольствием, – ответил Кайл столь равнодушно, что она не могла понять, что он на самом деле думает. Он расплатился с таксистом и пошел за ней в холл.
В номере Эбби нашла в холодильнике маленькие бутылочки минеральной воды и ахнула, посмотрев на цену:
– О Бог мой! Ничего себе, всего лишь пять долларов за унцию. Такое бывает только в Нью-Йорке. Может, нам хватит одной на двоих?
Кивнув, он взял из рук Эбби стакан с водой и чокнулся с ней.
– За все настоящее. Кстати, тебе понравилась вечеринка? – Хоть он постарался произнести эту фразу непринужденно, напряжение между ними не спало.
– Мне всегда нравится встречаться с новыми людьми. Ты… все время куда-то пропадал.
Она постаралась произнести это равнодушно. Кайл ответил тем же:
– Извини, дела. Для этого подобные вечеринки в Нью-Йорке и устраивают. И еще доходы от них идут на благотворительность и всякие там социальные нужды. Так завязываются знакомства.
Нахмурившись, Эбби поставила на стол пустой стакан.
– Да, я слышала об этом, – резко сказала она. – Я не такая уж деревенщина, какой ты меня представляешь. Я просто понимаю, когда мной пренебрегают.
– Я не…
– Коль скоро мы об этом заговорили, то послушай меня. Я хожу на вечеринки, чтобы встречаться с друзьями, а не для того, чтобы завязывать знакомства. Если в Нью-Йорке под этим подразумевается, что надо слишком много пить, слишком много говорить и клеить женщин…
– Я не…
Гнев в ее красивых глазах убеждал Кайла, что спорить бесполезно. Черт побери! Она что, до сих пор не понимает, какие чувства он испытывает по отношению к ней? Она должна была почувствовать страсть в его поцелуях. Неужели не может понять, что другие женщины для него больше не существуют? И что сила его желания пугает его самого?
Он больше не мог травмировать ее, притворяясь равнодушным. Пора рискнуть и признаться. Он все ей объяснит. Признается, что любит ее. Сейчас!
Кайл протянул к ней руку.
– Эбби, – прошептал он.
– Этот уик-энд – ошибка, Кайл. Ты прекрасный хозяин. Но не стоит нам больше транжирить время. Нью-Йорк не для меня, я чужая ему, как чужая и тебе. Я люблю слушать птиц, вдыхать аромат сосны, смотреть, как распускаются цветы. Мне казалось, что тебя это тоже радует. – Она остановилась, чтобы перевести дыхание. – Там, в Тукане, ты был другим, Кайл. Ты был там… настоящим. Здесь ты какой-то искусственный, фальшивый.
Кайлу показалось, что ему дали пощечину.
– Мы слишком разные, Кайл. У нас никогда бы ничего не получилось. Я уезжаю завтра утром. – Она подошла к двери и распахнула ее. – Спасибо за все.
«Держись, ну продержись совсем немного, пока он не уйдет», – уговаривала она себя.
Кайл, так и не сказав слова, которые застыли у него на губах, вышел в ночь.
Она видела в окно, как он решительно перешел улицу, сел в машину и уехал. Тут самообладание изменило ей, все переживания выплеснулись наружу, и она, рухнув на постель, зарыдала.
На следующее утро телефон зазвонил ей прямо в ухо. Она посмотрела на часы. Восемь утра.
– Эбби?
Мужской голос был хриплым от волнения.
– Кайл? Если ты думаешь… – начала она сердито.
– Я звоню тебе, чтобы попросить об одолжении.
– Одолжении? – удивилась она.
– Да. Гвен получает истинное удовольствие от твоего общества, и ей нужно немного отвлечься. Она хотела бы позавтракать с нами в «Уиндоуз-уорлд». Я знаю, что ты ненавидишь меня и что твои вещи упакованы. Но ей очень нужно, чтобы ты пришла.
Возникла неловкая пауза, которую первым нарушил Кайл:
– Клянусь, что буду таким, как раньше. Эбби?
– Да?
– Клянусь, клянусь, клянусь. Ты слышишь меня? Беру назад все глупые слова, сказанные вчера. Прошу прощения, что оставлял тебя одну. Могу тебя порадовать: у меня несварение желудка от всех этих пирогов.
– Зачем тебе тогда идти на завтрак?
– Я должен. Ну, что ты скажешь?
Скоростной эскалатор поднял их на сто седьмой этаж Всемирного торгового центра, и Кайл повел Эбби и Гвен в «Уиндоуз-уорлд».
– Нам сегодня повезло, леди. Столик у самого окна, и погода отличная. Видно на мили вокруг. Гвен, помоги мне сориентировать Эбби, – добавил он, чтобы как-то отвлечь сестру.
Покончив с едой, Эбби тяжело вздохнула:
– Все было великолепно. Почему вы не остановили меня, когда я вцепилась в этот шоколадный торт?
– Чтобы ты вместо него воткнула вилку в меня? – засмеялся Кайл. – Я бы ни за что не встал между тобой и тортом. Я видел, как жадно светятся твои глаза.
Несмотря на грустное настроение, Гвен улыбнулась. Кайл наклонился и погладил сестру по руке. Его план сработал: Гвен уже не выглядела такой мрачной. Он выдвинул предложение:
– В музее «Метрополитен» открылась роскошная выставка. Может, сходим?
– Спасибо, Кайл, но у моего друга сегодня днем какой-то праздник, – ответила Гвен. – Я обещала заскочить. Ты, как всегда, великолепный большой брат. Спасибо, что не оставлял меня все это время одну. И, Эбби, большое спасибо тебе, что приехала сюда на уик-энд. Вы очень мне помогли. Я звоню Брэду каждый день… но все равно… передайте ему от меня привет. Хорошо?
Эбби пообещала.
– Вот увидишь, Гвен, постепенно все войдет в норму. Обязательно! А пока я за ним послежу.
С влажными от слез глазами Гвен кивнула. Кайл проводил сестру к лифту. Как они близки, подумала Эбби. Она была рада, что тоже хоть чуть-чуть сумела помочь Гвен.
Ведя машину в направлении южного Манхэттена, Кайл повернулся к Эбби:
– Ну что, мисс Мартин, поможете мне скоротать длинный одинокий вечер?
Голос Кайла звучал тоскливо. Ветер шевелил его голубую рубашку, в открытом вороте виднелась сильная грудь, поросшая черными волосами.
Она заметила в его глазах выражение грусти. Это ее удивило. Ему, казалось, было грустно, что она скоро уедет. И ей хотелось протянуть руку и прижать его к себе, утешить. Они ведь, в конце концов, всего лишь друзья. Разве он не употребил это слово?
Улыбнувшись ему, она заговорила дружеским, но чуть холодноватым тоном:
– Мистер Таннер, вы продолжаете делать столь интересные предложения, что я не в силах отказаться.
Они остановились у здания «Метрополитен» и поднялись по массивной мраморной лестнице. Ее плечо нечаянно коснулось его твердой руки, и она почувствовала желание, которое так хотела превозмочь. О Господи! У них нет будущего, как бы он там мило ни извинялся за свое поведение на вечеринке. Она должна сделать так, чтобы эта последняя экскурсия прошла легко и небрежно. Концентрироваться на картинах. На великолепии здания. На чем угодно, только не на нем.
Кайл также почувствовал, как от легчайшего прикосновения Эбби запульсировала его кровь. В его жизни никогда не было такой женщины, как Эбби Мартин. Все остальные казались ему теперь безжизненными, скучными и глупыми.
Но ведь Эбби сказала ему, что они совершенно разные люди и различия между ними непреодолимы.
Он не согласен с ней, но теперь уже не повернуть назад. Он должен убедить ее в своей искренности. Это будет нелегко: Эбби упряма, она слушает лишь свой внутренний голос. Кайл представил себе, сколь медленным и мучительным будет путь ухаживания, прежде чем он сумеет заставить ее изменить представление о нем. Он усмехнулся.
Они поднимались по мраморным ступеням музея, и Эбби чувствовала, как тепло смотрит на нее Кайл. Или ей только кажется? Его крепкие пальцы искали ее руку. Ну вообще-то для того, видимо, чтобы она увереннее держалась на лестнице.
Картины. Да, концентрируй свое внимание на картинах.
Эбби осматривала шедевр за шедевром. Она таяла от восторга, пока они переходили от экспоната к экспонату.
Кайл не хотел прикасаться к ней. Правда не хотел. Он был полон намерений вести себя как настоящий гид, чтобы не пугать ее. Но сгорал от желания прикоснуться к ее коже. Она чувствовала его прикосновения к своему локтю, к спине. Его подбородок касался ее волос. Пальцы время от времени сплетались с ее пальцами. Легкие прикосновения посылали ток по всему ее телу. Она впитывала в себя его теплую мужскую близость.
– Импрессионисты очень хороши, Кайл. Пейзажи Моне просто восхитительны. Он, видимо, любил природу так же, как я.
Кайлу удалось усмехнуться.
– Эбби, никто так не любит природу, как любишь ее ты.
Они переходили из зала в зал как в тумане, рассматривая великолепные творения искусства и задерживаясь подольше у тех, которые особенно привлекали их внимание. Его сильная рука лежала у нее на спине.
Они буквально растворились в этом мире искусства. Греческие амфоры, произведения египетских ремесленников, доспехи средневековых рыцарей, картины… Вдруг Эбби воскликнула:
– Мой поезд! Я чуть не забыла!
– А я как раз и надеялся на это.
Они вышли из музея со стороны Центрального парка.
– Не верится, что день пролетел так быстро. Но это последний поезд сегодня в Ланкастер, Кайл.
Ей показалось, что в его глазах появилась грусть. Не может быть. Она ошиблась. Красивый Кайл Таннер не может так огорчаться по поводу ее отъезда.
Или все-таки может?..
– Ты на этой неделе будешь фотографировать что-то необычное?
– Завтра улетаю в Лондон снимать драгоценности Короны.
– Кайл, ты никогда не рассказывал мне об этом. Ты, наверное, волнуешься.
– Нет. Я их и раньше видел. К тому же это менее важно, чем быть с тобой.
– Что ж, спасибо. Но я не верю, что тебя это не волнует.
Он пожал плечами:
– Да нет. Иногда мне кажется, что я был везде и видел все.
– Ты едешь с кем-то? – с трудом выдавила она.
Ему не хотелось отвечать.
– С Евой Макколл, – произнес он, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно.
Эбби отвернулась.
– Конечно. Когда вернешься, привези мне парочку рубинов, если королева сочтет возможным ими поделиться.
– Эбби…
Кайл почувствовал себя несчастным. Он схватил Эбби за руку и прижал ее к своей груди.
– Ева всего лишь мой ассистент. Я не влюблен в нее, – проговорил он и властно поцеловал Эбби. И не мог остановиться, особенно после того, как почувствовал ее ответную реакцию.
Она зашевелилась в его объятиях. Ее руки лежали у него на груди. Их языки изучали друг друга до тех пор, пока она не почувствовала себя в состоянии эйфории.
– Ты поймал меня врасплох, – прошептала Эбби. Она оглянулась на проходящих мимо людей. – Что она подумают?
– Страсть в парке? Ньюйоркцы к этому привыкли. А я нет. Достаточно или еще? – Он снова потянулся к ее губам.
– Кайл, мой поезд. – Она колотила его по груди кулачками.
– Черт, – пробормотал он. – Самый лучший момент за весь уик-энд, а ты хочешь нестись на свой поезд.
– Ты знаешь, что я должна это сделать.
– Можешь провести этот вечер у меня.
– Да ни за что! Негодяй ты все-таки.
– Сильно сказано. Ну что же, твоя взяла. Поехали за чемоданом.
На вокзале большая рука Кайла накрыла маленькую руку Эбби. Прислушиваясь к громкоговорителю, они дружески болтали.
Прибыл, оставляя за собой специфический запах, поезд.
При виде приближающегося поезда Кайл наклонился и поцеловал Эбби в щеку. Она снова увидела это выражение одиночества на его лице.
– Пока, красавица, – прошептал он, – позвоню, когда вернусь.
Как только он упомянул о поездке в Лондон, перед глазами Эбби предстала картина: Ева Макколл в его объятиях. Эбби резко выдернула у него чемодан и вскочила в поезд.
Глава 10
– Ну, дорогая, как тебе Нью-Йорк? – спросила Мардж Шанк во время их с Эбби очередной утренней прогулки.
Эбби вскарабкалась на скалу, покрытую розовыми цветами.
– Жарко, – ответила она. – Шумно. Интересно. Но не для меня.
Она потянулась к лупе, висящей на шнурке у нее на шее. Эбби часто пользовалась лупой, чтобы рассмотреть строение какого-либо цветка, прожилки листьев, волоски на стебле, иногда насекомое, оказавшееся в чашечке.
– А как молодой мистер Таннер? Как у тебя с ним? – Марджи, несмотря на возраст, была достаточно наблюдательной, чтобы увидеть, как покраснела Эбби.
– Он… он очень любезный хозяин. – Как она может объяснить ситуацию Марджи, если не понимает ее сама.
Мысли о Кайле преследовали Эбби день и ночь. Она вспоминала, как перебирала пальцами его волосы, вспоминала слабый запах одеколона, смешанный с естественным мужским запахом. Звук его хрипловатого голоса в ее машине. Эти воспоминания не давали ей спать. Она просыпалась вся в поту. Даже сейчас она чувствовала, как его губы прижимаются к ее губам, могучие руки обнимают ее. Он вызвал в ней чувства, о существовании которых она и не догадывалась.
Да, но он сейчас в Европе с Евой Макколл. Его так называемым ассистентом.
– Любезный хозяин? – фыркнула Марджи. – Что это, черт возьми, значит?
– Это значит, миссис Длинноносый детектив, что Кайл живет своей жизнью, в которой много роскошных женщин, а я живу здесь. Эти два мира существуют отдельно друг от друга. А сейчас, если вы не возражаете, мне надо кое-что исследовать. – Нашарив в своем рюкзаке ручку с блокнотом, Эбби нетерпеливо вздохнула.
– Конечно-конечно, – прошамкала мисс Марджи, – я бы не хотела вмешиваться. Только…
– Только что?
– Только вам надо работать или, как вы говорите, заняться изысканиями. Будьте осторожны с ядовитыми растениями.
Эбби ахнула. Марджи права! Углубившись в воспоминания о Кайле, она совсем забыла о том, что ее окружает.
– На тебя это не похоже, моя девочка. Ты, наверное, влюблена…
Опершись на свою палку, Марджи доброжелательно засмеялась.
– Марджи, ты врожденная сводня. Клянусь, что если бы здесь не было никого, то ты бы сватала кроликов. Поверь, Кайл Таннер просто друг.
Марджи поняла, что спорить бесполезно.
Туманным июльским вечером Эбби стояла одна на берегу реки. Цветущие деревья наполняли воздух волнующим ароматом. В платанах, подобно флейте, выводили свои мелодии птицы.
Она старалась не смотреть на остров на середине реки. Но не смогла. Ее взор поминутно возвращался к оазису, где некогда Кайл чуть с ума ее не свел своими объятиями.
Вода мягко ударяла о камни у берега. Успокаивающий пейзаж, звуки и ароматы природы обычно благотворно действовали на Эбби. Как бы ей хотелось разделить эту пасторальную идиллию с Кайлом так, как они делили восторг от произведений искусства в музее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17