Своё исследование Тирион начал с кухни. Работавшие там две толстухи и поварёнок, с опаской наблюдали за тем, как он накладывал себе сыра, хлеба и фиг.
– Доброго утра, милые дамы, – с поклоном обратился к ним Тирион. – Вы случаем не в курсе, куда отправляются шлюхи?
Когда те не ответили, он попытался перефразировать свой вопрос на высоком валирийском, хотя вместо слова «шлюхи» употребил «куртизанки». На сей раз повариха помоложе и потолще пожала плечами.
Ему стало интересно, что произойдёт, если он возьмёт их под руки и потащит в спальню. «Никто не посмеет тебе отказать», – заявил Иллирио, но что-то подсказывало Тириону, что толстяк не имел в виду этих двух поварих. Женщина помоложе, годилась ему в матери, а та, что постарше, выглядела как мать первой. Обе были почти такими же толстыми, как Иллирио, с сиськами размером с голову Тириона. «Я просто утону в их телесах», – пронеслось у него в голове. Существовали способы умереть и похуже этого. Например, так, как умер отец. «Нужно было заставить его сперва сходить на горшок золотом».
Лорд Тайвин всегда был скуп на похвалы и привязанности, но неизменно щедр, если дело касалось золота. «Лишь одно на всём белом свете печальнее безносого карлика – нищий безносый карлик».
Тирион оставил толстух наедине с хлебом и котлами и отправился на поиски винного погреба, в котором Иллирио прошлой ночью достал его из бочки. Найти его не составило труда. Здесь хранилось столько вина, что можно было не просыхать сотню лет: и сладкое красное вино Простора, и сухое красное из Дорна, и янтарное вино Пентоса, и зеленый нектар из Мира, и три десятка бочек арборского золотого. И даже вино, привезённое со сказочного Востока: из Кварта, Йи Ти и Асшая, что у края Тени. Наконец, Тирион выбрал бочонок креплёного вина, помеченный личной печатью лорда Рунсфорда Редвина, дедушки нынешнего лорда Арбора. У напитка оказался терпкий, обжигающий вкус и такой глубокий пурпурный цвет, что в полумраке винного погреба он казался чёрным. Тирион наполнил чашу и ещё бутыль для полной меры и со всем этим отправился на поиски садика с вишнями, который видел из окна.
Вышло так, что Тирион ошибся дверью и не сумел отыскать бассейн, но это не имело значения. С другой стороны дома сад оказался таким же прекрасным и даже более обширным. Некоторое время Тирион слонялся по нему, прихлёбывая вино. Стена, окружавшая сад, могла бы посрамить любой заправский замок, а венчавшие её острые пики казались непривычно голыми без насаженных на них голов. Тирион представил себе, как могла бы выглядеть на одной из них голова его сестры, политая поверх золотых волос смолой и окружённая мухами, роящимися вокруг распахнутого рта. «О да, а голове Джейме должна достаться пика по соседству, – решил он. – Никто не смеет разлучать моих брата и сестру».
Будь под рукой верёвка с крюком, ему бы удалось перебраться через эту стену – руки крепкие и весит он не так много. У него, наверняка бы, получилось перелезть, главное – не насадить себя на пику.
«Нужно будет поискать завтра верёвку», – решил Тирион.
За время своей прогулки он насчитал трое ворот: главный вход с привратницкой, задняя дверь около псарни и скрытая зарослями плюща садовая калитка. Последняя была заперта, остальные хорошо охранялись толстыми стражниками, с гладкими, словно детские попки, лицами. Каждый носил остроконечный бронзовый шлем. Тирион распознавал евнухов с первого взгляда. О репутации этих он кое-что слышал. Говорили, что они ничего не боятся, не чувствуют боли и до смерти преданы своему хозяину. «Мне бы пригодилась сотня-другая таких, как они, – подумал Тирион. – Как жаль, что я не подумал об этом до того, как превратился в нищего».
Он прошёл вдоль колоннады и через стрельчатую арку, после чего очутился в вымощенном плиткой дворике. Рядом с колодцем прачка полоскала бельё. С виду она казалась приблизительно его ровесницей, с тусклыми рыжими волосами и широким конопатым лицом.
– Хочешь вина? – спросил её Тирион. Девушка бросила на него неуверенный взгляд.
– У меня нет запасной чаши, поэтому нам придётся обходиться моей.
Прачка вернулась к своему занятию, и, отжав тунику, повесила её сушиться. Тирион с бутылью устроился на каменной скамье неподалёку.
– Скажи мне, насколько я могу доверять магистру Иллирио?
При звуке этого имени девушка подняла голову.
– Настолько?
Усмехнувшись, он скрестил короткие ноги и сделал глоток.
– Я не собираюсь играть в его игры, что бы этот торговец сыром для меня ни придумал, вот только как я могу ему отказать? Ворота охраняются. Может, ты выведешь меня, спрятав под юбкой? Я был бы так благодарен, что даже женился бы на тебе. У меня уже есть две жены, почему бы не жениться в третий раз? Ах, да – где же нам жить?
Он постарался как можно теплее улыбнуться ей, насколько на это способен человек, у которого отсутствует половина носа.
– Я не говорил, что у меня в Солнечном Копье племянница? С Мирцеллой я бы мог устроить в Дорне отличный переполох. А ещё стравить моих племянников между собой, разве это не забавно?
Прачка пришпилила одну из туник Иллирио на верёвку. Одежда была такой огромной, что вполне заменила бы парус.
– Ты права, мне следовало бы стыдиться подобных тёмных мыслей. Лучше вместо этого отправиться на Стену. Говорят, когда вступаешь в Ночной Дозор, тебе прощают все грехи. Хотя, боюсь, мне не позволят оставить тебя, милашка. В Дозоре нет женщин, нет симпатичных конопатых жёнушек, которые могли бы согреть холодную постель, только ледяной ветер, солёная треска и немного пива. Как думаете, миледи, в чёрном я буду выглядеть выше?
Карлик вновь наполнил чашу.
– Что скажешь? Север или юг? Стоит искупить старые грехи или наделать новых?
Прачка бросила на него прощальный взгляд, забрала корзину и ушла. «Похоже, мне не удаётся долго удерживать при себе жён, – подумал Тирион. Каким-то чудом оказалось, что бутыль уже опустела. – Может, стоит вернуться в погреб?» От креплёного вина кружилась голова, а ступени, ведущие в подвал, были весьма крутыми.
– Куда же отправляются шлюхи? – спросил он сохнущее на верёвке бельё. Может, прачка знала? «Не принимай слово «шлюхи» на свой счёт, детка, но вдруг ты знаешь, куда они отправляются?»
А вообще, надо было спросить у отца. Лорд Тайвин сказал: «Куда отправляются шлюхи».
«Она любила меня. Она была дочкой издольщика, она любила меня, вышла замуж, доверилась мне».
Пустая бутыль выскользнула из рук и покатилась по плиткам двора. Поморщившись, Тирион буквально спихнул себя со скамьи и отправился следом, но подбирая бутылку, заметил несколько грибов, росших среди треснувших плит. Сверху шляпки грибов были бледными в крапинку, а рубчатая нижняя сторона – тёмно-красная, словно кровь. Карлик сорвал один и обнюхал. «Вкусный. И смертоносный», – подумал он. Грибов оказалось ровно семь. Может, боги пытаются ему что-то этим сказать? Он собрал их все, стащил с верёвки перчатку и, бережно завернув свою добычу, спрятал её в карман. От этих усилий у Тириона закружилась голова, поэтому он взобрался обратно на скамью, свернулся калачиком и закрыл глаза.
Проснувшись, он снова обнаружил, что лежит в спальне, утопая в перине, а какая-то юная блондинка трясёт его за плечо.
– Милорд, – сказала она, – ваша ванна готова. Магистр Иллирио ждёт вас через час к столу.
Тирион откинулся на подушки, положив голову на руки.
– Мне снится, или ты действительно разговариваешь на общем языке?
– Да, милорд. Меня купили, чтобы услаждать короля.
Девушка была юной и стройной, с голубыми глазами и светлой кожей.
– Уверен, что ты справлялась. Мне нужно выпить.
Она налила ему чашу.
– Магистр Иллирио приказал, чтобы я тёрла вам спину и грела постель. Меня зовут...
– ...мне всё равно. Ты знаешь, куда отправляются все шлюхи?
Она зарделась.
– Шлюхи отдаются за деньги.
– Или ради украшений, платьев и замков. Но куда они все отправляются?
Девушка не нашлась, что ответить.
– Это такая загадка, м’лорд? Я не разбираюсь в загадках. Вы скажете мне ответ?
«Нет, – подумал он. – Я сам терпеть не могу загадок».
– Я ничего тебе не скажу. Сделай милость, ответь тем же. «Меня интересует только то, что находится у тебя между ног», – едва не вырвалось у него. Слова уже были на языке, но каким-то чудом так и не слетели с губ. «Она не Шая, – напомнил себе карлик, – всего лишь дурочка, решившая, что я играю с нею в загадки». Честно говоря, его не интересовала даже её щель.
«Видимо, я болен или уже умер».
– Ты что-то говорила о ванной? Веди. Нам не следует заставлять ждать великого торговца сыром.
Пока он принимал ванну, девушка мыла его ноги, драила ему спину и расчёсывала волосы. После этого она втёрла приятно пахнущую мазь в его икры, чтобы облегчить боль, и помогла вновь облачиться в детский наряд – старомодные штаны бордового цвета и голубой бархатный дублет, подбитый парчой.
– Мой лорд желает видеть меня после трапезы? – спросила она, зашнуровывая его обувь.
– Нет. Я завязал с женщинами. – «Со шлюхами».
Девушка легко пережила это разочарование, пожалуй, даже слишком.
– Если м’лорд предпочитает мальчиков, я распоряжусь, чтобы кто-нибудь ожидал его в постели.
«М’лорд предпочёл бы свою жену. М’лорд предпочёл бы девушку по имени Тиша».
– Только если он знает, куда отправляются шлюхи.
Девушка сжала зубы.
«Она меня презирает, – догадался Тирион. – Но не сильнее, чем я сам себя презираю».
Карлик не сомневался, что перетрахал кучу женщин, которым был отвратителен один его вид, но некоторые из них хотя бы притворялись, что испытывают к нему приязнь.
«Немножко искреннего отвращения даже может быть освежающим, как терпкое вино после сладкого».
– Знаешь, я передумал, – сказал он. – Жди меня в постели. И если не трудно, голая, потому что я буду слишком пьян, чтобы возиться с твоими нарядами. Рот держи закрытым, а ноги раздвинутыми, и мы оба отлично проведём время.
Он одарил её похотливым взглядом, в надежде, что та испугается, но в ответ получил только отвращение. «Никто не боится карликов». Даже лорд Тайвин не боялся, хотя у Тириона был арбалет.
– Ты стонешь, когда тебя трахают? – спросил он её.
– Если угодно м’лорду.
– Может, м’лорду угодно тебя придушить. Именно так я поступил со своей прежней шлюшкой. Думаешь, твой хозяин станет возражать? Определённо, не станет. У него сотни таких, как ты, но нет никого вроде меня.
На этот раз, когда Тирион осклабился, он увидел, что ей стало страшно.
Иллирио возлежал на пышной тахте, вкушая из деревянного блюда острый перец и мелкий лучок. Лоб толстяка был усеян капельками пота, над заплывшими жиром щеками блестели поросячьи глазки. Усыпавшие его руки драгоценности при каждом движении словно пускались в пляс: оникс и опалы, тигровый глаз и турмалин, рубины, аметисты, сапфиры, изумруды, гагат и нефрит, чёрные бриллианты и зелёный жемчуг.
«На эти кольца я мог бы жить долгие годы, – умилился Тирион. – Вот только, чтобы их забрать, мне понадобится тесак».
– Проходи, садись, мой маленький друг, – приглашая, повёл рукой Иллирио.
Карлик вскарабкался в кресло. Оно было слишком велико для него: созданный специально, чтобы вместить необъятную задницу магистра, самый настоящий уютный трон, с толстыми ножками, способными выдержать вес его тела. Тирион Ланнистер всю жизнь прожил в мире, который был слишком большим для него, но в доме Иллирио Мопатиса это несоответствие стало совершенно нелепым.
«Я словно мышь, угодившая в логово мамонта, – ухмыльнулся он про себя. – Но у мамонта неплохой винный погреб».
Эта мысль разожгла его жажду, и Тирион попросил вина.
– Понравилась девушка, которую я к тебе отправил? – спросил Иллирио.
– Если б я хотел девушку, я бы её попросил.
– Если она тебе не угодила...
– Она делает всё, что от неё требуется.
– Надеюсь. Её обучали в Лиссе, где практикуется искусство любви. И ещё она говорит на общем языке. Король был ею очень доволен.
– Я убиваю королей, разве ты не слышал? – Тирион хищно улыбнулся поверх чаши с вином. – Мне не нужны королевские объедки.
– Как хочешь. Лучше приступим к еде.
Иллирио хлопнул в ладоши, и в комнату вбежали слуги.
Начали они с бульона, сваренного из крабов и рыбы-чёрта, и холодного супа из яиц с лаймом. Затем появились перепёлки в меду, седло барашка, гусиная печень в винном соусе, пастернак в масле и молочный поросёнок. От одного вида этого изобилия Тириону стало дурно, но он из вежливости заставил себя попробовать ложку супа, и, едва пригубив, обо всём забыл. Поварихи хоть и были старыми и толстыми, но дело своё знали отменно. Никогда прежде он не ел ничего вкуснее, даже при дворе.
Обсасывая косточки перепелки, Тирион спросил Иллирио про утренний вызов. Толстяк только пожал плечами.
– Неприятности на востоке. Астапор пал, и Миэрин тоже. Это гискарские рабовладельческие города, которые были древними даже тогда, когда мир был ещё молод.
Иллирио потянулся к нарезанному ломтями поросёнку, взял руками кусок поподжаристее и обмакнул его в сливовый соус.
– Залив Работорговцев от Пентоса далеко, – сказал Тирион, слизывая гусиный паштет с кончика ножа.
«Никто на свете не может быть проклят сильнее, чем убийца родичей, – размышлял он, – но мне начинает нравиться жить в этом аду».
– Это так, – согласился Иллирио. – Но мир – одна большая паутина, и нельзя, прикоснувшись к одной нити, не потревожить остальные.
– Ещё вина?
Иллирио забросил в рот перец.
– Нет, кое-что получше.
Он хлопнул в ладоши.
На звук появился слуга с закрытым крышкой блюдом. Слуга поставил его перед Тирионом, и Иллирио, наклонившись через стол, снял крышку.
– Грибочки, – объявил магистр, выпустив наружу облако ароматного пара. – В масле с чесночком. Мне сказали, вкус просто изумительный. Попробуй один, дружок. Или два.
Тирион уже было поднёс толстый чёрный гриб ко рту, как что-то в голосе Иллирио вдруг заставило его замереть.
– Только после вас, милорд, – с этими словами карлик подвинул блюдо к хозяину.
– Нет-нет, – магистр отпихнул блюдо с грибами прочь. На мгновение показалось, что из-под раздутой плоти торговца сыром выглянул озорной мальчишка. – Только после тебя. Я настаиваю. Повариха приготовила их специально для тебя.
– Правда? – Тирион припомнил повариху: обсыпанные мукой руки и тяжёлые груди с проступившими тёмно-синими венами. – Как мило с её стороны, но… не стоит.
Тирион положил гриб обратно в то же масляное озерцо, откуда прежде его выловил.
– Какой ты, однако, подозрительный, – улыбнулся Иллирио сквозь свою раздвоенную жёлтую бороду. Тирион решил, что особый золотистый блеск ей придаёт ежедневное умащивание.
– Ты что, трус? Я слышал о тебе иное мнение.
– В Семи Королевствах отравить гостя за ужином считается грубейшим нарушением гостеприимства.
– Здесь тоже, – ответил Иллирио Мопатис, потянувшись за своим кубком. – Но раз гость сам изъявляет желание расстаться с жизнью, с какой стати хозяин будет ему мешать, разве не так?
Он сделал глоток.
– Не далее как полгода назад магистр Орделло отравился грибами. Мне говорили, он не очень мучился. Небольшая резь в животе, внезапная головная боль, и все кончено. Лучше уж выбрать грибы, чем отсечение головы мечом, а? Зачем умирать, чувствуя во рту вкус крови, а не масла с чесноком?
Карлик уставился в стоявшее перед ним блюдо. От запаха масла и чеснока рот наполнился слюной. Некая часть его желала наесться грибов, даже зная, что те ядовиты. Тирион не был настолько храбр, чтобы стерпеть удар холодной сталью в брюхо, а откусить кусочек гриба вовсе не так трудно. Это напугало его сильнее, чем он мог высказать.
– Ты во мне ошибся, – услышал он свой голос.
– Разве? Интересно. Если желаешь, чтобы тебя утопили в вине, только скажи, и всё быстренько устроим. Потому что топиться по одной чаше за раз – напрасно переводить вино и тратить время.
– Ты во мне ошибся, – повторил Тирион громче. Политые маслом грибы блестели в свете лампы – такие тёмные и притягательные.
– Уверяю тебя, мне вовсе не хочется умирать. У меня… – его голос неуверенно смолк.
«А что у меня есть? Жизнь, чтобы её прожить? Неоконченные дела? Детишки на воспитании или земли, которыми нужно править? Любимая женщина?»
– У тебя нет ничего, – закончил вместо него мысль магистр Иллирио. – Но мы можем это исправить.
Он выхватил один гриб из масла и с удовольствием съел.
– Вкуснотища.
– Значит, грибы не ядовитые, – с раздражением произнёс Тирион.
– Нет. С какой стати мне желать тебе зла? – С этими словами магистр слопал второй гриб. – Мы должны хоть немножко доверять друг другу. Мы с тобой. Давай, ешь. – Он снова хлопнул в ладоши. – У нас ещё много работы. Мой маленький друг должен набраться сил.
Слуги внесли фаршированную фигами цаплю, телячьи котлеты, бланшированные в миндальном молоке, селёдочный паштет, жареный лук, вонючий сыр, блюда с улитками и «сладким мясом» и чёрного лебедя в оперении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22