Вперед шагнул коренастый мужчина в габардиновой рубашке и брюках песочного цвета.
– Как поживаете? – с готовностью спросил Свейн. – Мы встречались, когда ваша шхуна первый раз входила в порт.
– Верно. Я думал, мир в здешних местах сохраняет полиция.
– В основном, – отвечал Смит. – Но после Конфедерации 1949 года, когда Ньюфаундленд вошел в состав Канады, – мы были британцами... Вы знаете, что мы обсуждали союз с США?
– Нет, – ответил Кэмпбел.
– Некоторые жалеют, что мы не сделали этого. В общем, до того, как мы стали канадцами, во многих поселениях на острове были констебли, и Саут-Харбор не был исключением. Эл наш собственный полицейский. A RCMP... она от нас далеко.
– Эй, я только сейчас понял, что понимаю каждое ваше слово!
– Вам показался трудноватым местный диалект?
– Они говорят на языке пришельцев.
Смит рассмеялся.
– Не совсем. В большинстве своем это иммигранты или дети иммигрантов из западной части Англии – Девон, Корнуэл. Но в том, что вы говорите, есть доля правды. Когда-то – я имею в виду семнадцатый век – островом владели англичане, они запрещали чужакам обосновываться в этих местах. Хотели единолично заниматься рыбным промыслом. Но люди все равно прибывали, и коренные жители издали закон, запрещающий трубы! Они пытались выкурить пришельцев. Поэтому новички селились небольшими поселениями подальше от берега и жили там поколение за поколением. По этой причине у нас в каждом городке свой акцент. А по стандартам Ньюфи Саут-Харбор чуть ли не столичный город!
– Здесь есть все, кроме бейсбольной команды.
Смит рассмеялся:
– Город достаточно маленький, чтобы люди знали обо всем, что происходит. Ваше присутствие, естественно, было замечено. И, мне кажется, мы знаем цель вашего завтрашнего выхода в море.
Кэмпбел насторожился. Вдруг эта сучка Бэдфорд сказала местным чиновникам, чтобы они помешали охоте.
– О? – сказал Джек.
– Есть только одна причина, по которой вы купили эти сети, цепи, блоки и прочие принадлежности. Очевидно, вы хотите поймать что-то большое. Ну...
– Русскую подводную лодку, – перебил его Кэмпбел. – Мы работаем на ЦРУ, – сказал он и тут же пожалел об этом.
– Хорошей погоды и снега за спиной.
– Не понимаю.
– Ньюфаундлендская поговорка. Означает: «Удачи на твоем пути».
– Вы серьезно? – удивленно спросил Кэмпбел.
– Вы не понимаете, как в Саут-Харборе относятся к вашей экспедиции. Может, кое-кто из нас в замешательстве из-за того, что вы хотите попробовать, но вы определенно не трус. И если я говорю, что мы восхищаемся вами, я не льщу вам. Верно, ребята? – он посмотрел за спину Кэмпбела, тот оглянулся и увидел, что их окружили мужчины в старой одежде. Они закивали. Смит продолжил: – В этих местах мы не слишком часто встречаем отважных мореплавателей. Мы надеемся, вам будет сопутствовать удача в охоте на кита.
– Спасибо.
– Нам нравится идея, – продолжал Смит, – но мотивы наши не совсем бескорыстны. Вы слышали, что с рыбой у нас дела обстоят неважно. Саут-Харбор переживает депрессию. Летом у нас будут приезжие – охотники, спортсмены-рыболовы, туристы, – но их могло бы быть больше.
– Туристы? Да здесь даже нет отеля!
– Совершенно верно. Чтобы привлечь туристов, мы должны создать для них условия, а чтобы построить дома, нам необходима помощь местных властей, власти же нам ее не окажут, пока мы не привлечем туристов. Это порочный крут, но вы можете помочь нам. Мы так себе это представляем: допустим, вы поймали большого кита. Чтобы найти покупателя, вам понадобится время, которому в свою очередь тоже понадобится время, чтобы забрать кита. В любом аквариуме должны быть уверены, что о ките заботятся. Мы готовы кормить его и оказывать прочие услуги в обмен на право использовать кита как аттракцион для туристов этим летом.
– Естественно, если вы не согласитесь, – вставил Свейн, – можете ловить кита где-нибудь в другом месте: бухта Калм – частные владения. Вы не имеете права ставить там загон, но я уверен, владелец готов смириться с этим, если вы пойдете на уступки. Верно, Том?
– Ага, – отозвался мужчина в комбинезоне.
– Также существуют законы, запрещающие охоту на китов в этих местах, – мягким голосом добавил мэр. – Запрещает ли закон ЛОВИТЬ китов и относится ли это к касаткам – не знаю, я не изучал закон и не имею таких намерений. У меня слабое зрение. Когда могу, я избегаю читать, особенно печатный шрифт. Если кит будет пойман живьем, я думаю, власти отнесутся к этому как к свершившемуся факту и не станут ничего предпринимать. С другой стороны, если они ЗАРАНЕЕ узнают о том, что в территориальных водах собираются взять кита, береговая охрана будет вынуждена предпринять определенные шаги. Власти захотят получить гарантии, что с китом не будут обращаться жестоко. Сюда пришлют суда, что затруднит вашу работу...
– Хорошо, хорошо, – нетерпеливо сказал Кэмпбел. – Только помните – кит мой.
– Несомненно, тут нет никаких вопросов, – успокаивающим тоном сказал мэр. – Кит ваш и только ваш. Мы гарантируем его питание и защиту, пока вы не найдете для него места. Это все. В остальном за кита отвечаете вы. Договорились?
– Договорились, – Кэмпбел пожал протянутую руку.
Как по мановению волшебной палочки на стойке появился ряд пивных кружек, мужчины радостно приветствовали его негромкими восклицаниями.
– Удачи, – сказал мэр.
Как только Смит ушел, появился Робишо с двумя мужчинами. Кэмпбел видел до этого в толпе француза-канадца, но пока Смит не ушел, Робишо держался в тени. Затем он выступил вперед и представил двух мужчин. Высокого и худощавого звали Флойд Чапмэн, второго мужчину, среднего роста с комплекцией борца, звали Джо Клун.
Они были ровесниками Робишо, обоим чуть больше тридцати. Робишо, кажется, уже переговорил с ними.
– У нас есть небольшая идея в связи с вашим делом, – доверительно сказал он. – Флойд и Джо – два лучших рыбака в гавани. У обоих есть шхуны, хорошие, как их капитаны.
– И что?
– Ну, мы бы хотели помочь вам. Мы думаем, что сумеем это сделать с помощью шхун этих двух дорогуш, – Джек посмотрел, какую реакцию вызовет подобное определение, но реакции не последовало, видимо, это была местная терминология. – Найти кита не самая легкая работа, но будет гораздо легче, если в поисках примут участие несколько судов. И хотя никто из нас раньше не ловил кита, мы все же кое-что знаем, – улыбка, казалось, была приклеена к физиономии Робишо липкой лентой. – Мы уверены: лучший способ взять кита – отделить его от стаи и загнать в бухту. Для этого вам понадобится больше, чем одна шхуна. Три – будет в самый раз.
Кэмпбел прикинул, что в этом что-то есть, огромный кит в сети начинал беспокоить его.
– Вы хотите пойти со мной ради удовольствия? – осторожно спросил он.
– Не совсе-ем. Надо будет оплатить расходы – горючее, команда, питание, и кое-что нам самим.
– Сколько?
– Скажем, одну треть от цены продажи.
– Треть! – Джек чуть не разинул рот от удивления. Уже Рэйчел Бэдфорд подействовала на Кэмпбела отрезвляюще, а теперь он еще больше, чем раньше сомневался, что продажа кита принесет астрономически выгодную сумму. – Вы слегка загнули.
– Наоборот. Мы считаем, это дешево, так как наша помощь практически гарантирует успех операции.
– Зачем я вам вообще нужен? – подозрительно спросил Кэмпбел. – Почему бы вам самим не поймать кита?
– Потому что вас благословил мэр, – отвечал Робишо. – Потому что вы знаете, как продать кита. Потому что вы готовы. Потому что это ваша идея. И... – Робишо поколебался и продолжил: – Потому что ваша шхуна больше. Она самая крупная в гавани.
– Ну и что, я не понял, – сказал Джек.
– Ну, если кита не удастся загнать, его придется ловить в сеть, – объяснил Робишо.
– Вернулись на круги своя. Чтобы это сделать, вам нужен я. Не пойдет.
– Тогда четвертая часть? – беспокойно предложил Робишо.
– Мы пойдем одни.
Чапмэн и Клун слушали беседу, их лица ничего не выражали. По лицу же Робишо было видно, как злость борется с самоконтролем. Самоконтроль победил, и Пьер сказал:
– Я уверен, мы сможем договориться. А сейчас я хочу представить вам мою приятельницу, – он повернулся к брюнетке в конце стойки. – Жанет, – позвал Робишо.
Девушка, на которую Джек давно обратил внимание, подошла к ним. От Нью-Йорка до провинциального городишки Ньюфаундленда – везде одно и то же. Если хочешь сделать дело, чтобы склонить весы на свою сторону, используй телку. А эта не такая плохая. Платье как надо облегало фигуру, подчеркивая пышные, круглые груди, изгиб бедер и славные ножки. Может, задница чуть великовата, но...
– После такого долгого похода... – Робишо верно определил настроение Кэмпбела. Может, если они сойдутся на одной пятой от сделки...
Под излишками помады у Жанет скрывался трогательный ротик, но ему не представилась возможность открыться.
– Кэмпбел! Иди сюда, – позвал Джека женский голос.
Голос принадлежал Рэйчел Бэдфорд, она сидела в угловой кабинке с индейцем по имени Умилак. Джек не знал, как давно они там сидят, но, на какой-то момент забыв о подружке Робишо, он оставил Гуса дремать на стуле у стойки.
– Чего ты хочешь? – спросил он, все еще раздраженный их стычкой на берегу.
Впрочем, он должен был признать, что, несмотря на отсутствие косметики, она потрясающе выглядела, синий брючный костюм шел к ее глазам. Выбор, если бы он у него был, между брюнеткой и профессором сделать было легко.
– Я понимаю, что ты не можешь провести с нами весь вечер, – сказала Рэйчел, небрежно взглянув на брюнетку, которая расположилась рядом с местом Кэмпбела у стойки бара. – Но мы оторвем тебя на минутку, ладно? Ты знаком с вождем Джакобом Умилаком?
– Я не знал, что он... что ты вождь, – сказал Джек Умилаку.
– Вождь без племени, – сказала Рэйчел, будто она была переводчиком. – Его люди зовутся микмаки. Здесь он единственный из микмаков.
У индейца, которому, кажется, было около шестидесяти лет, было темное, задубелое лицо, широкий, плоский нос и миндалевидные глаза. Он пристально смотрел на Кэмпбела.
– Где твое племя? – спросил Джек.
Умилак хранил молчание, и за него ответила Рэйчел:
– В северной части Ньюфаундленда и на Лабрадоре. Он знает кое-что о нашем ките-фаворите, я думаю, тебе тоже следует знать об этом. Индейцы даже дали имя этому киту, – Рэйчел помедлила. – Они зовут его Дыра-в-Плавнике, я думаю, лучше перевести – Плавник-с-Зазубриной. – Умилак кивнул, и она продолжила: – Никто не знает, откуда у него эта зазубрина на плавнике, может, она появилась после схватки с другим китом из-за самки. Это случалось раньше в этих водах. Касатки обычно возвращаются на прежние места.
– Ты когда-нибудь говоришь о чем-нибудь, кроме китов? – неожиданно спросил Кэмпбел.
Рэйчел вспыхнула:
– Уверена, ты бы предпочел поговорить о сексе. То, что я говорю тебе, – важно. Люди Умилака считают, что у касаток добрая душа. Они благосклонно относятся к Плавнику-с-Зазубриной, потому что когда-то он спас тонущих индейцев, толкая каноэ до самого берега. Умилак, покажи Кэмпбелу, что у тебя на шее.
Старый Умилак почти неохотно расстегнул рубашку и вытащил плоский предмет, который висел у него на шее на тонкой цепочке.
Кэмпбел наклонился вперед, чтобы рассмотреть получше. Это был кривобокий камень, напоминающий четырехконечную звезду.
– Что это? – спросил Джек.
– Это древняя вещь, символизирует касатку, – сказала Рэйчел. – Предки Умилака, которые жили у берегов океана, поклонялись ему. Этому камню может быть тысячи лет. Когда люди делают что-нибудь сакральное, у них должны быть для этого веские причины. Умилак чувствует, что ты должен оставить кита в покое.
– Плавник-с-Зазубриной – священный кит. Ты никогда его не поймаешь, – неожиданно сказан Умилак. – Он не причиняет вреда. Оставь кита, если знаешь, что для тебя хорошо. Если можешь фотографировать под водой, я могу показать тебе, где он живет. Договорились?
Кэмпбел встал.
– Никогда! – сказал он и пошел к стойке бара. Робишо и женщина ушли. – Пошли, Гус, – сказал Джек.
До шхуны Кэмпбел наполовину нес Новака на себе, наполовину тащил волоком. Наконец он опустил старика на койку и уже собрался уходить, когда Гус пробормотал:
– Кэп?
Джек повернулся к старику, который лежал на спине и смотрел в потолок. Из-за начинающей отрастать бороды лицо Новака казалось черным.
– Да, Гус?
– Кэп, твой отец... он не покончил с собой.
– Ты в этом уверен? – спросил изумленный Джек.
– Уверен. Он бы сказал мне. И потом, в тот вечер... он собирался поговорить с тобой.
* * *
Наверху в каюте Кэмпбел вытащил из ящика фигурку кита. Да, он был похож на камень Умилака. Джек хотел, чтобы Рэйчел и индеец оставили его в покое. То, что они говорили, беспокоило его больше, чем он мог себе позволить. Но новости об отце подняли Джеку настроение, и он перестал волноваться о ките.

III. Кит
1
В начале того дня, как только шхуна вышла в море, они собрались в рулевой рубке, чтобы в последний раз обговорить детали операции.
Операция не казалась такой уж сложной, но, будучи дилетантами, они могли допустить ошибки, и Кэмпбел надеялся, что осмотрительность поможет ему избежать трудностей. Им казалось, что, обнаружив стаю, они смогут отделить большого кита от других. Сделав вокруг него полукруг, они выкинут сеть, затем затянут ее и притянут касатку к борту шхуны.
По словам Рэйчел, которая с неохотой поделилась с ними этой информацией перед тем, как они вышли в море, кит, оказавшись в сети, вместо того чтобы сопротивляться, будет лежать смирно. Они смогут поднять животное из воды, отцентрировав его вес, не рискуя при этом опрокинуть шхуну. По идее, лебедки и краны должны удержать вес кита. Как животное, дышащее воздухом, кит может оставаться вне воды, пока его тело удерживает влагу. На шхуне они перевезут его в загон. Предполагалось, что профессионалы решат, как переправлять касатку, морем или по воздуху.
Чтобы кит не запутался в сетях и не поранил себя, Рэйчел предложила под ним поместить платформу, но эту идею отбросили, так как у них вряд ли хватило бы мастерства, чтобы осуществить ее. Кроме того, они намеревались брать кита достаточно близко от загона, чтобы не возникли трудности при транспортировке.
На словах это было совсем не трудно, и Кэмпбел удивился, почему лишь немногие люди ловят китов. Для этого тебе нужны лишь достаточно большая шхуна, опытный капитан, команда добровольцев и загон.
И вот теперь они шли параллельно берегу, Кэмпбел стоял у штурвала и не видел перед собой ничего, кроме монотонной синевы. Коса бухты Калм осталась далеко позади, а стаи все еще не было видно. Может, из-за случая с акулой киты ушли навсегда. Какая-то часть Джека надеялась, что это так.
Заканчивался день, они так ничего и не заметили.
Энни была с ним в рулевой рубке, Новак в вороньем гнезде, а Пол спал внизу.
– Смотри! – крикнула Энни, врываясь в мысли Кэмпбела. – Дельфины.
Джек посмотрел в направлении ее руки и увидел серые, лоснящиеся тела, разрывающие поверхность воды.
– Тюлени, – сказал он, – идут поужинать рыбкой.
– Ну разве они не замечательные?
– Будем надеяться, китам они понравятся. – Джек проигнорировал очевидное отвращение сестры. – Это морское меню. Большие рыбы едят маленьких, тюлени едят больших рыб, касатки – тюленей. И лишь наших друзей касаток никто не ест.
– Друзей? – переспросила Энни.
– Просто так, к слову пришлось.
– И ты совсем не боишься разрушить счастливую семью? Я о том, как киты-супруги относятся друг к другу...
– Брось ты, – усмехнулся Джек. – Ты становишься похожей на Рэйчел Бэдфорд. Киты это КИТЫ.
– Наверное, – Энни запнулась. – Я говорила тебе, что индеец приходил на шхуну?
– Умилак? Когда?
– Утром, пока ты был на берегу. Он сказал, что охота на кита не принесет удачи.
– А, да, это. После речи в защиту китов он пытается запугать.
– Он жестикулировал чем-то, что было у него на шее, будто колдовал.
– Или накликал беду.
– Джек! – Энни обхватила себя за плечи, будто стараясь согреться.
– Киты! – крикнул Новак. – Прямо по курсу.
Джек увидел касаток, и его охватило возбуждение охоты. Киты разделились на четыре группы, образовав квадрат, углы которого были на расстоянии ста ярдов друг от друга, в центре нервно прыгали тюлени. Киты начали сближаться. Черные плавники рассекали волны, уменьшая площадь квадрата, а потом, как по сигналу, они ударили. Около тридцати касаток участвовали в кровавом пиршестве.
В воздух поднялось что-то бесформенное.
– О Боже, – простонала Энни. – Это был тюлень!
Кэмпбел заглушил двигатель и ждал. Набив животы, киты лениво кружили по поверхности воды. Шхуна медленно подошла к ним. Киты расступились, будто давая ей дорогу. Они окружили «Бампо» скорее из любопытства, чем из враждебности. Большого Плавника-с-Зазубриной не было видно.
– Наверное, это не его стая, – сказал Кэмпбел.
Никто из китов по своим размерам не мог представлять для него какой-либо интерес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19