– Возможно. Особенно если этот миллионер вращается в тех же кругах, что и сам судья. Какая разница, сколько твоему мужу – семьдесят или семьсот семьдесят, если он помогает тебе добиться своего?
– Чем старше, тем лучше, – добавила Колетт, подмигивая. – Тогда тебе не придется греть ему постель, а достаточно будет просто появляться с ним на людях.
В дверях появился Джесс. Он гневно воззрился на собравшихся женщин:
– Думаю, с Ланы достаточно вашей глупой болтовни.
По его ворчливому тону стало ясно, что он уже какое-то время стоял и слушал их разговоры.
– Глупой? – Колетт ухмыльнулась Наде, и женщины понимающе переглянулись. – Вы рассчитываете на то, что она вечно останется невинной? Джесс, мы обязаны поделиться с нашей ученицей своим огромным запасом знаний!
– Поосторожнее, – негромко предостерег их Джесс, – иначе она перестанет быть вашей ученицей.
Это высказывание невольно позабавило всех, кроме Ланы.
Она встала, расправляя юбку.
– Джесс прав. У меня есть дела поважнее.
Проходя мимо него, она почти физически ощутила жар его гнева.
Он был не единственным, кого все это раздосадовало. Лана давно поняла, что когда Надя и Колетт оказываются вместе, то с наслаждением шокируют свою невинную юную ученицу.
Но Лане не удалось задушить посеянное ими сомнение. Может быть, ей лучше подумать о замужестве, прежде чем сталкиваться с Эвелин Ван Эндел в суде?
* * *
– Леди Алана! Мне так и показалось, что это вы!
Лана удивленно подняла взгляд, услышав рядом с собой в особняке Картеров голос Эвелин Ван Эндел. Элен и Бертрам Картер принимали у себя гостей после оперы.
Лана осмотрелась, надеясь увидеть Джесса, но он был занят разговором с группой гостей, собравшихся перед камином. Когда он поймал ее взгляд и сделал попытку пойти к ней, один из мужчин остановил его, взяв за локоть, – и Джессу пришлось остаться.
– Миссис Ван Эндел. Как приятно вас видеть!
– Ах, пожалуйста, не надо так официально! Я так надеялась, что мы подружимся. Пожалуйста, называйте меня Эвелин.
– Эвелин, – процедила Лана, стиснув зубы. Женщина отмахнулась от служанки, которая направилась было к ним с подносом, на котором стояли полные рюмки.
– Я надеялась поговорить с вами, – тут она осмотрелась, – наедине.
– Не думаю…
Эвелин прервала ее, прикоснувшись к ее локтю, и, подавшись ближе, прошептала:
– Мне пришло в голову, что есть простое решение нашей… небольшой проблемы с мальчиком.
Лана захотела было напомнить этой особе, что у мальчика есть имя, но она была слишком заинтригована.
– Решение?
Заметив, что завладела вниманием Ланы, Эвелин Ван Эндел улыбнулась:
– Вы прелестная молодая женщина с безукоризненным вкусом, как и подобает английской аристократке.
Изумившись, Лана смогла только пробормотать:
– Спасибо.
Воодушевленная таким ответом, Эвелин, продолжила:
– Мой сын, Уилтон, признался мне, что находит вас сокрушительна прекрасной, леди Алана. Полагаю, что и вы не остались равнодушны к его обаянию. Какая женщина способна перед ним устоять? – Улыбка Эвелин была невероятно сладкой. – Если бы вы вышли замуж за Уилтона, то стали бы членом нашей семьи и получили доступ к нашему недавно приобретенному сиротке.
Опять первым побуждением Ланы было поправить говорившую и заявить, что Колин не только что приобретенная вещь и не сирота без имени, но все это поблекло перед чудовищным предложением, которое ей было сделано.
Впервые в жизни Лана не смогла найти никакого ответа. Она застыла на месте, лишившись дара речи и воззрившись на матрону с выражением глубочайшего изумления.
Эвелин потрепала ее по руке.
– Я вижу, что вы потрясены. Мой сын умеет производить впечатление на женщин. Я просто оставлю вас и дам возможность подумать о моем предложении.
Она тут же присоединилась к группе других женщин, беззаботно переговариваясь и смеясь, как будто это не она только что предложила Лане величайший в мире дар. Лана осталась на месте, погрузившись в свои мысли, пока Джесс не подошел к ней, чтобы сопроводить к столу.
В конце вечера под стук дождя о крышу кареты Джесс вынужден был молчать всю дорогу домой. Лана сидела рядом с ним, игнорируя все его попытки завязать разговор.
Когда они наконец, остановились у двери в комнаты Ланы, Джесс решил все выяснить, прежде чем пожелает ей спокойной ночи.
– Вы с Эвелин так мирно беседовали там, в гостиной! О чем это вы болтали?
– Она предложила мне поделиться Колином.
– Поделиться?!
Лана кивнула:
– Она считает, что я идеальная пара для Уилтона. И если бы я вышла замуж за ее сына, то смогла бы быть с Колином сколько захочу.
– Так вот что она задумала! – Джесс тряхнул головой. – Не удивляюсь.
– Правда? – Лана коротко засмеялась. – Боюсь, что я от ее предложения просто онемела.
– Вполне понятно. Конечно, это стало бы для нее решением сразу нескольких проблем. Уже ходят разговоры о том, что Уилтон набросился на беспомощную юную служанку, которая у нее работала: врач, которого вызвали ее лечить, подал заявление в полицию. Естественно, все будет замято, ничем это не кончится. Девушке дадут немного денег, и она очень кстати уедет из города. Но его родители не смогут до бесконечности скрывать его жестокость.
– О Боже!
Лана закрыла глаза и мгновенно вспомнила ту ужасную сцену, которая разыгралась со Шведкой. Она снова начала гадать, что именно случилось со служаночкой. Неужели Уилтон вернулся и отомстил, как и грозился?
– Помимо этого, карточные долги Уилтона стремительно растут, и отцу надоело его выручать из неприятностей. Мне понятно, почему они решили, что женитьба на богатой женщине стала бы идеальным решением их проблем. – Он пристально посмотрел на Лану. – Как титулованная английская леди, ты смогла бы оплатить долги Уилтона и, возможно, даже помогла бы ему успокоиться. Или хотя бы увезла его на какое-то время в Англию, чтобы его родные смогли немного отдохнуть. А если бы ты при этом согласилась захватить с собой и Колина! Спровадив из страны как своего неуправляемого сына, так и сироту, Эвелин и Густав смогли бы одним махом избавиться от всех своих трудностей. – Джесс замолчал, а потом еле слышно добавил: – Все это подтверждает мою уверенность в том, что Эвелин чувствует себя весьма неуверенно. Я бы сказал, что пора Закери просить судью о передаче опеки.
– Нет. – Лана дотронулась до его руки. – Пожалуйста, Джесс! Еще не время.
Он постарался не обращать внимания на волну желания, пробежавшую по его телу при ее прикосновении.
– Неужели ты не видишь, Лана? Эта женщина ищет выход!
– Но она никогда не признает себя побежденной. По крайней мере публично. И если я снова проиграю, у меня не останется шансов. – Она закрыла глаза, лихорадочно перебирая возможности. – Подумай тогда вот о чем. Не то чтобы я всерьез обдумывала возможность брака с Уилтоном. Но если бы я по крайней мере сделала вид, что заинтересована такой возможностью, я хотя бы могла получить шанс увидеться с Колином, побыть с ним хоть немного.
Лану потрясла перемена, мгновенно произошедшая с Джессом. Его глаза потемнели, словно небо перед грозой. Он схватил ее за плечи и грубо притянул к себе, так что ее ноги оторвались от пола.
– Ты хоть представляешь себе, на что способен Уилтон?
– Конечно. А теперь отпусти меня, Джесс.
Произнесенный шепотом приказ только сильнее разжег его.
– Ты думаешь, будто знаешь это, но в своей доброте и невинности ты даже понятия не имеешь об этом!
– Джесс! – Ее голос стал резче. – Ты делаешь мне больно.
– Правда? – Его взгляд в считанные секунды из предгрозового стал слепым от ярости. – Это ничто по сравнению с тем, что сделал бы такой зверь, как Уилтон, если у него будет возможность оказаться с тобой наедине. Я запрещаю тебе даже на секунду допускать такую мысль. Слышишь?
– Запрещаешь? Ты мне запрещаешь? – Ее голос разнесся по дому.
– Ты разбудишь весь дом!
Когда Джесс прикрыл ей рот ладонью, чтобы Лана говорила тише, она укусила его. Он вскрикнул от боли и прошипел:
– Маленькая дурочка! Ты можешь вырываться, кусаться, лягаться и вопить, но я запрещаю тебе даже изображать интерес к этому чудовищу только ради того, чтобы заполучить паренька.
Ее глаза грозно сверкали.
– Я бы напомнила тебе, что я не твое имущество. Я буду делать то, что сочту нужным, и тебе меня не остановить.
Она подняла руку, чтобы оттолкнуть Джесса, но он стиснул ее в объятиях, прижав обе ее руки к бокам. Он чувствовал, что теряет рассудок, но его это больше не волновало. Он оттеснял Лану назад, пока не почувствовал, что дверь ее апартаментов открылась. Бесцеремонно запихнув ее внутрь, он ногой захлопнул дверь и увернулся от занесенной руки.
Лана потянулась к ножу, который прятала в поясе, а Джесс стиснул ее запястье с такой силой, что она была вынуждена отпустить рукоятку. Ей показалось, что ее кости вот-вот треснут, словно тонкие прутики.
– Ты мерзкий, тупоголовый, чванливый сукин сын!
Несмотря на выступившие на глазах слезы, она продолжала стоять прямо перед ним, изливая привычный поток оскорблений, которые после стольких лет работы в «Синем гусе» приходили к ней с невероятной легкостью.
– Ты права. Я – все это и еще больше. Но у меня есть душа, Лана. Я не допущу, чтобы ты отдавала свое тело за этого мальчика. Тогда ты будешь ничем не лучше Верны Ли.
Оба тяжело дышали от ярости и были напряжены до предела.
– Ты не имеешь права диктовать мне, что делать. Ни сейчас, ни потом.
– Ты права, конечно же. – Джесс говорил отрывисто. – Ладно, побудь наедине с Уилтоном Ван Энделом. А когда он узнает правду – что у тебя нет денег и связей с британской королевской семьей, – что он, по-твоему, сделает? О, не сразу, конечно! Сначала он должен будет наказать тебя за то, что ты ему лгала. И когда он будет тебя избивать и заставлять делать такое, за что ты убила бы любого пьяницу из «Синего гуся», винить ты будешь только себя. А когда тебя публично унизят, то не жди, что маленький Колин поблагодарит тебя за принесенную тобой жертву. Но конечно, ты больше не увидишь этого паренька. Я уверен, что Эвелин Ван Эндел об этом позаботится.
Его слова произвели нужный эффект. Лана побледнела и отступила назад, вся ее воинственность тут же улетучилась.
– Извини, Лана. – Увидев ее в таком состоянии, Джесс почувствовал себя ничтожеством. Больше всего ему хотелось притянуть ее к себе и хоть как-то утешить, но сейчас был неподходящий момент, чтобы нежничать. – Я слишком к тебе привязался, чтобы допустить что-либо подобное. Если с тобой случится несчастье, я никогда себе этого не прощу. Хоть я и не хотел, чтобы такое произошло, ты стала… мне очень дорога. Пока нам обоим надо идти тем путем, который мы выбрали, и я уверен, что уже очень скоро ты получишь Колина. – Джесс отвернулся и рывком открыл дверь, спеша уйти. – А теперь я пожелаю тебе доброй ночи.
Шагая по коридору, Джесс боролся с отвращением к себе. При виде боли, отразившейся в ее взгляде, у него чуть не остановилось сердце. Почему он просто не дал ей оплеуху? Это было бы милосерднее, чем то, что он только что сделал. Но ему отчаянно необходимо было, чтобы она посмотрела на ситуацию трезво, пока не поздно.
Он стремительно вошел к себе и направился прямо к графину виски, стоявшему на столике. Схватив его и рюмку, он забрал их с собой в спальню. Сорвав с себя фрак и рубашку и злобно запустив туфлями в стену, он рухнул в кресло перед камином, налил рюмку до краев и выпил обжигающий горло напиток одним долгим глотком.
Дождь, стучавший по окнам, только усилил его уныние.
Он решил, что постарается как можно сильнее напиться – и сделает это как можно быстрее.
Глава 22
У Ланы подгибались ноги и дрожали колени. Она с трудом добралась до кровати и присела на ее край. Она была настолько потрясена, что даже не могла плакать. Развязав шнурки туфелек, она отставила их подальше.
Конечно же, Джесс прав. Нельзя было даже и думать о том, чтобы пытаться морочить голову Уилтону Ван Энделу. В глубине души она это понимала с самого начала. Однако ее настолько потрясло предложение Эвелин, что она разрешила себе помечтать о немыслимом – всего на несколько мгновений.
Ей так отчаянно хотелось увидеть Колина! Спасти его.
Тем не менее Джесс с особым наслаждением отверг ее идею. Она и не подозревала, что в ним скрывается такая жестокость. И после такого злобного нападения он еще смеет называть Уилтона чудовищем! Почему Колетт, Надя и остальные обожествляют Джесса? Видимо, этой стороны его характера они просто не видели!
Он словно обезумел, когда она рассказала ему о предложении Эвелин. Если уж на то пошло, то он изменился буквально на глазах: в мгновение ока из доброго и внимательного он превратился в насмешливого и полного презрения. А потом еще оправдал свое возмутительное хамство, заявив, что говорил все эти неприятные вещи для ее же блага.
Для ее блага! Ха! Этот человек – лгун, обманщик и, как выяснилось, еще и грубиян.
Лана попыталась вспомнить в точности, что он ей говорил. «Ты стала… мне очень дорога».
Она очень ему дорога?
Странно же он это демонстрирует!
Вспоминая сейчас его слова, Лана вспомнила еще кое-что. Он очень неохотно сделал это признание, словно, даже произнося эти слова, каким-то образом демонстрировал свою слабость.
Слабость? Скорее даже отвращение. Казалось, будто он испытывает отвращение к себе из-за того, что признается в подобном.
Начиная что-то понимать, Лана вскочила и начала расхаживать по спальне. Неужели он невольно продемонстрировал глубину своего чувства к ней? Или она по глупости придает происшедшему слишком большое значение просто потому, что ей самой так отчаянно хотелось бы, чтобы это было действительно так?
Ах, если бы она могла с кем-то говорить откровенно! Она не смела обратиться к Марии, Колетт или Наде. Они сочтут ее невежество просто смешным. Она так мало знает об отношениях между мужчинами и женщинами!
Лана прекратила метаться по комнате. Она была уверена в одном – гнев Джесса возрастал пропорционально ее решимости рассматривать Уилтона Ван Эндела в качестве возможного мужа.
Он был уверен в себе и почти весел, пока говорил о проблемах Ван Энделов. Он небрежно и снисходительно отозвался об Эвелин Ван Эндел. И только услышав, что Лана подумывает о том, чтобы подольститься к Уилтону, рассвирепел.
Он признался, что она ему дорога. Не является ли это признанием в любви?
Она должна это выяснить, обязательно должна. Всю жизнь ей приходилось быть благоразумной. Но на этот раз Лана решила поддаться порыву. Не дав себе времени передумать, она выбежала из своих комнат и устремилась по коридору.
Настойчивый стук заставил Джесса поднять голову и раздраженно крикнуть:
– Вы мне сегодня не нужны, Уизерс!
Стук повторился снова, но на этот раз он был громче. Джесс нахмурился, прошел через комнату и сердито распахнул дверь:
– Я же сказал…
Слова замерли у него на губах, когда за дверью он обнаружил раскрасневшуюся и запыхавшуюся Лану.
Не говоря ни слова, она проскользнула мимо него и, войдя, в комнату, прошла к камину.
Джесс привалился к двери, безуспешно стараясь выглядеть равнодушным.
– Тебе не хватило? Я забыл добавить еще пару оскорблений? Или ты явилась мстить? – Он сделал глоток виски, надеясь смочить внезапно пересохшее горло. – Тогда действуй, вонзи свой нож мне в сердце. Наверное, я этого заслуживаю.
– Так мне казалось, когда ты только ушел. – Она обняла себя за плечи, надеясь, что огонь согреет ее внезапно замерзшее тело. Ноги у нее сильно дрожали. Она забыла обуться. Хотя это не имело значения при его собственном дезабилье. Она не ожидала, что Джесс окажется босым и без рубашки. При виде пушка волос на его широкой обнаженной груди у нее отчаянно забилось сердце. Однако она сама это начала и теперь должна довести все до конца. – Но потом я обдумала то, что ты сказал.
– Что Уилтон – чудовище? – Его пальцы невольно сжались вокруг рюмки. – Чтобы это сообразить, особого ума не нужно.
– Речь не об Уилтоне. – Она сделала шаг к нему. – Наверное, с самого начала речь шла не о нем.
– Как это надо понимать?
Джесс внезапно насторожился. В ее глазах появилось выражение, которое его встревожило. Как будто она только что обнаружила в себе некие женственные силы, о которых прежде не подозревала.
– Я тебе дорога, Джесс.
– Конечно, дорога! – Он увидел на ее губах понимающую улыбку и поспешно уточнил: – Так, как сестра бывает дорога брату. Сестра, которая чуть было не совершила фатальную ошибку.
– Ты питаешь ко мне братские чувства?
Лана шагнула к нему и заметила, что он тут же отступил назад. Это заставило ее улыбнуться шире и почувствовать себя увереннее.
Он возмущенно посмотрел на нее:
– Не знаю, что за игру ты затеяла, Лана, но у меня нет желания ее принимать. Время позднее. Мне надо… – тут он приподнял стакан, – допить это виски, прежде чем я лягу спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30