Все эти новости сообщила мне Бургинь, и вела она себя при этом очень странно. Ее поведение и ежедневные прогулки с Марией всех нас повергли в недоумение. Трудно поверить, что они часами гуляют в сопровождении камеристок. Молодой Балдуин до сих пор в Тире. Неужели в его отсутствие Бургинь нашла утешение с другим? Беренгария высказала предположение, что она помогает Марии в ее любовных делах; однако леди Катерина возразила, что Бургинь слишком себялюбива и ей ни до кого нет дела.– Поговорите сегодня с королем, ваше величество, – попросила она Беренгарию. – Ведь именно его величество привел к нам эту девицу, и именно он согласился на ее помолвку.Беренгария была немного растеряна, но все же она вызвала девиц и сама допросила их. Разумеется, обе смотрели на нее невинными глазами, и уверяли, что выходят по вечерам лишь для того, чтобы подышать свежим воздухом.– Пойдемте с нами, ваше величество, – заявила Бургинь. – Или пошлите с нами кого-нибудь, чтобы проверить, чем мы занимаемся. – Она повернулась ко мне, и ее лицо исказила злобная улыбка. – Вот и леди Джоан может рассказать вам, какими приятными бывают ночные прогулки! Расспросите ее.Это было неожиданное нападение, кровь бросилась мне в лицо. Неужели она шпионила за мной в ту ночь, когда я встречалась с Раймондом в роще? Но это невозможно! Тогда она была больна и лежала в палатке.Бургинь подошла ко мне, криво усмехаясь.– Не смущайтесь, миледи! – вызывающе заявила она. – Вам ведь тоже отлично известно, как приятно бывает прогуляться в апельсиновой роще после захода солнца!Прежде чем я нашлась с ответом, Беренгария вскочила, она пришла в ярость.– Как вы посмели! Как вы смеете говорить с ее величеством в подобном тоне! Немедленно просите прощения! Сейчас же!– Просить прощения? Но за что же? Ведь это вы меня оскорбили своими подозрениями!И в этот момент неожиданно в шатер входит мой брат, а за ним король Гвидо, Раймонд и Блондель с лютнями в руках.– В чем дело? – сурово спросил Ричард. – Я слышал голос леди Бургинь за несколько шагов от палатки.– Я бы хотела обсудить это с вами наедине, милорд, – огорченно ответила Беренгария. – Ведь вы пришли сюда, чтобы насладиться музыкой, а не слушать женские ссоры.– О нет! – завизжала Бургинь. – Я не желаю, чтобы мое поведение обсуждали за моей спиной! Говорите при всех, быть может, здесь найдется человек, который защитит меня!Ричард удивленно поднял брови:– Что ж, миледи, расскажите нам, в чем дело, раз эта благородная девица так хочет. Что она натворила? Что-то не так с ее рукоделием?Беренгария вздохнула:– Нас всех, милорд, смущают ее отлучки по вечерам. Она и леди Мария уверяют, что просто гуляют в роще, но эти прогулки затягиваются до глубокой ночи. Вот почему я решила допросить их.Все это время я наблюдала за Бургинь, ожидая, что та снова набросится на меня. Но как ни странно, она в упор смотрела на Раймонда, а он почему-то побледнел.– Уверяю, я не делала ничего дурного, – заявила она.– Тогда расскажите о ваших прогулках, – потребовал Ричард. – Полагаю, у ее величества были веские причины для того, чтобы допросить вас. Военный лагерь – не то место, где дамы могут столь легкомысленно себя вести.– Позвольте мне, ваше величество, ответить за мою жену, – вдруг заговорил Раймонд, он быстро подошел к Бургинь, взял ее за руку, подвел к Ричарду, и они оба упали на колени. – Простите за то, что похитил вашу благородную пленницу, милорд, – сказал он. – Мы тайно поженились три дня назад, и леди Мария просто приводила мою жену ко мне в палатку. Глава 16 Не могу подробно описать, что за этим последовало. Мне стало так плохо, что я почти ничего не слышала, а видела как в тумане, кажется, некоторое время брат их распекал, а затем отослал обоих в палатку Раймонда.– Теперь вы понимаете, почему женщинам не следует принимать участие в военных походах, – сказал Ричард, когда молодожены ушли. – Как я жалею, что не оставил эту докучную девицу на Кипре! Сначала в ее сети попался молодой Балдуин, а теперь Раймонд… Очень неприятное дело, – заметил Ричард, помолчав, – они испортили нам вечер. Пожалуй, я лучше займусь делами. Вы пойдете со мной, Гвидо?Я легла в постель, но перед моим взором снова и снова вставали торжествующее лицо Бургинь и лицо Раймонда – странно озадаченное и огорченное. Он совсем не был похож на счастливого новобрачного. Долгие часы я ворочалась без сна, гадая, каким образом был заключен этот удивительный брак.Что ж, теперь я твердо знала одно: мне придется выбросить из головы все мысли о молодом графе.На следующее утро я чувствовала слабость во всем теле, но оставаться в постели – это значит все время думать об одном и том же, ну уж нет! И я приняла приглашение Ричарда прокатиться с ним верхом.Однако едва мы начали удаляться от лагеря, как Ричард пришпорил коня и указал мне на оливковую рощицу, предложив посидеть там в тени.– Мне нужно поговорить с тобой наедине по одному важному делу, – добавил он.Ричард расстелил плащ под большим деревом. Усадив меня, он, однако, не спешил приступать к разговору, а вместо этого стал восхищаться красотой открывавшегося перед нами пейзажа. Наконец, я попросила его сесть и объяснить, в чем дело.– Быть может, ты хочешь отправить нас обратно в Акру или считаешь, что Беренгария и я должны вернуться в Англию? Обещаю, что не стану спорить с тобой! Я поняла – Крестовый поход не место для женщин.– Нет, Джо, – ответил Ричард. – Собственно говоря, если ты согласишься на мое предложение, остаток жизни тебе придется провести здесь… – Если до этой минуты он упорно отводил от меня взгляд, то теперь посмотрел прямо в глаза. – Я собираюсь сделать тебя королевой Иерусалима. Ты, моя милая Джоан, моя любимая сестра, станешь королевой Иерусалимской! Можешь ты представить более славный титул? Через много месяцев наш Крестовый поход будет окончен, и дочь Англии взойдет на престол в Священном городе!– Но… – медленно начала я, – как такое возможно? Ты же не предлагаешь мне выйти замуж за Гвидо?Ричард презрительно рассмеялся:– Нет. Ну что ты! Какой Гвидо король! Он – слабый старый дурак. Да и Конрад тоже не годится ни в короли, ни в мужья. Если я не ошибаюсь, в это самое время он собирается продаться Саладину. Нет, нет, Джоан, если мы собираемся договориться с неверными, нам следует придерживаться моего плана. Вот условия нашего соглашения: мы возвращаем им крепости Акру, Яффу и Аскалон. Саладин возвращает нам Истинный Крест; рыцари-тамплиеры и госпитальеры получают назад отобранные у них владения, кроме нескольких крепостей. Обе стороны освобождают пленных. Христиане снова смогут беспрепятственно посещать Святую землю… а вы с Сафадином вместе будете править Иерусалимом.– Каким образом? – спросила я, все еще не понимая.– Сочетавшись браком, разумеется! – отвечал Ричард так, словно это было вполне естественно. – Теперь ты понимаешь, Джоан, – это же великолепное решение всех проблем? Вот почему я так хотел, чтобы вы познакомились, и вот почему так обрадовался, когда вы понравились друг другу. Он отличный малый.Вначале мне показалось, что мой брат шутит. Но, поняв, что он говорит серьезно, я решила, что он слишком долго пробыл на солнце.– Рик, ты сошел с ума! Как можешь ты просить меня стать женой неверного? Ты много раз рисковал жизнью ради того, чтобы освободить Святую землю… ради этого ты вверг в нищету нас всех и практически разорил Англию! И после этого ты предлагаешь мне стать женой одного из наших врагов?– Постарайся понять меня, Джо, – сказал он, хватая меня за руку. – Я пытаюсь предотвратить дальнейшее кровопролитие, потому что с ужасом думаю, во что обошелся нам Крестовый поход, сколько жизней и золота он нам стоил. Кроме того, меня пугает перспектива похода на Иерусалим со столь малочисленным войском и почти без оружия.Я понимала, что это правда. Я знала, что мы уже потеряли две трети наших людей, причем голод и болезни косили их не меньше, чем вражеские стрелы. Но я знала также, что мой брат ошибается: для дочери Англии выйти за неверного и разделить с ним престол Священного города значит отречься от всего, за что сражаются и умирают наши воины. Такое для меня было невозможно!Должно быть, брат все понял по моему лицу.– Сейчас ничего не отвечай мне, – быстро сказал он. – Подумай над тем, что я тебе сказал, и ты поймешь, что я принял единственно верное решение.Мы поскакали обратно в лагерь; меня душил гнев, смешанный с ужасом и обидой. Сейчас, спустя много лет, размышляя над проблемами, которые терзали тогда моего брата, я понимаю, почему он сделал мне это ужасное предложение. Однако в тот день я усомнилась в его мудрости и страдала так же сильно, как страдала, став свидетельницей ужасающей резни в Акре. Но там я ничего не могла сделать. Здесь же, в Яффе, столкнувшись с необходимостью пожертвовать душой и телом ради заключения договора, который, я твердо считала, себя не оправдает, я решила сопротивляться всеми возможными средствами и способами. Но сначала необходимо было успокоиться и здраво поразмыслить над тем, что делать.Нет, я не думала, что Ричард силой заставит меня выйти за Сафадина, но, если я буду просто сопротивляться и отказываться подчиниться ему, он начнет настаивать… Хотя наверняка не я одна сочту решение брата ошибкой. Духовенство ни за что не даст мне разрешения вступить в брак с неверным! Трудно сказать, на чью сторону встанут рыцари. Многие, безусловно, согласятся с тем, что брак сестры короля Англии и вдовствующей королевы Сицилии с братом Саладина сделает посмешищем и наш Крестовый поход, и все прошлые войны за Святую землю.Помолившись в уединении, я послала пажа за советником Рика, Губертом Вальтером, епископом Солсберийским. С первых же минут разговора я поняла, что он во всем меня поддерживает.– Да, ваше величество, – сказал он, озабоченно качая головой, – я тоже принимал участие в переговорах с Саладином. И когда король открыл мне свой план, я дал ему понять, что решительно возражаю – возражаю и как слуга Божий, и как крестоносец. Но мы с вами, миледи, знаем: противоречия лишь укрепляют упорство его величества. Боюсь, мои слова скорее навредили делу.– Вы правы, этот путь не годится, – согласилась я. – Наша задача – убедить его в том, что этот план – ошибка. Он, без сомнения, прислушается к нашим доводам, если нас поддержит большинство его друзей… С вашей помощью, милорд епископ, я обращусь к духовенству и представителям знати и настою на том, чтобы они присоединились к нам.Счастлива сказать, что Губерту Вальтеру удалось созвать всех, кого я пригласила. Он верно рассчитал время – воскресенье, не слишком рано, так что все были в лагере, но еще не сидели за обеденным столом. Приглашение возбудило всеобщее любопытство, так как епископ не сказал, зачем их собирают.Когда я вошла, почти все приглашенные уже собрались в большом шатре. Я села в кресло, стоящее на помосте. Епископ Солсберийский встал рядом со мной, он поднял руку, призывая всех к тишине.– Я пригласил вас сюда, милорды, по просьбе ее величества, – начал он. – Дело, по которому мы собрались, представляет большую важность для нас всех, и, хотя я был бы счастлив говорить от лица моей милой дочери, она желает обратиться к вам лично. – Тут он подал мне руку и подвел к краю помоста.Весь день я обдумывала, что скажу им, и вот теперь никак не могла начать. У меня задрожали ноги, дыхание перехватило. И тогда я заметила у дальней стены Раймонда. Он был один, и это почему-то придало мне сил.Планы Ричарда выдать меня за Сафадина не заставили меня забыть о тайном браке Раймонда и не смягчили удар, нанесенный мне графом Раймондом де Сен-Жилем, он задел мою гордость, и я еще больше укрепилась в мысли держаться с достоинством. А что мне оставалось?Я поблагодарила собравшихся за то, что они пришли, и приступила к делу, заявив, что оно касается нас всех, всех, кто так или иначе принимает участие в нашей Священной войне.– Некоторые из вас уже знают о намерении его величества, моего брата, закончить войну. Для этого он предложил некий план, с которым Саладин уже согласился.У входа в шатер возникло какое-то оживление, все обернулись. Там с пылающим лицом стоял Ричард. Мы долго молча смотрели друг на друга. Думаю, вряд ли надо говорить, что все затихли; никто не шелохнулся.– Можно присоединиться к вам, ваше величество? – заговорил Ричард, направляясь к помосту.Я заметила: Губерт Вальтер придвинулся ближе ко мне и епископ де Эвре и другие представители церкви встали и окружили меня. Я перевела дух и обратилась к брату:– Вы просили меня помочь завершить наш Крестовый поход, выйдя за брата Саладина, и затем совместно с ним править Иерусалимом. Я отказалась выполнить вашу просьбу, когда вы впервые заговорили со мной об этом, а сегодня я созвала всех наших друзей, чтобы искать их поддержки, так как собираюсь отказаться снова. С вашего позволения, милорд король, в их и вашем присутствии заявляю: я, Джоан, принцесса Английская и королева Сицилии, урожденная христианка, никогда не стану женой неверного! Никогда! Требуйте чего хотите на благо нашего святого дела; я уже передала вам свое состояние. Но я не буду делить трон и постель с принцем-язычником! – Повернувшись к Губерту Вальтеру, я упала перед ним на колени: – Заступитесь за меня, милорд епископ!– Вы назначили меня духовным вождем Крестового похода, мой возлюбленный сын, – бесстрашно обратился тот к Ричарду. – И в этом качестве я решительно протестую против такого брака. Выдать христианку за неверного – кощунство, какими бы чистыми ни были побуждения. Я, Губерт Вальтер, архиепископ Солсберийский, ни за что не дам согласия на подобный союз.Все представители церкви как один воскликнули:– Ни за что!– А вы, милорды? – спросила я у рыцарей, стоящих у помоста.Все бросились ко мне, словно приливная волна, громко выражая согласие со мной. Однако первым ко мне приблизился Раймонд де Сен-Жиль; лицо у него было белым как мел. Он положил свой меч к моим ногам, и его темные глаза, казалось, молили меня о чем-то, просили что-то понять. Но хотя глаза его говорили со мной одной, голос его был обращен ко всем присутствующим:– Слава ее величеству за ее решение! Я и мой меч к ее услугам. – Затем он обратился к Ричарду: – Выдав вашу благородную сестру за неверного, вы предадите нас всех. Нет, нет, милорд король, таким способом нам не выиграть священную войну!Остальные по очереди заявляли о своем несогласии с планом Ричарда. Я слушала, но на сердце у меня отчего-то было тяжело. Мне бы радоваться их поддержке, а я лишь острее ощущала свое одиночество. В тот самый миг, когда Раймонд положил к моим ногам свой меч, я вдруг с беспощадной ясностью поняла, кого я потеряла, кого украла у меня Бургинь. Я потеряла единственного мужчину, которого хотела бы видеть рядом с собой, который любил и лелеял бы меня и сражался за меня до конца жизни!Не без труда отбросила я горькие мысли и стала ждать, что ответит Ричард. Однако он хранил молчание до тех пор, пока не высказался последний из рыцарей. Выслушав всех, он развел руками:– Я не могу спорить, когда вас так много, милорды. Лучше я еще раз все обдумаю. Если существует способ все устроить, который удовлетворит нас всех, этот способ будет найден. Глава 17 Я дрожала при мысли, что мой брат сердится на меня. Мы с Уильямом жили так дружно, что я не привыкла к ссорам, обычным в семействе Плантагенетов, и гнев брата и его неудовольствие пугали меня.К моему великому облегчению, он присоединился к нам за ужином и ни словом не упомянул о собрании или распре, разделившей нас. Он привел с собой молодого Балдуина, и все мы так старались развеселить несчастного юношу, что забыли обо всем остальном. Бедняга только что вернулся в Яффу и узнал о том, что Бургинь вышла за Раймонда. Молодоженов на ужине не было – они отсутствовали с того дня, как объявили о своем тайном браке. Мы, из вежливости, раз или два приглашали их, но они изобретали различные предлоги и оставались в уединении в своей палатке.В их отсутствие Балдуину было легче говорить о своей утрате; однако мы ни словом не возражали ему, когда он упорно оправдывал Бургинь и во всем винил одного Раймонда. Мы с Беренгарией обменивались многозначительными взглядами, когда он снова и снова повторял: Бургинь – невинное дитя, сбитое с пути подлым распутником. Мы молчали. Если ему легче защищать утраченную любовь, что ж, пусть утешается, а позже мы согласились, что он, возможно, прав. Возможно, но не наверняка; мы слишком хорошо знали Бургинь. Я, разумеется, в глубине души полагала, что Бургинь каким-то образом ухитрилась вбить клин между Раймондом и мной, результатом чего и явился их брак. Его мгновенный отзыв в ответ на мой призыв о помощи, выражение его глаз говорили в том, что он уже сожалеет о поспешно заключенном союзе. Может быть, когда-нибудь мы с ним снова станем друзьями. И тогда он объяснит, что случилось, и мы вместе посмеемся над недоразумением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24