– Город терроризирует монстр, а ты думаешь только о сексе.
Самое лучшее, что он может сделать, как показалось Тиму, это успокоить ее насчет кита.
– Снова кит! Все в городе свихнулись из-за него. Мне уже кажется, что они специально все придумали, чтобы получить страховку из-за плохой рыбалки. Может быть, эти лодки специально потопили.
– Средь бела дня? При свидетелях?
– Каких свидетелей ты имеешь в виду? Кит не появлялся из-под воды, когда нападал. Никто в действительности и не видел, как он атаковал. Я думаю, они потопили лодки, а потом заявили, что это кит.
– Подожди-ка. Пьер Робишо видел кита, янки его тоже видел. Констебль видел, как он уходил, и мэр тоже.
– Это ТЫ подожди. Итак, они видели кита. Но они не могут доказать, что он потопил лодки. А в то, что констебль и мэр видели кита, я вообще не верю.
– Ты им не доверяешь?
– Кому? Свейну? Эта дырка в заднице хочет быть героем. Смиту? Он слепой. Он даже не знает, что Робишо трахает его жену. А Робишо? В городе не переваривают этого скользкого типа, потому что он француз. Он сделает все, что угодно, лишь бы привлечь к себе внимание.
Светящийся циферблат часов Тима напомнил ему, что становится поздно, он хотел закончить этот разговор. Открыв пиво, он передал его Жанет.
– Видишь, у них у всех есть причины поднять шумиху вокруг кита, – уверенно сказал он. – Ты видела кита? А я?
– Нет.
– Тогда почему ты думаешь, что он существует?
– Ну... – Жанет запнулась.
– Надо разбираться в людях, Жанет.
– Ну, а янки?
– Кэмпбел? Он самый сумасшедший из всех. Я не знаю, какая у него роль во всем этом. Может, ему платит француз?
– Кэмпбелу? Он такой красивый и мужественный.
– Да? Брось ты, – ялик закачался от ветра. – Хочешь заманить старика?
– Он не старик. Мне как раз нравятся такие мужчины.
– Даже так? – зло сказал Друри. – Почему бы тебе не лечь с ним в койку?
– Я слишком молода, чтобы ложиться в койку с любым мужчиной и с тобой в том числе.
– Хватит дурачиться, – Тим залез рукой ей под свитер, повторив то же движение второй рукой, он поднял его, и грудь Жанет оказалась на свету.
– Тим, мы действительно не должны, – слабо сказала Жанет.
Хотя Тим был далеко не опытен, его тело, казалось, само подсказывало, как вести себя в подобной ситуации. Руки вокруг шеи. Жми вниз. Двигай бедрами. Убери руку с груди на живот, а в это время целуй грудь. Лизни. Элегантно.
Жанет вскрикнула.
Отлично. Води пальцами по кругу по голому животу. Ниже. Расстегни джинсы. Коснись. Убери руку. Еще раз коснись. Нежно проведи пальцами по кругу... Ниже.
– Прекрати!
Не слушай. Говори.
– Жанет...
– Прекрати!
Подвинь сдерживаемую руку. Расстегни молнию на джинсах. Опусти руку ниже.
– Прекрати!
– Жанет! – будто разочарованно. Страдальческий вздох. – Не убирай руку. – Удар коленом. Крик: – О, дорогая!
В середине этого хитроумного спектакля Тим слышал странный звук, слабый и высокий, почти ненатуральный. Это не Жанет. Пытаясь не обращать на него внимания, Тим смело сжал руками ягодицы Жанет.
– О, Тим! Пожалуйста, не надо! – воскликнула она.
В ее голосе было признание собственной беспомощности, он говорил Тиму, что она больше не в силах сопротивляться и свою последнюю надежду против его вставшего члена возлагает на его благородство. Ага, конечно! Если ей так хочется остаться девочкой, почему она не носит нижнее белье? И почему она с таким желанием тянется к нему? Он спустил джинсы Жанет вниз, она лежала тяжело дыша, лежала под ним, расставив колени.
Торжествуя победу, Тим подумал, как долго он сможет продержаться и не снимать с себя брюки. Может, разве что немного их приспустить... Он снова услышал этот звук. Ничего подобного он в своей жизни не слышал. Высокие ноты, казалось, спотыкались друг о друга и все же они звучали не беспорядочно, а целенаправленно. Для Тима это ассоциировалось только с одним словом – «проблема».
Жанет резко села и выкрикнула:
– Что это? – Она вглядывалась в темноту.
– Что? – переспросил он, пытаясь уложить ее обратно.
– Тим, прекрати, ради Бога! Что там происходит? Этот звук. Ты что, глухой?
– Ветер, вода...
– Подожди, – она оттолкнула его и посмотрела через поручни. – О, господи! Смотри!
Тим вскочил, брюки остались на коленях, и вгляделся в ночь.
– Что, Жанет? Где?
– Там, видишь? – она в ужасе вцепилась в Тима.
– Я ничего не вижу, – взволнованно сказал он. Тим прижал Жанет ближе к себе, в надежде, что она не заметит его испуг.
– Вон там! Этот силуэт! ГЛАЗА! Он только что проплыл мимо нас. Больше я его не вижу. Но я ВИДЕЛА! Тимми, это был КИТ! Разве ты не видел?
– Я... я не знаю, что я видел. Если видел.
– Ты видел! Большой плавник с зазубриной. Он прошел прямо рядом с нами.
– Не знаю, – медленно сказал он, – ты уверена?
– Уверена!
– Может, ты и права, – так же медленно сказал Тим. – Господи! Кит.
Ветер ворвался в гавань, раскачал лодку, на затемненном пирсе зазвякал металл.
– Тим, становится неспокойно. И потом, кит может вернуться. Плывем обратно.
– Хорошо, – согласился он.
– Тим, что это? Этот грохот? На пристани что-то случилось. Разве ты не слышишь?
– С трудом, такой ветер.
Потом он услышал плеск воды, звук бьющегося стекла и разлетающихся в щепы досок...
Они почувствовали сильный запах бензина. Может, упал фонарь или произошло короткое замыкание. Пристань превратилась в огромный оранжевый взрыв, горячие волны ударили им в лицо. По воде растеклось огненное одеяло. Пламя поднималось по склону холма, как по пороховой дорожке. На вершине сверкал огонь опустошения.
3
Кабинет мэра располагался в задней комнате фабрики по упаковке рыбы. За старым столом сидел Роберт Смит, а Эл Свейн в широкополой шляпе, с револьвером в кобуре, которая никогда не покидала платяной шкаф, не считая праздничных дней, оккупировал скрипучий кожаный диван. Сквозь пыльное окно солнечные лучи освещали заплесневевшие обои, пузатую печку и часы, которые показывали 7.10.
Смит внимательно разглядывал взъерошенных подростков, стоящих напротив него. Пацану было семнадцать или восемнадцать, у него был плохой цвет лица и уже начали пробиваться усики, он не мог сосредоточить взгляд на одном месте. Девчонке было не больше пятнадцати. Она теребила локон вытравленных перекисью волос, в широко расставленных глазах, как и у парнишки, был испуг, а на лице, как и у ее приятеля, следы прыщиков. Мэр знал, как их зовут, как, впрочем, знал большинство жителей Саут-Харбора.
К истории подростков он отнесся с подозрением. Трудно было поверить в то, что кит снова мог напасть, особенно после всех мер, предпринятых жителями. Может, город охватила массовая истерия – он читал о таких случаях – и что бы ни произошло, люди во всем винят кита. Вполне можно было также предположить, что эти ребята сами каким-то образом причастны к взрыву, и поэтому он очень подробно их допрашивал.
– Что именно вы делали, когда увидели кита?
– Но мы уже об этом говорили, – возразил Тим.
– Расскажи еще раз, – терпеливо сказал мэр.
– Можно я закурю?
– Вон пепельница, – он указал на стол.
Когда парень достал из кармана пачку сигарет, Жанет робко тронула его за руку. Она тоже закурила.
– Ну, как я уже говорил, – неохотно начал Тим, – мы стояли на якоре в гавани, на ялике моего отца. Болтали о том, о сем. А потом эта громадина появилась из воды. У него были красные глаза...
– Он издавал звуки... – вмешалась Жанет.
– Раньше вы об этом не говорили, – резко заметил Смит. – Какие звуки?
– Как бибиканье... – сказала Жанет.
– Нет, скорее, как свист, – сказал Тим.
Смит посмотрел на Свейна и спросил:
– У тебя есть какие-нибудь идеи?
– Ну, янки тоже говорил об этих звуках.
– Дальше, – сказал Смит подросткам.
– Не думаю, что он видел нас, – неуверенно продолжил Тим, – хотя он чуть не налетел на нас. Он шел прямо к заправочной станции.
– Как долго вы были на ялике? – враждебно спросил Свейн.
– Может быть, полчаса, – ответил Тим.
– И просто разговаривали?
– Да.
– Не сомневаюсь. Дальше.
Тим уставился на Свейна и продолжил:
– Ну, было плохо видно. Похоже, что кит – если это был он – подплыл к пристани и таранил, таранил ее, он так бил хвостом, что чуть не залил весь ялик водой. К этому времени я снялся с якоря и успел отгрести подальше до того, как взорвалось горючее.
– А что случилось с китом? – спросил Свейн. – От этой твари не осталось и следа.
– Я не могу сказать точно, – заикался Тим, – все случилось так быстро. Может, он погиб.
– Тогда бы мы нашли тело.
– Ну, может, он был под водой, когда произошел взрыв.
Смит, оценив подростков, решил, что из них двоих скорее расколется девчонка.
– Этот звук. Он шел со стороны пристани? – приятным голосом спросил он. – Может, это просто лопнул какой-нибудь канат или трос и бился на ветру?
– Не думаю, мистер Смит, – ответила она. – Звук шел не оттуда.
– Вы наблюдали?
– О... нет.
– Тогда, может быть, ялик развернуло и вы не знали, где точно пристань?
– Я совершенно уверена, что звук шел не от пристани.
– Жанет, вы оба пили спиртное?
– Мы? – удивленно переспросила она. – Нет, сэр. Я еще слишком молода, и Тим тоже не пил.
– Слишком молода, чтобы пить, а чтобы... – начал Свейн, но Смит жестом остановил его.
– Жанет, я хочу услышать честный ответ на следующий вопрос. Были ли вы на пристани перед тем, как произошел взрыв? Вы там курили? Обещаю, никто вас не будет обвинять, если вы скажете правду.
– Нет, сэр, – сказала Жанет и поспешно затушила сигарету.
– Тим? Правду.
– Нет, сэр.
На какую-то секунду наступила тишина, а потом Свейн резко спросил:
– Вы уверены, что не ходили на пристань с одеялом и...
– Заканчивай с этим, Эл, – посоветовал ему Смит. – Они не изменят своих показаний. Хорошо, ребята, можете идти, – подростки с выражением облегчения на лице вышли из кабинета. – Ну и что теперь? – недовольно продолжил Смит. – Будет следствие. И что мне говорить? Кто в Сент-Джоне поверит в эту рыбацкую байку? Я сам с превеликим трудом поверил в нее.
– Ты можешь сказать, что ветром повалило навес. Было несколько сильных порывов, а навес давно еле держится.
– Какое-то время можно будет использовать эту историю, но это не решает проблемы. Если так будет продолжаться, эта проклятая рыбина разрушит весь поселок. Гавань уже разрушена. Еще парочка таких ночей, как прошлая, и от рыбацкого порта ничего не останется. Что мы с этим будем делать?
– Мы можем перекрыть гавань канатами вместо сетей.
– И как будут выходить лодки? Нам нечего предложить, кроме рыбы, а ее и без того сейчас мало. Саут-Харбор превратится в город-призрак.
– Мы можем использовать буксир, чтобы опускать канаты и пропускать лодки.
– Эта тварь слишком умна, – вздохнул Смит. – Она пройдет в гавань.
– Боб, я, уже говорил, почему бы нам не вызвать военных?
Смит откинулся на стуле, снял очки и стал протирать их о рубашку. Он вздохнул так, будто Свейн заставлял его объяснять очевидное:
– Это не японский фильм про монстров, Эл. Ты просто не понимаешь, как все обстоит на самом деле. Как только известия о случившемся здесь просочатся наружу, а это скоро произойдет, несмотря на нашу удаленность, начнется официальное расследование. Оттава запросит материалы дела. И юродивые от экологии тоже. Ты их знаешь. Они вечно забегают хотя бы на один шаг вперед. Они поднимут шумиху, будут грозить судом, оттягивать дело, устраивать всякие марши. Они ЛЮБЯТ китов, и не спрашивай меня, почему. У них даже есть специальная организация под названием «Проект Джона». На материке на каждом углу можно увидеть листовки – «Спасем китов». Чертовы придурки! Они неизвестно на какой срок свяжут военных по рукам и ногам. Какое им дело до нас? Они готовы потерять целый город ради одного кита. А тем временем этот дьявол будет продолжать атаковать нас. Знаешь, это невероятное животное, просто жутко. Он не только непредсказуем, он еще знает, как причинить нам вред. Помнишь наш план привлечь туристов в Саут-Харбор? Можешь распрощаться с туризмом, если о ките узнают на материке. Пройдут годы, прежде чем о нем забудут. Американцам не нравятся трудности. Они любят, чтобы все было безопасно и легко. Ну мы и влипли! И все из-за этого проклятого животного! Мы должны заставить этого ублюдка Кэмпбела выйти в море.
– Но этот сукин сын и не пошевелится. Может, мы сможем его заставить. Обвинить его в чем-нибудь... или лучше обработать его сестру. Она спит с этим длинноволосым парнем. Это прелюбодеяние и против закона. Можно предоставить им шанс – или тюрьма, или пусть выходят в море.
– Здесь тоже все не так просто, – мрачно сказал Смит. – Кто-нибудь может узнать о том, что мы сделали. Если кит убьет их, а он это наверняка сделает, нас станут обвинять Бог знает в чем. Слишком рискованно, тем более если учесть, что он американец. Понятно, как на это среагируют Штаты.
– Если бы мы только могли сами убить кита!
– Если бы мы его поймали, было бы гораздо лучше. У нас было бы доказательство того, что опасность миновала, нас не могли бы обвинить в убийстве представителя исчезающего вида и мы могли бы использовать эту тварь для привлечения туристов, как и планировали раньше. После поимки у него была бы громкая слава. А потом, когда кит бы всем надоел, мы бы могли продать его, как это собирался сделать Кэмпбел, или оставили бы его подыхать от голода в бухте Калм, или прикончили бы его. Я бы сам с удовольствием его пристрелил.
– Ну, Робишо пытается организовать экспедицию, хотя могу поспорить на собственную задницу, сам он останется на берегу.
– И много участников в этой экспедиции?
– Немного. Чапмэн да Клун, это все. Они считают, Кэмпбел просто сдрейфил.
Зазвонил телефон, Смит поднял трубку.
– Да? Да, я жду, – прикрыл он ладонью трубку. – Я говорил... Кабинет премьер-министра... Да, прошлой ночью у нас действительно произошел взрыв. Слава Богу, никто не пострадал. Очень повезло. Течь в трубопроводе, я полагаю, возможно из-за шторма. Кто-то оставил под навесом зажженный керосиновый фонарь... возможно, мы так и не узнаем... да, проклятое невезение... Нет, нет, помощь не нужна, по крайней мере пока. Разве что горючее и новые баки... Да, я продолжаю расследование. Позвоню, как только что-нибудь выясню. До свидания. – Он положил трубку и сказал Свейну: – Отнесся скептически, и неудивительно. Шторм, подумать только! Как думаешь, достаточно людей согласятся выйти в море и рискнуть?
– Послушай, я управляющий гаванью. Чтобы выйти в море, им нужно мое разрешение. А я заявляю, что это слишком опасно. Вдруг из-за кита там возникнут проблемы? Что будет, если кто-нибудь погибнет? На чьей это ответственности? Разве не на моей? Разве не я отвечаю за общественную безопасность? И я ненавижу общаться со вдовами. Если что-нибудь пойдет не так, меня уволят, а мне нужна эта работа.
– С другой стороны, если Саут-Харбор превратится в город-призрак, у тебя уж точно не будет этой работы. Тебе не за кого будет отвечать.
– Ну и чертовщина! – констебль был на грани того, чтоб ломать себе руки. – Я не могу сделать этого, Боб. Ты санкционируешь это и берешь под свою ответственность.
– Это не моя работа! – зло сказал мэр.
– Ну, тогда я не знаю. Я не понимаю...
Со стороны гавани донеслось отрывистое гудение, сопровождаемое звоном колоколов и ружейными выстрелами.
– Боже мой! – сказал Смит. – Кит!
4
Из-за этих же звуков Кэмпбел выскочил на террасу дома Хендри. На этот раз кит уже не скрывался. Уверенно, будто победа уже была гарантирована, кит прошел через остатки сети, которую разорвал прошлой ночью, и, не уходя под воду, вошел в гавань, плавник с зазубриной быстро двигался над водой. Животное прошло в гавань до того, как расставленные на волнорезах вооруженные мужчины успели прицелиться, их выстрелы оказались неэффективны.
Внутри гавани кит двигался медленно, казалось, он не замышлял никаких агрессивных действий, а просто высматривал что-то своими красными глазами. У стоянки Робишо он остановился и посмотрел в сторону шхуны Кэмпбела. Когда лодочник выстрелил из старого револьвера, кит поплыл дальше, медленно огибая гавань по кругу.
В городе стоял ад кромешный: звонили церковные колокола, выли сирены машин, буксир издавал звучные гудки. Шум, поднятый чтобы испугать кита, не возымел действия. Кит почти с ленцой продолжал описывать крут по гавани. Наконец он нырнул и под водой прошел мимо кучки вооруженных мужчин на внутреннем волнорезе, а потом снова всплыл напротив холма, на котором стояли баки с горючим.
ЧЕГО ОН ХОЧЕТ? подумал Кэмпбел, когда Энни с помощью Пола вышла на террасу. Кит подплыл ближе, и тут Джек понял. КРАСНЫЕ ГЛАЗА СМОТРЕЛИ ПРЯМО НА НЕГО.
Неожиданно с холма выстрелила с поразительной точностью пушка, снаряды ложились рядом с китом. Открылась пасть, подобная пещере, Джек увидел устрашающего вида зубы. Потом кит исчез.
За внешним волнорезом запылал разлитый на воде бензин, черная стена дыма поднялась в воздух, но касатки больше не было видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19