– Значит, мой супруг немедленно отплывает в Англию?– После того, как прибудет Конрад, чтобы занять его место, – и приведет с собой французскую армию. Солдаты короля Ричарда все еще надеются, что он останется. Видели бы их прощание с кораблем! Они падали на колени и умоляли его не уезжать, пока святой Истинный Крест не будет нашим. Король отказал им, но со слезами на глазах.«Королевство нуждается во мне, – сказал он. – Но сердце мое остается здесь, с вами. Я с детства мечтал водрузить знамя Креста над башнями Иерусалима и выгнать неверных из храма Гроба Господня! С мукой покидаю вас… с мукой!»Наши глаза тоже наполнились слезами. Сердце мое болело за Ричарда – и за наших верных солдат. Я спросила, приедет ли Рик в Акру на коронацию Конрада. Но Генрих этого не знал.Все наши дамы, естественно, были так же огорчены, как и мы. Чтобы отвлечь их и занять приятным делом, на следующее утро мы стали продумывать наряды, в которых появимся на коронации Конрада. Беренгария решила, что наденет то платье, в котором она венчалась, и мы пробовали повязать новый кушак на ее узкие бедра. Вдруг без объявления глашатая к нам вошел Генрих. Я повернула к нему Беренгарию.– Вот венчальное платье ее величества, – сказала я. – Мы пытаемся уговорить ее надеть это платье на коронацию Конрада.– Коронации не будет, – отвечал он. И тут мы заметили, что лицо его стало белым, как бумага. – Конрада только что убили, и я должен немедленно ехать в Тир. Епископ Бове возлагает вину за преступление на короля Ричарда! Глава 20 Генрих подхватил Беренгарию, которая лишилась чувств; я помогла ему уложить ее на диван. Фрейлины засуетились; кто-то провел у нее под носом пучком жженых перьев. Вдруг она открыла глаза и виновато оглядела нас:– Что? Ах да… Боже мой! Конрад и… мой супруг!– Миледи, мне не следовало так огорчать вас! – Генрих опустился перед диваном на одно колено и взял ее руку. – Мой дядюшка, конечно, не виновен. Вряд ли ему вообще известно об этом зловещем убийстве. У Конрада было много врагов, одного из убийц схватили – второго убили на месте, – и он сознался, что принадлежит к тайной секте ассасинов, или наемных убийц, и живет в Тире. Они притворяются христианами и лишь выжидают случая, чтобы выполнить свою мрачную миссию. Будьте спокойны, я тщательно расследую дело и всеми возможными способами постараюсь защитить имя короля Ричарда. Именно поэтому я немедленно выезжаю в Тир.Все мы много слышали о жестоких убийцах-ассасинах. Ими правил сумасшедший старик по кличке Шейх, или Старый Горец; они убивали всякого, кого их вожак считал недостойным жить. Я не могла взять в толк, какое отношение к ним может иметь мой брат, и заявила Генриху, что поеду в Тир вместе с ним.– Мы немедленно должны положить конец нелепым слухам, – сказала я. – Я сама поговорю с епископом Бове и со всеми заинтересованными лицами и постараюсь утешить вдову Конрада, леди Изабеллу.Именно она настояла на том, чтобы Конрад заявил о своих притязаниях на престол. Теперь она – молодая вдова (ей исполнилось двадцать один год) – являлась законной наследницей иерусалимского престола так же, как Гвидо получил право называться претендентом, женившись на своей старшей сводной сестре Сибилле, а после смерти жены стал ее наследником… Теперь, после убийства Конрада, старая распря могла возобновиться.Вскоре мы с Генрихом прибыли в Тир. У крепостных ворот нас уже встречали и без промедления проводили во дворец.Еще в пути до нас дошли слухи, что многие хотят видеть на месте Конрада именно Генриха, так как он являлся одновременно французским и английским принцем. Матерью Генриха была моя сводная сестра Мария, рожденная матушкой в первом браке, от короля Людовика Французского. Он также мог возглавить крестоносцев в отсутствие Ричарда. Он был молод, силен и красив и не раз доказывал свое мужество на поле боя, а поскольку воспитывался при дворе своей матушки, обладал безупречными манерами. Его любили все.Когда мы подъехали к огромному мраморному дворцу, Генриха сразу же проводили в зал совета, меня же повели по длинному коридору в покои молодой вдовы.Зная, что отец Изабеллы, король Амальрик Иерусалимский, был одно время королем Кипра, я ожидала увидеть перед собой вторую Бургинь. Однако оказалось, что я заблуждалась: мне навстречу шла стройная женщина, которая отличалась поразительной красотой – с тонкими чертами и нежной белой кожей. Позже мне сказали, что она унаследовала внешность своей матери, греческой принцессы, редкостной красавицы.– Я приехала, чтобы молить вас не верить подлым вымыслам относительно моего брата, короля Ричарда Английского! – так начала я нашу встречу.– Я не верю слухам, – отвечала вдова. – Да, ваше величество, я вполне убеждена, что мой супруг чем-то досадил Старому Горцу. Дело в том, что его величество король Конрад захватил их корабль и потопил команду. Это рассказал схваченный убийца. Мой супруг временами бывал очень жесток.При этом она вздрогнула, и мне показалось, что смерть Конрада не слишком печалит Изабеллу. Ее слова полностью убедили меня.– Если мне снова придется выйти замуж – ради решения вопроса об иерусалимской короне, – я сама выберу себе мужа!Я тут же хотела напомнить ей о Генрихе, но вовремя прикусила язык. Вскоре явился он сам, чтобы выразить молодой вдове свои соболезнования. Провожая меня на мою половину, он не переставая восхищался красотой Изабеллы.Всю ночь я думала об Изабелле и Генрихе. Слова молодой вдовы напомнили мне слова Раймонда. Он говорил, что, однажды выйдя замуж по велению родных, во второй раз я, безусловно, имею право выбрать себе мужа по душе. Почему в ту ночь я не прислушалась к нему и не пошла к брату?Наутро, когда я снова была у Изабеллы, явились епископ Бове и герцог Бургундский. Они сообщили, что место Конрада на иерусалимском престоле должен, по их решению, занять Генрих Шампанский.– Ни один человек не подал против него голоса! Он достойнейший из всех претендентов на корону и сумеет снова объединить нас всех, как никто другой.– Я считаю, что вы сделали правильный выбор, милорды, – отвечала Изабелла. – Пришлите ко мне графа Генриха завтра утром. Я хотела бы провести остаток дня в молитвах.Назавтра в назначенное время я тоже пришла в покои королевы. Герцог Бургундский подвел Генриха к Изабелле и представил ей нового короля Иерусалима. Генрих упал на одно колено и, улыбаясь, посмотрел ей в глаза.– Несмотря на мой титул, ваша светлость, отныне и навсегда я – ваш скромный и преданный друг и слуга.– Не слуга, милорд, нет! Мы с вами придумаем кое-что получше… Я пригласила вас сегодня для того, чтобы сделать вам два предложения. – Изабелла помедлила, высвободила левую руку из складок платья и протянула ему связку ключей. – Во-первых, милорд, вот ключи от Тира, моего любимого города. – Прежде чем он успел что-то сказать, она протянула ему вторую руку и, дрожа, сказала: – Вместе с городом, милорд, я предлагаю вам себя самое. Мне кажется, Тиру и Иерусалиму нужны мы оба – вместе.На мгновение присутствующие застыли в изумлении; затем все заговорили одновременно. Генрих обвил рукой ее талию… Ключи со звоном упали на каменный пол, но никто не обратил на них внимания. Дворяне столпились вокруг юной четы; все громко одобряли смелую речь Изабеллы и предлагали сейчас же устроить свадьбу.На обратном пути в Акру я невольно думала о Конраде. Чтобы жениться на Изабелле, он бросил двух предыдущих жен; возможно, ее не стоит винить за то, что она не слишком долго его оплакивала. Однако меня несколько коробила та поспешность, с которой она снова вышла замуж. Поэтому я предпочла уехать из Тира до свадьбы. Видимо, Ричард испытывал схожие чувства, так как сразу же написал: он одобряет решение сделать Генриха королем Иерусалимским, однако не может одобрить его поспешный брак с вдовой Конрада.Между тем я не забыла, зачем приехала в Тир, – перед отъездом у меня состоялся весьма неприятный разговор с епископом Бове. Я прямо обвинила его в клевете на брата. Он отвечал уклончиво; впоследствии выяснилось, что как раз в то время они с королем Филиппом старательно распространяли по всей Европе слух о предполагаемой вине Ричарда. Однако я возвращалась в Акру, испытывая некоторое удовлетворение. Я знала, что Изабелла уверена в невиновности Ричарда; она обещала мне отрицать все новые слухи, буде они появятся.В начале июня, после долгих проволочек, наши войска снова выступили на Иерусалим; на сей раз все были полны решимости взять город штурмом. Мы с нетерпением ждали известия о том, что Священный город снова в руках христиан…10 июля прибыл гонец с письмами.Поход окончился неудачей. Ричард оставлял больных в Яффе и вел остатки своей армии и флота в Акру.Трудно описать наши чувства. Хотя я так надеялась на добрые вести, должна признать, очень боялась, что мы потерпим поражение.Беренгария, как обычно, говорила мало. Теперь мы с нею думали лишь об одном: что означает поражение лично для нас? Куда и когда мы поедем?Бургинь была также необычно молчалива. Однако она странно вела себя всю зиму и весну, предпочитая оставаться в своей опочивальне или сидеть в уголке. Ее скромность удивляла нас всех. Ей следовало бы громко хвастать и мечтать об огромном замке в Тулузе.Я же с тоской думала о том, что скоро увижу, как Раймонд уезжает на родину с молодой женой. И как я посмотрю в глаза брату, зная о поражении? Что скажу ему при встрече?26 июля нам, наконец, сообщили о приближении нашего флота, и мы поспешили в гавань. Было душно, и мы предпочли не сидеть под навесом, а стоять на берегу и ждать, когда Ричард ступит на землю.Нас обеих поразил его мрачный вид, лицо было измученное, усталое и исхудавшее. Роберт Лестер тоже похудел, но не так, как Ричард, а вот Раймонд – я видела, как он поцеловал Бургинь в щеку, – на вид ничуть не изменился.Брат помог усадить нас на носилки, а затем огляделся по сторонам. Он увидел небольшую кучку горожан, которые смотрели, как разгружают суда, да горстку наших рыцарей, расквартированных в Акре: они пришли встретить друзей, приплывших на тяжело груженных галерах.– Матерь Божья! – с грустью воскликнул Рик. – Как тихо! Роберт, ты помнишь тот вечер, когда я впервые высадился здесь? Сколько криков, сколько музыки, песен! Тогда мы не спали до рассвета. Я был великим героем. Все говорили: «Приплыл Львиное Сердце, мы пойдем на Иерусалим и отберем его у неверных. Ничто не остановит Ричарда Львиное Сердце! Он непобедим»! Непобедим… Ха!Я почувствовала, что Беренгария дрожит с головы до ног. Ее глаза были полны слез, но мои глаза были сухи. Мне хотелось одного: убежать прочь, забыть измученное лицо брата и его голос. Мне хотелось забыть Крестовый поход и то, что он сделал с дорогими мне людьми и со мной. Я хотела вернуться в Палермо…В тот вечер мы с Беренгарией вдвоем ждали прихода Ричарда. Бургинь была с Раймондом; остальных дам мы отправили спать.– Я оставил всякую надежду взять Иерусалим, – сказал Ричард. Мы с Беренгарией переглянулись. – Да и дома дела идут все хуже и хуже. Джон вступил в заговор с Филиппом против меня. Если я пробуду вдали от Англии еще какое-то время, возможно, мне уже некуда будет возвращаться. У меня не будет моего королевства. Но прежде чем я вернусь в Англию, я должен попытаться очистить от неверных Бейрут. И потому сегодня же я уезжаю в лагерь. Мы собираемся отправить вперед себя галеры с солдатами и осадными машинами. Понадобится немало времени, чтобы собрать припасы и погрузить все на корабли.– Расскажите, милорд, почему вам пришлось отступить от стен Священного города; остальное оставьте на потом. – Беренгария подошла к столу и налила Ричарду кубок вина. Он принял его с кривой улыбкой.– Да… у нас еще будет время, чтобы обсудить все события этого лета. Вы узнаете, как мы взяли Дарем и большинство караванов Саладина; вы услышите обо всех наших победах и поражениях… Мы отступили от Иерусалима после того, как я собственными глазами увидел, что взять город невозможно. Однажды утром, очень рано, мы атаковали отряд неверных у Эммауса. Мы напали на них внезапно, двадцать сарацин убили на месте. Мы захватили их лошадей, мулов, трех верблюдов и груз специй и шелков. Но посланцу Саладина и остальным удалось сбежать в горы. Я погнался за ними…Одного настиг, когда его лошадь споткнулась, и проткнул его копьем. И тут я огляделся вокруг. Туман, стоявший до сих пор, развеялся, и я увидел с вершины холма минареты и башни Иерусалима, невыразимо прекрасные в свете восходящего солнца… Да, я увидел мой Священный город… но увидел и кое-что еще. Я увидел окружающие город зловещие, почти голые скалы, усеянные острыми камнями, и понял, что, взобравшись на эти скалы, мы и наши кони неминуемо умрем от жажды. Я снова полюбовался городом моей мечты, потом поднял щит и помолился, прося Всевышнего не давать мне больше смотреть на Священный город, раз я не в силах освободить его из лап неверных.Голос брата задрожал; я увидела, что глаза его увлажнились.– Вот так, – вздохнул Ричард. – Французы со мной, разумеется, не согласились. Они думали, что мы можем послать половину наших людей на штурм с тем, чтобы другая половина подвозила воду из реки Тёкоры. Безумный план! Саладин мог напасть на нас и перерезать всех до одного. У него много сотен отдохнувших, полных сил воинов, а в самом городе полно продовольствия и воды. Нет, нет, мы не могли взять город. И у меня есть все основания полагать, что нам и не суждено было его взять, так как произошло нечто странное. – Он снова замолчал, выпил вина и продолжал более уверенно: – Гора, на которую я поднимался, называется Монжу; вскоре после того, как я вернулся в лагерь, живший на горе святой отшельник прислал мне записку с просьбой во имя Господа немедленно прийти к нему. Я пошел. Отшельник уже ждал меня: голый, с копной грязных, спутанных волос. Он повел меня к себе в молельню – грубую пещеру, укрытую от посторонних взглядов, и достал маленькое деревянное распятие.«На этом святом кресте, сделанном из дерева, росшего на Голгофе, клянусь, что говорю истинную правду. В этот раз, милорд король, вам не взять Иерусалим! Я знаю это так же твердо, как знаю и то, что через семь дней я умру».Беренгария ахнула.– Вы искали отшельника снова, милорд? Он в самом деле умер?– Мне не нужно было его искать. Он спустился в наш лагерь со мной – по собственной воле. Он заболел, и, хотя наши лекари применили все свое искусство, чтобы спасти его, на седьмой день отшельник умер.Я перекрестилась. Ричард встал.– Вот вам мой рассказ. А сейчас, с вашего позволения, я должен идти.Через день Блондель передал нам от Ричарда приглашение на ужин.– На рассвете мы отплываем в Бейрут, – объяснил он.В лагере мы встретились со многими старыми друзьями. Я перекинулась несколькими словами с Раймондом, который сидел рядом со мной. Я знала, что он уже попрощался с Бургинь, и знала также, что при расставании они поссорились. Многие слышали, как они ссорились, но в чем причина, никто не знал. Я старалась говорить беззаботно; он следовал моему примеру, но мне показалось, что глаза его снова выдают то многое, что он не в состоянии сказать.Внезапно камергер ввел к нам запыленного, усталого гонца.– Милорд король! – воскликнул гонец, падая на колени. – Вы должны вернуться в Яффу! Саладин напал на город и угрожает перерезать всех христиан!Наскоро посовещавшись со своими приближенными, Ричард встал.– С Божьей помощью, – громко объявил он, – я сделаю, что смогу. Наши корабли готовы к отплытию; солдаты должны немедленно выступить в поход по дороге, идущей вдоль берега моря. Надеюсь, я выражаю общее мнение?Все англичане громко заявили о своем согласии, а вместе с ними – Генрих Шампанский и граф Раймонд де Сен-Жиль.– Поступайте, как вам угодно, милорд король, – услышала я, к своему изумлению, голос герцога Бургундского. – Однако я не вижу причин посылать в Яффу моих солдат. Предупреждаю: ни один француз не пойдет за вами! – С этими словами он и его рыцари покинули нас.– Невероятно, – прошептала я Беренгарии. – Как могут они допустить жестокое убийство раненых и больных? Как они могут?– Какой позор! – воскликнула она. – Жаль, что я не мужчина!Вдруг в голову мне пришла неожиданная мысль.– Мы с тобой тоже можем поехать в Яффу и взять с собой самых крепких дам. Если нам удастся вовремя добраться до города и спасти наших людей, мы можем перевезти больных сюда, в Акру, а по пути ухаживать за ними.Лицо ее осветилось радостью.– Верно! – воскликнула она. – Пойдем к государю!Я вышла на палубу и увидела, что Ричард расхаживает по ней с мрачным видом. Он смотрел то в море, то в сторону Яффы.– Где же они? Где наш флот? – воскликнул он. – Почему всегда дует встречный ветер, когда каждая минута на счету? Мы стоим на якоре всю ночь, Джоан, и ждем, пока подойдут остальные корабли, а я схожу с ума, думая о том, что наши друзья в опасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24