Глава 12 Холд Руат, ферма Фиделло, выпадение Нитей 15.7.6 Очень нелегко сохранить что-нибудь в секрете от собственного дракона. Джексом только и мог спокойно поразмыслить о некоторых вещах, которые он хотел бы утаить от Рута, либо поздно ночью, когда его друг крепко спал, либо рано утром, если ему случалось проснуться прежде дракона. Дело осложнялось еще и тем, что раньше ему очень редко приходилось скрывать свои мысли от Рута, А кроме того, нынешний темп жизни Джексома – утомительные тренировки в Крыле молодых, помощь Лайтолу и Бранду в летних хлопотах по холду, не говоря уже о посещениях фермы Фиделло – был таков, что. Джексом мгновенно засыпал, едва успев забраться под одеяло. А по утрам его часто будил Тордрил или еще кто из приемышей – в обрез, чтобы куда-нибудь не опоздать.Неудивительно поэтому, что больной вопрос о позднем взрослении Рута приходил на ум Джексому в самые неподходящие дневные часы. И всякий раз он старательно отгонял эту мысль, стремясь, чтобы дракон не почувствовал его беспокойства.Вдобавок ко всему во время его пребывания в Форт Вейре поднимались в брачный полет зеленые самки, и за ними тотчас бросались коричневые и голубые драконы, жаждущие любви.В первый раз это событие застало Джексома посредине сложного учебного маневра. Заметив драконью свадьбу, пронесшуюся над головой, Джексом загляделся на нее – и едва успел вцепиться в боевые ремни, чтобы не свалиться с Рута: тот совершенно невозмутимо продолжал выписывать в воздухе заданную фигуру.Во второй раз Джексом с Рутом находились на земле, когда брачные призывы зеленой, начавшей пить кровь, взбудоражили Вейр. Остальные ученики были еще юнцами, не доросшими до таких дел. На Джексом видел, как наставник повернулся к нему и задержал на нем взгляд. И Джексом понял: К'небел искренне недоумевал, почему они с Рутом не спешат присоединиться ко всадникам и их драконам, ожидавшим, чтобы зеленая взлетела.Тут Джексом испытал разом столько противоречивых чувств – от волнения, ожидания и надежды до ужаса и отвращения, – что Рут поднялся на дыбы к встревоженно распахнул крылья."Что с тобой? Что тебя расстроило?” – спросил он, опускаясь на все четыре лапы и изгибая шею, чтобы посмотреть на всадника. Глаза его беспокойно мерцали, откликаясь на охватившую Джексома эмоциональную бурю.– Все в порядке. Все в порядке, – торопливо ответил тот, гладя голову дракона и разрываясь между настоятельным желанием спросить, не хочет ли Рут присоединиться к свадьбе, и смутной надеждой, что Рут ответит “Нет”.И вот зеленая вызывающе прокричала и взвилась, и следом, заслыша этот клич, взмыли коричневые и голубые. Но зеленая, чью природную скорость подстегивал любовный азарт, взлетела быстрее и легче всех и к тому времени, когда от земли оторвался первый самец, успела набрать порядочную высоту. Началась погоня, а внизу, у площадки для кормления, голубые и коричневые всадники тесной группкой собрались вокруг всадницы зеленой. Очень скоро драконья свадьба растаяла в небесах, а всадники, спотыкаясь, как пьяные, устремились к Нижним Пещерам и комнате, отведенной специально для таких случаев. Джексом никогда еще не видел брачного полета от начала до конца. Он трудно сглотнул, в горле у него пересохло. Сердце вдруг зачастило, а кровь забилась в висках – так бывало с ним лишь тогда, когда он прижимал к себе уступчивое тело Кораны. Неожиданно для себя самого он задумался над тем, какой из драконов Бендена сумел догнать Пат, зеленую Миррим, который из всадников…Прикосновение к плечу заставило его вскрикнуть и подскочить.– Если Рут еще не готов лететь, то про тебя, Джексом, этого никак не скажешь, – услышал он голос К'небела. Наставник отыскал взглядом крохотные точки в небесах: – Да, даже свадьба зеленой кого угодно выведет из равновесия. – И понимающе кивнул на Рута: – Не заинтересовался? Что ж, всему свое время… Однако сдается мне, что с тебя, парень, на сегодня хватит, да мы и так почти уже кончили. Осталось только проследить, чтобы эти мальчишки были чем-нибудь заняты в другом месте, когда зеленую поймают”.Тут только Джексом заметил, что остальное Крыло куда-то подевалось. Еще раз ободряюще похлопав Джексома по плечу, К'небел подошел к своему бронзовому, легко вскочил на него и направил дракона в свой вейр.Джексом снова задумался об улетевших зверях. А потом, сам того не желая, – о всадниках, скрывшихся там, во внутреннем покое, о всадниках, поглощенных той же борьбой эмоций, что и их драконы, – борьбой, которая лишь укрепляла их взаимную связь… Джексом думал о Миррим. И о Коране.Со стоном вскочил он на шею Рута, стремясь убежать из перенасыщенной эмоциями атмосферы Форт Вейра, от той части правды о всадниках, которую он в глубине души знал всегда, но которая лишь сегодня открылась ему воочию.Он хотел отправиться на озеро и поглубже нырнуть там в холодную воду, чтобы ее ледяные объятия успокоили его тело и притупили душевную муку. Однако Рут вместо этого доставил его к ферме Фиделло.– Рут, озеро! Лети на озеро!"Сейчас тебе лучше быть здесь, – к его изумлению ответил дракон. – Огненные ящерицы говорят, что девушка на верхнем поле”. – Рут снова перехватил инициативу и, плавно снижаясь, заскользил к полю, где колыхалась на ветру молодая пшеница, ярко-зеленая в лучах полуденного солнца и где Корана прилежно взмахивала мотыгой, выпалывая цепкий вьюн, заведшийся на краю поля и грозивший испортить урожай.Рут ловко приземлился на узкой полоске земли между посевами и каменной стенкой. Корана сперва удивилась неожиданному визиту, потом приветливо помахала рукой. Но не подбежала к нему, как обычно, – взялась приглаживать волосы, вытирать с лица пот..– Джексом, – начала она. – Не следовало бы тебе…Но Джексом уже накрыл ее губы своими. Обнял девушку и, ощутив нечто твердое, отобрал у нее и далеко отбросил мотыгу. Корана не ожидала такого пыла и попробовала вывернуться из его рук, но тщетно. От нее пахло потом и свежей землей, а ее волосы, упавшие ему на лицо, пахли теплым ветром и солнцем. И где-то там, далеко-далеко, была та зеленая с ее вызывающим, дразнящим криком. И всадники, столпившиеся в Нижних Пещерах и взволнованно ждущие, чтобы зеленую догнал и схватил самый быстрый, самый сильный или самый хитрый дракон. А в его объятиях была Корана, и мягкая сырая земля служила им ложем. Напрасно пытался Джексом изгнать из своей памяти видение всадников, что спешили, спотыкаясь, к Нижним пещерам; насмешливый крик зеленой так и звенел у него в ушах… Но он не стал противиться знакомому, ласковому умственному прикосновению Рута, когда настал миг блаженства и с ним – облегчение для души и для тела.На другое утро Джексом не смог заставить себя отправиться на учебу в Форт Вейр. По счастью, Лай-тол и Бранд с раннего утра уехали по делам на дальнюю ферму и захватили с собой приемышей-подопечных – некому было спросить, с какой это стати он торчит дома. А во второй половине дня он улетел с Рутом на озеро и там скреб и чистил дракона, пока тот не начал кротко интересоваться, в чем дело.– Я люблю тебя, Рут. Ты – мой. Я очень люблю тебя, – сказал Джексом. Как хотелось бы ему добавить с былой счастливой уверенностью, что он, мол, готов совершить ради друга все что угодно. – Я очень люблю тебя! – повторил он сквозь зубы и нырнул со спины Рута в ледяную воду так глубоко, как только мог. "Кажется, я проголодался”, – сообщил ему Рут, пока Джексом боролся с давлением воды и недостатком воздуха в легких.Жадно дыша, Джексон вырвался на поверхность и подумал, что это, пожалуй, может послужить развлечением.– На юге Руата, – сказал он дракону, – есть ферма, где как раз откармливаются верры."Отлично”, – передал Рут.Джексом быстренько обсушился, натянул одежду и сапоги и, сам того не заметив, повесил себе на шею мокрое полотенце. Оседлав Рута, он направил его Промежутком к той южной ферме и вмиг осознал свою глупость, когда мертвящий холод Промежутка насквозь прохватил влажную ткань. Этакая оплошность вполне могла кончиться простудой – очень некстати.Рут охотился с обычной для него аккуратностью и быстротой. Появились огненные ящерицы, судя по цветам шейных меток – все местные; видимо, белый дракон пригласил их разделить с ним пир. Джексом рассеянно следил за ними. Рут был полностью занят едой и охотой – самое подходящее время для того, чтобы поразмыслить без помех.Джексом был недоволен собой. Воспоминание о том, как он обошелся с Кораной, вызывало теперь у него невыносимое отвращение. И самое скверное, что она вполне достойно ответила на его – чего уж там! – мерзкую похоть. Джексом чувствовал, что вчерашнее каким-то образом замарало, испакостило их отношения, прежде бывшие невинной игрой. Одно утешение, что он помог ей кончить прополку, прерванную его появлением, а значит, ей по крайней мере не влетит от Фиделло за несделанную работу: брат ее очень дорожил новой пшеницей… Нет, все-таки он не должен был поступать с Кораной таким образом. Подобного поведения нельзя было ни понять, ни простить…"А ей очень понравилось”. – Мысль Рута коснулась его столь неожиданно, что Джексом рывком выпрямился:– Ты-то откуда знаешь?.."Когда ты был с Кораной, ее переживания были очень сильны и сродни твоим, – ответил дракон. – Поэтому я ощущал их. В другое время я не слышу ее – только тогда, когда вы вместе”.В голосе Рута не было сожаления – он просто принимал факты. А может, даже и радовался, что контакт был ограничен.Рут вразвалочку шел к нему с поля: управившись с двумя жирными веррами, он мало что оставил огненным ящерицам поглодать. Вглядываясь в его фасеточные, похожие на драгоценные камни глаза, Джексом видел, как красные сполохи голода сменялись темно-фиолетовыми тонами, а затем – синевой удовольствия.– И тебе… по душе то, что ты слышишь? Когда мы любим друг друга?.. – спросил Джексом, внезапно решив выговориться до конца."Да. Ведь тебе это очень нравится, – сказал дракон. – Тебе хорошо. А я люблю, когда тебе хорошо”.Джексом вскочил на ноги, снедаемый чувством вины и отчаяния от собственного неумения все объяснить.– Но неужели ты не хочешь того же самого для себя? Почему ты всегда думаешь только обо мне? Почему ты не погнался за зеленой?..«Не пойму, что тебя беспокоит? С какой стати я должен был гнаться за ней?»– Но ты же дракон!"Я – белый дракон. А за зелеными гоняются коричневые и голубые… ну, иногда еще бронзовые”.– Ты мог догнать ее. Ты мог догнать ее, Рут!"Мне не хотелось… Ну вот, ты снова расстроился. Это я тебя расстроил…” – Рут вытянул шею и осторожно коснулся мягким носом щеки Джексона, прося прощения.Джексом обхватил руками его теплую шею, прижался лбом к шелковистой, пряно пахнущей шкуре и стал думать о том, как он любит Рута, своего необыкновенного Рута, единственного на всем Перне белого дракона.«Да, я единственный белый дракон, когда-либо рождавшийся на Перне, – подтвердил Рут, пытаясь утешить друга. И изогнулся, обнимая Джексома передней лапой. – Я – белый дракон. Ты – мой всадник. Мы – вместе!»– Да, – сказал Джексом, устало принимая свое поражение. – Мы действительно вместе… Тут он почувствовал начавшийся озноб и громко чихнул. Ох, тухлая скорлупа! Если только он расчихается в холде – как пить дать, не миновать ему назойливого внимания Диланы, до ужаса любившей лечить. Джексом поплотнее запахнул куртку, укрыл шею и грудь высохшим полотенцем и, взобравшись на Рута, послал его домой кратчайшим путем.От Диланы он все-таки отвертелся – затворился у себя и объявил, что занят важным поручением Робинтона и ужинать не придет. Он надеялся, что к вечеру насморк успокоится. Другое дело, Лайтол наверняка придет его навестить, а значит, надо вправду чем-то заняться – иначе последует малоприятное объяснение с опекуном.Что ж, Джексом как раз собирался привести в порядок свои наблюдения, сделанные в той чудесной бухточке с ее конусом громадной горы, возвышавшимся точно по центру. Взяв мягкую угольную палочку, изобретенную Мастером Бендареком для черчения на бумажных листах, Джексом с увлечением погрузился в работу. Новые инструменты были гораздо удобнее столов, засыпанных песком. Да и ошибки – ибо память его абсолютной точностью не блистала – можно было тотчас исправить, пройдясь по бумаге мягким комком древесной смолы. Одна забота: не перестараться бы да не протереть ненароком дыру… Словом, вполне приличная карта Д'рамовой бухты уже оформлялась, когда стук в дверь заставил его поднять голову от работы. Смачно чихнув, Джексом пригласил стучавшего войти и порадовался тому, что простуда, кажется, еще не сказалась на голосе.Вошедший Лайтол поздоровался с Джексомом и подошел к его рабочему столу, вежливо отводя глаза от неоконченного листа.– Рут сегодня кормился? – спросил он. – Видишь ли, Н’тон велел передать тебе, что на севере ожидается выпадение Нитей и ты можешь полететь в составе Крыла. Я надеюсь, Руту хватит времени переварить съеденное?– Конечно, – ответил Джексом, охваченный волнением и чувством неизбежности: свершилось! Он будет сражаться с Нитями на Руте верхом!– Значит, твое обучение в Вейре закончилось? – спросил Лайтол.Стало быть, он заметил-таки, что Джексом нынче уклонился от тренировки. То-то в его голосе промелькнула нотка легкого удивления.– Скорее, я просто усвоил все, что мне следует знать, – ответил Джексом. – Я же не собираюсь регулярно летать с боевым Крылом… Вот смотри, я сделал набросок Д'рамовой бухты. Здесь мы его разыскали.. Правда красиво? – И он протянул Лайтолу свой лист.К полному удовлетворению Джексома, при виде наброска и чертежа на лице опекуна отразилось удивление и интерес.– Ты уверен, что правильно передал размеры горы? Если так, это, похоже, величайший на всем Перне вулкан! Говоришь, учел перспективу?.. Нет, до чего величественная гора! А здесь что? – Лайтол обвел пальцем пространство между подножием горы и деревьями на переднем плане, которые Джексом постарался нарисовать во всем их разнообразии и в таком порядке, как они располагались. Джексом ответил:– Лес тянется до самой горы, но мы, сам понимаешь, не удалялись от берега…– Великолепный вид, – сказал Лайтол. – Можно понять, почему арфист до того точно запомнил его.И Лайтол с видимой неохотой опустил рисунок на стол.– То, что я нарисовал, лишь бледное подобие, – сказал Джексом опекуну. Он произнес это, как приглашение; и в который раз пожалел о том, сколь упорно Лайтол избегал полетов верхом на драконах, – разве только в жизненно важных случаях…Лайтол, все понимая, коротко улыбнулся и покачал головой.– Рисунок, похоже, достаточно ясный, чтобы дать ориентиры дракону. Но все-таки не забудь предупредить меня, когда тебе взбредет в голову наведаться туда еще раз.С тем он и пожелал Джексому спокойной ночи, оставив своего подопечного в немалом сомнении, Можно ли было истолковать слова Лайтола как косвенное разрешение еще разок побывать в бухте? Но почему?..Джексон критически оглядел свой набросок, соображая, правильно ли он нарисовал деревья возле воды. А что, неплохо бы и в самом деле там побывать. Например, после выпадения Нитей, если Рут не переутомится во время сражения…"Я с удовольствием ополоснулся бы в заливчике: огненный камень такой вонючий”, – сонно выговорил Рут.Откинувшись на стуле, Джексом разглядел белый бок Рута, вытянувшегося на каменном ложе. Голова дракона была обращена к двери в комнату Джексома, обе пары век прикрывали глаза.«Нет, правда, я бы с большим удовольствием…»– И, как знать, – вслух добавил Джексом, – может быть, выведаем у тамошних файров еще что-нибудь об “их” таинственных людях.А что, вновь сказал он себе. Теперь у него была цель, и это здорово. Ни Ф'лар, ни Лесса не запрещали ему вернуться на берег бухточки. К тому же бухта была достаточно далека от Южного холда; он никоим образом не подведет бенденских Предводителей. А если он в самом деле разузнает что-нибудь о тех людях, какая это будет радость для Робинтона! Не говоря уже о том, что где-нибудь на берегу ему вполне может подвернуться кладка яиц огненной ящерицы. А вдруг это-то и имел в виду Лайтол, обиняками давая ему разрешение? Ну разумеется! И как он сразу не догадался?…Согласно расчетам, выпадение Нитей ожидалось на следующее утро в начале десятого часа. И хотя на сей раз Джексом мог не спешить на свое обычное место в наземной команде – тем не менее рано утром его подняла с постели служанка, принесшая поднос с пряниками и кла, а также пакетик мясных колбасок – с собой на обед.По правде говоря, Джексом чувствовал себя отвратительно: горло болезненно перехватывало, а голова была точно ватой набита. Так что Джексом – молча, конечно, – ругательски ругал себя за давешнюю глупость, грозившую всерьез испортить ему самый первый боевой вылет. Ну надо же было ему валяться на сырой, только что из-под мотыги, земле, затем нырять в студеную воду и в довершение всего лезть в Промежуток с мокрым полотенцем на шее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51