В годы учения у Зехтера Брукнер сочинил несколь­ко хоровых композиций и камерных сочинений: в 1856 году - Ave Maria для смешанного хора и органа, в 1860-146-й псалом для солистов, двойного хора и ор­кестра - произведение, близкое жанру кантаты, отме­ченное влиянием Ф. Мендельсона, автора ораторий «Па­вел» и «Илья» на библейские сюжеты. Более своеобраз­на семиголосная Ave Maria, написанная для Линцского мужского хорового союза (Liedertafel) «Frohsinn», праздновавшего 12 мая 1861 года юбилей своего осно­вания. Брукнер входил в этот старейший в Линце хоро­вой союз на правах второго тенора, посещал все репе­тиции и концерты. В 1860 году он стал руководителем хора и совершил с ним концертные поездки в Креме и Нюрнберг (1861). Связь Брукнера с союзом «Froh­sinn» не прерывалась и в дальнейшем, чем объясняет­ся создание в Линце ряда композиций для мужского хора. Примечательный для Брукнера 1861 год был омрачен смертью матери, последовавшей 1 ноября в Эбельсберге, где она жила с 1837 года. На протяжении всей жизни Брукнер сохранял глубокую привязанность к матери, помогая ей из своих скудных доходов; изо­бражение покойной неизменно находилось в его ком­нате.
Успешно завершив занятия у Зехтера, Брукнер не остановился на достигнутом. Он чувствовал, что ему не­обходимо соединить традиционную технику композиции, воспринятую от Зехтера, с достижениями музыкальной современности. На этот раз его наставником стал Отто Кицлер, виолончелист и дирижер, в 1861-1863 годах капельмейстер оркестра линцского театра. Как музы­кант он представлял собой полную противоположность Брукнеру. Тесно связанный с оркестровой литературой и оперным театром, Кицлер ввел 38-летнего органиста в учение о музыкальной форме и инструментовке. Ана­лизируя с Кицлером партитуры классиков и современ­ных мастеров, Брукнер учился постижению свободы творчества на основе строгих ограничений. Если Зехтер запрещал свободное сочинение, то Кицлер всячески поощрял. В 1862-1863 годах возник ряд сочинений Брукнера, написанных частично в качестве «учебных» упражнений, но носящих печать его индивидуального стиля. Например, на основе изучения бетховенских пар­титур создана Увертюра соль минор, состоящая из ти­пичной для театральных увертюр того времени последо­вательности медленного вступления и быстрого allegro. Другой «учебной» работой стала первая из брукнеровских симфоний, фа-минорная (1863), сочетающая в се­бе, по мнению исследователей, элементы классического и романтического стилей, влияние Бетховена и Шумана. Вскоре после создания этой симфонии Кицлер объявил, что ему больше нечему учить своего «ученика». Так для Брукнера закончился период «ученичества», продолжав­шийся почти тридцать лет. «Теперь для меня наступило время сочинять музыку!» - радостно восклицал компо­зитор, сообщая друзьям о поворотном этане своей жизни. Первым своим зрелым произведением Брукнер считал «Поход германцев» («Germanenzug», сл. А. Зильберштейна) для мужского хора с сопровождением мед­ных инструментов, законченный в августе 1863 года и премированный на конкурсе верхнеавстрийского пев­ческого праздника в Линце 4-6 июня 1865 года; «По­ход германцев» - первое напечатанное произведение композитора.
Кицлер познакомил Брукнера с музыкой Рихарда Вагнера, одного из великих композиторов-романтиков, реформатора оперного театра. Линцская премьера «Тангейзера» под управлением Кицлера (13 февраля 1862 г.) открыла перед Брукнером дотоле неведомый ему мир музыки; это был красочно-волшебный музыкальный мир, который молодой композитор смутно ощущал в себе, но не решался реализовать на практике. В результате тща­тельного изучения партитуры «Тангейзера» обозначил­ся знаменательный перелом в развитии Брукнера-ком­позитора - были сброшены путы ученичества, сковы­вавшие природный творческий дар. Музыка Вагнера оказала огромное воздействие на Брукнера. Это дало повод многим современникам рассматривать его твор­чество как своеобразный аналог вагнеровской музыкаль­ной драмы в жанре симфонии. В действительности Брукнер остался глубоко самобытным композитором и после знакомства с операми Вагнера, его влияние проявилось главным образом в монументально-торжест­венном музыкальном стиле и в использовании богатейших возможностей вагнеровской гармонии и инстру­ментовки.
Первым произведением Брукнера, занявшим почет­ное место в истории музыки, стала Месса № 1 ре минор. Роль переходного этапа на пути к ней сыграла еще од­на ранняя симфония (ре минор), созданная в 1863- 1864 годах. Впоследствии Брукнер обозначил ее как «нулевую», тем самым указав, что она не достигает уровня его канонических девяти симфоний. Все же в этой симфонии так много брукнеровского своеобра­зия, что она заслуживает своего места в концертном ре­пертуаре.
Месса ре минор - первая из трех, обозначенных номерами, - создание зрелого периода творчества. Это монументальное произведение для солистов, хора и ор­кестра написано в июле - сентябре 1864 года; оно впе­чатляет глубиной, серьезностью замысла и совершенст­вом воплощения. Подобно мессам Бетховена и Шубер­та, непосредственных предшественников Брукнера в данном жанре, его произведение выходит за рамки като­лической литургии, раскрывая мир философски возвы­шенных образов - то скорбно печальных, то исполнен­ных света и радости. Музыкальные достоинства Мессы № 1 были положительно оценены современниками. Ее премьеры в Линце 20 ноября и 18 декабря 1864. года со­провождались небывалым для композитора триумфом; впервые он был увенчан лавровым венком. Один из его друзей писал в линцской газете: «18 декабря 1864 го­да - это день, когда чело Брукнера впервые воссияло в полном блеске своей славы...»
Об успехе новой Мессы узнали и в Вене. В Линце к Брукнеру теперь относились с большой симпатией, число его частных учеников значительно возросло, но это сильно ограничивало его занятия композицией: «Сейчас я работаю над симфонией e-moll (№ 2),- пи­сал Брукнер одному из друзей в январе 1865 года,- и часто половину недели не могу ничего делать из-за [учебных] часов и тому подобного». Однако несмотря на загруженность многочисленными обязанностями и вы­званное этим переутомление, Брукнер во время работы
над симфонией испытывал огромный прилив творческих сил. Он назвал свое новое детище «keckes Beserl», что приблизительно переводится как «дерзкая бабенка»; очевидно, Брукнер имел в виду смелые новшества этой партитуры.
Уверенность в композиторском призвании побудила Брукнера искать знакомства с наиболее прославленны­ми музыкантами. После одного из певческих празднеств в Будапеште, где исполнялась оратория Ф. Листа «Св. Елизавета», он представился знаменитому композитору и пианисту-виртуозу. Однако эта встреча не содейство­вала установлению сколько-нибудь прочных контактов между столь различными художниками. Значительно более знаменательным для Брукнера было знакомство с Вагнером. В мае 1865 года в Мюнхене должна была состояться премьера оперы «Тристан и Изольда», на которую Вагнер пригласил всех приверженцев своего искусства. Естественно, Брукнер откликнулся на этот призыв. Прибыв в Мюнхен, столицу Баварии, он по счастливой случайности остановился в одном отеле с Антоном Рубинштейном. Воспользовавшись этим, Брукнер показал ему две готовые части своей Первой симфонии, которые Рубинштейн назвал «интересными и талантливыми». Присутствовавший на встрече вагнеровский дирижер Ханс фон Бюлов также пришел в вос­хищение от симфонии и поделился своими впечатления­ми с Вагнером. Подготовленный таким образом, Вагнер радушно принял линцского органиста, хотя ему не была известна ни одна нота из его произведений; Брукнер не отважился показать ему свою новую симфонию - столь велик был его пиетет перед личностью творца «музыки будущего» (Zukunftmusik), как называли в то время вагнеровские оперы. Вероятно, Вагнер интуитивно по­чувствовал в Брукнере действительно одаренного ком­позитора; его сильно заинтересовала личность нового адепта, и он каждый вечер приглашал его к себе.
Однако премьера «Тристана и Изольды» из-за болез­ни главной исполнительницы откладывалась, и Брукнер был вынужден вернуться в Линц. Вскоре он снова при­ехал в Мюнхен и 19 июня присутствовал на третьем исполнении вагнеровской музыкальной драмы - этой грандиозной вокально-симфонической поэмы. Брукнер был глубоко захвачен новизной и смелостью музыки, особенно ее инструментовки, хотя драматургическая концепция произведения, вероятно, не была им воспри­нята полностью. Постепенно доверие Вагнера к Брукне­ру настолько возросло, что три года спустя он разрешил ему впервые исполнить в концерте союза «Frohsinn» за­ключительный хор из оперы «Нюрнбергские мейстерзин­геры».
В конце 1865 года Брукнер впервые услышал в Ве­не «Осуждение Фауста» Г. Берлиоза под управлением автора. Несомненно, его должно было увлечь новатор­ство этого революционера в музыке - одного из родоначальников искусства инструментовки XIX века. Все эти яркие впечатления стимулировали фантазию компо­зитора, когда он работал над первой из своих девяти «канонических» симфоний. В начале 1866 года партиту­ра была закончена. Однако попытки Брукнера нанять оркестрантов для исполнения нового произведения оста­лись тщетными. Он с горечью убедился, что в Линце у него нет возможности услышать свое творение. Снова, как и в монастыре св. Флориана, он оказался во власти отчаяния из-за безразличия окружающей среды.
В этой психологически трудной ситуации родилась Месса № 2 (ми минор) - одно из наиболее возвышен­ных произведений Брукнера. Предназначенная для ис­полнения на открытом воздухе при освящении Votiv-Kapelle нового собора, Месса написана для восьмиголосного хора в сопровождении духовых инструментов. Необычный состав исполнителей предопределил ее особое положение не только в творчестве Брукнера, но и в ду­ховной музыке XIX века. Однако главную особенность ми-минорной мессы составляет строгий полифонический стиль, возрождающий хоровой стиль a cappella велико­го итальянского композитора XVI века Дж. Палестрины и его школы. За эту Мессу современники назвали Брукнера «Палестриной XIX столетия».
Так же как и Месса № 1, вторая была создана в течение трех месяцев (закончена 25 ноября 1866 г.). Ее премьера состоялась лишь три года спустя - 29 сентяб­ря 1869 года на соборной площади в Линце. К этому времени Брукнер уже переехал в Вену. Однако до того, как переселиться в столицу Австрии, ему предстояло пройти тяжелейшее испытание. В результате длитель­ного физического и умственного перенапряжения, тя­гостных жизненных неудач и разочарований у 43-лет­него композитора появились грозные признаки душев­ного заболевания. В письме к другу Брукнер описывал болезненное состояние своей психики в следующих сло­вах: «У меня было чувство совершенного упадка и бес­помощности - полное истощение и крайняя раздра­жительность! Я находился в ужаснейшем состоянии; признаюсь в этом только тебе, не говори никому ни слова. Еще немного, и я стал бы жертвой болезни и погиб навсегда. Доктор Фадингер в Линце уже преду­предил меня об опасности безумия как следствия забо­левания. Благодарение богу! Он меня спас».
С 8 мая по 8 августа 1867 года Брукнер находился на курорте Кройцен близ Грейна, страдая от душевной депрессии и навязчивого стремления считать все нахо­дящиеся в поле зрения предметы. Это мучительное при­страстие сохранилось и впоследствии, вынуждая считать окна в домах, булыжники на мостовой, узоры обоев и тому подобное. Степень депрессии была столь велика, что он не мог заниматься даже музыкой. К счастью, лечение холодной водой и длительный отдых на лоне природы привели к восстановлению душевного равно­весия.
Несмотря на строжайшее запрещение врачей сочи­нять музыку, Брукнер вскоре после возвращения в Линц приступил к работе над новым произведением - Мес­сой № 3 («Большой») фа минор для солистов, смешан­ного хора и оркестра. По свидетельству одного из дру­зей, он говорил, что должен сочинять, так как работая чувствует себя значительно лучше, чем при ничегоне­делании. Месса фа минор более значительна по масшта­бу, чем две предыдущие; композитор работал над ней в течение года. Дата ее завершения - 9 сентября 1868 года - стала рубежной для Брукнера: после нее центр тяжести его творчества переместился в область симфонической музыки, а в вокальной он создавал пре­имущественно произведения малой формы - хоры, моте­ты; исключение представляет величественный Те deum (1881).
В последние месяцы работы над Мессой в жизни Брукнера наступил долгожданный перелом - перед ним открылся путь в Вену, с которой он связывал осущест­вление самых смелых надежд. Вначале Брукнер плани­ровал переезд в другие города: в мае 1868 года он вторично претендовал на место директора Моцартеума в Зальцбурге и капельмейстера тамошнего собора; что­бы смягчить горечь отказа, его избрали почетным чле­ном Моцартеума. Вслед за тем Брукнер обратился в Мюнхен к придворному капельмейстеру X. фон Бюлову с запросом о предоставлении ему поста придворного органиста или вице-капельмейстера.
Брукнер еще не знал, что умерший незадолго до этого Зехтер назвал его своим преемником в Венской консерватории по классу гармонии и контрапункта. Вна­чале Брукнер скромно претендовал лишь на пост при­дворного органиста или «внештатного неоплачиваемого вице-капельмейстера»; кроме того, он надеялся получить доцентуру в университете по классу гармонии и контра­пункта. Однако его предложения не встретили поддерж­ки. Лишь после активного вмешательства Гербека, при­дворного капельмейстера и давнего покровителя Брук­нера, его планы получили возможность реализации. По совету Гербека он изъявил желание унаследовать класс Зехтера в консерватории. 6 июля 1868 года Брукнер был назначен профессором по гармонии, генерал-басу, конт­рапункту, а также по классу органной игры. Немного позднее он получил звание придворного органиста, прав­да, «внештатного неоплачиваемого» (in Expektans).
Последние месяцы жизни Брукнера в Линце ознаме­новались исполнением нескольких его произведений, достойно увенчавших столь значительный творческий этап. В числе других повторно прозвучала Месса № 1 (ре минор) и, самое главное, 9 мая 1868 года состоя­лась премьера Первой симфонии. Правда, новизна и смелость музыки не были поняты публикой и вызвали разноречивые отклики в прессе. Тем не менее значение премьеры вряд ли можно переоценить: впервые Брукнер получил возможность услышать свою симфонию в ре­альном звучании и подвергнуть публичному испытанию способность создавать «чистую», бестекстовую музыку. Итак, наступил последний, наиболее важный период жизни 44-летнего композитора, связанный с его деятельностью в Вене. Именно в эти годы возникли все лучшие симфонии Брукнера, обессмертившие его имя.
Жизнь Брукнера в Вене не была легкой, скорее на­оборот: ее можно назвать путем страданий - так много пришлось ему испытать непонимания и насмешек вплоть до враждебности публики и части музыкальной крити­ки. Но справедливость требует сказать и другое: Вена принесла Брукнеру восторженное признание подлинных друзей его искусства и величайшие триумфы. В Линце впервые пробудился творческий дар Брукнера, в Вене ему суждено было раскрыться во всю силу.
ПРОФЕССОР В ВЕНЕ
На протяжении десятилетий, вплоть до смерти Шуберта в 1828 году, Вена была средоточием музыкальной жизни Европы. Неудивитель­но, что этот город, освященный именами Гайдна, Мо­царта, Бетховена, Шуберта, вначале казался Брукнеру «землей обетованной». Для скромного провинциального органиста и педагога открылась возможность занять ответственные музыкальные посты в одном из центров европейской культуры. Однако действительность оказа­лась далеко не столь радужной, как мог предполагать Брукнер. Ко времени его переезда в Вене царил свое­образный музыкальный академизм, отвергавший все, что не укладывалось в рамки предписанных им законов. Границы дозволенного в искусстве определяла господст­вующая музыкальная элита; это были, прежде всего, штатные, или, как тогда говорили, «аккредитованные», профессора, среди которых выделялся своим авторите­том Эдуард Ганслик, автор трактата «О музыкально-прекрасном» (1854), послужившего основой формали­стических теорий в музыкальной эстетике.
В первые годы жизни в Вене Брукнер еще не мог предполагать, что впоследствии Ганслик станет его за­клятым врагом и будет подвергать его творчество уни­чижительным нападкам. Этот влиятельный критик, про­фессор истории музыки и эстетики Венского универси­тета вначале был даже дружественно расположен к Брукнеру; еще в линцский период жизни композитора Ганслику довелось присутствовать на исполнении «По­хода германцев», и он был настолько восхищен музы­кой, что подарил Брукнеру свою фотографию с собст­венноручной надписью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10