Такое чувство, что это маленькие капельки. Подполковник Сингх закрывает видеофайл и показывает более качественные фотографии, снятые уже на земле технарями-эвакуаторами. Танковый бок и песок действительно опрысканы капельками крови, вырвавшихся из дырки-раструба, проделанной в броне новым боеприпасом. Ну если это не кровь, то биологический гомогенат – измельченное нечто, недавно составлявшее человеческие тела. Отсюда и такое смешное название для бомбочки – «Пинк Спрэй» или «Розовая Пшикалка».
Что говорить, зрелище впечатляющее. Однако Сингх посетовал, что такие припасы врядли будут без особой нужды использоваться в локальных войнах, если их и примут на вооружение, то им только один путь – на полки арсеналов на случай «а если по-серьезному». Их и испытывают сразу в боевых условиях, чтобы затраты на стендовую пальбу сэкономить. Причина простая – кроме урана и взрывчатки в них есть какой-то секретный конструктивный элемент из осмия. Осмий, пожалуй, самый удивительный из металлов – во первых, это самое плотное вещество в природе (при меньшей атомной массе он гораздо тяжелее урана!); во вторых, прочнее любой брони и большинства сверхтвердых сплавов; а в третьих по тугоплавкости лишь чуть уступает вольфраму, самому жаропрочному веществу, а в четвертых… В четвертых – это металл благородной группы, и цена его много выше золота. Вот вам и главная причина, почему такой серьезный припас не будет широко использоваться там, где можно работать с не меньшим успехом чем-нибудь подешевле…
Ладно, заболтались. Сингх выключает компьютер с намеком, что пора будить капитана-инвестигейтора и приниматься за работу. Ванька спустился вниз и потрепал спящего военследователя по плечу. Тот с явным неудовольствием проснулся и какое-то время бессмысленно моргал глазами, пока Айван представлялся и объяснял, почему именно он будет проводить вскрытие. Впрочем кэпу было все равно – дело казалось плевым, и осложнений не ожидалось, и видать следаку очень хотелось по нему побыстрее отписаться.
Помошника-коронера у Айвана не было, всех забрал Сингх на своих арабов. Хорошо хоть солдатик-утопленник уже был раздет и лежал на столе. Пришлось самому сделать Y-образный разрез от ключиц до лобка, большим садовым секатором покусать ребра и опилить циркуляркой череп. Ванька как обычно набрал пробирки с кровью и другими жидкостями на токсикологию, но как только вскрыл желудок, то ему многое стало понятным и без анализов – солдат был пьян, и видимо поэтому свалился в воду на своем тягаче. Такой поворот событий следаку явно не понравился – значит придется крутить нарушение дисциплины в боевых условиях, а это куда более муторное занятие, чем несчастный случай. А еще это значит, что надо с командирами потрепаться, а для этого в воюющую часть съездить… Совсем не то, что в Кувейте бумажки писать. Следователь брезгливо заглянул в желудок – там вперемешку со слизью плескалась непонятная жидкость ярко-голубого цвета.
– Доктор! Он что, коктейль «Голубые Гавайи» в местном баре под Нассирией умудрился заказать!? Не подают американские коктейли в Ираке! Плюс контроль командиров, трудно с собой бухло притащить… Да эта дрянь мне больше жидкость из наших сортиров напоминает, ну голубой дезинфектант из выгребных ям.
– Сэр, а вы не побрезгуйте – понюхайте!
Айван зачерпнул желудочное содержимое специальным половником с мерными рисками, понюхал сам и сунул под нос капитану. Того чуть не вырвало. Он отшатнулся, однако запах уловил.
– Блевотой с чем-то мятным пахнет. Хотел сказать воняет…
– Да это обычный маусвош – жидкость для полоскания рта. Судя по запаху скорее всего ментоловый «Листерин». Абсолютно легальная и даже рекомендуемая в частях вещь. Состоит на снабжении как предмет личной гигиены. Мало кто из наших солдат знает, что в ней полно алкоголя, а этот вот «умный» оказался – раскусил секрет здоровья десен и профилактики кариеса. Сейчас померяю, сколько же он выжрал. Ого – с учетом всасывания, похоже, не меньше пинты, посчитай весь флакон, ну плоский такой, что солдатам продают. Это будет около пол-литра виски, или там водки, текилы… А в остальном ничего интересного – в легких вода и по другим признакам классическая картина утопления. По пьяне… Ну все – зашиваю, делаю анализ на концентрацию алкоголя в крови и моче и пишу протокол. Здесь все ясно.
Однако написать протокол Айван не успел – в офис Сингха ворвался посыльный со словами «русского эксперта срочно требуют к генералу из Пентагона по неотложному делу». Ванька ничего не понял, никаких неотложных дел с генералами у него не было, да и в расположении он сегодня оказался совершенно случайно. Выторговав пять минут, он второпях надиктовал на магнитофон протокол вскрытия и бегом побежал к Сингху в его «холодный пузырь», чтобы кратко отчитаться и извиниться за неоформленный документ. В ответ Синх только сочувственно пожал плечами, однако намекнул, что у генералов обычно долго не задерживаются, а поэтому компьютер с нужной формой он оставит включенным – протокол придется всеже отпечатать, пустить через принтер и подписать согласно данному ранее обещанию. А там доктор Сингх уж как-нибудь отблагодарит…
Ванька вышел из «холодного пузыря» и неуверенно оглянулся, пытаясь отыскать машину, на которой придется ехать к этому неизвестному генералу из Пентагона. Посыльный – рядовой солдатик, совсем молодой парнишка лет девятнадцати, понял Ванькино замешательство и уверил, что место куда его вызывают совсем рядом и туда надо пройти пешком. Айвану такой вариант вполне понравился, ему нравилось бродить по войсковом расположениям и глазеть на полевой быт Американской Армии. Пошли вдоль «3-я Пустынная Авеню» – длинного ряда здоровых барачных палаток и навесных тентов-складов. Все проходы в частях Группировки имели шутливые, но вполне официально используемые названия. У Ваньки моментально пробудилось не в меру выпирающее любопытство с некими подсознательными ремнесценциями, внезапно выплывшими из глубины памяти переживаниями о том, как сам был офицером, как бегал по частям… Но было это за некой гранью реальности – полтора десятка лет назад в канувшей в историю Советской Армии… Чтобы как-то скрыть свое состояние, а может просто подчиняясь некоему рефлекторному стереотипу старого офицера, Иван начал с солдатом нравоучительную беседу. Он поведал ему случай, который сам только что вскрывал, пытаясь показать, что употребление алкоголя несовместимо с нормальным несением службы. О вскрытии солдатик слушал с интересом, однако Ванькины морализаторские потуги возымели абсолютно нулевой эффект. Прайвит-рядовой равнодушно пожал плечами и пренебрежительно хмыкнул:
– Ну да, Сэр, красиво вы говорите. Тогда скажите мне, почему по нашим законам алкоголь разрешается только с двадцати одного года, а умирать за Америку положено с восемнадцати? Первое второго не вреднее! И правда ли, что гигиеническую полоскалку рта можно пить? В смысле бухать. И если можно, то только синий «Листерин» или любой другой? А то в нашей роте ментолового нет, а только обычный… Ну коричневый такой «Листерин», что эвкалиптом воняет…
Вопрос Ваньку застал врасплох, тот пробормотал что-то дежурно-глупое о долге, чести и здоровье нации, а насчет «Листерина»… Он сильно пожалел о своей болтливости, спешно прибрехав о страшной токсичности тимола, эфирных масел и других компонентов «полоскалок». Однако солдатик посмотрел на доктора Айвана с легким недоверием, похоже тут уже сработала примитивная житейская логика – раз этим можно полоскать рот, то точно не отравишься, если немного пропустить во внутрь.
Конец беседе наступил внезапно, как только свернули за угол. Там стоял здоровенный тягач с танковым трейлером – прицепом-платформой, на которой стоял битый «Абрамс». По трейлеру и рядом сновало около десятка военных всех чинов и мастей и трое каких-то людей в штатском. Особняком в этой группе выделялась парочка – генерал бронетанковых войск и такой же лейтенант, похоже его адьютант. Появление Ивана на удивление всеми было встречено весьма живо. Генерал обратился к Ивану и торопливой скороговоркой стал объяснять суть дела:
– Эксперт Айван Доу? Ну наконец-то! Здравствуйте, какое счастье, что вы сегодня у нас очутились. Я только отчет потребовал по битым Т-72 с динамической защитой, как мне говорят, там уже работает русский эксперт из какой-то конторы. А у нас тут такое дело… Ну короче, без специалиста по России, похоже, не обойтись. Да, извините, забыл представиться – бригадный генерал Терри Хьюз, главный специалист Пентагона по бронепробиванию и начальник Рок-Айлендского Арсенала, что в Иллиное. Ну вам, как эксперту, моя шарага противотанковых боеприпасов должна быть хорошо известна. Так вот, согласно рапортов от командиров по месту и по нашему общему предварительному заключению, иракцами был использован совершенно новый переносной кумулятивный боеприпас, типа RPG, но абсолютно неизвестного нам. Пожалуйста, помогите идентифицировать, что это!
Генерал протянул опешившему и абсолютно ничего не понимающему Ване тоненькую папочку с документами. Из документов следовало, что «Абрамс» с усиленой броневой композитной защитой, новейшей модификации А2М1, с бортовым номером 70-2-14, под командой первого лейтенанта Джона Мак-Фарлинга, был подбит из засады при форсировании канала под Багдадом. Место засады было выбрано крайне необычно – из глубины туннеля дюкера, где гранатометчик засел в воде абсолютно невидимым для находящихся вокруг войск. Сопло гранатомета было выставлено в специально проделанное отверстие в надводной части шлюзы, что позволило полностью скрыть начальную реактивную струю и обеспечить безопасность стрелка в малом пространстве. После единственного выстрела стрелок скорее всего просто поднырнул по течению под полузатопленную шлюзу и скрылся вместе с оружием, вероятно воспользвавшись аквалангом с воздухообменом замкнутого типа (без пузырей). Единственным свидетельством подобного действия служит лишь показание пилота вертолета, находившегося на воздушном патрулировании переправы – тот вроде видел черную ласту, мелькнувшую в мутной воде. Расчет стрелка-засадника сработал – весь ответный огонь находящейся на берегу боевой техники был перенесен на плотину со зданиями канальных сооружений и стоящую перед ними пустую гражданскую автотехнику, оставленную там для блокировки. Такая ошибка в определении точки выстрела вероятно позволила стрелку благополучно скрыться с места засады, так как несмотря на тщательные поиски с применением спецсредств и вызовом специалистов-подводников из корпуса марин-силз, ни тела, ни оружия, ни иных следов не найдено. Новизна примененного боеприпаса, тщательный выбор цели, высокопрофессиональное планирование засады и отход с применением сложных технических приемов могут косвенно свидетельствовать о тестовом выстреле-испытании с вовлечением спецслужб третьей стороны.
– Ну, мистер Доу, что вы по этому поводу думаете?
– А что тут думать!? В федеральную «контору» сообщать срочно надо – «крота» ловить! Ну если не «крота», то любую другую утечку…
Тут уже полное недоумение выразил генерал, видимо абсолютно не въехавший в логику хода мысли Ивана:
– Позвольте, о чем это вы?
– Господин генерал! Уж не обессудьте – утечка должна быть в вашем ведомстве… А если не от вас, то тогда из любого офиса, что над вами!
– Что еще за утечка… Какие-то непонятные и оскорбительные обвинения…
– Успокойтесь, пожалуйста. Я не хочу вас лично обидеть. Но давайте здраво посмотрим, как дело выглядит со стороны.
– А как оно выглядит!? Чем туману нагонять, дали бы знать, чем наш лучший танк через одно из самых защищенных мест так легко пробили. Командование обеспокоено! А остальное меня не колышет.
– Да это очень серьезно, согласен. Но меня еще волнует такой маленький фактик: если это и вправду был боевой стенд-тест, ну в смысле испытание, то стрелка абсолютно не интересовали его результаты. Возможно был другой, «спящий», наблюдатель на месте или спрятанная видеокамера, но это хоть и вероятно, но технически малорезультативно. Если, как тут намекается, это дело спецслужб третьей страны, то тогда результаты такого испытания могут быть добыты только агентурным путем. То есть мы же им сами суперпрофессиональный отчет готовим! Надеюсь боевую единицу 70-2-14 еще в официальной открытой сводке потерь не провели?
– Нет пока… Вечером проведем.
– Не проводите ни в коем случае! Подайте спецсводкой только для своей узкой команды. То есть, вы плюс ваш непосредственный начальник из Си-Эс-Пи (combat systems program manager at the U.S. Army Tank-automotive and Armaments Command in Warren, Mich.) как нижнее и единственное звено и все. Пентагону пока ни слова. Всех, кто вокруг этого танка сейчас крутятся, срочно под Эн-Ди-Эй (подписку о неразглашении), а в части придется документ-пустышку подготовить о переводе этой битой единицы якобы целой и невредимой куда-нибудь подальше. Конечно, такая мера сокрытия временная – полно свидетелей поражения среди сослуживцев, да и по самому факту поражения информация все равно скоро выплывет – экипаж уж сутки, как по госпиталям в Германии… Ладно, не будем сейчас голову ломать. Я думаю, к вечеру из «конторы» у вас уже спецпредставитель будет, он и разработает планы по информационному потоку и вообще всех дальнейших оперативных мероприятий, связанных с этим делом. Моя миссия маленькая – оповестить начальство, ну и технически помочь вам по возможности, правда сомневаюсь, что от меня тут вообще хоть какой толк будет… Вы, похоже, не на того эксперта рассчитывали.
– Ну вот, теперь точно фебсы жизни не дадут… А на эксперта… На нужного я эксперта рассчитывал – на федерального эксперта по русскому вооружению. Вы же русский, я по акценту чувствую, что не ошибся! А тут шансы простые: 80% за то, что эта штука российского изготовления; 10% за то, что китайского; 5% за то, что индийского; 5% за то, что французского и и ноль целых одна десятая, что чья-то еще. Технически, например, итальянцы или шведы подобное тоже могут сделать, но тогда мне же первому такое изделие еще в прототипе на блюдечке поднесут, потому что мой Арсенал их главный покупатель… Вот вам и процентное заключение, в какую сторону ваш/наш предполагаемый «крот» стучать пойдет. А вы, уважаемый эксперт, все же хоть танк осмотрели бы!
Ваню самого раздирало залезть в танк. Похоже генерал явно спутал принадлежность его конторы, и грех этим не воспользоваться. Не говоря ни слова он вытянул из стоящей на краю платформы коробочки пару прозрачных одноразовых перчаток, из кармана извлек цифровой диктофон и резво прыгнул к танку. Все же Ваня имел кое-какое понятие о проведении осмотров подбитой бронетехники, поэтому со стороны в его профессионализме усомниться невозможно, во всяком случае пока дело не дойдет до чисто технической дискуссии.
Ванька оперся на гусеницу у закопченного пятна на том, что по американской терминологии называется «танковой юбкой». Ясно, что юбка для этого мифического припаса вообще ерунда, но взорвался он именно на ней. А вот дальше его «поведение» оказалось во истину удивительным – он по косой «проткнул» урановую бронеплиту главного халла, одного из самых толстых мест на корпусе. Дырка… Ну странная такая дырочка, как прутиком в мягкой глине. Ванька попробовал туда засунуть мизинец. Палец не входил. Тогда Ванька попробовал всунуть туда свой тонкий цанговый карандаш. Тот ушел на всю длину до самой металлической скобки на колпачке. Кто-то из из стоявших рядом офицеров протянул ему метрический пластиковый зонд. Глубина дырки во истину впечатляла. Иван вытянул зонд и полез в танковое нутро. Там это «нечто», пробило достаточно критических узлов, чтобы сделать танку нокаут, лишить боеспособности и вообще полностью вывести его из строя, но на этом не остановилось. Поражающее начало этого кумулятивного припаса казалось совсем не потеряло своей энергии и полетело дальше, прожгло внутреннюю броневую переборку, выйдя в Си-Си (crew compartment – отсек, где сидит экипаж), затем по длинной диагонали пересекло его, тоже «пробурив» все, что оказалось на пути, точнее на его траектории. Одной из пробитых вещей была спинка на подвесном кресле ганнера. Сиди там стрелок, то Ваня имел бы стопроцентный шанс личного знакомства с этим бойцом в прозекторской морга у гостеприимного подполковника Сингха. Именно от этого места были выброшены ошметки тканей с мелкими фрагментами раздробленной кости – вон они так и красуются подсохшим темным пятном на противоположной стороне внутренней стенки корпуса. А в центре дыра… 2 дюйма глубиной и полтора шириной (5х4 см). А в дыре… Эй, ребята, тут темно – дайте какую-нибудь лупу с подсветкой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Что говорить, зрелище впечатляющее. Однако Сингх посетовал, что такие припасы врядли будут без особой нужды использоваться в локальных войнах, если их и примут на вооружение, то им только один путь – на полки арсеналов на случай «а если по-серьезному». Их и испытывают сразу в боевых условиях, чтобы затраты на стендовую пальбу сэкономить. Причина простая – кроме урана и взрывчатки в них есть какой-то секретный конструктивный элемент из осмия. Осмий, пожалуй, самый удивительный из металлов – во первых, это самое плотное вещество в природе (при меньшей атомной массе он гораздо тяжелее урана!); во вторых, прочнее любой брони и большинства сверхтвердых сплавов; а в третьих по тугоплавкости лишь чуть уступает вольфраму, самому жаропрочному веществу, а в четвертых… В четвертых – это металл благородной группы, и цена его много выше золота. Вот вам и главная причина, почему такой серьезный припас не будет широко использоваться там, где можно работать с не меньшим успехом чем-нибудь подешевле…
Ладно, заболтались. Сингх выключает компьютер с намеком, что пора будить капитана-инвестигейтора и приниматься за работу. Ванька спустился вниз и потрепал спящего военследователя по плечу. Тот с явным неудовольствием проснулся и какое-то время бессмысленно моргал глазами, пока Айван представлялся и объяснял, почему именно он будет проводить вскрытие. Впрочем кэпу было все равно – дело казалось плевым, и осложнений не ожидалось, и видать следаку очень хотелось по нему побыстрее отписаться.
Помошника-коронера у Айвана не было, всех забрал Сингх на своих арабов. Хорошо хоть солдатик-утопленник уже был раздет и лежал на столе. Пришлось самому сделать Y-образный разрез от ключиц до лобка, большим садовым секатором покусать ребра и опилить циркуляркой череп. Ванька как обычно набрал пробирки с кровью и другими жидкостями на токсикологию, но как только вскрыл желудок, то ему многое стало понятным и без анализов – солдат был пьян, и видимо поэтому свалился в воду на своем тягаче. Такой поворот событий следаку явно не понравился – значит придется крутить нарушение дисциплины в боевых условиях, а это куда более муторное занятие, чем несчастный случай. А еще это значит, что надо с командирами потрепаться, а для этого в воюющую часть съездить… Совсем не то, что в Кувейте бумажки писать. Следователь брезгливо заглянул в желудок – там вперемешку со слизью плескалась непонятная жидкость ярко-голубого цвета.
– Доктор! Он что, коктейль «Голубые Гавайи» в местном баре под Нассирией умудрился заказать!? Не подают американские коктейли в Ираке! Плюс контроль командиров, трудно с собой бухло притащить… Да эта дрянь мне больше жидкость из наших сортиров напоминает, ну голубой дезинфектант из выгребных ям.
– Сэр, а вы не побрезгуйте – понюхайте!
Айван зачерпнул желудочное содержимое специальным половником с мерными рисками, понюхал сам и сунул под нос капитану. Того чуть не вырвало. Он отшатнулся, однако запах уловил.
– Блевотой с чем-то мятным пахнет. Хотел сказать воняет…
– Да это обычный маусвош – жидкость для полоскания рта. Судя по запаху скорее всего ментоловый «Листерин». Абсолютно легальная и даже рекомендуемая в частях вещь. Состоит на снабжении как предмет личной гигиены. Мало кто из наших солдат знает, что в ней полно алкоголя, а этот вот «умный» оказался – раскусил секрет здоровья десен и профилактики кариеса. Сейчас померяю, сколько же он выжрал. Ого – с учетом всасывания, похоже, не меньше пинты, посчитай весь флакон, ну плоский такой, что солдатам продают. Это будет около пол-литра виски, или там водки, текилы… А в остальном ничего интересного – в легких вода и по другим признакам классическая картина утопления. По пьяне… Ну все – зашиваю, делаю анализ на концентрацию алкоголя в крови и моче и пишу протокол. Здесь все ясно.
Однако написать протокол Айван не успел – в офис Сингха ворвался посыльный со словами «русского эксперта срочно требуют к генералу из Пентагона по неотложному делу». Ванька ничего не понял, никаких неотложных дел с генералами у него не было, да и в расположении он сегодня оказался совершенно случайно. Выторговав пять минут, он второпях надиктовал на магнитофон протокол вскрытия и бегом побежал к Сингху в его «холодный пузырь», чтобы кратко отчитаться и извиниться за неоформленный документ. В ответ Синх только сочувственно пожал плечами, однако намекнул, что у генералов обычно долго не задерживаются, а поэтому компьютер с нужной формой он оставит включенным – протокол придется всеже отпечатать, пустить через принтер и подписать согласно данному ранее обещанию. А там доктор Сингх уж как-нибудь отблагодарит…
Ванька вышел из «холодного пузыря» и неуверенно оглянулся, пытаясь отыскать машину, на которой придется ехать к этому неизвестному генералу из Пентагона. Посыльный – рядовой солдатик, совсем молодой парнишка лет девятнадцати, понял Ванькино замешательство и уверил, что место куда его вызывают совсем рядом и туда надо пройти пешком. Айвану такой вариант вполне понравился, ему нравилось бродить по войсковом расположениям и глазеть на полевой быт Американской Армии. Пошли вдоль «3-я Пустынная Авеню» – длинного ряда здоровых барачных палаток и навесных тентов-складов. Все проходы в частях Группировки имели шутливые, но вполне официально используемые названия. У Ваньки моментально пробудилось не в меру выпирающее любопытство с некими подсознательными ремнесценциями, внезапно выплывшими из глубины памяти переживаниями о том, как сам был офицером, как бегал по частям… Но было это за некой гранью реальности – полтора десятка лет назад в канувшей в историю Советской Армии… Чтобы как-то скрыть свое состояние, а может просто подчиняясь некоему рефлекторному стереотипу старого офицера, Иван начал с солдатом нравоучительную беседу. Он поведал ему случай, который сам только что вскрывал, пытаясь показать, что употребление алкоголя несовместимо с нормальным несением службы. О вскрытии солдатик слушал с интересом, однако Ванькины морализаторские потуги возымели абсолютно нулевой эффект. Прайвит-рядовой равнодушно пожал плечами и пренебрежительно хмыкнул:
– Ну да, Сэр, красиво вы говорите. Тогда скажите мне, почему по нашим законам алкоголь разрешается только с двадцати одного года, а умирать за Америку положено с восемнадцати? Первое второго не вреднее! И правда ли, что гигиеническую полоскалку рта можно пить? В смысле бухать. И если можно, то только синий «Листерин» или любой другой? А то в нашей роте ментолового нет, а только обычный… Ну коричневый такой «Листерин», что эвкалиптом воняет…
Вопрос Ваньку застал врасплох, тот пробормотал что-то дежурно-глупое о долге, чести и здоровье нации, а насчет «Листерина»… Он сильно пожалел о своей болтливости, спешно прибрехав о страшной токсичности тимола, эфирных масел и других компонентов «полоскалок». Однако солдатик посмотрел на доктора Айвана с легким недоверием, похоже тут уже сработала примитивная житейская логика – раз этим можно полоскать рот, то точно не отравишься, если немного пропустить во внутрь.
Конец беседе наступил внезапно, как только свернули за угол. Там стоял здоровенный тягач с танковым трейлером – прицепом-платформой, на которой стоял битый «Абрамс». По трейлеру и рядом сновало около десятка военных всех чинов и мастей и трое каких-то людей в штатском. Особняком в этой группе выделялась парочка – генерал бронетанковых войск и такой же лейтенант, похоже его адьютант. Появление Ивана на удивление всеми было встречено весьма живо. Генерал обратился к Ивану и торопливой скороговоркой стал объяснять суть дела:
– Эксперт Айван Доу? Ну наконец-то! Здравствуйте, какое счастье, что вы сегодня у нас очутились. Я только отчет потребовал по битым Т-72 с динамической защитой, как мне говорят, там уже работает русский эксперт из какой-то конторы. А у нас тут такое дело… Ну короче, без специалиста по России, похоже, не обойтись. Да, извините, забыл представиться – бригадный генерал Терри Хьюз, главный специалист Пентагона по бронепробиванию и начальник Рок-Айлендского Арсенала, что в Иллиное. Ну вам, как эксперту, моя шарага противотанковых боеприпасов должна быть хорошо известна. Так вот, согласно рапортов от командиров по месту и по нашему общему предварительному заключению, иракцами был использован совершенно новый переносной кумулятивный боеприпас, типа RPG, но абсолютно неизвестного нам. Пожалуйста, помогите идентифицировать, что это!
Генерал протянул опешившему и абсолютно ничего не понимающему Ване тоненькую папочку с документами. Из документов следовало, что «Абрамс» с усиленой броневой композитной защитой, новейшей модификации А2М1, с бортовым номером 70-2-14, под командой первого лейтенанта Джона Мак-Фарлинга, был подбит из засады при форсировании канала под Багдадом. Место засады было выбрано крайне необычно – из глубины туннеля дюкера, где гранатометчик засел в воде абсолютно невидимым для находящихся вокруг войск. Сопло гранатомета было выставлено в специально проделанное отверстие в надводной части шлюзы, что позволило полностью скрыть начальную реактивную струю и обеспечить безопасность стрелка в малом пространстве. После единственного выстрела стрелок скорее всего просто поднырнул по течению под полузатопленную шлюзу и скрылся вместе с оружием, вероятно воспользвавшись аквалангом с воздухообменом замкнутого типа (без пузырей). Единственным свидетельством подобного действия служит лишь показание пилота вертолета, находившегося на воздушном патрулировании переправы – тот вроде видел черную ласту, мелькнувшую в мутной воде. Расчет стрелка-засадника сработал – весь ответный огонь находящейся на берегу боевой техники был перенесен на плотину со зданиями канальных сооружений и стоящую перед ними пустую гражданскую автотехнику, оставленную там для блокировки. Такая ошибка в определении точки выстрела вероятно позволила стрелку благополучно скрыться с места засады, так как несмотря на тщательные поиски с применением спецсредств и вызовом специалистов-подводников из корпуса марин-силз, ни тела, ни оружия, ни иных следов не найдено. Новизна примененного боеприпаса, тщательный выбор цели, высокопрофессиональное планирование засады и отход с применением сложных технических приемов могут косвенно свидетельствовать о тестовом выстреле-испытании с вовлечением спецслужб третьей стороны.
– Ну, мистер Доу, что вы по этому поводу думаете?
– А что тут думать!? В федеральную «контору» сообщать срочно надо – «крота» ловить! Ну если не «крота», то любую другую утечку…
Тут уже полное недоумение выразил генерал, видимо абсолютно не въехавший в логику хода мысли Ивана:
– Позвольте, о чем это вы?
– Господин генерал! Уж не обессудьте – утечка должна быть в вашем ведомстве… А если не от вас, то тогда из любого офиса, что над вами!
– Что еще за утечка… Какие-то непонятные и оскорбительные обвинения…
– Успокойтесь, пожалуйста. Я не хочу вас лично обидеть. Но давайте здраво посмотрим, как дело выглядит со стороны.
– А как оно выглядит!? Чем туману нагонять, дали бы знать, чем наш лучший танк через одно из самых защищенных мест так легко пробили. Командование обеспокоено! А остальное меня не колышет.
– Да это очень серьезно, согласен. Но меня еще волнует такой маленький фактик: если это и вправду был боевой стенд-тест, ну в смысле испытание, то стрелка абсолютно не интересовали его результаты. Возможно был другой, «спящий», наблюдатель на месте или спрятанная видеокамера, но это хоть и вероятно, но технически малорезультативно. Если, как тут намекается, это дело спецслужб третьей страны, то тогда результаты такого испытания могут быть добыты только агентурным путем. То есть мы же им сами суперпрофессиональный отчет готовим! Надеюсь боевую единицу 70-2-14 еще в официальной открытой сводке потерь не провели?
– Нет пока… Вечером проведем.
– Не проводите ни в коем случае! Подайте спецсводкой только для своей узкой команды. То есть, вы плюс ваш непосредственный начальник из Си-Эс-Пи (combat systems program manager at the U.S. Army Tank-automotive and Armaments Command in Warren, Mich.) как нижнее и единственное звено и все. Пентагону пока ни слова. Всех, кто вокруг этого танка сейчас крутятся, срочно под Эн-Ди-Эй (подписку о неразглашении), а в части придется документ-пустышку подготовить о переводе этой битой единицы якобы целой и невредимой куда-нибудь подальше. Конечно, такая мера сокрытия временная – полно свидетелей поражения среди сослуживцев, да и по самому факту поражения информация все равно скоро выплывет – экипаж уж сутки, как по госпиталям в Германии… Ладно, не будем сейчас голову ломать. Я думаю, к вечеру из «конторы» у вас уже спецпредставитель будет, он и разработает планы по информационному потоку и вообще всех дальнейших оперативных мероприятий, связанных с этим делом. Моя миссия маленькая – оповестить начальство, ну и технически помочь вам по возможности, правда сомневаюсь, что от меня тут вообще хоть какой толк будет… Вы, похоже, не на того эксперта рассчитывали.
– Ну вот, теперь точно фебсы жизни не дадут… А на эксперта… На нужного я эксперта рассчитывал – на федерального эксперта по русскому вооружению. Вы же русский, я по акценту чувствую, что не ошибся! А тут шансы простые: 80% за то, что эта штука российского изготовления; 10% за то, что китайского; 5% за то, что индийского; 5% за то, что французского и и ноль целых одна десятая, что чья-то еще. Технически, например, итальянцы или шведы подобное тоже могут сделать, но тогда мне же первому такое изделие еще в прототипе на блюдечке поднесут, потому что мой Арсенал их главный покупатель… Вот вам и процентное заключение, в какую сторону ваш/наш предполагаемый «крот» стучать пойдет. А вы, уважаемый эксперт, все же хоть танк осмотрели бы!
Ваню самого раздирало залезть в танк. Похоже генерал явно спутал принадлежность его конторы, и грех этим не воспользоваться. Не говоря ни слова он вытянул из стоящей на краю платформы коробочки пару прозрачных одноразовых перчаток, из кармана извлек цифровой диктофон и резво прыгнул к танку. Все же Ваня имел кое-какое понятие о проведении осмотров подбитой бронетехники, поэтому со стороны в его профессионализме усомниться невозможно, во всяком случае пока дело не дойдет до чисто технической дискуссии.
Ванька оперся на гусеницу у закопченного пятна на том, что по американской терминологии называется «танковой юбкой». Ясно, что юбка для этого мифического припаса вообще ерунда, но взорвался он именно на ней. А вот дальше его «поведение» оказалось во истину удивительным – он по косой «проткнул» урановую бронеплиту главного халла, одного из самых толстых мест на корпусе. Дырка… Ну странная такая дырочка, как прутиком в мягкой глине. Ванька попробовал туда засунуть мизинец. Палец не входил. Тогда Ванька попробовал всунуть туда свой тонкий цанговый карандаш. Тот ушел на всю длину до самой металлической скобки на колпачке. Кто-то из из стоявших рядом офицеров протянул ему метрический пластиковый зонд. Глубина дырки во истину впечатляла. Иван вытянул зонд и полез в танковое нутро. Там это «нечто», пробило достаточно критических узлов, чтобы сделать танку нокаут, лишить боеспособности и вообще полностью вывести его из строя, но на этом не остановилось. Поражающее начало этого кумулятивного припаса казалось совсем не потеряло своей энергии и полетело дальше, прожгло внутреннюю броневую переборку, выйдя в Си-Си (crew compartment – отсек, где сидит экипаж), затем по длинной диагонали пересекло его, тоже «пробурив» все, что оказалось на пути, точнее на его траектории. Одной из пробитых вещей была спинка на подвесном кресле ганнера. Сиди там стрелок, то Ваня имел бы стопроцентный шанс личного знакомства с этим бойцом в прозекторской морга у гостеприимного подполковника Сингха. Именно от этого места были выброшены ошметки тканей с мелкими фрагментами раздробленной кости – вон они так и красуются подсохшим темным пятном на противоположной стороне внутренней стенки корпуса. А в центре дыра… 2 дюйма глубиной и полтора шириной (5х4 см). А в дыре… Эй, ребята, тут темно – дайте какую-нибудь лупу с подсветкой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37