– Лана чуть было не вздохнула завистливо, но вовремя успела остановиться. – Меня зовут Лана Данливи.
Мария повернулась к лестнице.
– Если вы соизволите пройти за мной, мисс Данливи, я покажу вам ваши апартаменты.
Лана вопросительно посмотрела на Джесса, но тот только улыбнулся:
– Я скоро приду.
Мария прошла перед Ланой по изогнутой лестнице, которая вела на второй этаж. Открыв двустворчатую дверь, она отступила в сторону, пропуская Лану в роскошную анфиладу комнат. Первой была гостиная с персидским ковром, сапфировые и бирюзовые узоры которого создавали красочный контраст со стенами цвета тускло-жемчужного цвета. Две белые кушетки с горами ярких подушек стояли по обе стороны великолепного мраморного камина.
– Я пришлю кого-нибудь разжечь камин, как только вас устрою, мисс Данливи.
Мария открыла следующую дверь, демонстрируя спальню, красивее которой Лана ничего в жизни не видела. Самым главным предметом обстановки казалась громадная кровать, застеленная белым атласом. По одну сторону от нее стоял туалетный столик с позолоченной резьбой и стул с атласной обивкой, рядом – высокое зеркало в золотой раме. У стены напротив стояло белое атласное кресло, которое разместилось у еще одного камина, на этот раз из бело-золотого мрамора.
Пока Лана изумленно осматривалась, Мария открыла еще одну дверь, за которой оказалась ванная комната с фарфоровым тазиком на бело-золотой подставке. Перед третьим камином стояла округлая ванна из позолоченного фарфора. Лана никогда в жизни не видела ничего похожего на эту комнату. Она обличалась от сортира в «Синем гусе», как день отличается от ночи. Проще говоря, это все было за пределами ее самых смелых фантазий. Но с другой стороны – все, что она успела увидеть, было не похоже на то, с чем она прежде имела дело.
– Я скажу, чтобы вам немедленно принесли воды для ванны, мисс Данливи. – Мария указала на саквояж, который уже стоял на столике в нише. – А когда вы переоденетесь, вас проводят в гостиную, куда подадут легкие закуски.
Лана была настолько ошеломлена, что лишилась дара речи.
Не успела она хоть немного опомниться, как домоправительница удалилась, оставив ее озираться в одиночестве.
Кто может позволить себе столь великолепный дом? И с чего ему позволять такому, как Ветер… Джесс… жить в нем?
Лана поняла, что она очень удачно выбрала человека, который поможет ей добиться опеки над Колином. Ветер – или Джесс Джордан, как он себя здесь называл, – наверняка лучший в мире актер, раз он смог убедить человека богатого и влиятельного, будто ему можно разрешить жить в таких условиях.
Ах, если бы его талант преподавателя оказался не хуже актерского!
В разгар ее размышлений двери открылись и несколько слуг принесли ведра с теплой водой, которую они вылили в округлую ванну.
Когда ванна наполнилась, они ушли, но одна служанка осталась.
В ответ на вопросительный взгляд Ланы она улыбнулась:
– Мне было сказано остаться и помочь вам принять ванну, мисс.
Не привыкшая к такому вниманию, Лана смущенно тряхнула головой:
– Спасибо, но я предпочла бы остаться одна.
– Как пожелаете, мисс. – Девушка направилась к дверям, но потом остановилась и добавила: – Если вам что-то потребуется, вам достаточно будет только позвонить.
Лана воззрилась на белую бархатную сонетку, свисавшую рядом с ванной, и вспомнила то бессчетное число раз, когда по особняку Ван Энделов разносился раздражающий звук звонка, вызывающего кого-то из слуг в личные комнаты верхнего этажа. Она ни за что и никогда не устроит подобного кому-то из слуг этого дома!
– Спасибо. Как вас зовут?
– Роуз, мисс. Мария Эскобар – моя тетя.
– Вы на нее похожи. – Лана протянула руку. – Меня зовут Лана.
Девушка посмотрела на ее руку, потом – ей в глаза и робко пожала ее пальцы.
– Мне вернуться и помочь вам одеться?
– Нет, спасибо. Я прекрасно справлюсь одна.
«Одна». Лана подумала, насколько уместно это слово. Оно просто идеально ей подходит!
Она сбросила поношенные башмаки и грубые хлопчатобумажные чулки, платье, сорочку и панталоны и попробовала пальцем ноги воду в ванне. Убедившись, что вода не слишком горячая, она залезла в ванну и удобно в ней устроилась.
Взяв мыло, Лана принюхалась, удивляясь тому, что его запах в точности повторяет аромат весенней сирени. Как такое возможно? Какое-то время Лана недоуменно разглядывала мыло, а потом осторожно начала мыться. Ах, какой грешницей она себя почувствовала: нежится в роскошной ванне, намыливает тело и волосы, потом погружается в воду с головой, чтобы смыть пену, стараясь не выныривать как можно дольше! Почему-то ей было стыдно ублажать себя вот так, когда бедняжка Колин спит на жестком полу и от ночного холода его защищает только тонкое одеяльце!
Она рассчитывала, что эта мысль поможет ей избавиться от охватившей ее сонливости, но ее усталое тело отказывалось повиноваться. И она еще очень долго лежала в теплой душистой воде, закрыв глаза и дыша медленно и глубоко, словно в забытьи.
* * *
– Как вы думаете, у вас получится все это, Мария?
Джесс взял стакан с виски, поданный одним из слуг, и снова повернулся к домоправительнице.
– Я с удовольствием помогу молодой леди.
– Не спешите соглашаться, это может оказаться непросто. Вам придется уклоняться от ее расспросов. А зная, как устроен ее ум, я могу предсказать, что их будет не меньше сотни.
Пожилая домоправительницы улыбнулась:
– Мне всегда нравилось преодолевать трудности.
– Я подумал, что Надя могла бы взять на себя обязанности портнихи. Я не сомневаюсь в том, что вы уже поняли, что Лане понадобится весь гардероб.
Глаза домоправительницы радостно заблестели.
– Конечно, прекрасный выбор! А Колетт научит молодую мисс ходить, как подобает аристократке.
– Я об этом не подумал. – Джесс усмехнулся. – Ей определенно придется учиться двигаться медленно и вырабатывать походку аристократки. Кажется, будто она все время бежит. Вы заметили?
– Безусловно.
Дворецкий осторожно кашлянул.
– Вы упомянули об учителе речи. Что вы думаете об Йене Хайд-Смите?
– Это счетовод?
Мария решительно кивнула:
– Он идеально подходит. Он хорош собой, обаятелен, образован.
– И немного щеголь. – Джесс нахмурился, мысленно представив себе образ, который ему нисколько не понравился. Тем не менее кому-то надо будет работать с Ланой, помогая ей избавиться от ирландского акцента. – Наверное, Йен подойдет – если, конечно, он не станет болтать.
Мария кивнула.
– Мне привести молодую мисс?
Джесс отдал стакан с остатками виски дворецкому и повернулся к двери.
– Я сам за ней схожу.
Поднимаясь по лестнице, он продолжал хмуриться. Во что, черт подери, он ввязался? Почему не отступил, пока у него была такая возможность?
Джесс напомнил себе, что еще не слишком поздно. Она с удовольствием приняла ванну, и теперь ее можно просто покормить, сообщить ей, что он передумал, вернуть ее деньги – и отправить ее восвояси. Он даже может сказать извозчику, чтобы ее отвезли обратно в «Синий гусь», где она будет хвастаться своим друзьям, как отведала красивой жизни.
Да, видит небо, именно так он и сделает. Конечно, он сочувствует ее печальной истории, но, если покончить с этой чепухой, можно будет вернуться к собственной игре. В конце концов, разве он не ради этого приехал в Нью-Йорк? Дело слишком осложняется, а из-за сложностей всегда теряется удовольствие.
Он приостановился у двустворчатой двери и постучал. Не услышав ответа, постучал снова и громко спросил:
– Лана! Ты уже одета?
Ответом была тишина.
Озадаченный, он приоткрыл дверь и уже громче спросил:
– Лана, ты здесь?
Господи! Неужели она испугалась и убежала? Джесс не знал, что чувствует: тревогу или облегчение. Пройдя через пустую гостиную, он оказался в спальне, которая тоже пустовала.
Он открыл дверь ванной и изумленно воззрился на представшую перед ним картину.
Повсюду была развешана мокрая одежда. Выношенное платье наброшено на подставку с тазиком. Сорочка и панталоны свисали с кувшина для умывания. Ночная сорочка развевалась над камином, высыхая от жаркого огня.
Лана, босая и в штопаном платье, которое она всегда надевала на работу в «Синем гусе», стояла на четвереньках, вытирая пол, залитый мыльной водой.
– Что ты делаешь?
Услышав его голос, Лана вздрогнула и подняла голову. Мокрые волосы длинными спутанными прядями падали ей на лицо.
– Убираю за собой, то, что я тут устроила.
– Тебе не нужно это делать, этим занимаются слуги.
– Я не могу это на них свалить. Эта же я устроила!
– Да, вижу. И что же все это значит? – Джесс, взмахнул рукой, указывая на мокрую одежду.
– Я не могла допустить, чтобы вся эта горячая вода и чудесно пахнущее мыло пропали даром. Так что я решила заодно перестирать все мои вещи.
– И проявила немалое усердие. Похоже, ты перестирала… все.
При виде того, как его взгляд скользит по ее нижнему белью, Лана покрылась румянцем и поспешно сдернула его с подставок и прижала к груди.
Повернувшись к нему спиной, она сказала:
– Я бы попросила тебя выйти из этой комнаты.
Он не сумел сдержать теплый смех, зазвучавший в его голосе.
– Подожди секунду. – Шагнув ближе, он прикоснулся пальцами к ее локтю. – Лана, посмотри на меня.
– Не стану. – Она стряхнула его руку. – Ты надо мной смеешься.
– Может, и смеюсь… чуть-чуть.
Лана по-прежнему не хотела смотреть на него, и он очень осторожно заставил ее повернуться.
– Ты приехала сюда, чтобы научиться быть актрисой?
Она продолжала избегать его взгляда.
– Ты ведь знаешь, что да.
Он приподнял ей подбородок.
– Тогда первый урок будет такой: ты должна захотеть мне доверять.
– Я доверяю.
– Правда? – Он сделал короткую паузу, а потом добавил: – Чтобы выдать себя за титулованную англичанку, ты должна думать так, как думала бы она. Для всего, что тебе может понадобиться, есть слуги. Ты должна позволить им выполнять их работу, чтобы ты сама могла учиться выполнять свою.
– Но я видела, какими себялюбивыми и требовательными были все в семье Ван Эндел – и как их поносили их собственные слуги.
Джесс улыбнулся:
– Я же не сказал, что ты должна стать тщеславной, заносчивой или самовлюбленной. Но, играя какую-то роль, хороший актер всегда должен думать так, как человек, которого он изображает.
– Как ты, когда изображал герцога?
Он стоял так близко, что Лана разглядела вокруг его глаз крошечные морщинки. А еще – вдруг поняла она потрясенно – она увидела в его глазах свое собственное отражение. Это неожиданное открытие почему-то очень ее нервировало.
– Совершенно верно. Итак… – Он сделал шаг назад, словно внезапно понял, что стоит слишком близко, а на ней надето слишком мало. – Ты, наверное, захочешь обуться, чтобы спуститься со мной вниз. Мария приготовила закуски. – Он помолчал: какая-то мысль заставила его ухмыльнуться. – То есть если ты не вымыла свои башмаки в ванне заодно с остальными своими вещами.
– Ты опять надо мной смеешься!
– Смеюсь. Извини меня, Лана. Я привыкну обуздывать свое гадкое чувство юмора.
– Это вряд ли. А теперь иди, мне необходимо остаться одной.
– Аристократическая леди никогда не говорит таким тоном, мисс Данливи.
– Можешь превращать меня в леди завтра. А сегодня я буду говорить таким тоном, каким пожелаю. А теперь оставь меня, пока я совсем не забыла о хороших манерах.
Она дождалась, чтобы Джесс ушел из ванной, а потом взяла свое приличное платье с подставки рядом с камином. Слава Богу, оно уже высохло! Поспешно переодевшись, она сунула ноги в башмаки. Без чулок в них было не слишком удобно, но у нее не было выбора. И, слегка смутившись, она поняла, что не может надеть нижнее белье, поскольку все вещи были еще слишком влажными.
В одном только тонком платье она чувствовала себя безнравственной. Интересно, так ли себя чувствует Верна Ли? При этой мысли у Ланы снова вспыхнули щеки.
Когда она вышла в свою гостиную, Джесс стоял у камина, задумчиво глядя в огонь. Заметив ее, он поднял голову и неспешно осмотрел ее с ног до головы. Под его изучающим взглядом она покраснела еще сильнее. Неужели он с одного взгляда понял, что на ней нет сорочки и панталон?
Чтобы скрыть свое смущение, она выпалила:
– Какой актер может уговорить кого-то, чтобы ему предоставили такой роскошный особняк? Что за аферу ты придумал?
Он устремил на нее взгляд, который сразу стал очень опасным.
– Я согласился научить тебя вести себя так, как это делают английские аристократки. Но я не обещал отвечать на любые твои вопросы. Есть вещи, которых лучше не касаться, Лана. – Озорная улыбка медленно тронула его губы – и он почувствовал, что это странное предприятие начинает ему нравиться. – Можем продолжить твое обучение. Джентльмен всегда предлагает даме руку. А леди всегда принимает его помощь.
– Но я…
Он положил ладонь поверх ее руки, не дав ей отдернуть пальцы. Его толос звучат обманчиво мягко.
– Даже если леди знает, что прекрасно может обойтись без его помощи.
Лана поспешно закрыла рот, проглотив возражение, готовое сорваться с ее уст.
Не говоря больше ни слова, они вышли из ее комнат и спустились вниз по длинной, красиво изогнутой лестнице.
Лана ощутила, как жар спиралью идет из кончиков ее пальцев и скользит по руке и позвоночнику, оставляя за собой странное тепло. Она постаралась убедить себя в том, что дело не в прикосновении Джесса. И не в его близости.
Конечно, нет! Она слишком благоразумна, чтобы позволить себе забыться в присутствии такого актера, как Ветер… Джесс.
И она решительно сказала себе, что причиной ее странного самочувствия была мысль, что – правильно она поступила или ошиблась – она теперь вынуждена будет довести этот фарс до конца, каким бы неудачным он ни оказался.
Она не отступится, пока не получит Колина. Ведь она здесь ради этого, верно? И ради этого она будет делать все, что потребуется, – пусть даже ей придется позволить Джессу Джордану превратить ее в такую же мошенницу, как он сам.
Глава 12
– А! Вот и вы! – Мария повернулась к Джессу и Лане, как только они вошли в библиотеку. – Я решила, что вам здесь будет уютнее, чем в парадных комнатах, мисс Данливи.
Домоправительница сделала знак слугам выставить последние блюда под крышками на небольшой круглый стол, застеленный тонкой кружевной скатертью и поставленный рядом с камином. Фарфор и хрусталь сверкали в отблесках пламени.
– Вы потратили столько трудов!
Лана подумала о той работе, которая предваряла торжественный обед Ван Энделов, и ощутила жгучее желание не заставлять усталую прислугу трудиться дальше.
– Нам это было только приятно. Желаете, чтобы я осталась прислуживать?
Джесс покачал головой:
– Уже поздно. Вы и все остальные уже можете ложиться. Я уверен, что мы с Ланой сможем сами себя обслужить.
Мария знаком отпустила слуг, а потом налила какую-то искрящуюся жидкость в два узких высоких бокала и поставила их на серебряный подносик.
Поворачиваясь, чтобы уходить, она объявила:
– Тогда я пожелаю вам доброй ночи. Надеюсь, что вы нашли ваши апартаменты удобными, мисс Данливи.
– Спасибо, Мария. Ни о чем подобном я даже никогда не мечтала.
Когда домоправительница ушла, Лана осмотрелась и покачала головой:
– Я-то думала, что прелестнее тех комнат, что мне дали наверху, и быть ничего не может, но эта… – Она развела руками, словно обнимая стеллажи из красного дерева, занимавшие три стены и от пола до потолка заполненные томами в кожаных переплетах. – Ты только посмотри! Сколько книг… Как ты думаешь, владелец этого дома читал хоть какую-то часть?
– И немалую, готов биться об заклад. – Джесс подал ей бокал, а сам взял второй. – Он произвел на меня впечатление человека с пытливым умом.
– Кто он?
– Боюсь, что это должно остаться моей маленькой тайной.
Лана понурилась и посмотрела на бокал, который держала в руке.
– Что это?
– Шампанское.
Она изумленно вскрикнула:
– Но я это пить никак не могу!
– И почему же?
– Это было бы нехорошо. А что, если владелец дома узнает?
Джесс улыбнулся:
– Мне было приказано жить здесь, сколько мне понадобится, и чувствовать себя как дома.
– Может, и так, но владелец обо мне ничего не знал!
– Тогда мы сделаем это нашей маленькой тайной. – Он прикоснулся краем своего бокала к ее бокалу. – Выпьем за тайны. И за актерское мастерство.
Лана вздохнула:
– Наверное, это нестрашно – потому что я здесь совсем не надолго. И это – ради благой цели.
– Совершенно верно. Ну, и так… – Джесс ей подмигнул. – Я уверен, что нам простятся самые разные грехи, если наши намерения будут благородными.
Она насупилась:
– Ну вот, ты снова надо мной смеешься!
Она сделала небольшой глоток шампанского и почувствовала, как пузырьки взрываются у нее на языке. Это было неожиданно и довольно приятно – и она отпила еще немного, почувствовав, как шампанское шелком скользит по ее горлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Мария повернулась к лестнице.
– Если вы соизволите пройти за мной, мисс Данливи, я покажу вам ваши апартаменты.
Лана вопросительно посмотрела на Джесса, но тот только улыбнулся:
– Я скоро приду.
Мария прошла перед Ланой по изогнутой лестнице, которая вела на второй этаж. Открыв двустворчатую дверь, она отступила в сторону, пропуская Лану в роскошную анфиладу комнат. Первой была гостиная с персидским ковром, сапфировые и бирюзовые узоры которого создавали красочный контраст со стенами цвета тускло-жемчужного цвета. Две белые кушетки с горами ярких подушек стояли по обе стороны великолепного мраморного камина.
– Я пришлю кого-нибудь разжечь камин, как только вас устрою, мисс Данливи.
Мария открыла следующую дверь, демонстрируя спальню, красивее которой Лана ничего в жизни не видела. Самым главным предметом обстановки казалась громадная кровать, застеленная белым атласом. По одну сторону от нее стоял туалетный столик с позолоченной резьбой и стул с атласной обивкой, рядом – высокое зеркало в золотой раме. У стены напротив стояло белое атласное кресло, которое разместилось у еще одного камина, на этот раз из бело-золотого мрамора.
Пока Лана изумленно осматривалась, Мария открыла еще одну дверь, за которой оказалась ванная комната с фарфоровым тазиком на бело-золотой подставке. Перед третьим камином стояла округлая ванна из позолоченного фарфора. Лана никогда в жизни не видела ничего похожего на эту комнату. Она обличалась от сортира в «Синем гусе», как день отличается от ночи. Проще говоря, это все было за пределами ее самых смелых фантазий. Но с другой стороны – все, что она успела увидеть, было не похоже на то, с чем она прежде имела дело.
– Я скажу, чтобы вам немедленно принесли воды для ванны, мисс Данливи. – Мария указала на саквояж, который уже стоял на столике в нише. – А когда вы переоденетесь, вас проводят в гостиную, куда подадут легкие закуски.
Лана была настолько ошеломлена, что лишилась дара речи.
Не успела она хоть немного опомниться, как домоправительница удалилась, оставив ее озираться в одиночестве.
Кто может позволить себе столь великолепный дом? И с чего ему позволять такому, как Ветер… Джесс… жить в нем?
Лана поняла, что она очень удачно выбрала человека, который поможет ей добиться опеки над Колином. Ветер – или Джесс Джордан, как он себя здесь называл, – наверняка лучший в мире актер, раз он смог убедить человека богатого и влиятельного, будто ему можно разрешить жить в таких условиях.
Ах, если бы его талант преподавателя оказался не хуже актерского!
В разгар ее размышлений двери открылись и несколько слуг принесли ведра с теплой водой, которую они вылили в округлую ванну.
Когда ванна наполнилась, они ушли, но одна служанка осталась.
В ответ на вопросительный взгляд Ланы она улыбнулась:
– Мне было сказано остаться и помочь вам принять ванну, мисс.
Не привыкшая к такому вниманию, Лана смущенно тряхнула головой:
– Спасибо, но я предпочла бы остаться одна.
– Как пожелаете, мисс. – Девушка направилась к дверям, но потом остановилась и добавила: – Если вам что-то потребуется, вам достаточно будет только позвонить.
Лана воззрилась на белую бархатную сонетку, свисавшую рядом с ванной, и вспомнила то бессчетное число раз, когда по особняку Ван Энделов разносился раздражающий звук звонка, вызывающего кого-то из слуг в личные комнаты верхнего этажа. Она ни за что и никогда не устроит подобного кому-то из слуг этого дома!
– Спасибо. Как вас зовут?
– Роуз, мисс. Мария Эскобар – моя тетя.
– Вы на нее похожи. – Лана протянула руку. – Меня зовут Лана.
Девушка посмотрела на ее руку, потом – ей в глаза и робко пожала ее пальцы.
– Мне вернуться и помочь вам одеться?
– Нет, спасибо. Я прекрасно справлюсь одна.
«Одна». Лана подумала, насколько уместно это слово. Оно просто идеально ей подходит!
Она сбросила поношенные башмаки и грубые хлопчатобумажные чулки, платье, сорочку и панталоны и попробовала пальцем ноги воду в ванне. Убедившись, что вода не слишком горячая, она залезла в ванну и удобно в ней устроилась.
Взяв мыло, Лана принюхалась, удивляясь тому, что его запах в точности повторяет аромат весенней сирени. Как такое возможно? Какое-то время Лана недоуменно разглядывала мыло, а потом осторожно начала мыться. Ах, какой грешницей она себя почувствовала: нежится в роскошной ванне, намыливает тело и волосы, потом погружается в воду с головой, чтобы смыть пену, стараясь не выныривать как можно дольше! Почему-то ей было стыдно ублажать себя вот так, когда бедняжка Колин спит на жестком полу и от ночного холода его защищает только тонкое одеяльце!
Она рассчитывала, что эта мысль поможет ей избавиться от охватившей ее сонливости, но ее усталое тело отказывалось повиноваться. И она еще очень долго лежала в теплой душистой воде, закрыв глаза и дыша медленно и глубоко, словно в забытьи.
* * *
– Как вы думаете, у вас получится все это, Мария?
Джесс взял стакан с виски, поданный одним из слуг, и снова повернулся к домоправительнице.
– Я с удовольствием помогу молодой леди.
– Не спешите соглашаться, это может оказаться непросто. Вам придется уклоняться от ее расспросов. А зная, как устроен ее ум, я могу предсказать, что их будет не меньше сотни.
Пожилая домоправительницы улыбнулась:
– Мне всегда нравилось преодолевать трудности.
– Я подумал, что Надя могла бы взять на себя обязанности портнихи. Я не сомневаюсь в том, что вы уже поняли, что Лане понадобится весь гардероб.
Глаза домоправительницы радостно заблестели.
– Конечно, прекрасный выбор! А Колетт научит молодую мисс ходить, как подобает аристократке.
– Я об этом не подумал. – Джесс усмехнулся. – Ей определенно придется учиться двигаться медленно и вырабатывать походку аристократки. Кажется, будто она все время бежит. Вы заметили?
– Безусловно.
Дворецкий осторожно кашлянул.
– Вы упомянули об учителе речи. Что вы думаете об Йене Хайд-Смите?
– Это счетовод?
Мария решительно кивнула:
– Он идеально подходит. Он хорош собой, обаятелен, образован.
– И немного щеголь. – Джесс нахмурился, мысленно представив себе образ, который ему нисколько не понравился. Тем не менее кому-то надо будет работать с Ланой, помогая ей избавиться от ирландского акцента. – Наверное, Йен подойдет – если, конечно, он не станет болтать.
Мария кивнула.
– Мне привести молодую мисс?
Джесс отдал стакан с остатками виски дворецкому и повернулся к двери.
– Я сам за ней схожу.
Поднимаясь по лестнице, он продолжал хмуриться. Во что, черт подери, он ввязался? Почему не отступил, пока у него была такая возможность?
Джесс напомнил себе, что еще не слишком поздно. Она с удовольствием приняла ванну, и теперь ее можно просто покормить, сообщить ей, что он передумал, вернуть ее деньги – и отправить ее восвояси. Он даже может сказать извозчику, чтобы ее отвезли обратно в «Синий гусь», где она будет хвастаться своим друзьям, как отведала красивой жизни.
Да, видит небо, именно так он и сделает. Конечно, он сочувствует ее печальной истории, но, если покончить с этой чепухой, можно будет вернуться к собственной игре. В конце концов, разве он не ради этого приехал в Нью-Йорк? Дело слишком осложняется, а из-за сложностей всегда теряется удовольствие.
Он приостановился у двустворчатой двери и постучал. Не услышав ответа, постучал снова и громко спросил:
– Лана! Ты уже одета?
Ответом была тишина.
Озадаченный, он приоткрыл дверь и уже громче спросил:
– Лана, ты здесь?
Господи! Неужели она испугалась и убежала? Джесс не знал, что чувствует: тревогу или облегчение. Пройдя через пустую гостиную, он оказался в спальне, которая тоже пустовала.
Он открыл дверь ванной и изумленно воззрился на представшую перед ним картину.
Повсюду была развешана мокрая одежда. Выношенное платье наброшено на подставку с тазиком. Сорочка и панталоны свисали с кувшина для умывания. Ночная сорочка развевалась над камином, высыхая от жаркого огня.
Лана, босая и в штопаном платье, которое она всегда надевала на работу в «Синем гусе», стояла на четвереньках, вытирая пол, залитый мыльной водой.
– Что ты делаешь?
Услышав его голос, Лана вздрогнула и подняла голову. Мокрые волосы длинными спутанными прядями падали ей на лицо.
– Убираю за собой, то, что я тут устроила.
– Тебе не нужно это делать, этим занимаются слуги.
– Я не могу это на них свалить. Эта же я устроила!
– Да, вижу. И что же все это значит? – Джесс, взмахнул рукой, указывая на мокрую одежду.
– Я не могла допустить, чтобы вся эта горячая вода и чудесно пахнущее мыло пропали даром. Так что я решила заодно перестирать все мои вещи.
– И проявила немалое усердие. Похоже, ты перестирала… все.
При виде того, как его взгляд скользит по ее нижнему белью, Лана покрылась румянцем и поспешно сдернула его с подставок и прижала к груди.
Повернувшись к нему спиной, она сказала:
– Я бы попросила тебя выйти из этой комнаты.
Он не сумел сдержать теплый смех, зазвучавший в его голосе.
– Подожди секунду. – Шагнув ближе, он прикоснулся пальцами к ее локтю. – Лана, посмотри на меня.
– Не стану. – Она стряхнула его руку. – Ты надо мной смеешься.
– Может, и смеюсь… чуть-чуть.
Лана по-прежнему не хотела смотреть на него, и он очень осторожно заставил ее повернуться.
– Ты приехала сюда, чтобы научиться быть актрисой?
Она продолжала избегать его взгляда.
– Ты ведь знаешь, что да.
Он приподнял ей подбородок.
– Тогда первый урок будет такой: ты должна захотеть мне доверять.
– Я доверяю.
– Правда? – Он сделал короткую паузу, а потом добавил: – Чтобы выдать себя за титулованную англичанку, ты должна думать так, как думала бы она. Для всего, что тебе может понадобиться, есть слуги. Ты должна позволить им выполнять их работу, чтобы ты сама могла учиться выполнять свою.
– Но я видела, какими себялюбивыми и требовательными были все в семье Ван Эндел – и как их поносили их собственные слуги.
Джесс улыбнулся:
– Я же не сказал, что ты должна стать тщеславной, заносчивой или самовлюбленной. Но, играя какую-то роль, хороший актер всегда должен думать так, как человек, которого он изображает.
– Как ты, когда изображал герцога?
Он стоял так близко, что Лана разглядела вокруг его глаз крошечные морщинки. А еще – вдруг поняла она потрясенно – она увидела в его глазах свое собственное отражение. Это неожиданное открытие почему-то очень ее нервировало.
– Совершенно верно. Итак… – Он сделал шаг назад, словно внезапно понял, что стоит слишком близко, а на ней надето слишком мало. – Ты, наверное, захочешь обуться, чтобы спуститься со мной вниз. Мария приготовила закуски. – Он помолчал: какая-то мысль заставила его ухмыльнуться. – То есть если ты не вымыла свои башмаки в ванне заодно с остальными своими вещами.
– Ты опять надо мной смеешься!
– Смеюсь. Извини меня, Лана. Я привыкну обуздывать свое гадкое чувство юмора.
– Это вряд ли. А теперь иди, мне необходимо остаться одной.
– Аристократическая леди никогда не говорит таким тоном, мисс Данливи.
– Можешь превращать меня в леди завтра. А сегодня я буду говорить таким тоном, каким пожелаю. А теперь оставь меня, пока я совсем не забыла о хороших манерах.
Она дождалась, чтобы Джесс ушел из ванной, а потом взяла свое приличное платье с подставки рядом с камином. Слава Богу, оно уже высохло! Поспешно переодевшись, она сунула ноги в башмаки. Без чулок в них было не слишком удобно, но у нее не было выбора. И, слегка смутившись, она поняла, что не может надеть нижнее белье, поскольку все вещи были еще слишком влажными.
В одном только тонком платье она чувствовала себя безнравственной. Интересно, так ли себя чувствует Верна Ли? При этой мысли у Ланы снова вспыхнули щеки.
Когда она вышла в свою гостиную, Джесс стоял у камина, задумчиво глядя в огонь. Заметив ее, он поднял голову и неспешно осмотрел ее с ног до головы. Под его изучающим взглядом она покраснела еще сильнее. Неужели он с одного взгляда понял, что на ней нет сорочки и панталон?
Чтобы скрыть свое смущение, она выпалила:
– Какой актер может уговорить кого-то, чтобы ему предоставили такой роскошный особняк? Что за аферу ты придумал?
Он устремил на нее взгляд, который сразу стал очень опасным.
– Я согласился научить тебя вести себя так, как это делают английские аристократки. Но я не обещал отвечать на любые твои вопросы. Есть вещи, которых лучше не касаться, Лана. – Озорная улыбка медленно тронула его губы – и он почувствовал, что это странное предприятие начинает ему нравиться. – Можем продолжить твое обучение. Джентльмен всегда предлагает даме руку. А леди всегда принимает его помощь.
– Но я…
Он положил ладонь поверх ее руки, не дав ей отдернуть пальцы. Его толос звучат обманчиво мягко.
– Даже если леди знает, что прекрасно может обойтись без его помощи.
Лана поспешно закрыла рот, проглотив возражение, готовое сорваться с ее уст.
Не говоря больше ни слова, они вышли из ее комнат и спустились вниз по длинной, красиво изогнутой лестнице.
Лана ощутила, как жар спиралью идет из кончиков ее пальцев и скользит по руке и позвоночнику, оставляя за собой странное тепло. Она постаралась убедить себя в том, что дело не в прикосновении Джесса. И не в его близости.
Конечно, нет! Она слишком благоразумна, чтобы позволить себе забыться в присутствии такого актера, как Ветер… Джесс.
И она решительно сказала себе, что причиной ее странного самочувствия была мысль, что – правильно она поступила или ошиблась – она теперь вынуждена будет довести этот фарс до конца, каким бы неудачным он ни оказался.
Она не отступится, пока не получит Колина. Ведь она здесь ради этого, верно? И ради этого она будет делать все, что потребуется, – пусть даже ей придется позволить Джессу Джордану превратить ее в такую же мошенницу, как он сам.
Глава 12
– А! Вот и вы! – Мария повернулась к Джессу и Лане, как только они вошли в библиотеку. – Я решила, что вам здесь будет уютнее, чем в парадных комнатах, мисс Данливи.
Домоправительница сделала знак слугам выставить последние блюда под крышками на небольшой круглый стол, застеленный тонкой кружевной скатертью и поставленный рядом с камином. Фарфор и хрусталь сверкали в отблесках пламени.
– Вы потратили столько трудов!
Лана подумала о той работе, которая предваряла торжественный обед Ван Энделов, и ощутила жгучее желание не заставлять усталую прислугу трудиться дальше.
– Нам это было только приятно. Желаете, чтобы я осталась прислуживать?
Джесс покачал головой:
– Уже поздно. Вы и все остальные уже можете ложиться. Я уверен, что мы с Ланой сможем сами себя обслужить.
Мария знаком отпустила слуг, а потом налила какую-то искрящуюся жидкость в два узких высоких бокала и поставила их на серебряный подносик.
Поворачиваясь, чтобы уходить, она объявила:
– Тогда я пожелаю вам доброй ночи. Надеюсь, что вы нашли ваши апартаменты удобными, мисс Данливи.
– Спасибо, Мария. Ни о чем подобном я даже никогда не мечтала.
Когда домоправительница ушла, Лана осмотрелась и покачала головой:
– Я-то думала, что прелестнее тех комнат, что мне дали наверху, и быть ничего не может, но эта… – Она развела руками, словно обнимая стеллажи из красного дерева, занимавшие три стены и от пола до потолка заполненные томами в кожаных переплетах. – Ты только посмотри! Сколько книг… Как ты думаешь, владелец этого дома читал хоть какую-то часть?
– И немалую, готов биться об заклад. – Джесс подал ей бокал, а сам взял второй. – Он произвел на меня впечатление человека с пытливым умом.
– Кто он?
– Боюсь, что это должно остаться моей маленькой тайной.
Лана понурилась и посмотрела на бокал, который держала в руке.
– Что это?
– Шампанское.
Она изумленно вскрикнула:
– Но я это пить никак не могу!
– И почему же?
– Это было бы нехорошо. А что, если владелец дома узнает?
Джесс улыбнулся:
– Мне было приказано жить здесь, сколько мне понадобится, и чувствовать себя как дома.
– Может, и так, но владелец обо мне ничего не знал!
– Тогда мы сделаем это нашей маленькой тайной. – Он прикоснулся краем своего бокала к ее бокалу. – Выпьем за тайны. И за актерское мастерство.
Лана вздохнула:
– Наверное, это нестрашно – потому что я здесь совсем не надолго. И это – ради благой цели.
– Совершенно верно. Ну, и так… – Джесс ей подмигнул. – Я уверен, что нам простятся самые разные грехи, если наши намерения будут благородными.
Она насупилась:
– Ну вот, ты снова надо мной смеешься!
Она сделала небольшой глоток шампанского и почувствовала, как пузырьки взрываются у нее на языке. Это было неожиданно и довольно приятно – и она отпила еще немного, почувствовав, как шампанское шелком скользит по ее горлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30